Под луной я нашёл тебя

      Раннее утро в крохотном городке Британии всегда начиналось одинаково для его жителей, но по-разному для обитателей приюта. За семнадцать лет Марко уже привык к тому, что по утрам может произойти что угодно, особенно если троица Эрена опять решит что-то учудить. Вот и теперь, он проснулся от взволнованных возгласов детей на заднем дворе, на который выходило окно его комнаты. С трудом разлипая глаза, Марко встал с кровати и подошёл к окну. Он не любил закрывать его ночью, особенно летом, когда единственным источником прохлады в душной комнате был ветерок с улицы. Марко выглянул в окно, но не заметил причин шума на лужайке под ним. Однако дети продолжали верещать, поэтому Марко перекинул переднюю часть тела через раму, чтобы увидеть что творилось за углом дома. К его ужасу, он увидел Эрена, который балансировал на ржавой и кривой лестнице, пытаясь достать до верхней ветки яблони, росшей во дворе. Его маленькая рука тянулась к красному яблоку. Стоя внизу, лестницу пытались удержать Микаса и Армин, чтобы она не упала, но у них ничего не выходило. — Эрен, быстро слезай оттуда! — вскрикнул Марко и, ещё на мгновение задержавшись у окна, смотря на ребят, побежал из комнаты.       Он даже не переоделся из домашней пижамы, которая состояла из потрепанной футболки и штанов, и полетел вниз по лестнице на первый этаж. Он выбежал на задний двор как раз в тот момент, когда лестница накренилась настолько, что начала падать назад. Микаса и Армин отбежали в сторону, когда Марко обхватил лестницу в объятья и толкнул назад к стволу дерева. Эрен изо всех сил вцепился в ствол дрожащими руками. — Эрен, все впорядке, можешь спускаться, только осторожней, — сказал Марко, стараясь сделать голос помягче, чтобы успокоить ребёнка. — Но я ещё не сорвал яблоко! — возразил мальчик. — Яблоко? — Прости Эрена, Марко, — тихо сказал Армин, — Он хотел сорвать нам яблоки, мы думали поделиться со всеми, раз они уже созревшие. — Он сам вызвался, сначала хотела лезть я, — вставила Микаса тихим и, как всегда, ровным голосом. — Нет, ты не полезешь, я сам должен, я ваш защитник! — задрав нос, крикнул Эрен с лестницы.       Марко вздохнул. От этих ребят и не такого ждать можно, но все же, их намерения были чисты, как и всегда. Их детское любопытство и доброта иногда заставляли их попадать в передряги, но ими двигало всего-лишь искреннее желание поискать приключения и исследовать мир вокруг. Марко не винил их, потому что в их возрасте и сам был таким. Для пятилетнего ребёнка жизнь в приюте, состоящая из занятий да уборки, кажется жутко скучной. — Эрен, я сам соберу вам яблок, спускайся вниз, пожалуйста.       Эрен кивнул и, аккуратно переставляя руки и ноги, спустился на траву. Марко оглянулся в поисках корзины, но на заднем дворе её не было. — Корзина в сарае, — сказал Армин, слегка дергая Марко за штанину, чтобы он обратил на него внимание.       Марко улыбнулся ему. — Я пойду за корзиной, не лезьте на лестницу! Армин, пожалуйста, проследи за этим, — строго сказал Марко, и, получив кивок от Армина, пошёл в сарай.       Он вернулся с большой плетеной корзиной, поставил её сбоку от лестницы и полез наверх. Лестница шаталась, а ступеньки скрипели под ногами. Марко не очень любил высоту и всё время пока поднимался и срывал яблоки, кидая в корзину, думал, что эту ржавую лестницу давно пока заменить, и надо сказать об этом хозяйке, пока никто не покалечился. Когда корзина была полна, Марко спустился вниз, вздыхая с облегчением, потому что этой лестнице он совсем не доверял. Дети радостно окружили корзину и, подняв её за ручки, понесли в дом. Марко проводил их взглядом, а потом посмотрел на свои ноги. Он все ещё был босиком.       