Цветной сон

      — Я в туалет, — сказал Осомацу, больше не сказав ни слова встав с дивана.       В тот день лил ливень, поэтому все решили остаться дома. Все занимались своими делами, не обращая внимание на то, что делали остальные братья в комнате. Кроме, может, полуприкрытых глаз, смотрящих вслед за старшим, который безмолвно вышел из комнаты.       — Лжец. Ты никогда не идёшь в туалет, когда говоришь это, — пробормотал Ичимацу.       Около недели назад началось странное поведение Осомацу. Сначала он начал замолкать, молчал во время разговоров вместо того, чтоы вести их, как он обычно делал. Братья шутили, что они наконец-то хоть раз побыли в тишине и покое и не думали об этом.       Но затем он начал придумывать отговорки, чтобы не находиться с ними в одной комнате, иногда уходя без слов или говоря, что идёт в туалет.       Ичимацу был не единственным, кто заметил его поведение. Несколько раз как следовал за старшим, когда тот покидал комнату, но он всегда возвращался с разочарованным выражением лицу. Ичимацу думал, что ему не хватило удачи «дотянуться» до самой «проблемы» Осомацу. Мог ли он назвать это «проблемой», когда он даже не знал, что с ним было не так?       Ичимацу цокнул языком, открыв дверь в туалет, который оказался пустым.       «Этот тупой старшой…»

