Дневник Наблюдателя

- Кто этот бедняга? Ярость, сидя на корточках, пропускала между пальцами горсти мягкого, как мука, серебристого пепла. - Это? – Небрежно поддел носком сапога валяющийся рядом обрывок цепи Война. – Это Наблюдатель. - Ты кокнул одного из этих тварей? – Оживился Раздор, бросая черные Аваддоновы крылья обратно в лужу натекшей с них крови. – Никогда не понимал, почему Совет держит их? Больше проблем, чем толку! Всадники собрались в кружок вокруг бренных останков – всего, что осталось от одного из вернейших слуг Обугленного Совета. Присоединился и Смерть, хлопнув по крупу пущенного на вольный выпас Отчаяния. - Эй! Смотрите! Всадница скребнула ноготком по чему-то твердому, скрывавшемуся под слоем праха. - Что это? – Заинтересованно вытянул шею Война, пытаясь разглядеть хоть что-то из-за плеча сестры. - Похоже на…книгу?! Найденный на «раскопках» предмет пошел по рукам. Тонкая книжица в твердом переплете из грубой черной кожи, чье содержимое защищалось цепочкой с замком, заинтересовала всех. Даже младший Всадник, всячески изображавший презрение ко всему, что принадлежало врагам и не приносило ощутимой пользы победителю, наконец поддался общему порыву и попытался сковырнуть замок. Маленькую круглую вещицу никак было не подцепить бронированными пальцами протеза, а обычная рука была слишком слабой, чтобы снять наверняка зачарованный механизм. Похоже, обладатель книги хотел во чтобы то ни стало защитить то, что в ней написано. Запах тайны разжег азарт в глазах четырех нефилимов, но после десятой попытки оказалось, что переплет проще разрубить. Наконец, Раздор, ворча что-то про «криворуких неумех», выхватил книгу из рук Смерти и стал сосредоточенно копаться в замочной скважине обломком Аваддоного пера. Пару минут спустя Всадник-золотые-руки гордо протянул братьям (и сестре) освобожденный от цепи фолиант. Над раскрытой страницей алчно склонились четыре головы…и почти одновременно разочарованно выдохнули. На пожелтевшей от времени хрупкой бумаге плясали черные закорючки неизвестного им языка. - Я знал, что писанина этого подлеца не стоит трудов, - скривился Война, пряча досаду. - Ты бы ее и на родном языке не прочитал, братец. Толщины этой книги хватило бы, чтобы нагрузить тебя на ближайшее столетие, - съязвил Раздор, ловко уворачиваясь от тяжеленного, но медлительного кулака. - Она написана на одном из земных наречий. Трое нефилимов удивленно воззрились на Смерть, пробегающего глазами по неровным строчкам. - Ты умеешь читать на человеческом? – Недоверчиво спросила Ярость. - Я там работаю. - Эй! Ты так и будешь эгоистично молчать? – Возопил Раздор, чья чаша терпения не вместила бы и содержимого пипетки. Жнец не удостоил брата ответом, перелистывая страницы одна за другой. В какой-то момент он приподнял бровь и осчастливил родственников цитатой: - Хм. Война, здесь, похоже, про тебя: «Этот белобрысый амбал даже выхода без моей помощи найти не может. Память у него, как у золотой рыбки…» - Ну хватит! – Поспешно прервал чтение разрекламированный Всадник. - А мне интересно! – Заявил его стальной брат, возвращая книгу Смерти. - Мальчики, не ссорьтесь! – Воззвала Ярость. – Смерть, читай с начала! - Здесь нет начала. Одна страница сгорела. - Тогда читай оттуда, откуда можно! Старший нефилим пожал плечами и начал читать вслух… …Я не знаю, зачем все это написал. И с чего вообще решил завести дневник? Сестренка записывала в него мысли. А я? Быть может, я это пишу, чтобы не сойти с ума? Надо начать сначала. С того, что еще помню. С