Новогодние провалы

–А я говорил посидеть дома,пока кашель не пройдет, нет же, надо было идти на глупые пары! Обязанности в отчетании поменялись,если раньше этим занимался Доппо, когда старший вновь жаловался на боль в зубах из-за своих попыток съесть весь шоколад разом, а затем полезть и за остальным спрятанным добром в ящике, то теперь блондин, сидящий в нескольких одеялах и колючем шарфе, слушал воспитательно-обиженные вскрики Эдогавы, сопровождающееся размахами рук в разные стороны (как бы ненароком не заехал по лицу). –Еще и в минус тридцать, теперь все планы на Новый год в провале. Рампо даёт невесомый щелбан по горячему лбу. Куникида издает тихий шмыг, но, судя по насупившийся моське побитого щенка - это был уже жалобный всхлип. Но, даже так, Доппо навряд ли сможет понять, что его заботливый истеризм иногда зашкаливает и этим бывает обиден. –Вообще-то минус семнадцать было. Куникида идет на рожон и вставляет свои важные 5 копеек, потирая "ушибленный" лоб. Голос сипит и едва различишь его язвительный тон, который употреблял в качестве поправки чужих помарок. Блондину не хватало поправить очки и, по привычке, хотел потянуться к переносице, делая замысловатый жест средним пальцем, да всегда выходит физический фокус, что стекла блещут при любом попадании света, только вот на носу нет предмета спасения от полуслепоты. Они были бесполезны, от каждого приступа чихов очки слетали или шли на бекрень и приходилось с ними возиться вечно. Первым на этот счет взбесился Доппо, принимаясь бубнить хуже старой бабки, за ним Эдогава, сдернувший очки с младшего, с фырком произнося фразу:"Разобьешь еще". А неуклюжесть мелкого может запросто. Как-то блондин чудом сломал палец о ножку стола. Было бы понятна ситуация, если он спешил куда, хоть и редко случается, что он случайно проспит, не услыша будильника (или кое-кто специально заранее вырубит звенящую бандуру), но Доппо умудрился не хило пораниться в выходной, зазевавшись в маленькой кухне. Обычно культурный и порядочный человек не бросает на ветер плохие словечки, разве что с его губ соскакивает разочарованное "блин" или же более грубое "чёрт", но в тот коронный день пай-мальчик выдал весь свой словарный запас отборного мата. Очки тоже часто были потеряны на видном месте и несколько раз попадали под ногу слепому котенку, потому Рампо побаивался услышать их очередного дребезга вновь, не миллионеры в конце концов, и нервный тик получить не очень хотелось. –А ну цыц! Я не закончил! Брюнет хмурится, щурит и без того узкие глаза. Эдогава злится, по большей части, шуточно, иначе, если шутка превратится в настоящую обиду или агрессию, на воздух взлетит весь дом, с атомным взрывом, как Хиросима и Нагасаки. Проходили столь неприятную стадию отношений, очкарик пожалел, что умеет говорить и обещал по-настоящему засунуть себе язык в задницу. В настоящий момент весь его монолог плавал от стороны шутки до стороны обиды, потому что и вправду переживал за здоровье непослушного оболтуса. Рампо наливает в ложку лекарство цветом тины, по правде, и вкусом похоже на неё, словно смесь выловили из грязной реки и поместили в банку, начиная продавать в аптеках, как нечто ценное, что спасет от надрывающего горло кашель. Старший дразнит, ведь другому приходится пить отвратительные микстуры, а в ответ получает что-то про больные зубы. Обоим становится смешно, улыбаются до самых ушей, хихикая. Простые шутки стали традицией с самого начала общения, на них зародилась их бесконечная любовь друг к другу. Наверное и по шутке сделается предложение, и по шутке будут стоять под венцом, нежно касаясь губ, обвивая талию, или сжимая плечи. –Прости.. Доппо кривит лицо в гримасе отвращения, ощущая послевкусие на кончике языка. Он старается избавиться от столь противных ощущений, высовывая язык и пытаясь всячески сплюнуть небывало горький вкус. Рампо усмехается и не сдерживается - треплет спутанные, после многочисленного сна и валяния на подушке, но по-прежнему пушистые светлые волосы челки,сравнимые с целым полем