Почему у винокурни так много кристальных бабочек?

      Маленький мальчик беззаботно бегал вдоль цветущих виноградников, то и дело срывая налитые светом солнца сочные плоды и закидывая их прямо в рот. Детская фигурка юрко пролезала меж молодых штамбов и нарушала покой мирно сидящих в тени сонных насекомых, оставляя позади себя лишь поднятую с земли пыль. Малыш легко скользнул под тонкими лозами и притаился в листве, устремив взгляд горящих озорным пламенем глаз в одну точку: кристальная бабочка с жирным брюшком лениво кружила у маняще лиловой грозди, будто бы примериваясь, как испить ее чудесный сок. Мальчик наблюдал, как блестело пространство вокруг чудесного создания и трепетали излучавшие свет изящные крылья. Бабочка махала ими до невозможного медленно, будто бы время вокруг нее застыло, но даже так грация ее была ни с чем не сравнимым чудом. Вторым же чудом маленькому Дилюку казалось то, что с таким редким взмахом крыльев это существо было способно держаться в воздухе. Воистину диво дивное.       Мальчик осторожно убрал в сторону упавший на лоб широкий виноградный лист, боясь проморгать момент, когда бабочка опустится достаточно низко, чтобы он мог поймать ее. Как маленький котенок Дилюк примеривался и выжидал, неотрывно наблюдая за элементалем, когда он сможет выскочить из кустов и схватить чудесное создание. Момент — она садится на крупную виноградину и гроздь слегка покачивается то ли от взмаха крыл, то ли от нежного ветерка, гуляющего по виноградным полям. Дилюк выпрыгнул из своей засады и сомкнул руки у той самой ягоды. Ребенок счастливо улыбнулся и приоткрыл ладонь, с интересом глядя внутрь.       Пусто.       Растерянный Дилюк огляделся по сторонам. Куда она подевалась? Он даже не увидел, как она выскользнула из его рук. Заметил он ее только через пару секунд — это, казалось, медлительное создание уже было на полпути к навесу, где обычно прохлаждался дедуля Таннер. — Эй! — Наследник дома Рагнвиндр нахмурился и круто развернулся в сторону винокурни. — Не уходи! Мальчик побежал за элементалем, то и дело подпрыгивая в попытке его поймать, но бабочка лишь плавно уворачивалась от цепких ручонок малыша. Она будто дразнилась и кружила в воздухе совсем рядом, не собираясь улетать прочь.       Однако недолго ей было оставаться на свободе. Рукой взрослого была поймана озорная бабочка. То был мастер Крепус, так удачно вышедший подышать свежим воздухом. — Развлекаешься, малыш? — С улыбкой спросил отец и встал на одно колено перед опешившим сыном. Тот не сводил глаз с руки, в которой его отец держал элементаль. — Подай-ка мне свою руку. Дилюк с радостью протянул ладошки и отец бережно вложил бабочку в руки мальчику. — Не сжимай слишком сильно. — посоветовал Крепус, глядя с каким трепетом мальчик одним глазком смотрит на притаившееся создание через небольшой зазор меж ладоней. — Светится, красивая… — лаконично сказал Дилюк, созерцая неземную красоту. Хотя что еще взять с ребенка?       Отец посмеялся, подхватывая и устраивая у себя на руках не желающего отпускать бабочку Дилюка. Мужчина поднялся на ноги и решил немного пройтись с сынишкой по своим владениям.       Мальчик в задумчивости льнул к отцу и рассматривал пойманную бабочку. В маленьких детских ручках элементаль казался чересчур огромным. Дилюк обхватил двумя пальцами брюшко бабочки и, щурясь, поднял ее над своей головой. Яркий солнечный свет преломлялся через кристальное ядро и падал мягкой радужной россыпью на юное личико. Нежные крылья трепетали в нетерпении и сыпали блестящей пыльцой. Малыш разжал руку и выпустил бабочку, которая, вспорхнув, живо полетела вглубь виноградников. — Не тревожь их понапрасну, Дилюк. — сказал мастер Крепус, когда сын обнял его за шею двумя руками. — пусть спокойно летают над нашим домом. Смотри, как