Жидкое небо

Послышались крик, удар, и наконец в Хабе повисла тишина. В этом не было ничего необычного — по крайней мере, для Торчвуда, — но Джек всё равно отвлёкся от чтения последнего электронного письма ЮНИТ. Он как можно скорее выскочил из своего офиса, сбежал по лестнице вниз и остановился перед Гвен. Та склонилась над устрашающе длинной лестницей и грудой тёмной одежды, сваленных в кучу на полу. — Что случилось? — выдохнул Джек. Груда одежды на полу зашевелилась, и Джек передернул плечами, осознав, что это Янто. В нём поднялась волна паники: в последнее время он стал параноиком. — Янто, с тобой всё хорошо? — Всё нормально, — застонал Янто, пытаясь сесть. — Помнишь, я говорил тебе, что хочу повесить новые светильники на потолок? Так вот, эта лестница для этого не подходит. — А я говорила ему, что он упадёт, — сказала Гвен почти извиняюще. — Лестница была такая длинная, а он балансировал на самом краю, так что неудивительно, что оно… Ох, блядь, Янто. Последнее восклицание явно относилось к самому Янто, а не к его поведению, и Джек застыл, впервые внимательно взглянув на лицо своего любовника. — Всё настолько плохо? — неуверенно протянул Янто, и Гвен тут же принесла ему своё зеркальце. Выражение лица Янто при взгляде на себя из страдальческого превратилось в трагическое. — Всё не так уж и плохо, — попытался подбодрить его Джек, нервно улыбаясь. Левая скула Янто стремительно опухала, щека была расцарапана, а большое красное пятно под глазом стремительно наливалось синим. — Может, тот самый лосьон Оуэна от синяков поможет? — Возможно, — неуверенно ответил Янто, и Джек прекрасно его понимал: от таких повреждений могло избавить только чудо — Хорошо, что я сегодня дошёл до работы пешком. Скоро моё лицо опухнет ещё больше, и я бы не смог водить машину. — Ты бы всё равно не поехал один, — сказал Джек, пытаясь звучать как можно твёрже. — У тебя же может быть сотрясение мозга! — Джек… — начал было Янто предостерегающе, но замолчал, когда капитан вновь заговорил. — Сейчас половина восьмого, и уже всё закрыто. Ну, кроме клиник, а ты, вроде как, не большой их фанат, — впрочем, капитан Джек Харкнесс тоже не любил больницы, как и все остальные в Торчвуде. Слишком много происшествий с ними происходило, которые было бы трудно объяснить медикам. Но случай Янто, по крайней мере, не требовал лжи. — Так что, возможно, мы пойдём туда завтра. А сейчас я провожу тебя домой. К счастью, Янто в этот раз не протестовал. Джек иногда даже подозревал, что Янто на самом деле нравится его забота, но он упрямо каждый раз старается отказаться от неё, прежде чем сдаться и принять помощь. Гвен уехала домой на своей машине, а Джек и Янто отправились к жилищу Янто. Джек позволил себе насладиться этой небольшой прогулкой. Стояла середина июля, и даже вечером ещё было светло, так что на Плассе было полно народа. — На меня все пялятся, — проворчал Янто и склонил голову, чтобы скрыть лицо. Джек переплёл их пальцы вместе и постарался прижать Янто как можно ближе к себе. — Не обижайся, — сказал он, мягко целуя синяки Янто, — но ты выглядишь так, будто попал в переделку в пабе. Янто недовольно застонал, и Джек рассеянно улыбнулся. Он вдруг понял, что Янто прав лишь частично: люди пялились в их сторону, но в основном — на него, Джека. Тревожно, неодобрительно, а некоторые слишком быстро отводили взгляд, чтобы в нём можно было что-то прочитать. Джек нахмурился, вспоминая все миссии Торчвуда за последнюю неделю. Может, он опять что-то разрушил и забыл починить и теперь кардиффцы злятся на него? Но он быстро отбросил эту мысль. Все разрушения, причинённые Торчвудом, аккуратно вносились в протоколы, — уже одно их существование много говорили про их организацию! — а ущерб всегда возмещался. Так в чëм же тогда?.. А потом Джека осенило. Женщина, — ещё молодая, едва ли тридцати лет, — тащущяя за собой ребёнка, — бросила быстрый взгляд в их сторону, её глаза скользнули по синякам Янто, затем — по их рукам, переплетенным вместе, и наконец она отвернулась, а на её лице проступили стыд и недовольство. Только тогда Джек понял, как они, должно быть, выглядят со стороны. Несмотря на то, что телосложение Янто было таким же крепким, как его собственное, — он был одного роста с Джеком и занимал столько же места в пространстве, — но что-то невинное всегда читалось во внешности парня. Многие люди недооценивали Янто только из-за этого, что, конечно, было очень глупо. И вот сейчас он выглядел избитым до полусмерти, а Джек прижимал его к себе, как он сам надеялся, поддерживающе, но окружающим могло показаться это слишком собственническим. Это объясняло и то, как люди смотрят на него — сердито, но явно не желая вмешиваться, — и то, что Янто ничего не замечал. Они же так смотрели не на него. — Что случилось? — заметив его беспокойство, мягко улыбнулся Янто, как обычно отвлекая его от мрачных мыслей. — Ничего, — заверил его Джек, отстраняясь, когда Янто потянулся за поцелуем. Улыбка Янто померлка, и он удивлённо посмотрел на своего возлюбленного. — Нет, правда, всё хорошо, — вздохнул Джек, когда парень вопросительно изогнул бровь. — Дома расскажу. Янто был явно в замешательстве, но только пожал плечами, ещё больше прижимаясь к Джеку: — Ну, тогда давай пойдём быстрее, а то весь город решит, что мне надрали задницу инопланетяне. О, если бы он только знал, что горожане подумали о чём-то намного хуже…