Приют представлял из себя тёмно-коричневое двухэтажное здание с подвалом и чердаком, с обветшавшими стенами и грязными окнами, кое-где покрытыми трещинами. Но это неудивительно, здание было не молодо, оно стояло на этой улице ещё до того, как Марко родился, может лет двадцать. Приют жил частично на финансирование правительства, частично на пожертвования неравнодушных горожан, и этого было достаточно, чтобы кормить его жильцов, но недостаточно, чтобы обновить хотя бы фасад. За их жилищем совсем некому было ухаживать.       Открыв тяжёлую чугунную дверь, Марко вошёл в коридор; внутри не было четко выделенной прихожей, и после входа в здание посетитель сразу видел три двери с левой стороны и стойку регистрации с правой. За стойкой не было хозяйки, но это неудивительно, обычно в такое время она уходит в город по делам, а приют оставляет на его старших жителей, а именно на Марко, Бертольда и Мину.       Марко пошёл вперёд по коридору прямо на лестницу, ведущую на второй этаж, где располагались комнаты старших. Ему надо переодеться. В шкафу своей комнаты Марко нашёл лишь один комплект одежды, впрочем, новому взяться было неоткуда. Пока он переодевался, аккуратно складывая пижаму на край кровати, его живот громко заурчал. Посмотрев на свою, все ещё незаправленную кровать, Марко вздохнул. Он не мог оставить её так: если Мисс Пэрри увидит — ему попадёт. Вышел из своей спальни он уже в чёрной жилетке, тёмных брюках и рубашке, которая раньше была белой, но пожелтела от старости. Кажется, она была из ящика с пожертвованиями. Спустившись вниз, Марко пошёл в первую от входа дверь. Там уже все, должно быть, собрались есть, пока он прибирался.       Как он и ожидал, кухня была полна детей, все они ждали завтрак, который приготовила Мина и раскладывала тарелки с кашей по обеденному столу. — Здравствуй, Мина! — поприветствовал её Марко, получив в ответ яркую улыбку девушки с двумя хвостиками. Она была на два года младше Марко, однако на равне с ним и Бертольдом следила за порядком в приюте. — Марко, мы помыли все яблоки! — крикнул Эрен, и протянул веснушчатому парню большой круглый фрукт. — Молодцы, надеюсь, вы со всеми поделились? — сказал с улыбкой Марко, принимая яблоко из рук Эрена, на что тот кивнул и побежал за стол. — Хей, Мар, я сготовила сырники, ты будешь? — спросила Мина. — Конечно! — Отлично, тогда надо ещё Берта разбудить, а то этот засоня пропустит завтрак, — зевнула Мина, и вышла на лестницу, — БЕРТОЛЬД! ПОДЪЕМ! — закричала она, от чего Марко слегка поморщился. Девушка, посмеиваясь, качалась на носках, и только сделала новый вдох для крика, как Марко воскликнул: — Думаю он услышал! — Марко отодвинул свой стул, — Давай пока сядем, а он придёт позже, — снисходительно улыбнулся он Мине, которая зашла обратно на кухню и, схватив её за рукав, повел к столу. — Ладно, но только оставишь ему сырники ты. Я свои съем. — Идёт.       Через пару минут в проёме кухни появилась высокая фигура. Бертольд заглядывал внутрь помещения и мялся на месте, упираясь плечом в косяк. Несмотря на то, что Бертольд был старше всего на год, он значительно превосходил Марко в росте. Бертольд зевнул и потёр заспанные глаза. Он все ещё был в пижаме. — Доброе утро, — мягко сказал Марко. Один взгляд на Бертольда по утрам всегда делал на сердце Марко тепло. Многие дети считали Берта пугающим из-за его роста, но для Марко он всегда был просто очаровашкой и добрейшим гигантом. — Ээ. Доброе, — смущённо сказал Бертольд, посмотрев в глаза Марко. На его щеках заиграл румянец, и их украсила небольшая улыбка.       Мина, сидевшая сбоку от Марко, опустила голову, пряча ухмылку. — Садись с нами, я оставил тебе сырников, — сказал Марко, похлопывая по стулу рядом с собой.       Бертольд кивнул и неуверенной походкой пошёл к столу. Он всегда вёл себя немного зажато по утрам, сутулился и мало говорил.       