Родные незнакомцы

      Юи и Чонгук расположились на заднем сиденье минивэна. Юи удобно устроилась головой на его коленях, он мягко поглаживал ее по плечу. Бессонная ночь, утреннее недомогание и общая эмоциональная усталость сделали свое дело. Еще и пара стаканов виски. Юи вырубилась сразу же, как они отъехали от отеля, даже не успев это понять.       Проснулась, когда они уже заезжали во двор. Особняк располагался в небольшой деревушке не доезжая Кванджу. Рядом: горы, озеро, фермы. Почти как дома. Коттедж был небольшим — два этажа, гостиная, кухня, три спальни, кабинет. Кихен рассказал, что приезжает сюда иногда, когда требуется небольшой отдых, уединение, чтобы подумать над новыми коллекциями.       В дороге Юнги стало еще хуже. Чонгук шепнул, что им приходилось несколько раз останавливаться, чтобы Юнги подышал свежим воздухом и пришел в чувство. От машины до дверей Минхек и Кихен практически донесли Юнги, настолько он был ослаблен. Поэтому, как только переступили порог, Минхек утащил его в одну из спален, где их дожидался доктор. Юи с нескрываемой тревогой смотрела, с каким трудом Юнги далась лестница на второй этаж. Казалось, что он вот-вот запнется об очередную ступеньку, кубарем скатится вниз и свернет себе шею. Мозг настолько живо рисовал эту картину, что Юи зажала рот ладонью и опустилась на пуфик в прихожей. — С ним все будет в порядке, не переживай.       Чонгук ободряюще сжал ее плечо. Юи кивнула. Очень хотелось в это верить, но верилось с трудом. Слишком плачевным было состояние Юнги, и он даже не собирался брать время на отдых. Дурак…       Кихен жестом пригласил их наверх, чтобы показать комнаты. Длинный коридор с дверьми по обе стороны. Приглушенно раздавались ворчания Юнги, что с ним все нормально, и ответные гневные возгласы Минхека, чтобы Мин не выпендривался. Юи подавила смешок, проскользнув следом за Кихеном в одну из комнат. — Я решил, что в моей спальне тебе будет комфортнее всего.       Кихен взял с комода небольшую коробку, перекладывая на кровать. — Здесь небольшой презент. В ванной найдешь все необходимое. Как закончишь, дай знать, я приглашу доктора.       После этого Кихен откланялся и вытолкал Чонгука в коридор. Юи откинула крышку, с любопытством заглядывая в коробку. Там ее ждал новенький комплект бесшовного белья, пара футболок, шорты, носочки. Юи смущенно поджала губы. Видимо Кихену сообщили, что у Юи практически не было вещей из-за внезапного побега, что очень ее огорчало. Такое проявление заботы подкупало, снова пробуждая вопрос, который мучал Юи все это время — как эти добрейшей души люди могут убивать?       Прихватив новую одежду, Юи закрылась в ванной комнате.       Теплые капли коснулись нежной кожи спины, отчего она покрылась мурашками. Юи подставила под струи лицо, задержав дыхание. Мир тут же замер. Жужжание мыслей в голове смолкло. Опустившись на дно ванной, Юи обхватила колени, уткнулась в них носом, позволяя воде окутать ее пушистым одеялом. В этих объятиях всегда было чертовски спокойно… Юи готова была проводить так часы, лишь бы никогда не расставаться с этим потрясающим чувством легкости. Ей казалось, что вода впитывает в себя весь негатив, который скопился к вечеру, унося вместе с собой в канализацию. Каким бы сложным и выматывающим не был день, стоило этому прозрачному бархату прикоснуться к коже, в тот же миг в душе возникало столь желанное и манящее умиротворение.       Юи так и продолжала бы торчать в ванной, если бы не взволнованный стук в дверь и полный тревоги голос Чонгука. Попросив еще пятнадцать минут, Юи нехотя закончила, вытерла остатки влаги махровым полотенцем, оделась в новые вещи, после чего вернулась в спальню.       