еще не до конца созревших одуванчиков, которые принято называть "мать и мачеха". Куникида и пахнет также душисто, слегка резко и одновременно хрупко, каковым в самом деле характером был. Его шампунь обладает нотами мяты, а духи отдают свежесорванной ромашкой. Эдогава любит утыкаться в шею и вдыхать коктейль запахов, сочетаемые меж собой и создающие отдельный вид наркотика. Старший урчит по обыкновению своему, реагируя на столь изящную симфонию ароматов, исходящие от любимого человека, выпуская горячий воздух в участок кожи, где рисуются линии вен. Рампо дается прозвище "котенок" - такой же милый, беззаботный порой, с очень острыми зубками, коготками,так и норовят вцепиться в руку хозяина, пока глазки смотрят невинно, отправляя посыл примяком в сердце, заставляя стучать сильнее, выбиваться из груди, заливая щеки пламенным румянцем. –Ну и как можно на тебя злиться, дурачок? — голос старшего становится тише, смягчается постепенно, погружая в топленое молоко. Он тыкает Доппо по кончику носа, продолжая уже с расплывшейся по лицу улыбкой: –Давай фильм посмотрим? Куникида в ответ бросает мимолетную улыбку, с осторожностью качая головой в соглашении. Эдогава начинает сиять ярче огней на улицах мегаполиса, ярче гирлянды, зажженная на домашней искусственной ёлки, ярче любой звезды на небе. Его детски-наивный свет не заменить, он такой единственный, неповторимый. Рампо будет сверкать для всех привычно, в какой-то мере слишком уж глупо, но для любимого человека по-другому, особенно. Блондин не жалеет, выбрав очаровательный блик средь тысяч хмурых лиц. Идеалист рад, что больше никому не достанется столь драгоценный мир, что достал со дна морского. И Доппо точно не выберет нечто иное, его не поволнует даже дуло пистолета, подставленное к виску кем-то. Младший любит и любим в ответ, а остальные факторы - лишь посредники, идущие за ними маленькими крадущимися шагами. Брюнет пулей подрывается с места, подходит к тумбе, на коей стоит телевизор, и принимается выбирать диск с новогодним фильмом. Эдогава обожает зиму. Этот большой сладкоежка в принципе безнадежный оптимист, из которого хлещет жизнерадостность, как шоколадный фонтан, но, почему-то, зимой он расцветает. Привычно ловит падающие хлопья снега на язык, плюхается в каждый сугроб, часто насильно утягивая возлюбленного за собой. Куникида ворчит, неособо-то любя снежную учесть и до мозга костей холодрыгу, а Рампо смеется, звонко так, что эхом уносится вдаль. Доппо любит тепло, домашний уют, тишину и покой, Эдогава же в любое время года и суток готов прыгать по улицам, даря энергию целым цунами. Они до боли разные, как черное и белое, как огонь и вода, но каждый раз, скрепляя руки замком, дополняют друг друга. –Нашел! В ладони Рампо оказывается потертая коробка с диском внутри. Обложка говорит за себя, что это за фильм, состоящий из нескольких частей. Гарри Поттер. Будем честны со всеми, Доппо не понимал смысл таких фильмов, можно сказать, идеалист часто критиковал жанр фэнтези и магов, говоря, что в жизни столь безрассудной картины не произойдет и не происходило до нашего времени. Парень продолжал смотреть лишь из-за любимого человека, что был без ума от всего сверхъестественного, дабы не увидеть, как огни в чужих изумрудных радужках резко гаснут, словно ветер подул на свечу. "Странно" - подумает кто-то из тех же одногруппников, Доппо предпочитает "розовые сопли", именно так обычно кличат кино в жанре мелодрамы. Смышленый, лично для Эдогавы, очкарик долго не признавался в выборе жанра кино даже партнеру, ни в коем случае не смевший осудить того, лишь осторожно подшутить, растягивая лисьи нотки тому на ухо, после чего заливаясь серебристым смехом. Иногда Рампо подумывал повестись на слухи, мол, зубрила смотрит исключительно документальные фильмы, ни на шаг не отходя от чёртовой науки. Брюнету захотелось пожалеть своего трудоголика, так сказать, провести рукой по головушке, говоря, что фильмы созданы для отдыха, пока не увидел поздним вечером, еще оба тогда проживали годы в