много этих красавиц облюбовали наше поместье. И правда, когда Дилюк присмотрелся, то заметил, что кристальные бабочки парили буквально повсюду. Меж виноградников, у домов прислуги, на огороде и под окнами винокурни. — А почему их так много здесь, пап? — Дилюк сам удивился, как он раньше не замечал этого. — Кристальных бабочек? Мужчина с улыбкой посмотрел на сына и затем сам огляделся по сторонам, высматривая светящиеся шарики. — Это, Дилюк, знак благословения самого Анемо Архонта. — с гордостью ответил ему отец, вдаваясь в воспоминания. — Я когда-то задал этот вопрос своему отцу, а отец мой в юношестве спросил об этом дедушки… История древняя, каждый из рода Рагнвиндр рассказывал про бабочек своему наследнику. — Благословение? — задумчиво переспросил мальчик. — Нас? — И нашей семьи, и винокурни, и всего-всего в наших владениях, малыш. — Крепус поцеловал сына в рыжую макушку. — На удачу, счастье, все лучшее на свете. И все у нас будет хорошо… Дилюк обнял Крепуса за шею, в раздумии перебирая маленькими пальчиками завязанные в хвост отцовские волосы, такие же огненно-рыжие, как и у него самого. Обычно мальчик видел кристальных бабочек только около Статуи Семи, едва ли они обитали где-то еще. Но ведь у его дома эти крошки роятся целым скопом! А может, отец говорит правду? Разве есть другое объяснение этому чуду?       И тут прямо перед лицом Дилюка пролетела кристальная бабочка, взмахом крыла направив ветерок нежным поцелуем в розовую щечку. От неожиданности Дилюк зажмурился и спрятал лицо в плече отца. — Все в порядке? — спросил Крепус, почувствовав, как дернулся на руках его сын. — Да, просто…бабочка пролетела… — когда ребенок открыл глаза, элементаль как ни в чем не бывало сидел на виноградном листе. Дилюк радостно улыбнулся сам себе. Видимо, вездесущий Анемо Архонт и правда оберегает семью Рагнвиндр.

***

      В небе мерцали звезды и разлитой рекой блестели остатки давно забытых галактик. Даже в такой поздний час на винокурне кипела жизнь, потому что в эту ночь проводился особый фестиваль для завсегдатаев «Доли Ангелов», желающих одними из первых попробовать новый сорт вина. Люди сидели за столиками и болтали ни о чем за бокалом игристого. Нежная мелодия текла из-под перебирающих золотые струны пальцев и сливалась с ласкающей слух песней приглашенного барда. Он сидел на ящике и покачивал ногами, постукивая каблуками по стенке ящика в такт своей песне. Рядом с ним стояла уже наполовину пустая бутылка того самого нового вина, за которым бард-бродяжка сюда и пришел.       Неподалеку за круглым столиком сидел хозяин винокурни и в одиночестве опустошал стакан обычного виноградного сока, наслаждаясь теплой ночью и журчанием бардовских песен. Этот пьяница, знаменитый на весь Мондштадт бард, порой раздражал своей беспечностью, но даже сам мастер Дилюк не мог устоять перед его музыкальным талантом и присутствовал едва ли не на всех его выступлениях. Что-то родное чувствовалось в песнях барда, что-то сладкое разливалось в сердце и отдавалось теплом по всему телу, и это что-то хотелось поселить в своей душе навсегда, но как только мелодия затихала и лира пропадала из рук ваганта, все угасало, оставляя после себя лишь бледный призрак так полюбившегося ему тепла. Может, следует однажды попросить этого пьяницу записать его песни на пластинку?       Вот и сейчас в последний раз дрогнула струна и медленно растворилась в воздухе украшенная сесилиями лира. Бард открыл глаза и широко улыбнулся мрачному хозяину винокурни в паре столиков от него. — О, мастер Дилюк! — бродяжка захватил с собой початую бутылку и резво сел на свободное место за столиком. — Редко увидишь вас отдыхающим. — Так же часто я вижу и трезвого барда. — не преминул ответить хозяин винокурни, поднимая взгляд на ничуть не смутившегося Венти. — Без вина и жизнь не мила, господин. — Хмельной юноша подпер голову руками и внимательно вгляделся в лицо сидящего напротив. — Что же тревожит вашу душу в такую волшебную ночь?       