того, что Совет еще не выжег из моей памяти! Моя голова, как решето. Бессвязные отрывки воспоминаний и эмоций. И нет имени. Они забрали наши имена! Имя – это власть. Имей мы имена, мы бы порвали поводки…Ха, а Совет не дураки! О чем это я? Ах, да… Мы – дети людей. Не совсем дети, а скорее создания. Творения. Людской фантазии. На самой заре мира в отлаженной системе Создателя пошел сбой. Никто не знает, почему вдруг люди забыли Его. И придумали своих Богов. Придумали нас. А мы ожили, повинуясь человеческой вере. Разве есть в этом наша вина?! Нас воплотили в жизнь! Мы заботились о людях так, как никогда не заботились они! Создатель, играющий в свои игры, непонятные даже Его ближайшему окружению. И его свита, занятая войной с Преисподней. Зачем им Земля? Оставьте ее нам… Но нет! Они вспомнили! Через много, много тысяч лет они проснулись! Ха! Мы уже набрали силу, данную нам жрецами и колдунами. Мы отстаивали свои права. Это продлилось недолго. Достаточно всего одного народа, чтобы сила Создателя распространилась, как моровая язва. Он захватывал все больше людей. Наших создателей. Мы так любили их, но они предали нас! Может, в том есть и наша вина? Может, мы слишком редко показывались им? Некоторые умирали сами, потеряв источник сил. Некоторые боролись до конца и их уничтожали. Нас осталось совсем мало. В нас продолжали верить. Горстка сектантов, гонимых своими же сородичами. И тогда Создатель поступил хитрее. О, какими же наивными мы были! Нас не убили, нет. Нас взяли в плен. И держали там, пока наши разочарованные отцы не оставили нас… Я не помню своего имени. Яvне помню, кто я. Но до сих пор помню, как во мне оборвалась последняя ниточка, когда мой последний отчаянный последователь надел на шею крест… Не осталось надежды. Не осталось ничего. Что остается Богу, в которого не верят. Умирать? Отправляться в Бездну, пока в каком-нибудь мире его снова не вернут к жизни обезумевшие от настоек шаманы. Мы были готовы к Небытию, но в словах Совета для нас затеплилась надежда. Нам сохранили жизнь. Нам дали оболочки. Дали немного сил – ровно настолько, чтобы исполнять поручения. Недовольные уничтожались сразу. А я остался. Не ради себя – ради семьи. Ради моих маленьких сестренок, которые боялись исчезнуть… Обещаниями свободы нас манили, как детей леденцами. За призраком свободы мы гнались исступленно, не видя ничего вокруг. Исполняли любую работу, чтобы разочароваться. Почему мы верили Совету? Может, потому, что больше ничего, кроме веры, у нас не осталось?.. А потом появились Всадники. Мы жалели их. Бедных, одиноких детей, которых Совет угрозами и шантажом заставил убить своих же родичей. Что может быть хуже, чем потерять семью? Так нам казалось. Я присматривал за ними, стараясь скрыть свои действия от всевидящего ока Совета, следил, чтобы им не причиняли вреда, пока они не наберутся сил. Наивно полагал, что их ждет такая же участь, как и нас – участь псов на поводках. Но я увидел иное. Им дали лучшее оружие, лучшую броню. Диких коней Хаоса из Дальних Земель. К их мнению прислушивались, их голоса учитывались. Всадники никогда не были рабами. Они были…сюзеренами? Их сделали практически равными Совету только за умение убивать все вокруг?! Как же я их ненавижу… Демоны неуверенно топтались вокруг, перешептываясь и изредка смущенно кашляя. Их противники не оказывали никакого сопротивления, даже не замечали вражескую армию! Какой-то плечистый, усыпанный шипами, как жаба бородавками, демон взревел, подняв меч, но тут же замолк, повинуясь всеобщему