Черный цвет

Сначала было все хорошо, погрузившись в джипы, поехали на базу. Умиротворение от хорошо выполненной работы грело душу. Смит села в последнюю машину, в которой сидели парни Грейвса, Гоуст и она. Перед воротами базы машины остановились, командир теней вышел, почему то держа автомат наготове. Следом за ним все покинули салоны джипов. Алехандро подошёл к Грейвсу, которого обступили сзади двое его бойцов. Хотя шумел дождь, слова мужчин были слышны и у крайней машины. Гоуст прошел вперёд, Смит осталась у дверей машины. Когда начался пиздец, она растерялась. Разговор на повышенных тонах, не занявший много времени, и последующая стрельба. Грейвс предатель, кто бы мог подумать. Смит могла, ей никогда не нравился этот ковбой. Алехандро кинулся на него, его повязали и дали прикладом по голове. Гоуст молниеносно среагировал, выпилив двоих теней, Соупа подстрелили, и кто - Грейвс, который братался с ним на вышке. Прежде чем она смогла среагировать ее, как и Варгаса вырубили ударом по башке. Успела только услышать, как Гоуст кричит Мактавишу убираться. Пробуждение было мутным, голова болела. Смит обнаружила себя лежащей на каком-то матрасе в не очень приятного вида камере. Приподнялась, поморщилась и села. Ощупала голову, шишка пульсировала на темени, вырубили ее грамотным ударом. Почему-то хотелось пить и тошнило одновременно. Сотрясение, опять, блядь. Сколько раз она получала по башке, не сосчитать, но серьезных сотрясений было всего три или больше. Огляделась. Одна из камер базы Вакерос. Не очень гладкие стены покрытые мутного цвета краской, толчок в углу. И все. А, матрас ещё. И для чего все это. Раз хотели прибить их всех, почему ее -то оставили в живых. Как там парни. Как Соуп. Его же подстрелили. А Варгас... Жив нет. Вот же черт. Она осознала, что с нее сняли все снаряжение, а как же иначе. В камере было холодновато, рубашка хоть и была теплой, но что-то озноб пробирал. Подняв голову Лена увидела камеру слежения в углу камеры. Хотела показать средний палец, но передумала. Нахер их злить, если они все равно решили ее прибить. Хотя. Прибили б, если бы хотели. Даже раковины не было. Либо Варгас не использовал эти камеры, либо держал в них захваченных бойцов картеля. За дверью раздался скрежет, будто цепь разматывали. Она открылась и вошёл Филлип Грейвс, собственной персоной. Он был без оружия, без жилета, лишь нож в чехле на поясе. В руках держал бутылку с водой. Закрыв дверь он кинул воду женщине, та с лёгкостью поймала ее. Он сухо улыбнулся. — Значит не сильно ударили. Смит сверлила его взглядом. Что ему сказать? Как он мог? Почему предал? И так понятно, он же сам сказал, что Шепард пустил их группу в расход. — Я знаю, что все вы опасны, — видя, что Смит молчит, он заговорил вновь. — Можете без оружия прикончить человека. Но. За дверью мои бойцы, да и камера работает неплохо. — Что тебе надо от меня? — хрипло спросила Лена, бутылка с водой в руке, просто требовала ее осушить. — Не очень много, — пожевал губами Филлип. — Для начала, ты пей, я знаю каково это проваляться полдня без сознания. Полдня? Ни хера себе. Она открыла бутылку, ее треск разнесся по камере. Вода была теплой, но...такой необходимой. Желудок возмутился было, но принял-таки жидкость в себя. Грейвс кивнул одобрительно. — Вот и славно. Теперь следующее по списку. Сначала я хотел использовать тебя против Ласвел. Но теперь обстоятельства поменялись. Райли и Мактавиш живы и придут за тобой. Думаю, я поторгуюсь. — Мудак ты, сука двурушная. — Может быть, а может я просто хороший солдат. — Зря ты думаешь, что они придут спасать меня, — блефовала Смит. — Мы тоже солдаты и у нас тоже есть приказ. И у тебя здесь...хм....