***
Пробираясь по руинам, мужчина не мог отделаться от мыслей о том, как часто ему попадаются обломки камней с человеческими чертами. И они отличались от камня из которого когда-то был сложен этот храм. Его предупреждали о силе этого чудовища, что позволяла одним лишь взглядом обращать человека в камень и единственным спасением было не смотреть в глаза. Здесь было слишком много мест, куда можно было спрятаться, но также достаточно и тех откуда можно было наблюдать за врагом. Тишина казалась оглушающей, но чем глубже он пробирался, тем чаще у него проскальзывала мысль о том, как много воинов здесь погибло. Каменные изваяния можно было найти то здесь, то там. Они выглядели по-разному и имели разную одежду, на лице каждого из них посмертной маской застыло выражение ужаса. Лучник не останется здесь среди них до скончания веков. Воин находит чудовище в одной из комнат слишком неожиданно, ступая назад и от того случайно задевая мелкие обломки, которые покатились в сторону. Чудовище очевидно услышало это, потому как из комнаты раздалось шипение змей. Он покидает коридор в спешке, отходя назад и натягивая стрелу в луке. Занимает место за одной из полуразрушенных стен, прижимаясь спиной к белому камню и вслушиваясь. Тишина, что до этого так давила, разрезается шипением множества змей и шаги. Слишком легкие, отдающие стуком маленького каблука. Его положение не самое выгодное, ему стоило бы перебраться в другое место. — Где же ты, мой новый друг? — Его глаза расширяются когда он слышит женский голос так близко. Чудовище не должно было узнать насколько близко они находятся. Лучник качает головой и бросает маленький камень, коих здесь было предостаточно, в другую сторону. Выжидает пока шаги отдалятся в том направлении, прежде чем отбежать к другим руинам с которых достать его будет намного сложнее. Их замысловатый танец продолжается в свете закатного солнца до тех пор, пока оно почти полностью не уходит за горизонт, оставляя последние лучи окрашивать небо в пламенные оттенки. — Ты не сможешь прятаться от меня вечно. — Лучник сжимает зубы, отмахиваясь от наваждения. Голос казался слишком знакомым. Они кружили слишком близко друг к другу и он не мог позволить себе отвлекаться на мимолетные видения из прошлого. — Я выйду лишь только, чтобы лишить твоих змей возможности шипеть. — Натянув стрелу, он спускает тетиву заставляя стрелу отскочить от камня и полететь в совершенно другом направлении. Услышав несколько быстрых шагов, понимает что почти попал. — Твоим стрелам не достать меня, воин. — Ему кажется, что тон голоса изменился, но это могло быть уловкой. — Неужели ты не узнаешь меня, agápi mou? — Я не вожу знакомства с монстром убивающим людей. — Однако, сознание так услужливо в ответ на чужой голос подкинуло образ, который до сих пор был так дорог сердцу. — Я не всегда была монстром, — противница, кажется, умолкает, делая еще несколько шагов в его сторону. Он вкладывает новую стрелу, готовясь стрелять вслепую. — Ведь раньше мы танцевали под луной. Воин качает головой, закрыв глаза, отказываясь верить. Не могло это существо быть его любимой. Той, что звонко смеялась и так изящно двигалась на сцене театра. — Тогда станцуем под луной и сегодня. Если ты уважишь мои условия, то согласишься на это. — Что-то в тебе неизменно, несмотря на прошедшие года. Но пусть так, мы встретимся пред той безликой статуей в центральном зале. Он слышит лишь, как тихие шаги удаляются от него. Выжидает какое-то время, прежде чем рискнуть и выйти из своего укрытия. Оглядывается с опаской, но видимо она и правда ушла. Подняв выпущенную стрелу, мужчина отходит из этого места чтобы найти тайник где сможет отдохнуть какое-то время. Это было странно, в происходящее верилось с трудом. Дождавшись луны в высшей точки, воин приходит к назначенному месту. Держит лук наизготовку, прислушиваясь из-за колонны. Слишком тихо, но от того удается услышать легкий шелест чешуи и змей переплетающихся между собой. — Ты можешь выйти, я не смотрю в твою сторону. — Как я могу верить тебе? — Я не смею вредить тебе. Любому кроме тебя. Он обходит колонну с другой стороны, доставая небольшое зеркало. В темноте рассматривать в него что-то было