негодующему шипению. Над мраморной ареной воцарилась тишина, прерываемая только ровным голосом Смерти, сидящего на полу, скрестив ноги… …Кто они?! Амбициозные, заигравшиеся в вершителей судеб щенки! Что в такого в их умении размахивать оружием?! Мои сестры рыдают, закованные в цепи, а эта четверка гуляет себе на свободе, закармливая своих кляч яблоками! Ненавижу! НЕНАВИЖУ! Моя крошка…Моя маленькая сестренка…Убита! Уничтожена! Из-за них! Почему ее послали на это задание?! Почему ЕЕ?! Нееет. Я знаю. Это специально. Нарочно. Чтобы пробудить во мне еще больше ненависти. Чтобы я помнил, кто держит поводок. И Я НЕНАВИЖУ! ДОВОЛЬНЫ?! Меня посылают с одним из этих. С махиной, размер мозга которой не превышает размер грецкого ореха! Его подставили. Давно пора. Давно пора поставить этих сопляков на место! Я выполню это задание. Я доведу его до конца. И меня отпустят. НАС отпустят. Уж лучше Бездна, чем это. Мне вернули немного сил, чтобы сдерживать пыл этой ходячей брони. Отлично. Демонстрация меня удовлетворила. Самоуверенный щенок! Пусть побудет моей собакой. Если Совет так и не решился посадить его на цепь, то это сделаю я! Свернутый в протезе – какая жалкая участь! Я не могу надолго выходить наружу. Только изредка. Этот белобрысый амбал выхода без моей помощи найти не может! Память у него, как у золотой рыбки. Но мечом машет знатно. Пожалуй, это все, что в нем есть. Вульгрим, старый торгаш…Живучий малый. Только цены у него непомерные. Ну почему все так сложно?! Чтобы каменюка с дефектом речи дала нам пройти, пришлось на арене сражаться! Да они что, издеваются?! Вот почему торговцы лучше. Они сразу говорят цену. Пусть и завышенную, но деньги не проблема. Не то, что остальные: «Пойди на край света и подстриги волосы на заду у великана!» Извращения какие-то. Я не верю Самаэлю. Он всегда в курсе всего, что происходит на Земле. Но никогда не вмешивается. Когда мы росли – он сидел в своем подполье. Когда нас убивали – он наслаждался зрелищем. Он не так прост, как мой… «подопечный». Вырвать сердца?! Он что, смеется? Я бы никогда не дал потенциальному врагу столько сил! Конечно, кто же меня слушать будет…Прет, как танк. Никакого соображения. Мальчик на побегушках, а не Всадник! Смешно. Вырвали сердце Тиамат. Приближенных я ненавижу еще больше, чем Всадников. Они ведь, как и мы, были вскормлены людьми. Людским страхом и болью. Приближенные отняли у нас наши источники сил, перевернули все с ног на голову! Эта тварь так орала… Впервые я почти благодарен моей «псине». Бедная старушка Земля. Ангелы, демоны, так еще и Творцы пожаловали! Что здесь забыл этот верзила со своим молотком, Ультэйн?! А моему верзиле все бы играться. Соревнование тут развели – кто больше ангелов к Азраилу отправит. Детский сад. Я же просил вырвать сердце через глазницу! Ах, да у Плакальщицы и глаз-то толковых нет. А с тележкой весело вышло. Честь…Доблесть. Горько и смешно. Он так благороден со своими врагами. Слово бы все это – всего лишь игра. Как легко быть честным и благородным, когда с твоих родичей – таких же перекачанных разрушителей – сдувают пылинки! Стоит хоть одному чихнуть, как Совет сам с носовым платочком примчится! Чего уж тут бояться? Можно поиграть с врагом в кошки-мышки, уверенным в своей победе. Все еще не наигрался, сопляк. Нашли клячу. Чокнутая кобыла едва не пристукнула хозяина! Такая же безбашенная, как и он. Убили бы – и дело с концом. В Дальних Землях таких коней – как грязи. Нет же, у нас же партия «Гринпис», а не отряд по уничтожению зарвавшихся