***

Как только они добрались до дверей квартиры Янто, тот в ту же секунду забыл о странном поведении своего любовника. Они ввалились внутрь, и руки Янто обвили плечи Джека, чтобы притянуть его ближе для поцелуя. Это захватило Джека больше, чем ему бы хотелось, — Янто целовался просто головокружительно, а когда вступаешь в эту игру, это становилось по-настоящему умопомрачительным, — и он позволил увести себя в спальню. Нетерпеливые руки Янто увлекли их обоих на постель. Несмотря на образ пунктуального, беспристрастного архивариуса, за закрытыми дверями Янто становился настоящим гедонистом, который всегда получал то, что хотел. Джек перевернулся, оставив Янто под собой, и вздрогнул, осознав ошибку. Покалеченное лицо Янто при освещении его квартиры выглядело, точно застывшая маска. — Янто, — позвал Джека, пока тот пытался справиться с пуговицами его рубашки. — Янто, стой! — Что ещё? — неохотно, но быстро отстранился Янто, и Джек порадовался, что больше ничто не отвлекает его от разговора, который им предстоит. — Янто, ты… — теперь, дойдя до самого главного, Джек почувствовал, как странно может звучать его вопрос, особенно когда они оба так распалены. — Ты чувствуешь себя в безопасности рядом со мной? Нелепость ситуации только обострилась из-за недоверчивого взгляда, брошенного на него Янто: — Да, конечно, — уверенно ответил он, что, однако, не уменьшило тревогу Джека. — Почему ты спрашиваешь? — Просто, — ответил Джека, стараясь подобрать подходящие слова. — Как ты думаешь, когда люди смотрят на нас, они считают, что мы равны? Или, может, я, не знаю, выгляжу слишком контролирующим или… — Джек, ты о чём? — Янто начал терять терпение. — Слушай, если ты не в настроении, я пойму, хорошо? Просто скажи об этом! — Ладно, ладно, — проворчал Джек, слезая с Янто и устраиваясь на постели рядом с ним. Было гораздо легче разговаривать, когда никто из них не пытался раздеть другого. — Просто когда мы были на улице, мне кажется, люди смотрели на нас и думали, что я… — Что такое? — смягчился Янто, но он всё ещё выглядел озадаченным. Джек понимал его. Именно он был тем человеком в их паре, который не стесняется публично демонстрировать свою привязанность, а для Янто это было новинкой. Он едва привык держать Джека за руку на людях, как к чему-то естественному, а сейчас именно Харкнесс был человеком, который заводил этот разговор. — Все выглядели так, точно думали, что это, — он дотронулся до покалеченного лица Янто, — моя вина. Как будто это я тебя… ты понимаешь. — О, Джек, — мягко пробормотал Янто. Его лицо погрустнело, а глаза пристально вперились в Джека, как будто он видел то, что сейчас происходит в его голове. — Мне жаль, извини. — Не извиняйся! — мгновенно спохватился Джек. — Это не твоя вина. Даже если это действительно было частично ответственностью Янто, — из-за того, что тому, похоже, было просто нечего делать или… хотелось приключений, — что его лицу был приченён такой вред. — Это было… просто… Я знаю, что глупо так расстраиваться из-за подобной ерунды, но я просто не могу поверить, что кто-то мог подумать, что я способен… — В том, что ты расстроен, нет ничего удивительного, — перебил его Янто. — Я бы тоже был, если бы кто-то только подумал обо мне такое. Господи, — пробормотал он себе под нос, — если вспомнить, что все в этом городе знают нас. В этом и была проблема, подумал Джек. Учитывая специфику их работы, в Кардиффе все так или иначе знали о них, видели их, постоянно встречали их. А теперь кто-то из этих людей будет думать — и при том совершенно ошибочно, — то, что Джек рассматривал, как вторжение в их с Янто жизнь. Джек был не из тех, кому важно личное пространство или мнение других людей, но такое? Мысли об этом причиняли почти физическую боль. — Но это не то, о чëм ты обязан волноваться, — продолжил Янто, вновь посмотрев на Джека. — Пусть думают, что угодно. Они не знают настоящих нас. Разве это не то, что ты сам всегда говоришь? Как странно так часто слышать, как Янто говорит его же словами, решил Джек, привлекая его ближе для поцелуя. — Да, конечно, — ответил он, чувствуя волну облегчения. Янто удивительно на него действовал: любой физический контакт с парнем заставлял его забыть о многих — если не о всех — проблемах: — Никто другой не имеет ни малейшего значения