Amortentia

В главном зале бурлит деятельность. Середина октября, и по воздуху разбросаны плавающие свечи и тыквы. Студенты смеются и громко разговаривают, а шестикурсница Лалиса Манобан не слышит даже собственных мыслей. Она вздыхает, раздраженно сводя брови к переносице и барабаня пальцами по твердой поверхности деревянного стола. Когда ее семейное кольцо попадает во вмятину, она сжимает кулаки еще раз тяжело вздыхая. Это даже тяжелее, чем предыдущее. Она понимает как сильно отец гордится фамилией, но постоянное ношение семейного кольца Манобан ее раздражает. Иногда это казалось удушающим, и прямо сейчас, зажатой между бесчисленными телами, этого достаточно, чтобы ее раздражение снова вспыхнуло. Лиса поднимает руку к воротнику и ослабляет слизеринский галстук, оглядываясь. Она не понимает, почему еда до сих пор волшебным образом не появилась перед ними. Уже прошло около тридцати минут после обеда, а студенты до сих пор не понимают, почему и чего они ждут. Им сказали прийти в главный зал пораньше к обеду — Лиса смутно припоминает что-то о каком-то важном объявлении, — но пока что ничего не произошло. Глаза чистокровной блуждают по залу вперед, где царственно восседают директор и профессора. Она замечает, что некоторые из профессоров выглядят довольно встревоженными. Она задается вопросом, почему, но после нескольких секунд размышлений решает, что ей все равно. Вскоре все ученики затихают, когда встает директор Дамблдор. — Тихо, тихо, — говорит Дамблдор, как будто он сам Мерлин или что-то в этом роде, и Лиса закатывает глаза. Она на секунду отводит взгляд и случайно встречается взглядом с кудрявым мальчиком из Пуффендуя, смотрящим ей в глаза. Как его там звали? Чонгву? Чонгук? Ох, верно. Чонгук. Так зовут мальчика, который смотрит на нее, даже не скрывая это. Он должен прекратить так смотреть на меня, — рассеянно думает Лиса, прежде чем снова повернуться и посмотреть на Дамблдора. — Всем добрый вечер, — приветствует Дамблдор, делая короткую паузу. — Сегодня вечером мы поприветствуем двух студентов из Академии магии Шармбатона, которые хотят закончить учебу здесь, в Хогвартсе. По залу разносятся возбужденные возгласы, но Лиса не разделяет их радости. Вместо этого ее плечи поникли от разочарования. Она просто хочет есть. — У нас никогда не было переводов! — напротив нее взволнованно шепчет пятикурсник, и Лиса что-то бормочет себе под нос. Она голодна и хочет чтобы с этим быстрее покончили. — Пожалуйста, примите их тепло, как своих одноклассников, — заканчивает Дамблдор, и Лиса не понимает, что он там все еще говорит. Он отходит в сторону показывая рукой вправо, и Лиса мельком видит двух девушек, которых раньше не замечала. Одна чуть ниже другой, брюнетка, со вздернутым носом и аккуратными чертами лица. Ее одежда проста, но безупречна. Когда Лиза поворачивается, чтобы посмотреть на другую, она два раза моргает. Девушка красивая, это сразу видно. Ее волосы слегка волнистые, великолепного светлого цвета, от которого Лиса взгляда оторвать не может. Она еще раз моргает и заставляет себя посмотреть куда-нибудь еще, куда-нибудь в другое место, но понимает, что не может. В глазах девушки горит огонь, который прямо контрастирует с карими глазами Лисы, и что-то прямо под кожей Лисы вспыхивает. Возвращая ее к реальности. Лиса отводит взгляд, ее сердце бьется так быстро, как еще никогда не билось. Она смотрит на стол, но видит только надутые губы и невинные глаза. Она рискует посмотреть, и глаза другой девушки ловят ее взгляд лишь на долю секунды, но этого достаточно, чтобы напугать Лису, чтобы она больше не смотрела. Проходит несколько минут, прежде чем Лиза приходит в себя, магия в ее венах пульсирует. — Пак Дженни! — Зовет профессор МакГонагалл, и тут Лиса понимает, что сейчас их распределит эта дурацкая шляпа. Ее брови нахмурились от понимания этого. Пак... как в знаменитом охотнике на вампиров Пак Хонг-Джуне? Лиса думает. Как у одного из злейших врагов ее отца? Как в... — Пак. Отлично. Еще одна чертовая магглорожденная, — ругается Хираи Момо рядом с ней, снобистски хмурясь и опуская губы, когда брюнетка подходит к шляпе. — Но ее подруга горяча. Будем надеяться, что она хотя бы полукровка. Лиса тоже хмурится и отворачивается от Момо. Различия в чистоте крови все еще важны в Хогвартсе, и хотя семья Лисы ежедневно прививает ей эти ценности, она так и не прижилась. Она устроит