На стуле возле кровати ее уже ждал мужчина в белом халате. На вид ему было около пятидесяти лет, рядом, на полу, стоял небольшой чемоданчик. И Юи уже видела этого мужчину прежде. Причем дважды. Первый раз, когда родители еще были с ними. Юи тогда сильно простудилась, ее лихорадило, она с трудом различала лица, в том числе родных. Но она четко запомнила шрам на его щеке в виде полумесяца. А спустя несколько лет они столкнулись в отеле. Именно он осматривал Чимина и зашивал ему руку, когда тот случайно напоролся на нож. Хотя сейчас Юи готова была поспорить на что угодно, что случайности в тех событиях не было совершенно. Зная вспыльчивый характер брата, наверняка влез в какую-то заварушку.       Юи присела на краешек кровати перед доктором, бегло осмотрев комнату. Чонгук подпирал плечом шкаф, скрестив руки на груди и не сводя пристального взгляда с затылка мужчины, Кихен стоял у дверей, поглядывая на Чонгука и бесшумно посмеиваясь. Юи поджала губы, стараясь сохранить спокойствие — хотя сдержать легкий нервный смешок так и не вышло.       Врач измерил температуру, давление, осмотрел горло, потом внимательно выслушал все жалобы и пришел к выводу, что Юи полностью здорова, а утреннее недомогание вызвано бесконечным стрессом и сильными переживаниями. Убирая инструменты обратно в чемоданчик, доктор настоятельно рекомендовал Кихену обеспечить Юи тишину и покой, между делом отчитывая Кимов и их друзей за безрассудство. Кихен покорно кивал, бесконечно повторяя: «да, хен», «разумеется, хен». Юи уже не сдерживалась, тихонько посмеиваясь над происходящим. Собравшись, мужчина пожелал Юи скорейшего выздоровления и мирной ночи и ушел, утащив с собой Кихена и Чонгука. Последний, к слову, отчаянно сопротивлялся, но доктор остался непреклонен, вытолкав его за дверь.       Юи улеглась на кровать, лицом к аквариуму. В маленьком подводном лесу, среди стволов бамбука безмятежно кружили тернеции, покачивая вуалевыми плавниками. Тишина и покой. Доктор сказал, что это необходимо сейчас, чтобы избежать повторного приступа, но как это возможно? Кажется, с той ночи Юи навсегда потеряла спокойствие, с головой нырнув в пучину бесконечной суеты. Ей нужно было подобно тернеции плавно скользить по жизни, наслаждаясь каждой ее секундой, а вместо этого она вынуждена словно белка мчаться в колесе. И видимо эта безумная беготня уже никогда не прекратится. Придется принять новую реальность и научиться жить в ней.       Юи перевернулась на спину, уставившись в потолок. Нужно было поспать. Тихое журчание фильтра успокаивало, Юи несколько раз начинала проваливаться в сон, но стоило раздаться какому-нибудь непонятному шороху, она тут же подрывалась, полная готовности в любую секунду снова удирать через окно. Юи крутилась, пытаясь найти удобное положение, считала овец, концентрировалась на дыхании… но тщетно. Тревожность каждый раз брала верх.       Раздраженно откинув одеяло, Юи встала и тихой поступью скользнула в сумрак коридора. Комната Чонгука находилась в паре шагов по диагонали. Остановившись напротив, Юи уже занесла кулак, чтобы тихонько постучать, как сбоку раздался обеспокоенный возглас: — Все в порядке?       Юи вздрогнула, поворачиваясь к нему лицом, и инстинктивно делая шаг назад. Лишь спустя пару мгновений она поняла, что все в порядке, никакой опасности по-прежнему нет. — Не могу уснуть, — Юи отвела взгляд. — Можешь лечь со мной?       Она сжала плечо рукой, нервно потирая большим пальцем. Отчего-то ей казалось, что Чонгук откажется, оставив ее в одиночку бороться с бессонницей. Чонгук же, к ее удивлению, осторожно взял за руку, увлекая в ее спальню. Он плюхнулся на кровать первым, широко улыбаясь и раскрывая для нее объятия. Юи защелкнула замок, выключила торшер и освещение аквариума, после чего забралась в постель.       