— язык не слушался, она попыталась покашлять, но просто длинно прохрипела. Подняла глаза на мужчину. — Какого?... — Ты выпила достаточно много, — голос его стал странным, глухим каким-то, глаза потемнели. — Они придут за тобой. Я знаю о том, как к тебе относятся в вашей группе. Бутылка выпала из рук Смит, покатилась разливая остатки воды. Руки отказывались слушаться, уши будто ватой забили, взгляд стал размытым, пьяным. Она рухнула обратно на матрас. Сознание не уплывало, просто замедлилось. Голова перестала болеть. Этот мудак что-то подмешал, мысль двигалась в мозгу, как сонный кит. — Да и потом давно хотел это сделать. Я видел, что ты меня презираешь, может просто не любишь, как не любят назойливых продавцов или соседского вечно лающего пса. Болтун бля, сонный кит вновь ворохнулся в бездне замедлившегося сознания. Грейвс начал расстегивать ремень своих джинс. Лицо его стало сосредоточенным, глаза следили за Леной. Та осознала наконец, что он намеревается сделать. — Нет...бля ..нет. Грейвс... — Да, — он подошёл к ней ближе, наклонился, взял за ногу. Смит попыталась пнуть его, но нога лишь дернулась слабо. Грейвс продолжил свои манипуляции с ее конечностями. Уложил ее ровно на несчастном матрасе. Провел ладонью от икры до бедра, остановив руку, когда его пальцы упёрлись в ее промежность. Он облизнулся. Глаза его были темными, в них плескалось безумие и похоть. Чертов командир теней был возбужден серьезно. Он принялся расстегивать ее джинсы, а потом одним движением снял их, вместе с бельем. Отшвырнул в сторону не глядя, глаза его были прикованы к ее сокровенному местечку, которое она никогда бы не подумала, что он увидит. Пальцы его прошлись по ее лобку, животу. Он опять облизнулся. — Пожалуй, — голос его охрип. — Рубашку я снимать не буду. Он выпрямился, закончил начатое со своими джинсами, спустил их, следом и плавки. Его член упруго качнулся, головка блестела. Хороший размер, мысль нарисовалась неожиданно. Только на хер ей этот размер не нужен был. Смит сказала бы ему, но губы не слушались, как и руки и ноги. Она могла лишь смотреть, как Филлип вновь наклонился - его член упёрся в его же пресс - раздвинул ее ноги и встал на колени меж ее бедер. Он смотрел на ее тело, на ее лицо. Он так часто облизывался, что губы его распухли и стали красными. — Тебе понравится. Поддев руками под бедра Лены, он подвинул ее к себе и пристроившись вошёл. На сухую. Было больно, но как-то далеко больно. Его лицо исказилось от удовольствия. Чертов извращуга, любил, когда больно. Она знала, что и мужикам больно на сухую трахать. Рот Грейвса приоткрылся, он коротко простонал. Двинулся вперёд, чтобы оказаться глубже. Сделал пару фрикций, опустив голову и закрыв глаза. — Блядь... Он опять застонал, реально получая кайф от того, что творил. Грейвс убрал руки от ног своей жертвы, оперся на них по бокам от головы Смит. Глядя ей в глаза шальным взглядом, он начал движение. Член его выходил и входил с трудом, смазки не было, его предэкулянта не хватало. Но, похоже, именно так ему и нравилось. Чертов американец, громко и отрывисто дышал, изредка встанывая. Смит под ним лежала безвольной куклой, ее голова скользила по матрасу в такт его толчкам. Не было отвращения, и боль ушла, было чувство, что в нее пихают что-то, а что и зачем было похер. Похоже, Филлип не был скорострелом, Лене показалось, что он трахал ее часами. Она отвела взгляд от его красного и похотливого лица, от темных глаз, от теней на его скулах, которые вдруг делали его красивым. Внезапно он обхватил ее подбородок и повернул лицом к себе. Он задыхался, быстрый темп избрал и страсть его кипела под кожей. Грейвс наклонился и поцеловал безвольные губы Смит. Целовал глубоко, жадно. Забыв очевидно, что на языке ее, мог остаться наркотик из воды. Вылизывал ее рот, делал это умело, со страстью мастера. Кусал губы, их зубы сталкивались. Его дыхание было горячим и он неожиданно очень приятно пах. Сбился с темпа, прервал поцелуй, его рот открылся, дыхание задержалось и он вздрогнул раз, другой, она почувствовала, как его член дёргается в ней, изливаясь. Грейвс протяжно и хрипло простонал, руки