Эдемский сад

*** Ману приводит на тусовку своего парня. Арон занимает место рядом с Эстер — это безопасно. Это не вызовет ни у кого никаких подозрений. Впрочем, подозрений ли — кажется, для всех было очевидно, что между ними что-то было. Каждый сам для себя решал, что именно, но Арон видел это понимание в глазах своих бывших партнёров по съёмкам и злился. Неужели, всё настолько явно? Он здоровается со всеми и, конечно, с Ману тоже, делая самое бесстрастное лицо, на которое только способен. Жмёт руку Рафаэлю, натянуто улыбаясь. Не очень искренне, но на большее, пожалуй, он не способен. Арон старается на них не пялиться, но всё равно время от времени бросает короткие взгляды на эту сладкую парочку, постоянно натыкаясь на внимательный взгляд Ману в ответ. В отличии от Арона, он смотрел на него не скрываясь. Идиот. Вечер протекал достаточно спокойно. Обычная ламповая тусовка старых приятелей — они пили, пели песни и просто веселились. Никакого напряжения. Арон встаёт, чтобы отлить — мешать пиво с виски была не самая лучшая идея. Он почти успевает добраться до уборной, игнорируя отчётливый звук торопливых шагов позади себя. Не может же Риос быть настолько глуп, чтобы пойти за ним? Видимо, может. Ману хватает его за локоть, когда он уже берётся за дверную ручку, поворачивая её. Его пальцы сжимают с такой силой, что Арон морщится. Больно, чёрт возьми. — Эй, да повернись же ко мне, — голос Ману звучит устало. И пьяно. Когда он успел так набраться? — Так и будешь делать вид, что меня не существует? Арон не хочет отвечать. И поворачиваться он тоже не имеет никакого желания. При возможности, он избежал бы этого разговора любой ценой. Но, видимо, не сегодня. — Я не делаю вид, что тебя не существует, — он всё же оборачивается. Ману продолжает держать его, но хватка становится не такой стальной. Они оказываются слишком близко друг к другу. Непозволительно близко для них. — Я хочу отлить, можно? Риос поджимает губы. Как всегда, обветренные и искусанные. Такие пухлые, совсем девчачьи. Арон вспоминает, как целовал их. И не только по сценарию. Он хмурится, отгоняя неуместные воспоминания прочь. Ману воспринимает его выражение лица по-своему. Он расцепляет пальцы, отпуская его, и делает шаг назад. — Я тебе настолько противен, что ты даже смотреть на меня не можешь? Арон вздыхает. Он слышит чужие голоса, которые доносятся с кухни, смешиваясь в мерный гул. Кто-то громко смеётся, кажется, это Джорджина. У неё такой звонкий смех. — Ведёшь себя, словно ребёнок, — наступает очередь Пайпера взять Ману под руку, утягивая за собой в уборную. — Мы оба потом пожалеем об этом, не говори, что я тебя не предупреждал. Тишина немного успокаивает их двоих. Арон щёлкает выключателем, наполняя комнату приглушённым светом. Он смотрит на Ману почти в упор, разглядывая вдруг засмущавшееся лицо. — Что за сцены, и, для чего ты их устраиваешь? — Арон делает шаг вперёд, сокращая между ними расстояние, которое и так было ничтожно крохотным. — Мне казалось, мы с тобой это уже обсуждали. Что ты хочешь от меня? Ману смотрит исключительно на его губы. Кажется, он даже не слушает, что ему говорят. Арон опускает ладонь ему на шею, касаясь горячей кожи над воротником его тонкой водолазки, вызывая тихий выдох. — Ну, ты же хотел со мной поговорить, а теперь молчишь. Отвечай. Арон перебирает пальцами, поглаживая слегка-слегка. Впрочем, этого было вполне достаточно, чтобы заставить Ману задышать чаще. Пайпер сам ощущает, как ускоряется его пульс. Это было пиздец, как неправильно. Но, запретный плод ведь сладок, да? — Я хочу, чтобы ты не делал вид, что я пустое место, — Риос всё же отвечает. Он говорит тихо, и его голос почти утопает в тишине пространства. — Большего я не прошу. — Нет, просишь, — Арон ведёт пальцами выше, плавно переходя на затылок. Волосы под его пальцами короткие и жёсткие. Не такие, как были на съёмках. Или два месяца назад, когда он трахал его в каком-то отеле. Тогда они были намного длиннее. Ему нравилось зарываться в них. — Прекрати это. Ты пришёл сюда со своим парнем, если ты не забыл. Предлагаешь мне поцеловать тебя на его глазах или, может, сразу нагнуть над кухонным столом? Ману вспыхивает. Он зло щурится, прикусывая нижнюю губу с силой. Желваки на скулах начинают ходить от того, как он сжимает челюсть. Арону нравится, когда он злится. В такие моменты его ангельское личико становится каким-то почти демоническим. Не таким идеально-лощённым, как обычно. Пайпер опускает вторую ладонь на острый угол челюсти и нежно проводит большим пальцем, беря Ману за подбородок. Кожа под его прикосновениями колется однодневной щетиной. — Ты мудак, — вопреки своим словам, Риос приоткрывает рот. Кончик его