Быть человеком

Женщина ведёт его по узким совершенно пустым коридорам какого-то подвального этажа. Бетонные стены покрыты трещинами, совершенно очевидно, что за ними никто не ухаживал уже очень давно. Игорь никогда бы не подумал, что окажется в подвале городской высотки по собственной воле, а не под пристальным наблюдением конвоя. Мухтар идёт рядом и шаркает лапами по голому полу, тащась за женщиной с неохотой. Игорь хотел бы высказать недовольство по этому поводу, ведь через пару дней именно он будет слушать возмущения о стёршихся лапах, но молчит, не хочет рушить повисшую тишину. Мария делает это первая, начиная свой рассказ откуда-то издалека: — Петя, на самом деле, хороший мальчик был. И водил аккуратно всегда, — её голос эхом раздаётся по всему коридору. — Но вот несчастье приключилось: в аварию попал, да ещё в какую. Пришлось новое тело собирать и быстро, чтобы Петенька до конца умереть не успел. Игорь представляет панику механиков, которым пришлось с нуля собирать андроида. Обычно на такую операцию выделяют месяц, а иногда и два, чтобы все провода и нервные окончания сплести нормально. А тут, наверно, пришлось тело смастерить за день, пока сознание не умерло. — И я говорила, много раз говорила, чтобы Петя не садился за руль, пока полностью не восстановится. Но упрямство досталось ему от отца. И месяца не прошло — новая авария, — тут женщина останавливается и понижает голос до шёпота, будто боится, что их может кто-то услышать. — Мне кажется, что не просто так последняя авария произошла. Петя тогда с Юрием поссорился. Ой, какая ссора была. Нет, вы не подумайте, я на мужа не наговариваю, просто очень странно всё выходит. Заходите, — Мария машет рукой в сторону приоткрытой двери. Игорь осторожно заглядывает в комнату, толкая кончиками пальцев металлическую поверхность. Помещение похоже на его собственную мастерскую, которую он строит на каждом новом месте. Куча шнуров и проводов, подключённые к сидящему в кресле телу андроида. Проблема лишь в отсутствие света, лично для Игоря двух ламп, стоящих около стен, недостаточно. Мария проходит мимо него в комнату, обнимая себя за плечи. — Петя лежит здесь уже несколько дней. Мы договорились с последним мастером, если у вас не удастся оживить Петеньку, то он просто собирает его тело. Без сознания. Игорь неуверенно вступает в комнату. Бетонные стены давят на плечи вместе с тем грузом ответственности, который на него возложили, как на механика. — Я напомню, что я не волшебник. Я сделаю всё, что в моих силах, но вывернуться наизнанку я не смогу, — Игорь подходит вплотную к креслу, в котором сидит андроид. Оборудование, сразу видно, новейшее. А чего ещё ожидать от таких людей? — Я понимаю, — Мария поворачивается к нему. Голос её потерял ту теплоту, с которой она говорила про сына. — Утопающий пытается спасти себя любыми способами. Вы — последний. Игорь кивает и шумно сглатывает. Мухтар всё это время обнюхивал помещение. Гром его такому не учил и в код такую команду не вписывал, но Муха не обычный робот и умеет учиться. Насмотрелся сериалов про ментов — стащил пару приколов оттуда. Ничего почувствовать своим носом он, конечно, не сможет, но проанализировать и запомнить планировку ещё как. — А теперь правила. Повторюсь: ничего такого, просто меры предосторожности. Во-первых, Петя остаётся здесь. Вы тоже можете, если хотите, полиция сюда не попадёт. А можете жить где-то в другом месте, это меня не особо волнует, но Петя должен оставаться в этом здании на протяжении всего ремонта. Во-вторых, я попрошу вас не распространять информацию об этом заказе. Я понимаю, вы и так бы не стали, но перестраховаться было необходимо. И третье, вы не берете других заказов, пока работаете с моим сыном. Это, пожалуй, всё. Какие-то вопросы у вас есть? — Мария смахивает с себя невидимые пылинки. Выглядит она совершенно спокойной, но Игорь замечает некоторые нервозные движения. Как она тихо постукивает носком своих туфель, как быстро переводит взгляд на дверь, когда