его ослабли в локтях и он мягко опустился на женщину. Дыхание его было частым, а тело, которое она чувствовала на своих бедрах и животе, было горячим, как от солнца на пляже. Долго он на ней не лежал. Вновь приподнявшись на руках, выскользнул из нее. Теперь уже не на сухую, следом за членом вытекло немного его семени. Долгое воздержание, наверное. Он поднялся, все ещё часто дыша, но уже не так шумно. Его член потерял в стойкости, но не сдавался ещё, влажно блестя в свете тусклой лампочки на потолке. Филлип медленно натянул плавки, следом джинсы, застегнул ремень. Проделал все это не отрывая глаз от женщины, на матрасе перед ним. Вид растрёпанный и жалкий, лицо расслабленное, рубашка задралась до груди. Ноги раздвинуты, а лоно блестит от его жидкостей. — Я знал, что будет охеренно, — голос его сипел, но не хрипел больше.— Но, что, блядь, настолько хорошо. Грейвс оглянулся, подобрал ее штаны-карго, из которых торчал поясок ее трусиков. Подошёл к ней и начал надевать все это. Поднял взгляд на ее лицо и увидел, что глаза закрыты и грудь вздымается размерено. Сначала пришли звуки, потом ощущение тепла, потом тошнота, а потом и воспоминания. Смит открыла глаза, свет резанул, как ножом. Зажмурилась. Хотела поднести руки к лицу и почувствовала, что укрыта чем-то. Через ресницы рассмотрела, что это простое армейское одеяло. Тошнота вновь подкатила к горлу. Она медленно поднялась, села. Огляделась. Откинула одеяло, была полностью одета. Приснилось, что ли... А нет. Ощущения в промежности оповестили о том, что ничего не приснилось. Не комфортное чувство. Такого давно с ней не было, хотя секс любила и практиковала. Но никто и никогда не трахал ее так. Под наркотой и так жестко. Смит осторожно поднялась на ноги. Не шатало, вроде. Желудок послал ещё один спазм, она подошла к толчку, оперлась на него руками, наклонившись. Жёлтая, горькая желчь вылилась изо рта. Частое дыхание отдавалось болью в затылке. Здорово, получила по башке, накачали дурью и трахнули. Она дышала ртом, как собака. Зато одеялом укрыл, сука. Сейчас она и вырубить его не смогла бы, не говоря уже о том, чтобы драться с ним. Или с охранниками, чтобы отобрать оружие. Сейчас хотелось пить, залезть в ванну и поспать ещё столетия два. Гоуст и Соуп живы и это главное. При мысли об Алехандро она поморщилась. Его поцелуй был для нее неожиданностью и пошлостью со стороны полковника. Теперь она так не думала, Варгас просто ангел по сравнению с Грейвсом Он уверен, что парни придут за ней, а она это знала. Соуп видел, как ее вырубили. Вопрос времени. И какой торг предложить решил им Грейвс. Его не будет, они его просто грохнут. Смит подошла к двери, подергала зачем-то, не поддалась, конечно. Мутило. Она решила немного ещё полежать, просто минутку. Потом подумает, что делать. — Смит? — ее трясли за плечо. Она открыла красные глаза, маска черепа смотрела на нее карими глазами Райли. — Ты ранена? — Нет, — голос скрипучий. Она вновь отбросила одеяло, поднялась. Пошатнулась. — Вы пришли все- таки. — Как иначе? — Гоуст оглядел ее. — Идти сможешь? — Конечно, — она выпрямилась, думая о том, что выглядит ужасно должно быть, с расстрепанными волосами и краснющими глазами. — Дай мне ствол. Из коридора слышались крики и стрельба. Смит сжала рукоять пистолета, врученого Райли. Он подошёл к двери, держа в одной руке автомат, в другой огромные кусачки. Осторожно выглянул, и двинулся вперёд, Смит последовала за ним. Похоже, парни освободили вакерос, которых Грейвс "задержал". Они громко перекликались на испанском и отстреливались от теней. Гоуст побежал, Смит за ним. Множество открытых камер и трупов охраны. Бежали к выходу. Вдруг ее схватили за руку, она чуть не врезала человеку кулаком с пистолетом. — Эй, полегче! — Соуп перехватил ее за запястье. — Живая, воительница. — Куда я денусь. Здание с камерами зачистили, но на улице их встретили шквальным огнем. — Да начнется