Стоило ей оказаться в его руках, тревожность вскинула руки в сдающемся жесте, пнула бессонницу, и они удалились в закат. Юи моментально почувствовала тяжесть в теле. Веки слипались. Устроившись головой у Чонгука на груди, Юи уткнулась носом в ложбинку у основания шеи, полной грудью вдыхая его запах — снова цитрус. Чонгук крепче прижал к себе, начал поглаживать по волосам. — Чонгук-а, — сквозь наползающую дремоту протянула она, — когда все начнется? Ну, с Минчолем. — Утром мы с Юнги сгоняем по делам, ты побудешь здесь, с Кихеном, — шепнул он, — а потом все обсудим. Спи.       Невесомый поцелуй в макушку — последнее, что она помнила.       Чонгуку удалось поспать лишь несколько часов. Он знал, что здесь искать не станут, что в доме, кроме него, есть еще люди, способные отстоять их жизни, но расслабиться все же не мог. Чон не помнил такого напряжения со времен похорон господина и госпожи Ким. Тогда все стояли на ушах, спали по два-три часа в сутки, постоянно искали заказчика убийства, вычищали всю грязь из клана. Тогда им казалось, что они сделали все, чтобы обеспечить себе спокойный сон на пару десятилетий вперед, но увы… Сейчас Чонгук понимает насколько это было опрометчиво. Он слабо верил, что Минчоль действует в одиночку, чуйка подсказывала, что главного предателя пять лет назад так и не нашли, он затаился, и сейчас, воспользовавшись Юи, нанес удар чужими руками.       Чонгук винил себя, что не ослушался Кимов, не начал копать под Минчоля раньше, что не прижал его к стенке в первый же день их с Юи знакомства. Сокджин не единожды прощал Чонгуку вспыльчивость, нарушение приказов, простил бы и в этот раз. Посадил бы в камеру на недельку, и все. Зато Арес и Аид были бы живы, Юнги и Хосоку не пришлось бы выносить избиения и пытки, Юи не пришлось бы резко и болезненно менять жизнь, Кимам и Паку не пришлось бы торчать черт знает где, в черт знает каких условиях.       За завтраком Чонгук, видимо, слишком агрессивно резал стейк, представляя, как отпиливает конечности Минчолю, и управлять автомобилем ему не доверили. Юнги наотрез отказался давать ему ключи, упросив Кихена отпустить с ними Минхека. Вернее, упрашивать никого не пришлось — Кихен согласился еще до того, как Юнги договорил фразу. Чонгук после этого резко поднялся из-за стола, отчего стул с грохотом рухнул на пол. Раздраженно отмахнувшись, Чон вышел на крыльцо и закурил. Зажигалка сработала лишь с третьего раза, поэтому когда легкие наконец наполнились успокаивающим дымом, она улетела в ближайшие кусты. Чужая ладонь в это же мгновение обожгла затылок. Чонгук шикнул и извинился перед Кихеном. Слава богу, времени у них было мало, и лезть в розы его не заставили, оставив эту работу садовнику.       К моменту их прибытия, все командиры и подчиненные уже были собраны в просторном зале, напоминающем склад, на минус втором этаже, за подсобными помещениями казино. Как раз здесь всегда проводились общие собрания, показательные порки и казни. Второе Чонгуку нравилось больше: накосячил — отвечай.       Стоило им войти, подчиненные тут же опустились на колени, лбом в пол. Допустить похищение всего Верховного совета и сразу двух боссов было непростительным проколом. Бабуля Кимов за такое расстреляла бы всех без исключений, набрав новых людей. Чонгук, конечно, был против настолько радикальных методов, но вот устроить выволочку командирам необходимо. Особенно сильно он точил зуб на старичков — Бинсон, Дайвон и Гону. Слишком часто они оказывались в эпицентре разборок последнее время. К тому же, в нападении на совет явно не обошлось без предателей, а так хорошо скрыть информацию о Минчоле мог только кто-то из командиров. В этом Чонгук не сомневался ни на йоту.       