думает, что Гром не смотрит. Кажется, сие действие действительно проходит в тайне от главы семьи. — Да нет, никаких вопросов, — и в эту же секунду Игорю приходит в голову один дурацкий вопрос. — А я смогу с вами как-нибудь связаться? Не будет же она в этом подвале сидеть постоянно. Хотя, кто их знает. Игорь бы не удивился, но работать было бы сложнее в разы. Гром не особый фанат, когда за его работой наблюдают. — Я уже написала вам. Думаю, вы сможете разобраться, как написать мне в ответ. Если это всё, — женщина с тоской смотрит на неподвижное тело андроида. — Я пойду. У меня встреча через час. Я вышлю вам своё расписание, чтобы вы знали, когда я буду недоступна. — Конечно, — Игорь не знает, как разговаривать в таком тоне продолжительное количество времени. Слишком официально, слишком много «вы», от которого у Игоря мурашки по коже. Мария кивает и молча разворачивается на каблуках. Уходя, она закрывает дверь. Щелчок заставляет Игоря вздрогнуть. — Мысли? — он прерывает повисшую тишину, поворачиваясь к Мухтару. — Пиздец, — просто, но как точно и довольно громко отвечает пёс. — Да тише ты, — Игорь шикает, прислушиваясь к звукам из коридора. — Это и так понятно. А что делать-то будем? — Работать, Игорень, работать, если хочешь, чтобы тебе заплатили деньги, — Мухтар запрыгивает на какую-то старую кушетку, которая скрипит под весом робота. Игорь вздыхает и сбрасывает сумку на пол. Плечи неприятно ноют после пробежки и давления лямки на них. Он медленно разминает затёкшие мышцы и пододвигает стул к креслу. Если честно, если откровенно, Игорь понятия не имеет, что ему нужно делать. Такими операциями не занимаются от слова совсем. — А я уже не знаю, хочу ли я эти деньги, — Игорь бормочет, оглядываясь по сторонам. Света для него явно маловато, поэтому он вызывает голографический экран и поднимает его к потолку, делая третью лампу. Это, конечно, не поможет ему придумать, что делать, но стало хотя бы светло. Игорю хочется что-то делать, кости как будто чешутся изнутри, но он совершенно не понимает, что именно ему нужно делать. Сознание человека очень тонкая материя, перенос которой занимает около месяца. Месяца. Это при условии, что оба тела, участвующие в операции, должны быть целыми, ведь для любого сознания нужно «хранилище». Но в их конкретной ситуации нужно восстановить сознание в разбитом почти вдребезги андроиде. И ладно, сначала восстанавливаешь тело, потом и сознание перекодируешь. Если бы. Таким не занимаются. Никто. Потому что сознание умирает через несколько суток, если не находится в своём «хранилище». — Я слышу, как ты думаешь. Либо прекрати, либо говори вслух, — Мухтар уже устроился на кушетке, как у себя дома. Игорь тихо вздыхает и падает на стул. — Я не знаю, что делать, — честно признаётся он. Как бы ни хотелось выглядеть всемогущим, но тут, кажется, он действительно бессилен. — Я не успею восстановить тело до того, как сознание окончательно умрёт. А пытаться перекодировать сознание в этом теле бесполезно. Мухтар мычит в ответ, видимо, размышляя над возможным советом, а у Игоря как будто лампочка над головой загорается. — Если нельзя перекодировать сознание в этом теле, значит нужно перекодировать его в другом, — нервный смешок вырывается из его груди. — Собирайся, мы идём в бар. — Если не знать куда идти, то найти бар в сети подвальных помещений будет невозможно. Путь довольно длинный, и Игорь знает, куда идти, но с его отвратительной памятью каждая попытка добраться становится почти что пыткой. Благо, есть Мухтар, который может всё запомнить и никогда не забыть. — Напомни, пожалуйста, зачем нам к этой сумасшедшей женщине? — пёс спрашивает, наверно, уже третий раз за их прогулку. Его голос звучит слишком раздражённым для робота. Игорь вздыхает и закатывает глаза. — Не к «сумасшедшей женщине», а к Юле. Вроде умный, а запомнить не можешь, — Игорь толкает маленькую дверь и сразу морщится от противного скрипа, который раздаётся после открытия. — Мы идём к ней, потому что она может