ад. — сказал Гоуст и тут же по всей территории базы стали рваться гранаты, машины взлетали в языках пламени и ярких вспышках. Парни время не теряли, заминировали периметр. Молодцы, ничего не скажешь. Грамотный штурм. Все пробивались к забору окружающему базу. Взрывы отвлекли противника. Смит увидела вдруг знакомую фигуру, бегущую впереди с автоматом. Варгас. Он тоже был без снаряжения, казался неожиданно худым, хотя таким не был. Он бежал иногда припадая на колено и стреляя из положения сидя. Метко стрелял. Они подбежали к забору, с которого свисали тросы. Гоуст подтолкнул Смит к забору и сунул в руки подъемник. — Наверх живо. Два раза повторять не надо. Смит присоединила подъемник в тросу и тот потянул ее вверх. Одновременно с ней поднималось ещё человека три. Когда она достигла вершины забора, ее руку схватили и подтянули. Знакомая панама и баки. — Капитан Прайс. — она была чертовски рада его видеть. — Ага, — ответил тот хмуро. — Во плоти. Вскоре поднялись почти все. Парни тоже обрадовались появлению командира. Капитан, как всегда был не один, Гас его верный напарник тоже встречал поднимающихся. Прайс сказал о том, что Ласвел направила его сюда, когда на забор поднялся Варгас и Родольфо. Он увидел Лену и в его глазах мелькнул шок, но потом он перевел взгляд на капитана, представился и тут же присел на колено, целясь из автомата внутрь периметра базы. Его люди ещё не все выбрались. И вновь перестрелка, но с высоты это делать было удобно, мишени, как на ладони, главное, своих не зацепить. Но это просто, противники все были в шлемах. Вскоре тросы перекинули на внешнюю сторону забора, и беглецы и их спасители начали спускаться. Делали все в спешке, подмога противника могла прибыть в любую минуту. Смит бежала к джипам неподалеку, когда ее нагнал Родольфо. — Рад, что вы живы. — Взаимно. Все оперативно расселись по машинам и те взбивая пыль, помчались прочь от базы. — Шепард предал нас, — зло сказал Гоуст, когда они тряслись в фургоне по пыльной земле равнины, по которой ехали. Прайс согласно кивнул. — Шепард облажался. За каким-то хером он решил продать Ирану эти ракеты. Русские перехватили груз и отдали его Хасану. Вот и все. А последствий вон сколько. — Грейвс ещё жив, его надо ликвидировать, — Соуп сжал челюсти. Его плечо, простреленное командиром теней, было наспех перебинтовано грязным от налипшей на кровь пыли куском материи. — Смит, — обратился Прайс к Лене, которая молча слушала их, чувствуя себя крайне отвратительно. — Тебе не навредили? Что Грейвс хотел от тебя? — Нет, — она оглядела парней. — Он думал поторговаться с вами. Моя жизнь на что-то. Вроде так. Соуп скрипнул зубами вновь. Гоуст посмотрел на Прайса. — Хочет торга, — голос капитана стал жёстким. — Он его получит, сука. Наверное, это была запасная база вакерос. Здесь был душ и это главное. Был ещё медик, к которому Прайс отправил Смит. Но та не позволила себя осматривать, просто попросила таблетку для головы и что-нибудь для желудка. Невозмутимый мексиканец в форме миротворца, молча выдал ей требуемое. Хотя то, как он смотрел на ее глаза, на зрачки на всю серую радужку, говорило, что осмотр-таки нужен, но промолчал. Она стояла под струями воды долго. Мылась так тщательно, что кожа начала болеть. Вытерлась, переоделась и вышла. Прайс назначил сбор на вечер. Пока все готовились и занимались необходимым, кто чем. Столовой не было, была какая-то палатка с заказной едой. Есть совершенно не хотелось, а вот пить жутко, хотя пока мылась наглоталась воды из душа. Возле походного холодильника с напитками, стояла скамья, на ней сидел Варгас. Он что-то читал или смотрел на смартфоне. Хмурился, качал головой. Смит подошла, открыла холодильник, взяла газировку и хотела было уйти. Конечно, полковник ее увидел. — Я не знал, что ты тоже там была. — Откуда бы ты знал, тебя вырубили первым. Он встал, подошёл ближе. — С тобой все в порядке? — Полковник, — она