Юнги сразу занял кресло на небольшом возвышении, достал из кобуры пистолет и передернул затвор. Минхек встал по правую руку, всем видом демонстрируя, что сегодня он за всю пропавшую верхушку сразу. И у него есть полномочия прострелить чью-либо голову.       Пока Юнги крыл подчиненных отборным матом, Чонгук подозвал Хенджина к себе. — Как Бан Чан на новом месте? — Все шикарно, — Хенджин расплылся в улыбке. — Выгнал нескольких гандонов, что пытались жить по старым законам. Потихоньку налаживает утраченные связи, взыскивает накопившиеся долги. Оказалось, что через этот порт проходило приличное количество неучтенного оружия. Потребуется около полугода, чтобы привести все дела в полный порядок.       Чонгук похлопал Хенджина по плечу — не зря тогда согласился взять его на испытательный срок. Его распирало от гордости за своего командира. Чонгук был убежден, найди парни себе своих командиров, таких как Хенджин, дела в клане не просто бы пошли в гору, они бы полетели со сверхзвуковой скоростью. Но Кимы отчего-то не решались разогнать командиров господина Кима. Возможно, Сокджин боялся подвести отца, запятнать его память. Ведь выгони он их всех разом, наверняка поползли бы слухи, началась бы дележка власти. А пять лет назад Сокджин был к этому не готов. — Ну хоть здесь не ошиблись, — усмешка. — Выяснил, что я просил?       Хенджин коротко кивнул и незаметно передал свернутый листок, после чего добавил: — Все доказательства у Юнги на столе.       Чонгук поблагодарил его и отправил обратно в общий строй, получать нагоняй от Юнги. Сам он развернул лист, быстро просматривая имена. Подопечные всех командиров, кроме Хенджина. Чонгук в который раз убеждался в правильности своего решения в выборе правой руки.       Чонгук был самым молодым из совета, Хенджин — из командиров. Они начали работать несколько лет назад, пройдя огонь, воду и медные трубы. А года полтора-два назад Хенджин выразил желание обзавестись собственными бойцами. Одобрение было получено в тот же вечер. После этого Хенджин самостоятельно искал и отбирал кандидатов в свою банду. Все они были молодыми, горячими, идейными ребятами. Словно глоток свежего воздуха, после затхлого дома престарелых.       В клане по прежнему находилось большое количество возрастных участников, которые пришли сюда еще в последние годы правления госпожи Ким, этой потрясающей старушки. Бойцов отобранных господином Дэхо тоже было не мало, и все они отчаянно сопротивлялись каким-либо нововведениям. И Чонгука это бесило. Бесило до дрожи в коленях и скрежета зубов. Многие правила уже давно потеряли свою актуальность, нужно было что-то менять, чтобы клан мог развиваться, расширять зоны влияния, но эти закостенелые идиоты постоянно вставляли палки в колеса. И у Чонгука никак не получалось уговорить Сокджина избавиться от них. Иногда казалось, что он держит их как памятную вещицу об отце. И в какой-то мере Чонгук даже был благодарен Минчолю и его кукловоду, ведь после этого происшествия порядки непременно изменятся. — Юнги, — Чонгук запрыгнул на помост, протягивая записку. — Доказательства на твоем столе, принести?       Юнги пробежался по записке взглядом, потом недовольно осмотрел клан и кивнул Чонгуку. Он подозвал Хенджина, шепнув на ухо поручение, отчего тот расплылся в гаденькой усмешке и пулей вылетел из зала.       