Дилюк хотел было отмахнуться от всяких вопросов, отводя взгляд на виноградники и показывая свою незаинтересованность в разговоре, но мягкое свечение меж листьев заставило его остановиться. С годами детская вера в чудеса истончалась, словно нить, пока окончательно не обрывалась превратностями судьбы. Он уже и забыл, когда в последний раз любовался красотой винокурни, а о чудесных бабочках он не вспоминал и подавно. Свои молодые годы он провел либо в странствиях, либо в кабинете, похороненный под горами бумаг. Но эти маленькие огонечки все еще волновали душу мужчины. — Есть один вопрос, который меня интересует. — Дилюк вернулся к реальности и посмотрел в глаза сидящему напротив юноше. — Ответ мне может дать только сам Анемо Архонт. — О, я весь внимание. — Венти мигом выпрямился на стуле, попутно наливая себе новый бокал вина. Разве может сколько-нибудь интересная история обойтись без бутылочки-другой? — Почему у винокурни так много кристальных бабочек? — Рагнвиндр скрестил руки на груди, неотрывно наблюдая за покрасневшим не то от алкоголя, не то от странного вопроса лицом покровителя Мондштадта.       Ни один мускул не дрогнул, не изогнулась бровь и не забегали глаза. Бард помолчал несколько долгих секунд и сделал глоток. — Слышал ли господин, что бытует легенда, будто бы кристальные бабочки — души покинувших нас людей? — Венти покачивал бокал, смотря куда-то в пустоту. — Наш регион славится своим алкоголем, редкий человек не любит хотя бы изредка пропустить бокал чудесного мондштадского вина, созданного здесь, в «Рассвете». В этом маленьком раю, укрытом самой природой, создается чудо из чудес. Говорят, Анемо Архонт позволяет людям побыть на земле еще немного в облике кристальных бабочек и вспомнить былое. Уединиться здесь, среди душистых виноградников и живописных просторов, чтобы набраться сил отправиться в последний путь — разве есть место лучше?       Сердце Дилюка пропустило пару ударов и перед глазами пронеслись события давно минувших дней. Дождливый день, мрак, звериный вой своры монстров, бездыханные тела. И сам отец на его руках, что мечется в агонии. Губы мужчины исказились от царапающих душу воспоминаний. Отец не заслужил вот так уйти. Ах, если бы он и правда отправился в дальний путь в свете солнца, под нежное пение птиц…       Венти понял, что его рассказ зашел слишком далеко и коснулся тонкими пальцами руки Дилюка, обращая внимание на себя. — Ох, простите, мастер Дилюк, этот бард, похоже, принял на грудь лишнего. — Он виновато улыбнулся и продолжил. — В конце концов, это всего лишь мифы. Кристальные бабочки служили воплощением Анемо Архонта, а вы сами знаете, как Барбатос любит вино. Считайте, что это его облюбованное века назад местечко.       Венти подмигнул хозяину винокурни и опустошил бокал до дна. Похоже, говорить он более не собирался. — Вот как. Хорошо, — и вновь на наследнике клана Рагнвиндр бесстрастная маска. — тогда я пойду. Прошу, развлекайтесь.       Дилюк встал из-за стола и направился ко входу на винокурню, а Венти лишь молча проводил его взглядом, где на дне бирюзовых глаз плескалась легкая тоска.       Барбатос горячо любил каждого мондштадца, но особенно его сердце пленили выходцы из клана Рагнвиндр. Свободолюбивые, гордые и независимые они всегда стояли на защите города и его жителей, не жалея самих себя. И каждый с трагичной судьбой, они находили в себе силы продолжать идти дальше. Бабочки служили напоминанием, какое глубокое уважение испытывал Анемо Архонт к этим людям. Напоминали, что ветра никогда не забудут проливших свою кровь за мир на этих землях.