Записи

– «Видео сеанс двенадцать, время… Двадцать один тридцать две. Слушайте, а обязательно сейчас это делать, я хотел вообще-то вздремнуть.» – Юноша не смог сдержать улыбки, тихо хихикнув. Отец ни капли не изменился, не считая внешности, конечно же. Усевшись поудобнее, Нетейам облокотил планшет о небольшой камень, улучшая просмотр старых видеозаписей. – «Язык у них – полная хрень. Хотя наверное, это как собирать автомат повторяешь-повторяешь.» – А сейчас этот человек, точнее уже На’ви, говорит на нем как на родном, так еще своими человеческими словечками сыновей обучил, чтобы не отставали. Легкий шорох привлек внимание старшего сына Салли, заставляя обернуться. Не хотелось бы, чтобы Джейк узнал, что его гордость смотрит старые записи обучения Небесного человека тонкостям Оматикаев. Нет, Турук Макто точно не бежал от прошлого, но очень старался огородить семью от него, особенно после всего произошедшего. Аонунг неуверенно для своего привычного характера сделал жест «Я тебя вижу», остановившись в паре метров от парня. Нетейам кожей чувствовал чужое напряжение, не понимая, по какой причине оно вообще образовалась между ними. – Как себя чувствуешь? – Тихо спросил сын вождя, не спеша подходить или же уходить вовсе. Мельком глянув позади Нетейама, Рифовый Принц скривился и у него были все основания. Небесные люди убили слишком много родных и близких для юноши и его клана, чтобы просто спокойно на них смотреть, нежели слушать. – А… Куда лучше, спасибо. – Одарив Аонунга своей белоснежной улыбкой, парень похлопал рядом с собой, предлагая ему сесть. Постояв еще пару секунд, он все-таки присел, стараясь не смотреть на белые бинты, за которой скрывалось большое пулевое ранение. Сжав челюсть, от чего жевалки на скулах напряглись, сын вождя тряхнул головой. Сдерживать гнев из раза в раз становилось все труднее, как бы он не пытался эта секундная слабость не смогла остаться незамеченной. Вздрогнув из-за касания к плечу, голубоглазый медленно повернул голову назад, встретившись с янтарными глазами. – Извини… - Дернув остроконечными ушками, Меткайин опустил голову, чтобы не смотреть в столь яркие и слишком добрые глаза Нетейама. О, Эйва, дай ему сил, чтобы он смог убить всех Небесных людей, из-за которых этот На’ви пострадал и больше недели не приходил в себя, мучая в томительном ожидании его семью и друзей. – За что ты извиняешься? – Слабо улыбнулся лесной На’ви, положив широкую ладонь на макушку, мягко потрепав темные волосы, будто младшего брата. Нетейам не хотел, чтобы хоть кто-то винил себя в его травме, а в особенности Ло’ак, что уже дня три, после его пробуждения, избегал его. – Хватит – Дернув головой, чтобы Оматикай перестал, Рифовый Принц даже отсел от него, чтобы точно успокоился, решая перевести тему. – Что ты делаешь? – Кивнув в сторону все еще работающего устройства, которого Меткайин мог охарактеризовать лишь «Неизвестная штука с картинками» по незнанию, еще вначале подмечая изображенного на нем Небесного человека. – Да так, смотрю записи моего отца, когда он еще был Небесным человеком. На самом деле… Он не знает, что я украл эти записи, перед тем как покинуть наш дом. И лучше бы не узнал. – Пожав плечами, Нетейам легонько пихнул друга в бок, предлагая сесть поближе, чтобы показать, как эта штуковина работает. Перемотав запись с самого начала, Оматикай первое время смотрел запись с ним, однако очень быстро бросил эту затею. Разглядывая удивленное лицо Аонунга, в голубых глазах которого отражался свет экрана. Сын Тоновари был красив, чертовски красив. В его глазах хотелось утонуть, к коже касаться, а любую свободную секунду уделять только ему одному. Не в силах удержаться, сын бывшего вождя протянул руку, заправляя выбившуюся прядь волнистых темных волос за остроконечное ухо, вызывая вздрагивание чувствительной части тела и резкий поворот головы. Застыв на месте, он медленно опустил руку, неловко улыбнувшись. – Теперь пришло мое время просить прощения, хах… Не удержался. – Не удержался? – Вскинув бровь, Аонунг