Пока они ели, все дети уже относили грязные тарелки в раковину. Еда не то чтобы была очень приятной. Каши всегда были пресными, даже с солью, молочные продукты невкусными, и было сложно сготовить из них что-то стоящее. Но у Мины неплохо получалось. По крайней мере дети только от её стряпни не воротили носы. Блюда Марко получались из вон плохо, а единственный раз, когда Бертольд пробовал что-то сготовить — он чуть не сжёг кухню. Больше Мисс Пэрри не подпускала его в плите. — Ребят, у меня есть для вас предложение, — сказала Мина. Марко и Бертольд повернули к ней головы. — Давайте сходим на рынок, детей можем взять с собой, пусть погуляют. У нас закончился хлеб и другие продукты. — Хорошая идея! — воскликнул Марко и повернулся к Бертольду с вопросом в глазах. — Я не против, — смутившись, сказал тот. — Вот и отличненько, тогда доедайте, и пойдём, лучше вернуться раньше Мисс Пэрри, — Она уперлась тонкими руками в край стола и встала, — Марко, ты моешь посуду. Дети, вы слышали, собирайтесь! Бертольд, помоги им одеться, — протараторила Мина под недовольные возгласы некоторых детей, быстро раздав всем поручения, а сама побежала наверх к себе в комнату.       У неё, на удивление, хорошо получалось организовывать все действия ребят, они её слушались. А если не слушались, то на помощь приходил Марко — его мягкий голос и проницательный взгляд всегда действовали даже на самых капризных. Бартольд не принимал в этом участия и вообще старался избегать детей, но некоторых словно самих к нему тянуло, Райнер и Имир постоянно просились с ним играть.       Перемыв посуду и, кажется, натерев себе мозоль на пальце, Марко вышел в коридор. Там стоял уже переодетый Бертольд и маленькая толпа. Теперь они ждали только Мину, которая выбежала из комнаты и спустилась по лестнице, одетая в посеревшее от времени платье и держа список покупок в руках. — Я взял кошелёк Мисс Пэрри, — сказал Марко, увидев её растерянный взгляд, блуждающий по стойке в поисках денег.       Технически это был не кошелёк хозяйки, а просто мешочек с общими деньгами, которыми могли распоряжаться взрослые дети при необходимости. Но с детства у всех сложилось негласное правило, что у Мисс Пэрри есть два кошелька. Один, к которому доступа нет ни у кого, и один, к которому доступ есть у избранных. Так получилось, что Марко был избранным и мог брать его без спроса.       Мина кивнула, и вся толпа, состоящая из трех молодых людей и десяти детей, вышла из приюта и двинулись в сторону рынка по улице.       Мина шла впереди, у неё под рукой шли Энни и Райнер. Сзади шла большая группа детей, состоящая из Эрена, Микасы и Армина, переговаривавшихся о чем-то своём; Саши и Конни, пихающих Жана, из-за чего тот хмуро глядел на них. За ними, чуть поодаль шли Хистория и Имир под ручку, а замыкали процесс Марко и Бертольд с корзинами в руках. Веснушчатый юноша шёл и рассматривал детей. Море разноцветных голов вышагивали по широкой солнечной пыльной улице. Весёлые голоса раздавались на всю округу, словно покрывая серые фасады бедных домов разноцветными всплесками краски.       Все дети приюта жили своими компаниями. Эрен, Армин и Микаса были неразлей вода с раннего детства, как и Конни с Сашей. Этому способствовало то, что они попали в приют почти одновременно. Марко помнит этот год, он был особенно голодным, поэтому многие бедствующие семьи выкидывали детей. Так у них появилось сразу пять новых малышей. Чуть позже в приют подкинули Жана, Райнера и Энни. Марко ожидал, что они будут дружить втроем, но такого не случилось. Жан сблизился с Конни и Сашей, несмотря на то, что по нему сразу не скажешь, что он такой же весельчак, как они. Райнер общался со всеми, кроме Энни: та до сих пор ведёт себя довольно отстранённо. Как Марко ни старался подружить Энни с остальными, она, кажется не беспокоится о том, что играет в одиночестве. Впрочем, она явно небезразлична Армину. Кто знает, может у него получится смягчить её.       