Сегодня целый день идет снег, Он падает, тихо кружась. Ты помнишь, тогда тоже все было засыпано снегом? Это был снег нашей встречи. Он лежал перед нами белый-белый, как чистый лист бумаги, И мне казалось, что мы напишем на этом листе повесть нашей любви.
В небольшом посёлке под Куйбышевым всё замело снегом. Снежинки падают, не переставая, ещё со вчерашнего дня. Бедолаги дворники и простые трудящиеся уже устали сгребать сугробы с пешеходных дорожек, поэтому, плюнув на это, укрылись в тёплых домах с горячей чашкой чая. Метели и сугробы всегда были огромной проблемой жителей посёлка. Чаще всего дворники после Новогодних праздников напивались до того, что не могли выйти на работу. И простым жителям приходилось самим расчищать себе путь на работу, вооружившись лопатами, метёлками и всем тем, что было под рукой. А иногда более продуманные дети катали друг друга на санках, что было намного эффективнее и веселее. Сегодня снег шёл не так сильно, как на прошлой неделе, но уже успел припорошить дорожки. Небольшая семья, недавно приехавшая от родственников, расчищала свою долю во дворе. На собрании дома было решено, что каждая квартира расчищает определённую часть двора, но так как Буравцевы были в отъезде, им пришлось убирать намного больше, чем соседям. Но утешало одно — они были не одни такие. Пара семей тоже были в отъездах, а потому тоже убирали свою долю. Казалось, что в семье Буравцевых работали только отец и старший сын. Мама стояла и, так сказать, морально поддерживала, а младший только мешался под ногами, разгребая сугроб обратно на дорожку. — Андрюшка, ну что это такое? – мама схватила мальчика и отнесла подальше от сугроба. — Папа с братом работают, а ты?! Мальчик заплакал от обиды и хотел было снова побежать к сугробу, но твёрдая мамина рука остановила его. Мальчик получил по попе. — Правильно, правильно, Машка! – крикнул отец, работая лопатой. — Нечего его жалеть! Вон, Макса воспитывали под тяжёлой отцовской рукой, и какой красавец вырос! Максим слабо улыбнулся. Воспитывали его действительно тяжёлой отцовской рукой, но лишь угрозами снять ремень, а не телесными наказаниями. Двое мужчин всё работали и работали, а снег всё шёл и шёл. В тёплой куртке стало слишком жарко и противно от прилипающей мокрой одежды. Варежки тоже уже не нужны, раскрасневшиеся руки согревались сами. Мышцы начали болеть и ныть от непривычной тяжёлой работы. Но вот, они уже закончили. Конечно, завтра снег снова заметёт эту территорию, и молодому человеку придётся чистить уже самому. — Ну, думаю, что всё, – отец похлопал Макса по плечу. — Молодец, сынок! Семья направилась к своему подъезду. Уставший Максим уже не чувствовал своих ног, тихонько плетясь за родителями. Приставучий Андрюха стрелял в него снежками, хоть и знал, что потом получит подзатыльник от старшего. Родители что-то обсуждали о предстоящем дне рождения тёти Люды, но слишком громко. Наверное, теперь весь двор знает, что Буравцевы хотят подарить тёте Люде новый комплект полотенец и коробку конфет. Подойдя к подъезду, отец открыл дверь, чтобы пропустить маму, но послышался умолящий девичий крик: — Ой, подержите, пожалуйста, дверь! У меня тут сумки тяжёлые! Максим узнал этот голос. Это была Катька — их соседка. Она училась в параллельном классе и безумно нравилась Максиму. Действительно, это была она. Катя скорчившись, тащила тяжёлые сумки и, не выдержав, со вздохом уронила их на асфальт. — Катька! Ты чего это такие тяжести таскаешь?! – рассердилась мама Максима. — Мамка попросила отнести старые вещи к бабушке. Батьки-то нету, в командировку уехал. Приходится мне всё таскать. – тяжело сказала она. Максиму стало жаль её. Как это его милая Катенька будет таскать такие тяжёлые сумки? Он сразу забыл, как сильно устал, как ныли его ноги, и предложил свою помощь. — Кать, давай помогу? — Что ты, Максим, я же видила, как ты работал. Устал, наверное. Я сама потихоньку донесу. – отговаривалась она, но Максим знал, что это только из-за вежливости. — Конечно же, Максим поможет! – влезла мама. Она то знала о его одержимости этой девушкой. — Он у нас вообще такой молодец! — Ну тогда, держи, – Катя отдала ему одну сумку, но Максим взял все две. Родители помахали парню, и они направились к бабушке Кати. Было слышно как мама и папа начали вспоминать свою молодость, с улыбкой смотря на них. Они уже прошли два дома и до