сложно. Но она и правда стояла на самом краю спиной к нему. Выдохнув, лучник выходит на открытое место. Наконечник стрелы смотрит в чужую спину, готовый сорваться при одном неверном движении. Ее кожа выглядит неестественно, так же как и змеи вместо волос. Когда она поворачивает голову вбок, он замирает. Черты лица, даже спустя года были такими же точеными. Происходящее ему все казалось нереальным сном. Но ее глаза были закрыты. — Это правда ты? — Я так изменилась? — Твое лицо прежнее, но что с тобой случилось? Она рассказывает историю. О том, как над ней надругался другой, пока она искала в лесу редкие цветы для матери, и как она была наказана богами за попытку спрятаться в храме. Он хочет найти того, кто повинен в случившемся с его любимой. Она убеждает его не волноваться об этом, так как принесший боль уже наказан. Он все еще не верит своим глазам, но лук опущен вниз. Они говорят всю ночь, не подходя близко и не смотря друг на друга, говорят пока первые лучи солнца не коснутся небосвода. Ночь хранит секреты, и еще одну тайну она сохранит так же надежно.***
Медуза выходит из комнаты, что зовет своим домом среди руин. Она ступает по снегу осторожно, чувствуя как снежинки колют стопы там, где они не спрятаны в сандалии. Середина зимы, время их встречи. Он всегда приходит, чтобы они могли провести праздничную ночь вместе. — Где же мой партнер по танцам? — улыбается уголком губ, прикрывая глаза и прислушиваясь. В кристально чистой тишине зимы легче услышать шорох чужих шагов, сминающих снег. Ей стоит больших усилий не развернуться открыв глаза, когда последний шорох затихает позади нее. — Твой партнер немного опоздал. Простишь ли ты его, приняв небольшой подарок? — Лучник, не обходя ее, протягивает небольшой сверток. Медуза принимает его. Разворачивает бумагу, чувствуя как пальцы касаются мягкой ткани. Опускает голову, позволяя себе приоткрыть глаза и посмотреть. — Ты упоминала, что в руинах трудно согреться. Она тихо смеется закрывая глаза и поворачиваясь к возлюбленному. Поднимает руку к чужому лицу, мягко щеку оглаживая. — Я всегда готова простить своего партнера, даже без подарка. — Она чувствует его улыбку под пальцами, и как сильные руки обвивают талию. Они танцуют под только им двоим известную музыку, которую дарили им их сердца. Снег мягко опускается вокруг них, не долетая до земли и тая на факелах, что освещают площадку из белого камня вместе с лунным светом. Они улыбаются мягко, любой взглянувший со стороны мог бы подумать, что мужчина околдован чарами магическими. Он ведет ее аккуратно в медленном танце, пока она держит его руку следуя по памяти. Они доверились друг другу и ныне ничто не в силах изменить это. — Ты помнишь как мы впервые встретились? — Конечно. Это была зима и ты пришел к моей матери за лекарством для своего брата. Но мы слишком много переглядывались, пока ты ждал и пока я разминалась для своего танца. Это было так давно. — На ее губах цветет улыбка, потому что это было счастливым временем для них обоих. Беззаботным. — Да, кажется это было целую вечность назад. — Он перенимает ее улыбку, прижимая за талию к себе чуть крепче. Тогда они были юны, беспечны и влюблены. Теперь они не настолько юны и беззаботны, но продолжают любить друг друга. Им не суждено было стать молодоженами и станцевать это на празднике, когда все вокруг поздравляют, желая долгой жизни и счастливого союза. Но здесь существуют только они и их любовь, которая всегда была иной чем у других. Танец заканчивается поцелуем под омелой, которую женщина так заботливо растила все это время. Они продолжат прогулку после ужина, который стал традицией. Она рассказывает ему как подходила ближе к деревне находящейся у подножия горы, на которой располагался ее храм. Он часто спрашивал ее почему она не переберется в другое место, но каждый раз получал ответ, что здесь ей самое место и оно подходит ей. Они гуляют почти до рассвета, прерываясь лишь по той причине, что Медузу слишком сильно клонило в сон. Она по-прежнему засыпает в его теплых объятиях, прекрасно зная, что проснется одна. Таким был их уговор. — Я никогда не перестану ждать тебя, мой дорогой Ханзо. — Я всегда буду возвращаться к тебе, дорогая Амели.