А ещё Марко сразу заметил особую связь между Хисторией и Имир, которые появились в приюте даже раньше троицы Эрена. Это было что-то вроде сестринства или крепкого товарищества, но оно постоянно выходило за рамки обычной дружбы между девчонками. Имир дарила Хистории подарки и постоянно говорила, что они поженятся. Марко умилялся от мысли об их детской влюблённости. Они чем-то напоминали их с Бертольдом. Эта мысль промелькнула в голове Марко лишь на секунду, от чего он почувствовал странные ощущения в теле, похожие на волны чего-то непонятного. Он слегка скосил глаза в сторону Бертольда и тут же отвел. В голове тут же всплывают картинки с романтическими парочками, прогуливающимися по скверам, от чего становится неловко. Такие мысли в отношении парней беспокоили его с самого детства. Жаль только, что никакие романы, которые у него были, не описывали любовь людей одного пола. Он не знал, чем удовлетворить любопытство и узнать, что же с ним. А в двенадцать он познакомился с Бертольдом и стал испытывать эти чувства, которые итак не понимал, ещё сильнее. Он никогда не испытывал такого к девушкам. Это было странно. Однако видя, как Хистория и Имир искренне и не стесняясь просто радуются друг другу, ему хотелось улыбаться. Он вспоминал, как сердце обидчиво ёкало от осознания, что он другой. Две юные девочки, которые впервые ощущают такие нежные чувства, не должны ощущать из-за этого тоску.       Чтобы не дать этим мыслям испортить себе настроение, Марко переключил внимание на улицу, по которой они шли. Он вертел головой и разглядывал аккуратные домики, которые выглядели свежими и новыми, хотя по возрасту были такими же как и здание приюта. Стало немного обидно за их старое здание. Вокруг него хоть и стояли вплотную жилые дома, но он все равно казался среди них одиноким. А всего в половине мили оттуда располагался густой сосновый лес. Это был самый край города, здесь жили небогатые люди, но даже их дома были куда приятнее на вид, чем приют.       Продолжая двигаться вперёд по улице, они вышли в более богатый район, где и располагался рынок. — Мы достигли цели! — торжественно сказала Мина и принялась раздавать указания, куда кому пойти. — Марко, ты возьмёшь Эрена, Микасу, Армина, Жана, Сашу и Конни. Вы пойдёте в отдел овощей, — начала она. Марко кивнул ей в ответ и, зазывая ребят за собой рукой, пошёл вглубь рынка. — Бертольд, ты с Энни и Райнером — в отдел мяса, — продолжила она, но её голос стал становиться тише по мере того, как Марко с детьми отдалялся от неё. К его радости, людей сегодня было не очень много. Он всегда переживает, когда попадает в толпу, в ней можно легко потерять детей.       И если честно, лучше бы он об этом не думал. Как только он подошёл к стойке с овощами и повернулся, чтобы пересчитать ребят, он понял, что не хватает троих. К тому моменту он уже не был сильно удивлён. Это абсолютно нормально, что Эрен и его друзья решат пойти поискать приключений в городе и сбегут. В панике крутая головой, Марко пытался отыскать знакомые силуэты. Вдруг за одной из повозок мелькнул красный шарф. — Ребята, сделайте мне одолжение, стойте тут и никуда не уходите! — сказал Марко остальным детям, сделав особый акцент на слове «никуда».       Дети кивнули, и Марко, всучив им корзину, бросился к повозке, за которой видел красное пятно. Наверное это не очень ответственно — оставлять детей одних, но их там трое, и они достаточно умны, чтобы не попасть в неприятности. По крайней мере, Марко надеялся на это. За повозкой никого не оказалось, зато возле неё стояла старушка с сумками. — Простите, мэм, вы не видели тут трех детей пяти лет о роду, двух мальчиков и одну девочку с красным шарфом? — спросил Марко, тревога в голосе нарастала. Для вежливых поклонов или снятия шляпы времени не было. — Видела, юноша, — пожилая дама взглянула на него с неким презрением — приютских детей было видно издалека, и чуть более обеспеченные, чем разнорабочие, дамы и джентльмены недолюбливали их, — Они пронеслись мимо меня, чуть с ног не сбили. Молодёжь наглая.       