достать «чистое» тело для андроида. Мухтар хмыкает и толкает его в бедро, прежде чем пойти вниз по лестнице. Игорь снова закатывает глаза и молча идёт за ним. На самом деле он его понимает. Юля… довольно специфичная девушка. Она владеет баром для отбросов, таких, как Игорь, поэтому постоянно общается с низшими слоями общества. Поэтому она стала походить на них. Пчёлкина не преступница и не имеет проблем с законом, по крайней мере видимых. Она покрывает настоящих ублюдков, даёт им крышу и пропитание, помогает скрыться от патрулей. Да и Игорь не тот, кто имеет право её в чём-то обвинять. Пока она помогает ему и не сдаёт в полицию, он будет хранить тайну о её баре и будет помогать. — …горь. Игорь, — он врезается в Мухтара и почти падает с лестницы, теряя равновесие. Благо, Муха хватает его за штанину и тянет назад, помогая не раскрошить череп на ступеньках. — Спасаю тебя уже второй раз за последние пару часов, — ворчит Мухтар. — Мне, как твоему спасителю, полагается награда. — Ага, конечно. Я обязательно подумаю над твоим предложением. А пока, — Игорь машет рукой, теперь уже нормально спускаясь. — Веди. Из нас двоих — ты единственный, кто помнит маршрут. — Опять ты меня используешь, — если бы конструкция его морды позволяла, Игорь уверен, Мухтар бы постоянно закатывал глаза. Слава богу, что Игорь тринадцать лет назад не подумал об этих тонкостях. Не до того было. Они идут в тишине. Игорь думает, что ему нужно сделать и в какую восьмёрку извернуться, чтобы воплотить в жизнь то, что он задумал, а Мухтар не думает вообще. Он просто идёт по давно заученному маршруту, иногда останавливаясь, чтобы толкнуть задумавшегося Грома в бедро. Теперь, в относительном покое, Игорь чувствует, как болит его рана на животе. После бега по подворотням, не самые стерильные места в городе, и нескольких часов гуляния по высотке, повязка совсем истрепалась. Может, перед тем как уйти, её нужно было сменить, но кто помнит о таких мелочах. Подземные лабиринты, в которых они сейчас находятся, были построены специально много лет назад. Никто точно не скажет когда и с какой целью, но многим это и не нужно знать. Те, кому это нужно, пользуются отсутствием карты и запутанностью лабиринтов. Любая развилка может привести в нужное место, а может зависти в тупик. Любая развилка может стать последней. Игорь не хотел бы потеряться в подземье. Коридоры похож один на другой, он почти уверен, что даже трещины в бетоне тут одинаковые. Протекающие трубы, провода электрики не то, что выглядят похоже, их устанавливал и чинил один и тот же человек. Подземье стало могилой для многих неосведомлённых. Сеть лабиринтов простирается не под одним и не двумя зданиями. Она обходит то, что осталось от метрополитена, и занимает добрую половину города. Всё, что находится под землёй, остаётся под землёй. Но Игорю, в большинстве случаев, эта сеть не нужна. Он запомнить как до бара добраться не может, а тут половину города придётся в памяти держать. А у него работа и так все мозги съедает. Один Хазин чего стоит. На пару дней придётся забыть что такое сон, потому что перенос сознания и одновременная его перекодировка займут довольно много времени. К тому же неизвестно ещё какие именно проблемы вызвала последняя авария в программном коде. — Мы на месте, — Мухтар останавливается за несколько метро от двери с яркой неоновой вывеской бара, которая слепит глаза, привыкшие к темноте подземья. Надпись «Reinheit» светит, как будто зазывая к себе, и Игорь поддаётся её зову, хватаясь за массивную ручку. Сразу, попав в бар, внимание притягивает к себе классическая музыка, что практически никак не соответствует людям, которые в этом баре обычно отдыхают. Но Юле, как владелице, плевать, кто и что у неё отдыхает, раз ей нравится классическая музыка, значит она будет играть в её заведении. — Какие люди, — Юля смеётся из-за барной стойки, протирая стакан. Игорь уже и забыл, что пару часов назад стал одним из самых обсуждаемых преступников города. — Звезда решила