фыркнул. Щеки обожгло легким смущением, и Рифовый Принц очень надеялся, что на светлой коже это никак не отобразилось. Небесный человек, а точнее Джейк Салли на экране продолжал вещать двум зрителям о своих тогдашних наблюдениях, замолкая, стоило ученому недалеко начать его поправлять. Водный На’ви заметил схожесть Кири с этим ученым, не спеша что-либо говорить, все еще дожидаясь ответа на ранее заданный вопрос. Однако ответа так и не последовало, а чужой взгляд ощущался на коже все отчетливее. Не выдержав, сын вождя тяжело вздохнул, поднимаясь на ноги. Растерявшись, Нетейам попробовал подняться следом, но довольно резкое действие привело к сорвавшемуся болезненному стону. И так нервный и злой на людей Аонунг вспылил еще больше, оскаливаясь. – О, Всесильная Мать, зачем ты дала ему очнуться так рано? – Поздно осознав, какую глупость, нет… Дурость, он произнес, сын вождя поддался эмоциям в очередной раз, чуть ли не бегом покидая не менее шокированного его словами старшего сына Салли. Остроконечные уши произвольно прижались к голове, а янтарные глаза так и продолжили смотреть на выход, куда только что убежал Аонунг. В груди заболело сильнее, чем от раны, но не только у Нетейама. *** – Ты так и будешь продолжать избегать его, Аонунг? – Осторожно проводя гребешком по волнистым волосам, Цирея разорвала давящую тишину в их палатке. Юноша не желал отвечать на него, да и говорить на любую тему, связанную с лесными На’ви, а точнее с одним из них. Тихо вдохнув, девушка опустила руки, чтобы хоть как-то привлечь внимание ее брата, ведь сбежать сейчас он никуда не сможет. Распущенные волосы больше походили на множество запутанных сетей, нежели на волосы будущего вождя. – Аонунг, пожалуйста, посмотри на меня. – Садясь слева от брата, девушка не отступала. Аккуратно повернув голову юноши, она уткнулась в его лоб, прикрывая глаза. – Поговори с ним. Я не знаю, что между вами произошло, но оставлять все как есть тоже не надо. – Мягко улыбнувшись брату, она вернулась к своему раннему занятию, быстро заплетая его. *** Медленно делая очередной глубокий вдох, Нетейам почувствовал дискомфорт. Приложив руку к небольшому шраму на груди, парень опустил голову, разглядывая светлый песок, чувствуя теплый ветер, слабо колышущий косички на плечах. Неровный шрам с двух сторон напоминал о себе во взглядах семьи, пусть те и старались не обращать на него внимание, в тяжести дыхания, от чего пришлось практически заново учиться, даже связь с Илу больше походило на мучения животного, что чувствовал боль носителя, мучаясь сам. Перестав трогать неровную кожу, сын Салли снова сделал глубокий вдох, медленно выдыхая, пока не услышал шаги. Вспоминая, что Цирея обещала прийти помочь, парень обернулся, чтобы встретить ее, уставившись на остановившегося Аонунга. Обида кольнула в груди, и несильно нахмурившись, Оматикай отвернулся. Рифовому принцу и самому было неприятно и стыдно, а в каком-то смысле и мерзко от самого себя. Медленно подходя ближе, Меткайин сел рядом, устремляя взгляд в сторону моря. Молчание длилось долго, а может ему просто казалось, что прошло не меньше часа, прежде чем лесной На’ви заговорил. – Цирея сказала тебе прийти сюда? – В голосе звучала обида, от этого становилось еще хуже. Дернув большим хвостом, сын Тоновари прижал колени к груди, обнимая. Как же начать? Как же сказать? А главное что? Ну зачем он пришел, даже не придумал заранее, что говорить? Ноги сами привели его сюда, никто не посылал, лишь попросил… Так зачем пришел так рано, если молчит? – Я попросил ее прийти сюда, чтобы она помогла мне вспомнить, как дышать. – Видя, что парень не спешит хоть и слово вымолвить, Нетейам продолжил монолог. Но и его терпение не вечно. Медленно поднимаясь с песка, он решил уйти. Меткайин молчал и сейчас, это злило. – Рад был снова увидеть тебя, Аонунг. – Прикусив щеку изнутри, старший Салли повернул в сторону дома. «– На’ви удивительный народ. Они испытывают чувства куда ярче людей и весьма вероятно это благодаря их связи с природой или же Эйвой. Нейтири