Она указала своей сухой рукой в сторону ближайшего переулка. — Спасибо!       Марко бросился в ближайший поворот, оставив пожилую даму сзади провожать его недовольным взглядом, и увидел в конце переулка свою цель. Эрен пытался перелезть через забор, чтобы попасть в чужой сад, а Микаса и Армин его подсаживали. Марко выпустил облегчённый выдох и подбежал к ним, хватая Эрена за воротник. — Эрен! — мальчик округлил глаза, вжав голову в плечи. Марко может быть страшен в гневе, но он не жесток с детьми; он опустил Эрена на землю и, поставив руки в бока, посмотрел на него, собрав во взгляде всю свою грозность. Для мягкого от природы Марко это было сложновато, но в этот раз он сильно разозлился. — Молодой человек, потрудитесь мне объяснить, почему вы сбегаете от группы и лезете в сад к чужим людям?! — он пытался сделать голос посуровее, чтобы добиться раскаяния.       Однако Эрен вскинул подбородок и посмотрел ему в глаза. — Мы хотим свободы, нам надоело жить в четырёх стенах приюта и гулять за забором! — протараторил на одном выдохе он. Карие глаза Марко встретились с яростными серо-голубыми.       Марко вздохнул и закрыл глаза. Он не умеет быть строгим. Снова открыв их он увидел, что Эрен опустил голову и понуро смотрел в землю. И всё же, сколько бы эти трое не чудили, они всего лишь дети с вполне понятными желаниями, и Марко их понимает и сочувствует им. Он присел на одно колено, и наклонился чтобы посмотреть Эрену в лицо. — Эрен, я понимаю, что ты чувствуешь. Поверь, я чувствовал тоже самое когда был как ты. И до сих пор иногда мне кажется, что я взаперти, — Эрен поднял на него взгляд. Марко улыбнулся, — Но я понимаю, что мы не будем бесконечно в этом приюте: однажды, когда нам будет восемнадцать, мы его покинем и будем вольны идти туда, куда захотим. Но пока мы ещё не до конца выросли, нам необходима защита и забота, которую мы можем найти лишь здесь. К сожалению не все смогут найти новых родителей, но мы — одна большая семья, и помогаем друг другу. — Бертольду уже восемнадцать, но он всё ещё здесь! — возразил Эрен. — Это потому что Бертольд не захотел уходить по своей воле. Он хочет здесь помогать. Но он может уйти в любой момент, — Марко понимал, что Эрен — очень свободолюбивый ребёнок, и он этим восхищается, однако это означало, что он требует к себе чуть больше снисхождения. — Будь терпеливее, Эрен. Если хочешь, мы можем ходить в город почаще, ты посмотришь на него с остальными.       Эрен на мгновение задумался, надул губы и невнятно промычал: «Хорошо, но только часто».       Эрен обернулся на друзей, и те закивали в знак согласия. — Значит, решено. Я обговорю это с Мисс Пэрри, — сказал Марко и поднялся с колен. — Пойдёмте.       Он взял Эрена под руку, а остальные пошли следом.       Выйдя на главную улицу снова, они заметили Бертольда и Мину, которые собрали оставшихся ребят в кучку и ждали беглецов. Бертольд первым их заметил и слегка помахал Марко рукой, не поднимая её высоко, чтобы не привлекать внимания окружающих. Следом и Мина их увидела и подняла обе руки высоко над головой, махая ими из стороны в сторону. Марко улыбнулся. Подойдя к группе, троица сразу исчезла внутри каши из детей, смешиваясь с другими ребятами, видимо чтобы избежать разговоров со взрослыми. Марко переглянулся с другими молодыми людьми, слегка наклонил голову к плечу и улыбнулся, давая им понять, что нотации ни к чему. Мина вздохнула и сказала: «Ну, раз все теперь в сборе, пойдёмте домой» — Стой, я же не купил овощи! — сказал Марко — Не волнуйся, я купил их пока тебя не было, — сказал Бертольд.       