посмотрела на него сердито, потом успокоилась, открыла газировку и выдула половину банки. — Вот теперь да. Его потрясающие глаза смотрели изучающе, он прямо любил этот взгляд. Его коронный. — Тебе что-то кололи или давали там? — Нет, — пошла в глухой отказ Смит. — Бросили в камеру и все. А потом пришли парни и вытащили меня. — Твои глаза... — Они всегда такие. Алехандро подошёл ещё ближе. Она смогла почувствовать его дыхание на лице. — Валерия и я никто друг другу, бывшие сослуживцы. — Хорошо, — кивнула Лена, непроизвольно опустив взгляд на его губы. Вспомнился Грейвс. Варгас понял ее взгляд по-своему и сделал движение вперёд. Но Смит отвернулась и отступила назад. — Удачи можно пожелать просто словом. Полковник усмехнулся, как он умел это делать. — Ну раз так, то удачи нам всем. — Аминь. Эта их временная или постоянная, кто знает, база, походила больше на деревянные ангары. Они же были и казармами, они же были и гаражами с мастерскими, и они же были штабом. Такое очарование деревенского стиля. Ни одного контейнера. Кстати, о контейнерах, подумала Смит, ведь та наркобаронесса все ещё сидела в контейнере. Без удобств и туалета, без места, где можно полежать. Ведь ей оставалось только сидеть и думать, строить какие-нибудь планы. И неужели, когда все закончится, она продолжит выделываться. И Грейвс точно там сейчас. Интересно, ее он тоже опоит и.... Нет, вряд ли. Хотя, кто знает. Смит допила газировку и не найдя куда деть пустую тару, просто пошла с ней в те отсеки этого большого ангара, где были расставлены походные кровати. Немного полежать перед общим сбором. Что планирует Прайс, интересно. Узнаем. Как будто отвечая на ее мысли, навстречу вышел капитан. Он был без снаряжения. Задумчив и вроде как уставший. Гас рассказал в общих чертах, где они были и что случилось. Однако, не скучали они вместе с их Хранителем. Успели помотаться из одного конца света в другой. Джон увидел Смит, кивнул ей и остановился. — Не поговорили толком, капрал. Есть что доложить лично? ********** Да, эти их неуставные отношения. Сначала ее нахождения в группе капитан взял шефство над новобранцем. Нет, не опекал, нет. Он тренил ее так, что она не спала по ночам, а лежала в обмороке. Все эти марш-броски, спарринги, бега с препятствиями. Он отправлял ее на задания, иногда давая только нож, а порой так увешивал оружием, что и десятка шагов не пройдешь без передышки. Муштра и экзамен на пригодность в группе. Неудивительно, что у парней сложилось впечатление, что капитан тренирует новенькую не только днём, но и ночью. Когда оружие и форма ни к чему. Прайс прознал об этом и только улыбался в усы, ничего не говоря. Лена тоже узнала позже, от самого капитана. А потом и Райли огрызнулся на нее во время одного из заданий. Сказав что-то вроде: здесь тебе не капитанская койка, соберись, капрал. Прайс тогда сказал ей, что пусть так и будет. Парни будут думать, что у них шашни и не станут лишний раз распускать языки и руки. Смит это показалось странным, но это звучало, как приказ, а его оспаривать нельзя. Так и пошло- поехало. Все свыклись с этой мыслью, да и новый боец хорошо показывал себя в деле. К слову, за те слова Гоуст ответил. На стрельбище, когда Смит превзошла его результат. Это далось ей нелегко, но она это сделала. Жёсткая концентрация и полное спокойствие, то чему ее учили до поступления в группу 141. Саймон тогда просто кивнул ей, а она не смогла сдержать победного взгляда. С тех пор, Гоуст лишнего не говорил. Тот их разговор о сплетнях, состоялся на родной базе, в Англии. У них с Прайсом уже стали обязательными беседы наедине, после ее муштры и тренировок. Тогда он и выложил все, похвалил за выдержку и приказал держать язык за зубами. А ещё, просил, не приказывал, просил, докладывать ему о неуставных по-настоящему отношениях. Со временем он называл это "личным докладом". И хотя Смит ни разу ничего подобного не делала, этот их