сказала, что один раз влюбившись, На’ви никогда не оставят того, кого любят, и… Даже совершив ошибку, какую бы ошибку ты не совершишь… Они будут злится, это понятно, но… Выслушают, простят. Надо только поговорить. – Потянувшись, чтобы выключить камеру, Джейк остановился. Задумавшись о чем-то, он легко усмехнулся, отводя взгляд, а после закончив, как заканчивает всегда. – Конец записи, Джейк Салли». – Нетейам, не уходи! – Резко повернувшись, юноша поймал чужое запястье, останавливая его. Почему-то именно сейчас вспоминая такие очевидные в их кланах слова от какого-то там Небесного человека, Рифовый Принц осознал, насколько был неправ, как глупо и неправильно сделал, просто убегая от Нетейама, неизвестно что успевшего надумать. Проглотив резко появившийся ком, он медленно поднялся, все еще держась за тонкое запястье, вставая перед опустившего голову Оматикайя. – Прости меня. Я не должен был говорить этого, вообще не должен. Я был зол, но не на тебя, на Небесных людей, убивших духовную сестру моей матери и многих других членов моего клана… Зол, потому что они ранили тебя… – Неуверенно отпустив запястье, испугавшись, что слишком сильно сжал его, он неуверенно, и даже смущенно поймал руку Нетейама, складывая в замок. Явно ошарашенный подобными действиями водного На’ви, сын бывшего вождя поднял голову, встречаясь с голубыми глазами, почему-то казавшимися непривычно большими, округлыми, стеклянными. – Прости, что не навещал тебя, когда было нужно, сбежал, наговорив глупости, а потом игнорировал, избегал... – Прикусив язык, он глубоко вздохнул, шумно выдыхая, собираясь с духом. – Я… Тебя вижу. – Щеки заметно покраснели, отдавая фиолетовым. Ранее спокойно висящий хвост нервно дергался из стороны в сторону, выдавая своего хозяина. Даже воздух вокруг стал тяжелее от напряжения. Янтарные глаза сначала округлились в шоке, потом опустились, не в силах смотреть на Аонунга, который, кажется, вот-вот либо рухнет без чувств, либо умрет от ужаса и нервозности. Прокручивая в голове снова и снова сказанное явно с огромным трудом: «Я тебя вижу», сердце забилось чаще. Казалось, оно билось настолько громко, что его слышал весь клан, а не только один сын Тоновари. Постепенно приходя в себя, губы дрогнули в легкой улыбке, искренней, доброй. За ней последовал тихий смешок и Оматикай наконец-то поднял голову, вновь встречаясь взглядом. Казалось, все, что сейчас происходит с ним какой-то глупый и жестокий сон, но сжав широкую руку в своей руке, он улыбнулся шире. Это точно реальность. Это точно происходит не во сне. Кто бы мог подумать, что его чувства могли быть взаимными… Он даже сам не верил, но сейчас. – И я тебя вижу, Аонунг. – Улыбка стала настолько широкой, что показала белоснежные зубы парня. Будущий вождь был готов отдать все на свете, чтобы видеть ее еще чаще, а быть ее причиной еще больше. Улыбнувшись в ответ, сын вождя даже выдохнул с облегчением. Тяжелый камень, давящий на широкую грудь день за днем постепенно пропал вовсе, позволяя вздохнуть полной грудью свободы. Погладив второй рукой теплую щеку лесного На’ви, Аонунг шагнул ближе, сокращая расстояние, нагнувшись. Коснувшись губами столь мягких губ сына Турук Макто в легком поцелуе, юноша углубил его, переместив одну руку на затылок, а второй, отпустив руку Нетейама, приобнял за талию, притягивая ближе. Если бы их кто-нибудь сейчас увидел, то Аонунгу было бы все равно. Он уже давно выбрал свою судьбу и теперь точно ее не оставит. Никогда. Медленно отстранившись, он крепко обнял старшего Салли, чувствуя чужое сердце грудью, тепло тела руками. Нехотя отпустив, они снова вернулись на песок. Раз Цирея удачно решила опоздать на встречу, он займет ее место, спокойно объясняя азы сколько бы потребовалось. Цирея и вправду опоздала, решив снова поговорить с братом, но не найдя его на месте, поспешила назад. Теплая улыбка дрогнула на губах, смотря, как две фигуры о чем-то говорят. Решив, что ее помощь здесь явно не нужна, девушка ушла, лишь напоследок глянув на сцепленные между собой хвосты.