посетить наше захолустье. Игорь фыркает, но улыбается. Может быть, ему этого не хватало. — По делу пришёл. — А как иначе, — стакан со стуком опускается на деревянную поверхность. Юля вешает полотенце себе на плечо и опирается локтем о стойку. — Ну, выкладывай, зачем пожаловал. Игорь садится на высокий стул и вздыхает. — Нужно «чистое» тело для андроида. Желательно, без чипа и номера, — он знает, что найти такое тело сложно, если не невозможно. Но Пчёлкина тоже своего рода фокусник, если у неё не получится, то не получится ни у кого. — Как обычно со своими невозможными запросами, Механик, — Юля трёт пальцами переносицу. Игорь держит себя, чтобы не сморщиться от неприятного прозвища. Так его начали называть в преступных кругах, хотя он никогда не стремился к ним попасть. Мухтар садится рядом и немного наклоняется, чтобы упереться мордой Игорю в бедро. Муха никогда не скажет этого вслух, гордость не позволит, но он искренне переживает за состояние Игоря и пытается ему помочь. А Игорю и слова не нужны, он и так всё понимает. — Тебе повезло, что я забираю всё, что плохо лежит, — Юля улыбается и машет рукой в сторону подсобок. Не подсобок, а сокровищниц, так Игорь называет их про себя. Потому что Пчёлкина там хранит такие диковины, которые можно продать и не работать больше никогда в жизни. Игорь резко спрыгивает со стула и обходит стойку, следуя за Юлей. Что ж, ему действительно повезло. Должно же когда-то. — Выбор у тебя небольшой, — Юля усмехается, показывая в угол подсобки. — Только вчера принесли. Говоря об удаче, Игорь подходит ближе к отключённому андроиду и понимает, что ему действительно повезло. Нельзя назвать его внешность модельной, но тот, кто его собирал, особенно лицо, явно постарался. Парень молодой, с густыми русыми волосами. По его личному и скромному мнению, черты лица этого парня довольно приятные: длинные светлые ресницы, россыпь веснушек, почти прямой нос и тонкие губы. — Гром, пялиться не хорошо, — одновременно говорят Мухтар и Юля. И оба с каким-то смешком в голосе. Игорь закатывает глаза и подхватывает тело на руки. — За мной не заржавеет, ты же знаешь, — Гром поудобнее перехватывает андроида, закидывая его на плечо. Им бы пойти обратно прямо сейчас, потому что таскать на себе восемьдесят килограмм чистого металла и проводов довольно сомнительное занятие. — Конечно, конечно, Механик, — Юля улыбается и проводит кончиками пальцев по его свободному плечу. — Появляйтесь в баре не только тогда, когда вам что-то нужно. Девушка обращается и к нему, и к Мухтару, хотя прекрасно знает, что Мухтар, будь его воля, никогда бы здесь не появлялся. Игорь тихо вздыхает и идёт вслед за ней. — Ещё увидимся, — говорит Гром, прежде чем покинуть безопасное место с тихой классической музыкой. Он бы хотел, всем сердцем хотел бы остаться в баре, пить бурбон и просто расслабиться. Может, посидеть и поразбирать какую-нибудь технику ради удовольствия, а не для работы. Мухтар рядом с ним фыркает, хватая Игоря за штанину, и тащит его в нужный поворот. — Почему мы не обращаемся к Бустеру, а ходим к этой женщине? — пёс снова начинает своё обычное ворчание, пока ведёт их по коридорам. — Потому что Бустер и так много для нас делает. Чего стоят наши постоянные ночлежки. А Юлины просьбы я хотя бы могу выполнить без вреда для здоровья, — Игорь тихо вздыхает, на секунду прикрывая глаза. Живот начинает настойчиво напоминать о себе, повязка неприятно прилипает к ране. — Давай пойдём быстрее, нужно перевязать меня. На этот раз Мухтар ничего не отвечает, но ускоряется. Они добираются до высотки за рекордные двадцать минут, Игорь даже не успел пожаловаться во второй раз. Он почти помнит, как выглядит дверь их рабочего места, но Мухтар вовремя пихает его в сторону. Игорь пару секунд сканирует помещение и, когда не находит никаких изменений, расслабляется. Даже экран всё ещё висит под потолком, освещая комнату. Он сбрасывает нового андроида на стул и скатывается по стене на пол. Муха подходит ближе и подносит