языка проходит по зубам. — Высокомерный, конченый мудак. Арон не возражает. Он нажимает пальцем на мягкие губы, без усилий раздвигая их. Ману лижет подушечку, прежде чем втянуть его в рот. Что они делают? — Нас нет слишком долго, ты понимаешь, насколько это подозрительно? — Арон наваливается на него всем телом, вжимая в дверь. Его колено вклинивается между чужих бёдер без труда, надавливая на пах. Ману потирается о его ногу совсем бесстыдно. Маленькая, голодная блядь. — Тебя совсем не волнует, что подумают другие? — Мне плевать. Заткнись и сделай уже что-нибудь. Пайпер целует его. Жадно и сразу с языком. Ману стонет ему прямо в рот. Арон с удовольствием развернул бы его лицом к стене и выебал, как он того хочет, как они оба хотят этого, но крупицы сознания всё же ещё оставались в ошалевшем мозгу. Он отстраняется, разрывая поцелуй. Ману тянется за ним рефлекторно, загнанно дыша. Вид у него совсем потерянный. — Тебе пора. Я серьёзно шёл сюда, чтобы отлить. Уверен, Рафаэль уже напрягся. Не усложняй всё сильнее, чем есть. Арон отступает от него. Он вытирает влажный от поцелуя рот, стирая вкус их греха. Риос повторяет за ним. Он одёргивает водолазку и закрывает глаза. Спустя десять секунд (видимо, занимался дешёвой медитацией) он открывает их и молча поворачивает замок. Ману выходит, не сказав ни слова. Арон закрывает за ним дверь, ощущая странное, жгучее чувство под рёбрами. Почему так хотелось кричать? * Они не общаются до встречи в Париже. Это было вполне в их стиле — пропадать из жизни друг друга на какое-то время, а потом возвращаться, как ни в чём не бывало. Абсолютно не здоровая херня, но именно такими и были их отношения. Больная, необъяснимая тяга друг к другу. Арон действительно пытался держаться с Ману холодно и высокомерно. Он как бы показывал ему всем своим существом «Парень, я не для тебя, я последний мудила, очнись!», но Риос всё равно тянулся к нему, буквально заглядывая в рот. Смотря каждый раз при встрече восторженно, словно видел перед собой какое-то божество. И Пайпер сдавался, захлёбываясь им. Давясь до тошноты. Они снимали номера в сомнительных мотелях, трахаясь до отключки. Оставляли друг на друге собственнические метки, которые потом было невозможно объяснить своим партнёрам. Идиллия никогда не длилась слишком долго, рано или поздно между ними происходила очередная херь, и они снова переставали общаться на пару тройку месяцев. А потом кто-то из них просто писал «Привет. Увидимся?», и всё снова завязывалось по бесконечному кругу. Арон не имел понятия, сколько это могло ещё продолжаться. Почему это вообще продолжалось. Риос был словно какая-то наркота, с которой он никак не мог слезть, хотя прекрасно понимал, что они никогда не смогут быть вместе по многим причинам. Главная из них была в том, что он был слишком ветренным. Непостоянным. Ману был его сладким, запретным плодом, которым он никак не мог насытиться. Даже его полное имя — Мануэль, звучало, как библейское. Его личный Эдемский сад, в который он возвращался без каких-либо угрызений совести, падая в эту пропасть с особым, садистским удовольствием. Да, он действительно был редкостным мудаком. Он этого и не отрицал. Арон знает, что они оба были приглашены на показ Жакмюс. Он пишет первым, решая, что всё же перегнул в последний раз палку с мудачеством. Риос отвечает практически сразу. Он идёт на контакт как и всегда легко, без лишних вопросов сообщая название отеля, в котором должен будет остановиться — по прекрасному стечению обстоятельств, у Арона забронирован номер точно там же. Они не договариваются ни о чём конкретном, но градус их разговора не оставлял никаких сомнений. Ману присылает фото — интимное, пошлое. Откровенное до неприличия. Арон присылает в ответ точно такое же. Их маленькая игра снова закручивается, словно спираль. Пайпер понимает, что не сможет от этого отказаться, даже если очень захочет. * Вечеринка после показа действительно дикая. Клуб большой, но количество гостей так велико, что кружится голова. Арон продвигается к диджейской стойке сквозь толпу уверено — диджей его продюсер по совместительству, поэтому, место в первых рядах ему обеспечено. Тут вообще было много кого из их общей тусовки, поэтому Арон чувствует себя, как дома. С поправкой на то, что вокруг пиздец, как много незнакомых личностей, которые смотрят на него. Узнают его. Хотят его. Он чувствует себя заведённым только от этого. Арон знает, что Ману где-то рядом, но не предпринимает никаких попыток найти его. Ведь он так же знает, что Риос сам справится с этой задачей на отлично. Так и выходит. Он пробирается к нему спустя каких-то полчаса, как начинается афтепати. Пайпер наблюдает за ним, давя улыбку — Ману