-————☁︎————-

      Шум.       Кто-то создавал шум, и этого шума было достаточно, чтобы разбудить определённого человека в тишине ночи.       Что не было хорошей идеей, только еси они желали умереть.       «Тц… кто это…?»       Ичимацу был тем, кого легко было разбудить. Обычно он игнорировал то, что мешало ему, и возвращался спать, но каким-то образом, кто бы это ни был требовал, чтобы он открыл глаза.       Он приподнял голову, чтобы посмотреть, кто из братьев шумел, и удивился, когда увидел, кто это был.       «Осомацу-ниисан?»       Четвёртую брат увидел, как Осомацу сел, пытаясь восстановить своё дыхание так тихо, как только мог, а его тело тряслось с каждым вздохом. Как только его дыхание чуть успокоилось, он вылез из футона, тихо и аккуратно, чтобы не разбудить братьев, и вышел из комнаты.       Ичимацу ждал, пока он вернётся, но в итоге сон одержал вверх.       Когда он проснулся утром, Осомацу уже был на своём месте — между Чоромацу и Тодомацу — будто бы ничего ночью и не случилось.       «Куда же ты уходил, дерьмовый старшой?» — подумал он «про себя», наблюдая, как старший встал, зевнув. Тёмные круги под его глазами не остались не замеченными — ему нужно срочно что-нибудь сделать.       Ему серьёзно не хотелось этого делать.       Ичимацу мог придумать много способов, чтобы помочь Осомацу. Но сам он боялся говорить со старшим, и он не привык иметь дело с таким «эмоциональным событием».       Поэтому как бы больно ему не было, поговорить об этом с человеком, который играл на гитаре у окна было, как он считал, лучшим способом помочь Осомацу.       — Он не спит. Карамацу слегка подпрыгнул от внезапного появления четвёртого брата, но быстро восстановил самообладание:       — Кто не спит?       — Дерьмовый старшой, — сказал Ичимацу, скрестив руки.       — Осомацу? — спросил он, всё ещё не понимая, к чему он это говорит, и почему он обратился именно к нему.       — Да, Осомацу, о ком ещё я могу говорить, Кусомацу? — он раздражительно цокнул языком, — Ты же тоже это заметил, так?       «Ах, так значит в этот раз я не единственный это заметил», — подумал Карамацу, сложив частички их разговора вместе.       Он честно думал, что никто не заметил странное поведение Осомацу за последние несколько недель, или, может, они просто закрывали на проблему глаза. Независимо от этого, Карамацу уже был готов сам с этим справиться, но, видимо, в этот раз Ичимацу взял инициативу на себя.       Он кивнул:       — Я заметил, да, но, к сожалению, я не нашёл наилучшего времени подойти к нему по этому поводу.       Это было правдой — он действительно не мог поговорить со страшим с глазу на глаз. По крайней мере, не без того, чтобы он полностью избегал проблему; у него были свои подозрения о том, что стало причиной его странного поведения, но ему нужен был шанс подтвердить их — наверняка у Ичимацу было больше удачи, чем у него:       — Но почему ты сам к нему не подошёл, браза? Почему ты подошёл ко мне?       — Потому что ты единственный, кто заметил, и он послушает тебя, Дерьмомацу, — сказал он, а затем добавил после небольшой паузы, — И-и я не думаю, что готов с ним говорить, пока что… — тихо признался он, а после цокнул языком, отвернувшись от второго по рождению.       Карамацу понимающе улыбнулся, его младший брат всё ещё «рос» в этой области жизни, подумал он. Может тогда в следующий раз, когда он будет готов.       — Хорошо, я постараюсь с ним поговорить. Но я не могу пообещать результаты, поскольку он бывает крайне упёртым, но надеюсь «окно возможностей» откроется.       К счастью, Карамацу не пришлось долго ждать, пока «окно возможностей» откроется, и вскоре только два старший брата были дома.       — Осомацу?       Позванный брат оторвался от своей манги и посмотрел вверх, однако Карамацу не знал, как он её читал, когда она была перевёрнута сверху вниз:       — Эй, Карамацу, что-то нужно?       — Вообще-то да, — сказал он, но после ничего не сказал.       Второй по рождению сжал губы, как он должен был начать этот разговор, чтобы Осомацу не начал его избегать своими отговорками?       — А-ав, ты опять об этом? Я сказал тебе, всё хорошо, — сказал Осомацу, когда Карамацу всё ещё молчал, думая.       — Серьёзно, ты начинаешь звучать как Чоромацу со всем этим беспокойством, — пошутил он.       Брат в синем решил, что перестанет так сильно думать об этом и попытается сказать на прямую:       — Осомацу, ты же знаешь, что тебе не надо всё держать в себе, да? Я просто волнуюсь о тебе.       — Я ничего нигде не «держу», Карачан. Я в порядке, поэтому перестань волноваться, хорошо? — сказал он, улыбнувшись и взъерошив волосы Карамацу, уже собираясь уйти.       Но второй встал и схватил запястье Осомацу, прежде чем он смог уйти.       — Ниисан.       Осомацу цокнул языком и замолк, но больше он ничего не сделал.       Теперь, когда он, казалось, был более склонен уйти, Карамацу аккуратно потянул его, чтобы он сел на пол вместе с ним, чтобы посмотреть ему в глаза.       — Ты опять перестал спать, Осомацу.       Второй старший сжал его руку в попытке, чтобы он посмотрел на него, но Осомацу упёрто продолжал смотреть на пол, зная, что если он посмотрит на него, он расколется:       — Что? Кто тебе такое сказал? Да я сплю как младенец.       — Аники. Мы уже с тобой это обсуждали — ты не можешь не спать вечность. Тебе нужно отдохнуть.       «Я бы отдохнул, если б мог», — подумал Осомацу. Второй по рождению ничего не знал, он не знал, как тяжело ему было хотя бы минуту поспать в эти дни, Осомацу хотел, чтобы ему было также легко заснуть, как закрыть свои глаза, но этого не было, и это так раздражало! Почему он не мог провести одну ночь без снов?       — Я могу делать всё, что я, блин, захочу, Карамацу. Ты не мой босс.       — Аники, ты не можешь просто—… — начал Карамацу, но был прерван открытием раздвигающийся двери, в проёме которой оказался четвёртый рождённый брат, смотревший на двух братьев.       — У вас была всего одна задача, — сказал он, цокнув раздражённо языком, — Бесполезные старшие братья.       Осомацу был так же озадачен внезапным появлением «фиолетового брата», как и Карамацу.       — Э, Ичима-чан? Что ты здесь де—…?       Но Ичимацу прервал его, плюхнувшись на колени старшего, фактически поймав его в ловушку, чтобы он не смог встать и уйти.       Осомацу, всё ещё пытаясь понять происходящее, в полном замешательстве пытался спросить Ичимацу, но был перебил, когда четвёртый рождённый разлёгся на его коленях:       — Заткнись, дерьмовый старший, я пытаюсь вздремнуть, и тебе то же следует.       «Так вот что они делают.»       Осомацу наконец понял и вздохнул:       — Я же вам говорю, я не хочу спать, я же даже не устал.       Карамацу насмехнулся — это звучало бы более правдоподобно, если бы старший не выглядел так, будто б он собирался упасть в обморок в любой момент.       — Ну-ну, Аники, тебе следует послушать нашего младшего брата, не думаешь? Он просто беспокоится о твоём здоровье.       Ичимацу застыл, и Карамацу дрогнул, когда четвёртый рождённый мрачно глянул на него, несмотря на наступающий румянец на лице «фиолетового брата»:       — Это кто ещё, блин, беспокоится, Кусомацу?! Тц.       Ичимацу устроился поудобнее на коленях старшего, а Карамацу дал Осомацу лет себе на плечо.       Какое-то время была тишина, пока Ичимацу не понял, что один из них всё ещё не спал: рука незаметно поглаживала голову четвёртого рождённого.       — Почему ты всё ещё не спишь, дерьмовый старшой?       Старший напрягся, когда к нему неожиданно обратились, убрав свою голову с плеча Карамацу, отведя взгляд.       — …не хочу, — пробормотал он.       Карамацу аккуратно взял его нервно дрожащую руку и начал поглаживать её большим пальцем:       — Всё хорошо, мы никуда не уйдём, — сказал он, чуть сжав руку, — Попытайся поспать, мы будем рядом с тобой. Ничего не произойдёт с тобой или с нами. Поэтому отдохни, хорошо, Аники?       Ичимацу ничего не добавил, а только сильнее приобнял Осомацу, и глаза старшего расширились в осознание.       Как долго они знали? Вот почему они решили остаться с ним, чтобы он поспал? Он почувствовал наступающие в глазах слёзы, но он быстро вытер их.       «Что я сделал, чтобы заслужить таких добрых младших братьев» — радостно подумал он.       — Спасибо вам… — признательно сказал он, погладив голову кичи и сжав в ответ руку Карамацу.       И вот, когда все три брата уютно прижались друг к другу, впервые за две недели Осомацу наконец-то смог как следует выспаться.