Подчиненные заметно занервничали. Бинсон вытянулся по струнке, нервно ослабил галстук, испуганно покосился на Юнги. Чонгук нахмурился — его имени в списке не было. Этот дед не нравился ему все больше. Еще пять минут назад он был совершенно спокоен и уверен в себе, а сейчас того и гляди шмякнется в обморок. Нужно будет попросить Хенджина незаметно понаблюдать за Бинсоном и попросить Кихена навести справки по другим кланам.       Когда Хенджин принес Юнги папку, тот внимательно изучил содержимое, а потом поочередно назвал имена предателей. Чертова дюжина. Чонгук презрительно скривился, наблюдая за трясущимися бойцами. Бледные как мел, с выступившей испариной. Чонгук сплюнул. Как играть за спинами Совета, так они смелые, как принять достойное наказание — вот-вот напрудят в штаны. И это их подчиненные? Не способные достойно встретить смерть? Позор им, как руководителям. Не спуская с Бинсона взгляд, Чонгук достал пистолет, готовясь исполнить наказание. Бинсон дрожащей рукой выудил из внутреннего кармана пиджака платок и промокнул лицо, показалось, что он облегченно выдохнул. Что-то с ним было не так, Чонгук знал. Но вот что? Направь он сейчас на Бинсона дуло пистолета, тот сразу начнет божиться, что он верен семье и его странное поведение лишь последствие стресса от похищения Совета. Если он действительно предатель, прижать его будет непросто. — Чонгук.       Юнги протянул руку, ладонью вверх. Чон тут же вложил в нее пистолет, потом помог другу встать, спуститься с помоста, и подвел его к первому провинившемуся. Юнги разочарованно качнул головой и приставил дуло ко лбу. Мужчина зажмурился. Выстрел — тело падает на пол. Кривая ухмылка, эхом разносящееся шаркание, затем еще выстрел. Опять шарканье — выстрел. Когда они подошли к последнему, тринадцатому бойцу, он разрыдался и принялся умолять пощадить. Казалось, что он вполне искренне раскаивается, но эти слезы вызывали лишь отвращение. Приступ тошноты. В клане существовало лишь три правила: не трогать детей, не насиловать, не крысятничать. И эти ублюдки успешно нарушили все три. Чонгук скривился, сплюнул. Неужели эти уроды надеялись, что никто ни о чем не узнает? Грустно и стыдно, что эти отбросы часть семьи. — Как же ты жалок, — фыркнул Чон.       Резко выхватил у Юнги пистолет, спустил курок. Пуля прошла навылет. Из виска в висок. Раздраженно закатив глаза, Чонгук убрал оружие и направился прочь, даже не обернувшись. Если он пробудет здесь еще хоть одну секунду — трупов будет куда больше. — Жди меня в кабинете! — донесся голос Юнги.       Чонгук вытянул руку, показав «окей», и вышел, громко хлопнув дверью. Он знал, что эта чертова дюжина виновна в случившимся, виновна в увечьях Юнги, виновна в мучениях Хосока и Кимов. Она виновна в том, что сейчас происходит с Юи. Остановившись у лестницы, Чонгук замахнулся и со всей дури врезал по стене, зарычав сквозь зубы. Его трясло от скопившейся ярости. Ненависть застилала глаза, и Чонгук боялся, что потеряет контроль в самый ответственный момент и погубит брата и Кимов. От этой мысли становилось еще хуже.       Взлетев по лестнице, Чонгук пронесся в конец коридора и ввалился в кабинет. Схватил с полки рокс, засыпал в него лед, налил виски, после чего рухнул в кресло и приложил прохладное стекло ко лбу.       Вдох-выдох.       Нога непроизвольно затряслась. Чонгук с грохотом поставил стакан на стол и врезал себе по колену. Вскочил, метнулся к двери, потом резко обратно, уперся ладонями в стол.       Вдох-выдох.       Юи.       Думай о Юи.       Чонгук не мог появиться перед ней в таком состоянии, он не может напугать ее. Он должен успокоиться.       Должен.       Схватил рокс. Несколько жадных глотков — по телу расползлось умиротворяющее тепло. Чонгук подлил себе виски, вернулся в кресло, прикрыл глаза ладонью, начал вслушиваться в звенящую тишину, пытаясь найти в ней покой.       