Марко благодарно улыбнулся ему и получил скромную улыбку в ответ. Это было как стрела в сердце, ему пришлось постараться, чтобы сохранить лицо спокойным, и он отвёл взгляд.       С полными корзинами продуктов толпа пошла обратно, Марко взглянул на небо, что было довольно болезненно для его глаз, и увидел, что солнце уже было довольно высоко, а это значит, что у малышей скоро начнутся занятия.       В как таковую школу приютские дети не ходили, однако хозяйка с самых первых дней приюта организовывала классы для детей от пяти до шестнадцати лет и сама их вела. Все ребята, которые росли в приюте должны были на них ходить. Марко и Бертольд уже закончили свое обучение, Мина ещё нет.       Хозяйка сама была очень образованной женщиной, поэтому стремилась дать все базовые знания детям. Они учили с ней грамоту и чистописание, счёт и географию. Также она учила их, как красиво говорить, и этикету в обществе. Не то чтобы их пустили в высшее общество, где они могли бы продемонстрировать свои манеры.       Марко мог бесконечно восхищаться этой женщиной. Несмотря на то, что она как никто понимала, что приютские дети вряд ли выйдут в свет, если их не усыновят соответствующие родители, и если усыновят вообще, однако она не собиралась отпускать в свободное плаванье необразованных людей. С теми знаниями, которые они от неё получали, они могли рассчитывать на то, что будут отличаться от обычного нищего народа из трущоб хотя бы по поведению. К тому же некоторые рабочие места теперь были для них открыты.       «За это Мисс Пэрри все выходцы приюта должны быть бесконечно благодарны» — думал Марко в который раз. Надо быть очень добрым человеком, чтобы давать знания каждый день детям, которые были лишены возможности получить их от семьи. По крайней мере, Марко так считал, не беря во внимание тот факт, что Эбигейл Пэрри была также очень расчетливой женщиной, которая ценила выгоду и деловые отношения. В свои сорок с небольшим она одна, без чьей-то помощи содержит довольно большой приют, который все ещё держится на плаву благодаря её работе. Её характер отнюдь не мягок.       Но Марко все равно считал её божьим одуванчиком.       Пока Марко размышлял над тем, как хозяйка отчитает их за возможное опоздание на уроки, процессия подошла к воротам приюта. Снаружи их ждала она, статная, хоть и низкая женщина с тёмными проницательными глазами. Все-таки опоздали. — Время, — отсекла она, как только Марко сделал вдох, чтобы объясниться. Она всегда говорила чётко и кратко, — Внутрь и в класс, — ей не нужно было говорить имена или уточнять что-то. Дети сразу поняли, что это адресовано им и лучше послушаться.       Дети побежали в здание, а старшие остались под грозным взглядом хозяйки.       Никто не решался начать говорить, потому что знали, что будут прерваны. — По комнатам, — мгновенное послушание — залог счастливой и спокойной жизни здесь, по крайней мере пока Пэрри на территории приюта, — Корзины оставьте мне.       Юноши и девушка вылетели по лестнице и направились в комнаты. Им предстоит там просидеть до обеда, пока у младших не кончатся уроки. — Марко. — как только веснушчатый мальчик хотел войти в комнату, его окликнул голос того, кто живёт в его голове, сердце да ещё и за стенкой, но чувства к которому он не может раскрыть. — Да, Бертл? — оглянулся на него Марко, улыбаясь. Он всегда улыбается ему, не из вежливости, и не потому что это привычка — улыбаться всем, а потому что это — Бертольд. Интересно, он думает о нём, когда один? — Я хотел спросить, ты не хочешь.? — он замялся, пытаясь подобрать слова. Он всегда долго думал, что сказать, только когда был рядом с Марко. Тот оставит собственную интерпретацию этому при себе. — Эм. Ты хочешь. Может быть.? — Марко терпеливо ждал, мягко улыбаясь, пока тот соберётся с мыслями. Он знал, что ему нужно время. — Хочу что, Бертл? — тот сглотнул на своём имени. — Хочешь посидеть у меня? Мы могли бы почитать или. поболтать, — ах, вот оно что. Марко опустил взгляд, улыбка не исчезла с лица.       