затхлой общаге, как Куникида льет крокодильи слёзы над конечной сценой двух влюбленных главных героев, где один, по всем законам, должен достойно умереть. Бедный пацан, сколько раз он извинился за этот инцидент и просил стереть хотя бы его зареванное лицо из памяти. Диск отправляется в разъем и плотно закрывается, издавая щелчок. Процессор начинает тихо гудеть, запускает вентилятор и картинку. Рампо хлопает пару в ладоши, выражая удволетворение в проделанной работе. Плюхается рядом и расставляет руки для объятий. Младший успевает лишь скинуть с себя кокон из двух одеял, и его уже цапают в обнимашки, утягивают на себя. Доппо послушно ложится на грудь Эдогавы, наконец, обнимая ответом. Куникида, из-за зрения, плохо различает, что происходит на экране, так что остается слушать голоса и музыку фильма. И слушать биение чужого сердца. Оно тоже поет, оно по-своему играет, являясь и музыкантом, и дирижером, вероятно даже композитором. Тук-тук-тук, звук начинает убаюкивать, ласково и совершенно непринужденно, с трепетом оглаживая ухо, заправляя прядки волос. Глаза невольно прикрываются. –Люблю тебя. — произносит сонный полуголос, по-прежнему хриплый, но до боли родной. Доппо нечасто первым говорил столь теплые слова, он больше с долей неловкости отвечал "и я тебя", но, похоже, сегодня они были уместы, просто грех не сказать, не напомнить, что он любит, и сокровенно бережет моменты их жизни, неважно, какие. Любит, потому что Рампо попросту есть. Куникида проваливается в сон, оставляя партнера в легком, но приятном шоке. Щеки Эдогавы заливаются розоватым оттенком. Приятная эйфория начинает щекотать внизу живота. Какое бы количество раз блондин не сказал искреннее "люблю", Рампо на постоянной основе будет слушать и ловить миловидные чувства, пытаясь вновь приластиться и довольно поурчать. Брюнет улыбается, укладывает ладонь на светлый затылок. Шевелит одними губами, чтобы сказать: –И я тебя тоже..люблю.

***

До Нового года считанные часы. Небольшой стол накрыт красной скатертью с вышитыми на ней ёлочками. Гирлянды всё также переливаются разными цветами и не только на их окне, но и на всех улицах города. По всем улочкам рассыпается шум, впрочем, эта малая вещь несильно мешает расслабиться и спокойно поговорить, попутно нарезая овощи для салатов. По каналам крутят новогодние фильмы или идут концерты с новогодними песнями, которые так и хочется тихо подпеть, потому что навевают радостные воспоминания старых годов. Хочется отпустить плохие моменты из жизни и порадоваться данному "здесь и сейчас". Они счастливы, что могут провести драгоценные часы вместе, до боя курантов и после них, лишь вдвоем, выйти на балкон, укутавшись в плед, и посмотреть на салюты. В руках чашки с какао, где растоплены новые плитки шоколода, а сверху большим слоем расположились взбитые сливки, пачкающие верхнюю губу, делая "усы". На сливки падает разноцветная посыпка, ловкими движениями слизанная главным сладкоежкой со своей кружки и чужой, пока очкарик отвлекся на собственные мысли. Доппо возвращает взгляд на кружку и закатывает глаза, пока ему посылают невинную улыбку и короткий чмок в щеку, отчего кожа становится липкой. Куникиду насильно наряжают в парный новогодний свитер. Блондин, впрочем, был не против до времени, пока не увидел, что на его кофте изображен пингвин. К пернатым сложилось пренебрежительное отношение, потому что Эдогава по сей день называет Доппо пингвином, из-за походки по сугробам в нескольких слоях одежды, словно он та самая капуста из загадки. Идеалист долго обижаться не умел и во всем вина старшего. Рампо играет нечестно, начинает зацеловывать надутые щеки и хмурые брови, обнимает, сжимая талию чуть крепче и тиская Куникиду, как большого плюшевого мишку. А Доппо ничего не остается, кроме как хихикнуть с тихим "прощаю". Новогоднее чудо случается, они остаются такими же разными, но слишком похожими. Их сердца бьются в упоении друг с другом, даря надежду на лучшую жизнь после. А знаете, новогодние провалы не так уж плохо кончаются..