ритуальный диалог сохранился. Он спрашивал, она четко отвечала - никак нет. До одного случая. Операция тогда прошла успешно, но с потерями. Из группы никого не потеряли, а вот союзников порядком. Доложились начальству, отчитались за оружие, сдали снарягу и пошли в бар всей толпой, чтобы тупо нажраться. Сидели большей частью молча, редко переговариваясь и хмуро опрокидывая в себя шот за шотом. Спустя время, конечно, алкоголь подействовал, и разговоры полились. И смех был. В основном ржали Соуп и Гас. Вспоминали всякое не касаемое службы и перебивая друг друга рассказывали всем. Не смеяться в ответ не возможно было. Райли в кои-то веки без маски сидел в тени, в углу их столика и молча улыбался, цедя свой бурбон Кентукки. Прайс беззвучно смеялся в усы, и смотрел на всех. Смит старалась не налегать на спиртное, от него ей потом было муторно и мерзко. Но хмель-таки ударил в голову, и она почувствовала некую умиротворённость. Сидела откинувшись на кресле и просто слушала парней. В какой-то момент решила, что достаточно пьяна, и что парни по-любому вскоре начнут искать развлечений. Так зачем им мешать, стеснять их. Она поднялась, попрощалась и пожелала парням найти потом дорогу до базы. Ей дружно вслед поржали Соуп с Гасом, Саймон отсалютовал бокалом. Прайс кивнул и проводил взглядом. До базы она добралась без проблем. Ее комната, которую она делила с парой новобранцев оказалась пуста, видимо те тоже были в увольнительной. Перво наперво она зашла в маленькую душевую, и умылась холодной водой над жестяной раковиной. Посмотрела на себя в зеркало: щеки горели, а серые глаза были слишком блестящими. И странное чувство в груди и животе. Отходняк от задания, должно быть. Она решила выспаться, а утром намотать десяток кругов на плацу. Планам не суждено было сбыться. Когда она готовилась уже свалиться на койку, в комнату вошёл капитан. Он посмотрел на нее, склонил голову и улыбнулся. Он был пьян, она это знала. Его обычно серьезные глаза, были темными и какими-то незнакомыми. — Капитан. — Смит, — он двинулся от двери прямо к ней. — Ты была молодцом на задании. Ты хорошая ученица. Он подошёл достаточно близко, она могла почувствовать запах алкоголя, который он пил в баре. — Рада стараться, капитан. То ли алкоголь в ее крови, то ли то самое чувство в животе, то ли хрен его знает, что ещё, но от близости ее командира и наставника в голове зашумело. — Знаешь, — заговорил Прайс, глядя на нее сверху вниз. — Может я пьян, а может легенда, что мы с тобой разыгрывем. Но я решил все это сделать по-настоящему. Джон положил ладонь на щеку Смит, огладил, провел большим пальцем по губам. Следил за своими движениями. Его дыхание было глубоким, от его тела веяло не теплом, а будто жаром. — Ты позволишь мне? От его голоса и прикосновений, а ещё от осознания, что этот суровый мужчина, который вытачивал из нее бойца, сейчас выглядел таким мягким, таким....родным, у Лены сжалось все внизу живота. — Да. И тогда Джон поцеловал ее. Его губы были мягкими, тёплыми, он пах спиртным и, наверное, своим одеколоном. Его жёсткие усы и баки совсем не раздражали, просто щекотали и легонько скребли по лицу Лены, когда он целовал ее, сладко и нежно, лаская. Она никогда бы не подумала, что этот безжалостный для врагов воин, может быть таким ласковым. Лена подняла руки, положила ладони на его плечи, отвечая на поцелуй. Капитан прижался к ней, его руки огладили ее спину, поясницу, опустились на ягодицы. Поцелуй их прервался, но они не отодвинулись друг от друга, губы их соприкасались, дыхание смешалось. Джон издал еле слышный хриплый стон, Лена ответила ему тем же. Она просто жаждала своего капитана, не знала, что так сильно, пока не случился этот их поцелуй. Его глаза были полны желания, такое она видела впервые. Наверное, он видел в ее тоже самое. Он провел носом по ее щеке, губами по шее. От этих движений его любимая панама сдвинулась на затылок. Лена