сих пор молчали. Благо до того дома ещё идти и идти, и они ещё успеют поговорить. А о чём говорить-то? О погоде? Нет, что можно было про неё говорить, тем более это слишком банально. Спросить как дела? Точно нет. Тогда может самому начать рассказывать? — Я вчера приехал от своей бабушки. – начал Максим. — Оказывается, она была на твоём последнем концерте с хором. Сказала, что ты очень красиво поёшь. – парень не стал говорить о том, как бабушка мечтала, чтобы Катя вышла за него замуж, и бабушка пела бы с ней песни своей молодости. — Правда? – девушка просияла. — Передавай ей, что мне очень приятно. — Обязательно, – ответил он. Ну вот, они снова замолчали. И что же ей такое сказать? А может просто помолчать и полюбоваться ей? Катя была очень красива. Она была почти такого же роста, как он, только ниже. У неё была прекрасная фигура, которой завидовали все девушки его школы. Но это не главное. Максим очень любил её глаза цвета зелени в бабушкиной деревне. Сейчас они любовались зимним пейзажем, а на длинные ресницы падали хлопьья снега. Она улыбалась. Она была так прекрасна! И Максим начанал улыбаться тоже. Как дурак, честное слово! — Сегодня так красиво, – еле слышно сказала Катя. — Да, очень, – он не смотрел на природу, он смотрел на неё и говорил про неё. Девушка посмотрела на Максима и улыбнулась ещё шире. Сердце застучало сильнее, и щёки покрыл румянец. Его разум будто опьянел, так часто бывало рядом с ней. — Ты красивая, – ляпнул он. — Спасибо, – Катя смущённо опустила взгляд, но он увидел румянец на её щёчках. Снова большая пауза. Они уже скоро должны подойти к дому, поэтому нужно разрядить обстановку. Нужно спросить давно мучающий его вопрос. — Кать. — А? — Почему ты ушла из хора? – с досадой спросил Максим. Девушка потупила взгляд в пол. Видно, что она не хотела об этом говорить. Максим прикусил свой язык, больше он не будет спрашивать подобное. — Ты первый, кому я скажу правду. – Катя вздохнула. — Ты же знаешь, что у меня строгие родители? Так вот, мама вычитала в каком-то дурацком журнале, что многие солистки хора после потери репутации становятся певицами в барах. Конечно же, это непристойно для примерной женщины, поэтому она решила, что будет лучше, если я уйду из хора. Я была очень расстроена. Мама не разрешила мне петь, чтобы я не горевала по сцене и не стала одной из этих... Максим заметил, как задрожал её голос. Действительно, пела она просто волшебно, будто бы жила этим. Максиму это очень нравилось. Мало кто знает, но он писал стихи. И многие из них были о ней. Она была его музой. Особенно он любил приходить на репетиции хора, чтобы снова услышать её. В такие моменты он, как обычно, садился поближе к сцене с тетрадкой, карандашом и резинкой, придумывая всё новые и новые рифмы. Но после её ухода страсть к поэтизму угасла. Парень подумал, что по-хорошему нужно было приобнять её за плечи для поддержки. Но две его руки были заняты. — Прости, что затронул эту тему, – с сожелением сказал он. — Ничего, всё нормально. Это не прозвучало убедительно, поэтому он решил развеселить её. Может рассказать анекдот? Что делал слон, когда пришёл Наполеон? Нет. Ну конечно, есть же Андрюха — главный предмет для потехи. — Вчера Андрей к девчонке подкатывал. – начал Максим, — Сидит Люся Комарова снеговика лепит, а этот к ней подходит весь такой важный и начинает ей байки рассказывать. Она смеётся, а он думает, что над его шутками. Стал рассказывать ещё больше, а оказалось то, у него шапка криво надета была. Вот у нас с пацанами смеха было. Катя рассмеялась. Максим был ужасно доволен собой. А может она смеётся из-за его шапки, как Люська? Вот позор же будет! — У меня то хоть с шапкой всё нормально? – спросила Катя. — А то будешь смеяться. — У тебя всё нормально. — А вот у тебя нет. Снега много. – Она потянулась, чтобы убрать его. Катя была слишком близко. Максим во все глаза смотрел на её лицо, пока у него есть возможность разглядеть его в такой точности. Да, он не ошибся. У неё действительно были веснушки. А над губой небольшая родинка. Так хотелось продлить этот момент! Ну почему она не может случайно упасть на него, как это бывает в фильмах? Тогда они бы вместе валялись в снегу, и он был бы абсолютно счастлив. Катя перевела взгляд на него и на секунду застыла. Затем смущённо отвела взгляд. И они снова шли молча. Только теперь, как заметил