Он приоткрыл дверь, посмотрел вглубь своей комнаты и увидел стопку бумаг на столе. Утром её не было. Наверняка Мисс Пэрри положила её туда, когда пришла, чтобы он разобрал ее. Он почувствовал острый укол разочарования и вздохнул. — Прости, Берт. Я не могу сейчас, — снова поднял на него взгляд Марко, — Хозяйка оставила мне тонну бумаг- — Ничего! Я п-понимаю! — немного резко ответил Бертольд, слегка вскинув плечи. Они как будто сами подлетели вверх, словно он хотел вжать голову в них, но вовремя одернул себя, — Тогда в следующий раз. — сказал он и стал открывать дверь в свою комнату. — Тогда. Увидимся позже? — уточнил Марко.       Ему не хотелось отказывать Бертольду, он был бы не против посидеть с ним вдвоём. На лице Бертольд тоже отразилось разочарование, но он повернулся к нему спиной, и Марко уже не мог разглядеть точно. — Да, увидимся, — и Бертольд скрылся за дверью.       Марко ещё немного постоял, смотря на неё, и зашёл в свою комнату. Подойдя к столу, он невольно вздохнул. Не то, чтобы он не хотел помочь хозяйке, но иногда ему было очень скучно возиться с бумагами, которые она на него скидывала, особенно, если их было много. Вот и теперь он не может потусоваться с парнем, который ему нравится во всех смыслах этого слова, хоть и, наверняка, не взаимно, потому что должен сделать задание хозяйки. Он сел за стол. Начал смотреть на стопку бумаг. Она была огромной. Стопка смотрела на него. Прошло секунд десять, и Марко закрыл глаза. Чем быстрее он приступит, тем раньше закончит.       Он откинулся на спинку стула и посмотрел на выдвижные ящики его письменного стола. Он знал, что в самом нижнем есть кое-что очень важное. Он открыл его. Там ничего не было, кроме маленького бумажного квадратика, покрытого пылью. Он взял его и развернул лицом к себе. Это была фотография. С неё на него смотрели четыре человека. Женщина и мужчина с добрыми глазами и тёмными волосами. Их сын — мальчик в очках лет восьми — очень похожий на него, и младенец у женщины на коленях. Их лица ничего не выражали. А в правом нижнем уголке фотографии было подписано «Семья Бодт».       Много лет назад на пороге приюта появился подкидыш. Младенец, в пеленках которого была спрятана фотокарточка. Так сказала хозяйка когда Марко спросил её, откуда он взялся. Ему было около шести, и он уже знал, что семьи у него нет, так как он в приюте. Но, получив от Мисс Пэрри эту фотокарточку, он понял, что семья была. Была, но бросила его. Прошло уже семнадцать лет с того дня, как они приняли это решение.       Марко вздохнул. У приютских детей нет официальных фамилий, в документах они все Пэрри. Хозяйка решила, что они будут брать её фамилию. Но у некоторых настоящие фамилии были известны. Однако нигде не фигурировали, никогда не произносилсь и постепенно забывались. Фамилия Марко — Бодт. Этого он никогда не забудет, потому что напоминание о ней всегда лежит у него в ящике.       Он ничего не ощущает к своей семье, он её никогда не знал. Люди на фотокарточке — всего лишь черно-белые копии людей, которые связаны с ним кровью. Однако они ему никто. Хотелось бы, конечно, чтобы он испытывал к ним что-то.       Он давно решил, что не злится на них. Он знает, что раз у них был старший ребенок, значит они наверняка были просто вынуждены отдать второго. Может у них не было денег или еды. Он не винит их. По крайней мере эта фотография — доказательство того, что у него хотя бы есть прошлое. Многие дети из приюта даже этим похвастаться не могут. А те, кто могут, хотели бы его забыть. Поэтому он иногда достаёт её и разглядывает, надеясь, что она приведёт в порядок его мысли. Так и случилось. Теперь он может приняться за работу.       Марко аккуратно положил фотокарточку лицом вниз в ящик, задвинул его и взял перо.