сумку, в которой лежат его немногочисленные пожитки и аптечка. Робот ложится рядом, прижимаясь к нему боком. Молчаливая поддержка, все дела. Игорь раскладывает всё, что ему нужно прямо на пол: ножницы, бинты, спирт и вату. Он задирает футболку и зажимает её зубами, разматывая растрепавшуюся повязку. Последний слой неприятно пропитался кровью и прилип к коже. Игорь громко выдыхает, когда снимает его и пытается до конца убрать оставшиеся волокна. Он комкает грязный бинт и кидает его куда-то в сторону. Край футболки уже пропитался слюнями и потемнел. Игорь выливает почти половину спирта себе на живот, морщась от боли. Она, конечно, не такая сильная, как от пули, но это всё же не самое приятное ощущение. Кровь каплями сочится из раны, хотя уже не хлещет фонтаном. Хорошо. Он прижимает комок ваты, стирая кровь и излишки спирта. Перевязывать самого себе не очень удобно, но годы тренировок и практики сделали своё дело, поэтому Игорь умеет делать это даже с закрытыми глазами. Когда дело сделано, Игорь расслабляется на полу, прикрывая глаза. Живот пульсирует под свежей повязкой, но теперь она приятно сдавливает его внутренности. Мухтар рядом слабо вибрирует, и Игорь кладёт ладонь ему между ушей, заставляя обратить на себя внимание. — Ты спрашивал, что я натворил, — он начинает говорить тихо, будто их кто-то может подслушать в пустой комнате. — Помнишь нашего прошлого клиента? — Очередной богатенький урод, который просил сделать что-то невозможное, — Мухтар фыркает и кладёт свою морду Игорю на бедро. На его слова Гром может лишь усмехнуться в знак согласия. — Он хотел купить тебя. Предлагал какие-то огромные деньги, но я даже слушать его не стал. Послал нахер и даже не выполнил заказ до конца. А потом, — Игорь тяжело вздыхает и трёт глаза пальцами. — Потом он вызвал копов. Оказалось, стоит пальцем поманить, пустить слух, что разыскиваемый преступник где-то в районе, и они тут же прилетают. — Ты совсем дурак что ли? — Мухтар поднимается на лапы и встаёт прямо перед Игорем. — Тебя убить могли, и кто бы тогда тебя спасал, а? — Ты, конечно, — без раздумий отвечает Гром. — Если понадобится, я умру за тебя, но никакой богатый ублюдок не станет владеть тобой, как игрушкой. Игорь хмурится и складывает руки на груди. Всё, что он говорит, чистая правда. Мухтар, пусть и ворчит иногда, стал для него семьёй. Он единственный, кому он может доверить свою жизнь и за кого он готов пожертвовать своей. Игнат его друг, но Игорь знает, что бизнес всегда важнее человеческих связей. — Ты ебанутый, Гром, ты в курсе? — Мухтар падает ему на ноги, придавливая своим весом к холодному полу, и утыкается носом в только что перевязанный живот, но это не приносит никакой боли. — Да, мне пару раз говорили об этом. Мухтар смущён, и Игорь это знает. Так вышло, что они оба одиноки. И так вышло, что они нашли семью друг в друге. А за семью нужно бороться. Игорь не замечает, как засыпает. Он вообще не планировал засыпать. У него куча работы, которая с каждым часом усложняется. Но организму нужно время на восстановление, поэтому он берёт всё, что ему могут предложить в таких условиях. Игорь просыпается на старой кушетке, прикрытый собственной курткой из сумки. Он не помнит, как ложился на кушетку и тем более доставал из сумки что-то, кроме аптечки. Все свои умозаключения он оставляет при себе, когда видит спящего на полу Мухтара. Он аккуратно встаёт, чтобы пружины не скрипели, и подходит к двум сидящим андроидам. Что ж, наверно, стоит приступить к работе. Игорь отключает все провода от разъёбанного в хлам андроида и откручивает панель на его затылке. В голове у андроидов вставлено несколько плат, в которых и хранится сознание со всеми воспоминаниями, эмоциями и чувствами, которые были у человека до этого. Там же хранятся провода, которые используют для переноса сознания из пункта А в пункт В. Откручивая сначала одну панель, а потом и вторую, но уже на «чистом» андроиде, Игорь параллельно открывает пару экранов, запуская программу