пьян. В стельку. Риос смотрит на него щенячьими глазами, и на его лице так явно написано обожание, что Арон ощущает почти неконтролируемое желание поцеловать его. Зажать в каком-нибудь тёмном уголке. Конечно, это были просто мысли в его разгорячённом сознании. Он пытается держать дистанцию, прекрасно осознавая, что их снимает куча людей. Утром это будет по всему интернету, они не могут позволить себе лишнее. Правда, Ману, кажется, об этом совершенно забывает — он льнёт к нему так открыто, что у Арона сводит внутренности от предвкушения — как же сладко они будут трахаться ночью. Они танцуют, прижавшись друг к другу тесно. Касаясь друг друга у всех на виду. Такая нежная пытка. Арон сохраняет нейтральное выражение лица, размышляя, не слишком ли оно самодовольно? Пожалуй, в его взгляде буквально читалось «Да, вы можете сколько угодно разглядывать этого парня, трахаю его всё равно только я». Но ведь это было действительно так. — Я так скучал. Риос наклоняется к его уху, перекрикивая музыку. Его дыхание щекочет Арону шею. Толпа вокруг напирает, и Пайпер прижимается к нему ещё ближе, чувствуя бедром чужое возбуждение. Ману растворяется в музыке без остатка. Его лицо выражает чистую эйфорию, а движения становятся такими плавными. — Я тоже, — Арон отвечает одними губами, делая глоток из своего стакана. В горле пересохло до рези. — Ты в порядке? Риос обдолбано кивает, закидывая руку ему на плечо. Жар его тела заставляет Арона медленно гореть. — Я лучше всех, — отвечает он, смеясь. С этим было сложно поспорить. Пайпер и не собирался. * Арон трахает Ману в его же номере уже под утро. У них не получается особо долгой прелюдии — они набрасываются друг на друга словно два изголодавшихся зверька. Ласки получаются грубые, на грани. Почти унизительные в своём удовольствии. Ману стонет надрывно, вгрызаясь в подушку, пока Арон растягивает его по слюне. Он двигает пальцами резко, разминая мышцы. Его собственный член мокрый от возбуждения. Риос подаётся навстречу, сжимая пальцы в себе. Он хрипло дышит, выпуская воздух из лёгких со свистом. Арон сплёвывает в кулак, растирая слюну по члену. Он обхватывает Ману под животом, вынуждая приподнять бёдра, и направляет себя рукой. Плоть расходится под натиском туго. Жар чужого тела опьяняет. Риос вытягивается струной, выгибая спину, и разводит бёдра шире, принимая Арона. Пайпер толкается сильнее, погружаясь почти по яйца. Так тесно, словно в перчатке. Риос цепляется пальцами за изголовье кровати. Он стонет болезненно, срываясь в конце на скулёж. Арон беспорядочно целует его шею и плечи, прикусывая солоноватую кожу. — Т-с-с-, расслабься, — Арон начинает двигаться, вгоняя член до конца. Ману не замолкает ни на секунду, пытаясь подстроиться под его ритм. — Вот так, хорошо. Пайпер слышит, как меняется его собственный голос. Он опускает одну руку Ману на бедро, насаживая на себя безжалостно, а второй обхватывает его горло, сжимая. Кадык под ладонью дёргается. Он знает, что Риос любит, когда его ебут жёстко, словно последнюю шлюху — кто он такой, чтобы противиться его желаниям? Арон с удовольствием даёт ему это, двигаясь грубо. Ману наверняка больно, но он подмахивает, кусая губы до крови. Срывая голос от стонов. Дрожа всем телом от удовольствия. Арон вкушает этот плод греха, не жалея об этом ни на секунду. Если бы у него был выбор, он сделал бы это снова. — Течёшь, словно сука, пока я тебя трахаю, — Пайпер ускоряется. Собственный оргазм маячит где-то совсем близко. Он перемещает руку с шеи, накрывая сухие губы. — Опять кончишь только от моего члена, так и не притронувшись к себе? Ману издаёт приглушённый стон, вбирая в рот пальцы жадно. Вылизывая их горячим языком, делая мокрыми. Он обсасывает их старательно. Арон двигает ими, буквально трахая Ману в рот. — Не переживай, я загоню свой член в твой маленький ротик чуть позже, — Пайпер двигается размашисто, на грани. Его голос всё же срывается. — Будешь сосать, пока не устанет челюсть, и проглотишь всё до последней капли. Риос кончает. Он прикусывает Арона за пальцы, вытягиваясь всем телом. Его бёдра судорожно дрожат. Он сжимает Арона мышцами ануса, доводя до пика следом. Это настолько хорошо, что Арон почти задыхается. Часы на стене показывают четыре двадцать. Арон вытаскивает член, оглаживая упругую задницу. Он знает, что не сможет остаться тут ночевать, но ещё пара часов у него есть. Пара циничных, эгоистичных часов, которые он украдёт у этого явно влюблённого в него пацана. Пайпер наваливается на него, сгребая в объятия. Ману лезет целоваться, и Арон совсем не против. Он целует его, закрывая глаза. Его уютный, райский уголок. Только для него одного. Сможет ли он когда-нибудь простить его? fin