шоу, но ей все равно, сколько волшебства есть в чьей-то родословной. Однако ее отец очень заботится об этом. В их мире он известен как Великое Зло, на руках которого множество преступлений, и все они сошли с рук. В главном зале снова становится тихо, когда на голову Дженни надевают распределяющую шляпу. Проходит минута или около того, прежде чем он приходит ответ. —ГРИФФИНДОР! Дженни выглядит довольной, она снимает шляпу и встает. Все приятно хлопают, как и положено, и она быстро садится за стол Гриффиндора. Лиса смеется, когда видит, как разочарованы Когтерван и Пуффендуй. А их собственный стол безразличен. Как только они услышали фамилию Дженни, они перестали обращать на нее внимание. Ни один магглорождённый никогда не попадёт в Слизерин. —Пак Чеён! — У Лисы есть всего секунда, чтобы подумать, какое красивое имя, прежде чем Момо снова начинает разговаривать о чистоте крови. — М, если ты не заткнешься… — Лиза замолкает, и Момо получает ясный намек, чтобы она прекратила говорить. В зале по-прежнему становится тихо, когда Чеён подходит к стулу, ее шаги громко отдаются в тишине. Она садится, и МакГонагалл надевает шляпу ей на голову. Сразу ничего не говорится, и когда Лиса думает, что шляпа приняла решение, проходит еще минута. Чеён яростно что-то шепчет, но, как ни странно, никто ничего не слышит. Кажется, она... спорит со шляпой? Проходит еще почти семь минут, когда шляпа наконец принимает решение. —СЛИЗЕРИН! Тишина окутывает и без того тихий стол студентов, и сердце Лисы застревает в горле. Оно бьется о ее голосовые связки, и ни один звук не позволяет себе выйти. Она смотрит, как Чеён встает, но весь стол Слизерина замер. Это неслыханно — Маглорождённая в Слизерине? О чем, черт возьми, думала шляпа? Глаза Лизы по-прежнему остаются немигающими, пока она не понимает, что все смотрят на нее в поисках подсказки что делать. Она тут всего шестой год, но одной ее фамилии достаточно, чтобы все практически боготворили ее или боялись в этой школе. Я не знаю, что делать, Лисе хочется кричать, хочется сказать им, что она просто голодна и жаждет пюре. Момо многозначительно пихает ее локтем, и Лиса понимает, что еще ничего не сказала. Чеён неловко стоит перед МакГонагалл, тоже не зная, что делать. Со своей стороны, МакГонагалл тоже не знает, что делать. Ситуация смехотворная, на самом то деле. Лиса чувствует свои кости как свинец, суставы как желе, и ей трудно двигаться. Ее внутренности зацементированы, и когда она поднимает глаза, то видит только Чеён. Она отрывает руки от стола, магия внутри командует каждым ее движением, прежде чем она успевает об этом подумать. Ее руки соприкасаются, и Лиса знает, что этот момент — полностью изменит ее жизнь. Она начинает аплодировать, и весь стол Слизерина после минутного колебания следует ее примеру. Чеён улыбается, и Лиса задается вопросом, о чем она вообще беспокоилась. Незадолго до того, как аплодисменты заканчиваются, стекло разбивается в нескольких метрах от учительницы предсказаний Сивиллы Трелони. Проходят секунды, но она не пытается поднять его или использовать заклинание, чтобы очистить его. На самом деле, она застыла, глядя прямо перед собой, как будто больше ничего не существует. В монотонном выражении ее голос начинает разноситься по большому залу. —Когда взойдет солнце, наступит конец мира, и Мерлин будет суетиться в гневе с первым часом утра. И воцарит разрушение в природе, превращая моря в лед и сжигая леса. Двое должны собраться вместе одна чистейшая кровь, из змеиного дома, и еще одна без имени, но из большей части того же. Только их союз может по-настоящему освободить нас от гнева Мерлина. И наследница Великого Зла станет нашим спасителем. На словах «Великое Зло» Лиса видит, как все головы снова поворачиваются в ее сторону. Она наблюдает, как глаза Чеён следят за глазами всех остальных, и внезапно Лиса чувствует себя очень, очень неуверенно. Она держит голову прямо, плечи и спину прямо, как шомпол, но внутри она сходит с ума. Сивилла Трелони и ее семья известны своими предсказаниями, и Лиса смутно задается вопросом, не первый ли это такой случай. Секунду спустя Трелони очнулась, в замешательстве оглядываясь по сторонам, и сердце Лисы в ужасе упало в живот. Хотя Трелони — сумасшедшая, помешанная на летучих мышах, и ее предсказания не имеют реальной ценности, Лиса чувствует в глубине души что-то не так. Она больше не голодна.