перекодировки, чтобы не тратить потом на это время. Провода соединяются друг с другом как влитые, и Игорь подключается к сети обоих андроидов, чтобы начать перенос данных. Он садится на пол и расставляет экраны вокруг себя, чтобы было удобно наблюдать за скачущим кодом. Эта процедура может занять больше суток, потому что, очевидно, Хазину больше двадцати лет, а значит и в своём сознании хранит больше двадцати лет воспоминаний, эмоций и чувств. Что-то подсказывает Игорю, что проблем с головой у Хазина не было, его воспоминания имеют не последовательный характер, поэтому и код его сознания будет длинным и сложным для перекодировки. Процесс переноса начинается, и пока всё идёт медленно, но без проблем, видимо, детские воспоминания пострадали при аварии меньше всего. Игорь достаёт уже потрёпанную пачку сигарет из заднего кармана, выуживая оттуда последнюю сигарету, и поджигает её с помощью горелки в пальце. Он закуривает, выдыхая полупрозрачный дым вместе со странной тревогой. Иногда модификации тела становятся чем-то полезным, хотя большинство людей имплантируют себе разные примочки не из-за реальной нужды, а как дань моде. Чтобы не отличаться от других. Вот Игорь полностью разобрал себе обе ладони и всю зону до локтя, заменив внутренности металлических пальцев зажигалкой, ключами, отвёртками и отмычками, а в ладони он вставил разъёмы для проводов. Никогда не знаешь, когда они понадобятся. Да, теперь его руки тяжелее обычных, но к этому привыкаешь, более того в момент паники он никак не может сломать себе пальцы, как это было, когда в них ещё были кости. Помимо рук, Игорь вставил себе чип в мозг, чтобы, во-первых, защитить себя от любых попыток взломать его личность, а во-вторых, чтобы не делать лишних движений, когда нужно вызвать голографические экраны. Первая причина является самой главной. Много лет назад, ещё когда отец был жив, страна начала быстро меняться, и людям начали импортировать чипы для того, чтобы у каждого человека круглосуточно был доступ к мировой сети без всяких лишних гаджетов, типа телефонов. При этом эти чипы записывают всю новую информацию о человеке, делая в базе данных самое полное досье. Досье ещё ладно. Игорю с его паранойей это сразу не понравилось, но обойти имплантацию не получилось. Поэтому пришлось программировать новый чип и где-то в подполье вставлять его рядом с государственным, чтобы обойти слежку и защитить свой мозг от случайного взлома. А потом, спустя годы, Игоря объявили в розыск. И не смогли отследить его местоположение по чипу, потому что второй чип блокировал сигнал. Игорь никогда не был так сильно благодарен самому себе из прошлого. Его мысли прерывает тихий писк от экранов, Игорь смотрит на остановившийся код. Первый разрыв приходится на шестнадцать лет примерно. — Ну что ж, приступим, — Гром вздыхает и начинает печатать по экрану. Он старается особо не вчитываться в код, просто писать то, чего не хватает, потому что воспоминания человека это что-то личное, а он просто вторгается в чужую голову. Но, конечно, за какую-то информацию глаз цепляется автоматически. Пётр Хазин. 16 лет. Впервые попробовал наркотики на вечеринке, просто чтобы «побаловаться». Сбежал из дома в семнадцать. В тайне от отца пытался изменить политику компании. Игорь останавливается и уже нормально вчитывается в строчку. «В тайне от отца пытался изменить политику компании». Ещё раз. «В тайне от отца пытался изменить политику компании». Игорь сжимает ладони в кулаки, металл натужно скрипит. Значит ли это, что Пётр не такой, как отец? Игорь не хочет тешить себя ненужными надеждами. Да и какая разница? Пытался, не значит, что у него получилось. За столько лет его мнение могло координально поменяться. Игорь вздыхает и опускает пальцы обратно на экран. Дописать код, восстановить сознание, выполнить заказ, а уже потом думать над мировоззрением Петра Хазина. Кто знает каким он окажется, когда Игорь его «воскресит». — Ты слишком громко думаешь, — Мухтар ворчит со своего места.