откинула голову назад, открывая шею для его губ. Она боялась щекотки, но его губы и растительность на лице, не щекотали - делали приятно. Панама всё-таки свалилась на пол позади них, но Джон будто и не заметил этого. Лена чувствовала твердость, которая упиралась ей в пах. Она хотела высвободить то, что рвалось наружу. Опустив руки она взялась за ремень его брюк. Он втянул воздух, отпрянув от ее шеи, посмотрел в глаза. — Можем остановиться. Вместо ответа Лена продолжила свое занятие, расстегнула пряжку, пуговицу, а затем и ширинку спустила вниз. Джон все это время стоял с прикрытыми глазами, слушая ее руки. Аккуратно, медленно она оттянула и спустила его штаны, вместе с темными боксерами. От вида его обнажившегося члена у нее натурально рот наполнился слюной. Идеальной длины и формы. В полной боевой готовности. Она хотела было опуститься на колени перед ним, но Прайс ее остановил. Молча стал проделывать тоже самое с ее джинсами. Но не просто спустил их немного, а заставил снять, что она сделала с великим на то желанием. Он все молчал, когда принялся за ее футболку, а потом и за майку, что служила ей лифчиком. В итоге она оказалось абсолютно обнажена перед ним, тогда, как он стоял всего лишь с приспущенными штанами и членом, который почти упирался в его плоский живот. — Ложись, — голос звучал тихо и хрипло. Лена села на кровать, а потом и опустилась на прохладное покрывало не расстеленной постели. Она смотрела на Джона, он на нее, на нее всю. Казалось бы он размышлял. Может думал, что совершает ошибку. Но потом просто забрался сверху, пристроился меж ее ног. Замер. Они смотрели друг другу в глаза. — Не вздумай влюбляться в меня, капрал, — прошептал он касаясь ее губ своими. — Есть, сэр...— также шепотом ответила она и он ее поцеловал. На этот раз глубже, влажнее и дольше. Лена чувствовала, как головка его члена мягко тычется в ее истекающий соком бутон. Она отвечала на его поцелуй, но отчаянно жаждала проникновения. Когда это случилось, она не смогла сдержать длинного стона. В него вылилась вся ее жажда этого мужчины. Он наполнил ее полностью, прижался, вдавил в жёсткую кровать. Джон разорвал поцелуй, застонал коротко и начал движение. Смит не была девственницей или неумехой в сексе, его было предостаточно, правда только до вступления в группу человека, который сейчас проникал в нее, заставляя небольшую военную койку скрипеть и шататься. И она отпустила себя: стонала и шептала его имя, гладила его по лицу, по волосам, спине, отвечала на влажные поцелуи, слушала его дыхание и сиплые стоны. Джон двигался размеренно, даже сосредоточено. Руки его не гуляли по телу девушки под ним, он просто обхватил ее лицо ладонями, оперся на койку локтями и смотрел на нее, между поцелуями. Смит перед самым финалом его обогнала, она выгнулась под ним и тело сотряслось от мощной волны оргазма. Джон не остановился, он пил ее страсть, ее разрядку. Лена стонала и шептала его имя. Все это и ее влажная теснота толкнули его к бездне экстаза. Его бедра дернулись, напряглись и он зарычал кончая. Оба дышали так, будто пробежали километров пять в трёх бронежилетах. Он уронил голову рядом с ее ухом, ее волосы попали ему в нос и рот, но ему было плевать. Такой разрядки у него не было уже прорву лет. — Проклятье, Лена... Он ни разу до этого не называл ее по имени и это было так пронзительно, ещё и на фоне яркого финала их обоих. Она обняла мужчину, зарылась пальцами в его волосы, прошептала его имя. Спустя немного времени они заснули, умудрившись поместиться вдвоем на узенькой койке. Смит спала чутко, поэтому услышала под утро, раннее утро, как Джон тихо поднялся, оправил одежду, подобрал свою любимую шляпу и тихо вышел. Она не показала ему, что проснулась. А он потом ни словом не обмолвился о случившемся. То была их общая тайна. Их собственная операция. И хотя им приписывали многое, такое случилось лишь раз. Субординации это не нарушило.