Дверь тихо отворилась, до уплывающего сознания донесся болезненные стон, послышались приглушенные голоса. Чонгук опустил руку, нехотя открыл глаза и встретился взглядом с Кихеном. Голова раскалывалась, Чонгук помассировал виски. Похоже, сам не заметил как задремал, а дневной сон всегда доставлял ему дискомфорт. — Хенджин вызвался навести порядок, — Юнги медленно опустился в свое кресло. — Он потрудился? — Чонгук кивнул. — Молодец. Разберемся со всем, выдай ему премию. — Видели бы вы его, когда я приехал сюда с дурными вестями, — Кихен присел на край стола. — Где ты его откопал? — Учились в одной школе, — Чонгук потер заспанные глаза, стараясь вернуть сознанию ясность. — Он всегда пытался подружиться со мной, а как-то раз пришлось спасать его задницу. Ввязался в какой-то идиотский конфликт после школы. Его счастье, что я в тот день решил сходить на занятия. Он один против толпы. Пришлось спасать. — Надеюсь ты победил? — усмехнулся Кихен. — Не, ну пару раз по лицу отхватил, конечно, но в целом да. У них не было шансов. — Он читер, — вклинился Юнги. — Обычные школьники оружием не владеют.       Кихен рассмеялся, а Чонгук пожал плечами, мол я не при делах, такова селява. — А где Минхек? С кем Юи?!       Мозг наконец начал работать, и до Чонгука дошло, что что-то не так. — Минхек в мастерской. С Юи Чжухон и Чангюн, не переживай. Обсудим план? — Тебе нужно договориться с Минчолем о продаже Юи. И деньги получим, и попадем в их логово.       Чонгук резко выпрямился, ошарашенно уставившись на Юнги. Продаже?! Минчоль ему совсем мозги отшиб?! Грудь неприятно сдавило, в голове загудело с новой силой. Да, он принял тот факт, что Юи придется быть приманкой. Но ее продажа?! Они что… собственноручно доставят ее с бантиком на шее в руки этого ублюдка? Бред. Чистой воды бред. Чонгук не мог подобрать слов, чтобы в полной мере выразить свое негодование. Как Юнги вообще могло прийти такое в голову?! Чонгук открывал и закрывал рот, буквально задыхаясь от возмущения. Но Юнги лишь выжидающе смотрел на Кихена, полностью игнорируя Чона. — Но… — начал Чонгук, Юнги жестом приказал замолчать.       Чонгук стиснул челюсти, до боли в кончиках пальцев сжал подлокотники кресла. Идиотизм. — Это наш единственный вариант, Гук-и. Мы должны рискнуть, если не хотим оставить ее круглой сиротой. — Пойдете? — уточнил Кихен, Юнги утвердительно кивнул. — Отлично, у меня как раз завалялась форма спецназа.       Чонгук шумно выдохнул, стараясь совладать с собой. Это опасно. Чертовски опасно. В теле неприятно покалывало, и Чонгук ерзал, стараясь избавиться от неприятного ощущения. Нужен другой план, они не могут так сильно рисковать Юи. Это чистой воды сумасшествие. Минчоль может пристрелить ее сразу же, как увидит, плюнув на первоначальный план запытать ее до смерти на глазах Кимов. Но Юнги явно был не преклонен. Он даже не взглянул на Чонгука, продолжая обсуждать с Кихеном сумму и задачи этой вылазки. — У меня там есть парочка должников, — Кихен задумчиво почесал пальцем висок. — Ищем соратников?       Чонгук попытался вклиниться в разговор, чтобы хоть как-то сбавить градус напряжения в теле. — Ты во фразе «пушечное мясо» сделал слишком много ошибок, — цокнул Юнги.       Кихен неодобрительно покачал головой. — Не ворчи, — буркнул ему Мин. — Надеюсь, этот ублюдок не успел сильно покалечить парней. — Сколько времени на переговоры? — Два дня. На третий, в полдень, мы уже должны быть у Минчоля. А ты, — он посмотрел на Чонгука, — постарайся за это время подготовить Юи, и завтра меня не жди, останетесь вдвоем.       Чонгук взвыл от усталости. Почему самая сложная работа опять ложится на его плечи?!