Максим, Катя шла немного ближе. Через несколько домов, Максим заметил тот самый и с досадой вздохнул. Сейчас она уйдёт, и ему придётся идти до дома в полном одиночестве. — Вот и бабушкин подъезд, – сказала Катя, открывая дверь Максиму. В нос ударил запах сырости, хлорки и чей-то выпечки. Подниматься было не высоко, всего на второй этаж. Максим поставил сумки перед квартирой. — Мне занести? — Нет, я сама. – Она перевела взгляд на юношу. Немного поколебавшись, Катя протянула руки к его плечам и поцеловала его в щёку. — Спасибо, Максим. – Поцелуй был детским, но для обоих имел своё значение. — Ты торопишься? — Нет. — Подождёшь меня? Я быстро! – с надеждой спросила она. — Конечно! – наверное, он ответил слишком радостно. Катя кивнула и закрыла за собой дверь. В животе плясали бабочки, а щёки горели румянцем. Максим дотронулся до места поцелуя и приложил руку к губам. Выглядит, как влюбленный идиот, честное слово! Ну и ладно! Тут он вспомнил про своё стихотворение, которое всегда носил с собой. Оно было написано сразу после того, как Катя ушла из хора. Максим вытащил из нагрудного кармана аккуратно сложенный тетрадный листок. В стихотворении были написаны чувства, которые испытывал Максим. Быть может показать его ей? Или не стоит? Кати не было уже минут пять, и Максим уже начал думать, что она над ним пошутила. Эйфория спала. Теперь он начал чувствовать, как сильно у него болели мышцы по всему телу. Теперь ему снова стало противно от мокрой, прилипающей одежды. Но почему он не чувствовал этого с Катей? Наконец, она вышла, попутно извиняясь. Её бабушка выглянула из-за двери. — Кать, а это твой мальчик? – спросила старушка, указывая на Максима. — Нет, это мой знакомый, – Катя смущённо отвела взгляд. — Здравствуйте, баба Нина, – поздоровался Максим. — Какой красавец! Ты смотри, Катька, уведут у тебя знакомого то! — Бабушка! – прикрикнула девушка, — Всё, мы пошли! Пока, ба! Молодые люди вышли из подъезда. Снег всё также шёл, не переставая. Уже стемнело, включили фонари. Катя по привычке взяла Максима под локоть, как она это делала с подругами. — Прости за бабушку, Максим. Ты же понимаешь? — Конечно, с кем не бывает? – на самом деле ему было очень приятно от слов бабушки. Вечером настал морозец, и Катя прижалась ближе к Максиму от холодного ветра. Он же ликовал в душе. Они прошли уже половину пути молча. Может стоит показать ей то стихотворение? А вдруг она его засмеёт? Нет, она не должна. — Кать, знаешь, я давно начал писать стихотворения. Я хотел бы узнать твоё мнение об одном из них — Ого! Конечно, давай. – Она широко улыбнулась. Максим начал достовать из кармана сложенный листок и протянул его Кате. Руки дрожали от волнения. Девушка аккуратно развернула листок и принялась читать.Твой голос словно звон небесный, Меня он вызволит из бед. Я люблю твой взор прелестный, Твой прекрасный силуэт... Мне нравилось под голос нежный, Писать про милые черты. Увы, не стать мне больше прежним! Разбились давние мечты! Стать хотел поэтом дивным И всё писать про музу прошлых лет. Каким я был тогда наивным! Ведь ты ушла, и музы больше нет.
Её глаза засветились, и она с улыбкой посмотрела на парня. — Это очень красиво, Максим! У тебя талант! — Спасибо, Катя. – Неужели она не поняла, зачем он дал ей этот несчастный листок? — Если не секрет. О ком оно? – конечно, она знала о ком, но лишь хотела убедиться. — О тебе, – выдохнул Максим. Катя, казалось, перестала дышать. Ей никогда не посвящали стихотворения. И тем более, никогда не признавались в любви таким образом. Её переполняли чувства, и она обняла его очень крепко, прислоняясь к его щеке. Максим опешил. Она обнимала его! Не упуская момент, он прижал её ближе. Хотелось полностью раствориться здесь, с ней и никогда не отпускать её. Но она оторвалась от него. — Я думала, этот момент никогда не настанет. И Катя тихонько приблизилась к нему снова. Её дрожащие губы сомкнулись с его в неумелом поцелуе. Сердца обоих бились быстро-быстро. Ноги подкашивались. А разум был полностью затуманен. Снег шёл с ещё большей силой, оседая на их шапках, скрывая молодых людей от остального мира. Дома их уже давно ждали родители, но это сейчас было не так важно.А снег лежит, как и тогда белый-белый, как чистый лист бумаги. И я хочу, чтобы мы вновь брели по огромному городу вдвоем, И чтобы этот волшебный снег не стал бы снегом нашей разлуки.