— о чём думаешь? — спрашивает
она полушепотом, разрушив купол тишины, образовавшийся над нами. ещё несколько секунд я смотрю в одну точку и выдыхаю дым, ненадолго застывший пеленой перед глазами.
— да как-то… обо всём, — расплывчато отвечаю я, съехав немного вниз головой на подушку. переворачиваюсь в её сторону, сквозь тьму разглядывая блик
её глаз и мягкие очертания бледного лица. ёрзаю, укладываясь удобнее и невзначай чуть ближе, рукой приобняв за талию, — странно осознавать, что уже двадцать третий. типа… всё сначала. зима, весна, лето, осень, и опять. всё циклично.
— я не думаю об этом, — ровно отвечает
она, коротко вздохнув и прикрыв глаза, чуть склонив голову и скрывая их волосами. рука сама так и напрашивается их убрать: по привычке. или от желания видеть
её без помех.
и снова в комнате воцаряется тишина. я не люблю молчать в присутствии кого-то, но с
ней — это отдельный вид комфорта. особенно сейчас, когда время давно перевалило за полночь, когда источник света — только пара горевших в это время окон и луна, когда я могу ощущать тепло
её дыхания, прохладу рук и не беспокоиться ни о чём.
почти.
сколько бы я ни старалась огородить себя от навязчивых чувств, они каждый раз накрывали меня с новой силой, стоило
её сообщению появиться в уведомлениях или образу возникнуть в стенах школы. и так раз за разом. год. признаться, по ощущениям он тянулся гораздо дольше. я металась из крайности в крайность, но так или иначе возвращалась… к
ней. и отчасти виню себя за это, за ситуации, когда я ставила
её в приоритет себе в убыток не получая отдачи. но параллельно понимаю, что не могу иначе. это как наваждение, цунами, которое сам ты остановить не в силах. а чувства как давящий груз, который ты не можешь скинуть. и ведь сам не знаешь, почему не можешь.
но ведь это не невыполнимо?
именно, ведь я смогла это сделать. сказать, что я ощутила тогда лёгкость — не сказать ничего. это чувство сложно описать словами, но можно приравнять к глубокому вдоху без кома в горле. и все мои страхи разбились об стену, ведь это оказалось взаимно. в какой-то степени испытывать это мне в новинку, ведь я так отчаянно настраивала себя на совсем другой исход после моих слов. повторения предыдущего опыта. но это подкралось ко мне зверем из тёмного леса совсем скоро.
всё будто бы стало катиться в обратную сторону, а в воздухе висела давящая неопределённость. теперь мозг выносили мысли о том, что происходит между нами и как это воспринимать. на сей раз я решила не тянуть до победного и поговорить в ближайшее время, но разговор, если его вообще можно назвать таковым, не дал никаких ответов.
и вот сейчас я лежу с ней в жалких миллиметрах, искренне не понимая, кто мы друг для друга. невыносимо.
я совсем упустила момент, когда
она вынырнула из-под моей руки и уже сидела на краю дивана в позе лотоса ко мне полубоком, смотря куда-то перед собой. снова всё закрывают
её волосы. я достаю под и затягиваюсь, не сводя глаз с полуосвещённой фигуры, взвешиваю что-то в своей голове. по итогу выдохнув дым ещё раза три я встаю и сажусь сзади, обнимая
её за талию и укладывая голову
ей на плечо. я ощущаю, как
её спина начинает давить на грудь, а тело немного съезжать, потому немного наклоняюсь назад и застываю в таком положении, позволяя полулежать на себе.
— так удобно, — вполголоса говорит
она, подушечками пальцев касаясь моих рук.
— мне, если честно, не особо. спина затекает быстро, — честно признаюсь я, но менять положение, очевидно, не собираюсь. словно лежать с кошкой, которая на тебе уснула — боишься пошевелиться лишний раз, чтобы не тревожить её.
— … пошли, — спустя незначительное время вкидываю я и чуть приподымаю
её, призывая к действию.
она возвращается в прежнее положение и, повернув голову, даёт увидеть изогнутые в вопросе брови и блик непонимания в глазах. я лишь встаю с дивана и скрываюсь за дверью, вскоре застыв в проходе с силуэтом пачки сигарет в руках.
— боже… — несколько обречённо вздыхает
она, нехотя упираясь руками в мягкую обивку и подымаясь за мной.