Разрушителей! Хоть какой-то толк от этой клячи. По песку она невообразимым образом двигается быстро. Завалили Стигийца. Сердца вырваны. Этот идиот так и не захотел послушать Силиту! Он никогда не прислушивается к чужим умным мыслям. Похоже, его голова не способна вместить их. С каких это пор Самаэль стал таким душкой? Договоры он, видите ли, соблюдает. Миллионы загубленных его демонами душ животики бы надорвали от смеха. Я слежу за похождениями Войны, и моя ненависть гаснет. Мое единственное оружие, то, что поддерживает во мне жизнь, гаснет. Война такой еще ребенок…Он пытается казаться взрослым, но его поступки непродуманны. Я слежу за ним, как могу, но он мне не доверяет. Он боится меня. И ненавидит. Похоже, мы поменялись ролями. Скоро конец нашего путешествия. Я предчувствую это. И знаю, что не доживу. Он убьет меня. Точно убьет. Я чувствую это в нем – жажду разрушения, несдержанность. И не могу ничего противопоставить. Мне не нравится моя миссия. Быть может, хоть моим сестрам даруют желанную свободу? Чертов ангел! Ненавижу этих крылатых тварей! Азраил нарочно отвел Войну к Древу! Неужели не было другого пути?! Вот не верю, что Разрушитель не падет от Пожирателя Хаоса. Это всего лишь ангел, переметнувшийся на другую сторону. Война видел все, хотя говорит, что нет. Я не верю ему. Он не умеет лгать. Еще эта шлюха – Уриил. Все играет в благородного рыцаря. Преследует нас, как гончая. Она сорвет весь план. Почему Война не убил ее?! Дурак дурака видит издалека… Еле-еле собрали Клинок Армагеддона. Меч как меч. Я не почувствовал в нем чего-нибудь особого. Но, раз Войне так нравится, пусть ходит с ним. Бедный, бедный Война. Он так верит в священность своей миссии. Так жаждет отомстить Аваддону-Разрушителю. Сделать Войне больно – как ударить котенка. Но мне придется. Он не должен видеть моей слабости. Иначе мне не жить. Мы идем на бой. Все кончено. Только бы успеть забрать Печать! Война наверняка расколет ее, освободится от власти Совета. Его будут преследовать. Возможно, их с братьями убьют. А он не понимает. Глупое дитя. Для него существует только черное и белое. Только бы забрать Печать… Забрать Печать… Пусть не забывает, кто держит поводок. Иначе вместо поводка придет парфорс…. Смерть дочитал последние строки. Арена погрузилась в тишину. Демоны, не дыша, стояли поодаль, боясь нарушить хрупкое молчание. Небольшой отряд ангелов умостился прямо под боком у своих заклятых врагов, но никто и не думал о нападении. Они слушали. А выслушав, задумались. Вдруг тишину разорвал отчаянный, нечеловеческий вопль раненого зверя. Война пал на колени, собирая в пригоршни серебристый пепел. Он складывал курганы, как ребенок «куличики» в песочнице, но те рассыпались от легчайшего дуновения ветра. - «Помни, кто держит поводок…» Он хотел предостеречь меня, спасти! Песчинки утекали сквозь пальцы и развеивались по ветру. Черная книга выпала из рук Смерти. Младший нефилим, закрыв голову руками, бормотал что-то. Ярость, испугавшись за рассудок брата, подалась вперед, но ее рукой остановил Раздор. Сейчас им лучше оказывать молчаливую поддержку. Война с рычанием ударил кулаком о мраморную плитку, расколовшуюся сетью мельчайших трещинок. Сегодня он убил невиновного. Убил своего незримого защитника и помощника, убил, испытав при этом невероятное удовольствие. Уничтожил последнюю надежду потерянных Богов на освобождение. Всадник встал, отряхнув серебристую пыль. Его глаза горели страшной решимостью, способной двигать горы и сминать целые армии. - Я найду их. И вытащу сам.