***
свет на лестничной площадке неприятно ударил по глазам после темени. я сажусь на ступеньку, дожидаясь, пока шорканье тапков не окажется в непосредственной близости.
она закрывает дверь и облокачивается на неё же, складывая руки на груди. я достаю одну сигарету и помещаю между зубами, протянув ей вторую.
— я целую не буду, —
её тихий голос эхом отражается от стен.
— пон, — отвечаю я в привычной манере и прячу мальборо, предназначенную ей, обратно в пачку. щелчок зажигалки — и воздух вокруг начинает постепенно наполняться табачным дымом. раскурив сигарету протягиваю
ей, но она в этот момент садится на ступеньку ниже и перехватывает, делая затяжку и после чуть закашливаясь. мы снова сидим в тишине.
— …ты когда-нибудь задумывалась о семье? — спрашивает
она, повернув голову в мою сторону, и мы встречаемся взглядами.
— конечно. с
hGIQt4028SAW7fysjYeCM2ADPZa9xrbSRTDaeq6+s/Y=, очевидно. но сейчас даже отношения с кем-то представить сложно, — я протягиваю руку и
она перекладывает сигарету в мои пальцы. я подношу её к губам и тяну, вдыхая едкий дым в себя и выдыхая через нос его остатки, — типа… могу, но короткие. перспектива длинных меня пугает, и я не до конца проработала оставшиеся после тех отношений траблы, — достаточно развёрнуто отвечаю я, пусть
она итак всё это знает, — а ты?
— я раньше хотела близняшек, — хмыкает
она, улыбаясь уголками губ
— ты говорила, — я посмеиваюсь в ответ, стряхивая образовавшийся комочек пепла.
слово за слово, и сигарета успела догореть. я встаю, подходя к пепельнице и туша об неё бычок.
— я к тебе больше не приду, — зевнув протягивает
она и опрокинув назад голову.
— не зарекайся
— тогда давай мне хотя бы поспать, —
она вновь возвращает голову в прежнее положение, а я в этот момент возвращаюсь на прежнее место.
она достает телефон, заостряя внимание на времени. восемь утра.
— мне уже пора, — после
её слов экран гаснет, и я с неким сожалением смотрю уже на чёрную панель телефона. я подвигаюсь ближе. пальцами, пахнущими табаком, убираю светлые пряди с лица и обхватываю его ладонями, смотря в серо-голубые глаза напротив. и никаких слов не нужно, чтобы понять.
мы медленно сокращаем расстояние и я мягко касаюсь
её губ, плавно сминая и поглаживая большим пальцем
её щеку, в то время как свою руку
она уместила на моей шее. маленький разряд тока взбодрил тело, и я бы так и не отстранялась, но мы, как по инерции, сделали это одновременно. пока наши лица оставались всё ещё близко друг к другу — я напоследок целую её в уголок рта.
— и кто занимается этим в подъезде, — фыркает
она закатив глаза.
— рот оф, — я встаю на две свои и показываю средний палец, прежде, чем протянуть «руку помощи».
***
улица встречает нас морозным ветром в лицо и болотом в ногах. говоря о чём-то непринуждённом и матерясь на промокшую обувь мы окольными путями, но-таки дошли до
её подъезда.
— я немного погреюсь и пойду, — ёжась от холода говорю я, пряча руки в карманах глубже, чем они есть. домофон пиликает, и
она с тяжестью открывает металлическую дверь. я нырнула следом. тут находиться гораздо приятнее и теплее, чем снаружи.
прощаться нет желания от слова совсем, учитывая редкость наших встреч, но и задерживать её особо сильно мне не хочется. хотя…
— ладно, — выдыхаю я и вытягиваю руки.
она подходит ближе и окольцовывает мою талию, пока мои сомкнулись за её спиной. я говорю что-то, что она не расслышала с первого раза, а может настолько уже отрубается, что должным образом ничего не воспринимает. собственно, я забыла в тот же момент, как и сказала. отстранившись я целую
её на прощание, задерживаясь на её губах чуть на подольше.
махнув рукой я иду обратно к двери, жму на кнопку и всё под тот же пиликающий звук попадаю в зиму и спускаюсь по лестнице.
и я снова пойду от
её дома вкупе со своими мыслями, напишу о чём-то незначительном, мы заобщаемся и ляжем с пожеланием «спокойной ночи», а встретившись снова целоваться, обжигать трепетными касаниями и убивать время непринужденными разговорами, потом одеться наспех, чтобы проводить
её, и опять… всё циклично.
