***
*** Сакура тепло улыбается, вспоминая тот далёкий жаркий день, тот удушливый запах полыни, те слова, сказанные ею. Слова, нет, обещание, которое она смогла исполнить. Она мурлыкает легкую песенку себе под нос на обратном пути к своему рабочему месту после обеденного перерыва. В руках она несет два кофе - один для себя, с большим количеством сахара и сливок, а другой для начальника, крепкий, без всяких добавок. Сакура всегда помнит, как он любит. И как не любит - тоже.***
- Не люблю, когда опаздывают, - невзрачная интонация, невзрачные волосы, цвет глаз, одежда шиноби. Все в нем серое. И это не тот легкий серый цвет утреннего неба или тумана в Лесу Смерти, это нечто тяжелее. Как камень. Или могильная плита. Сакура вздрагивает от этого сравнения. - - Простите, Какаши-сэнсэй, - Сакура низко кланяется, но успевает увидеть недовольный прищур глаз. - Но зато я принесла кофе. Давайте взбодримся с утра! - Кофе с сахаром? - Конечно! - Оставь его себе. Я не люблю сладкий кофе. Сакура пытается сдержать улыбку из вежливости, кивает, но чувствует, как глазам печет. И дело вовсе не в дурацком кофе. Дело в том, что ее сэнсэй... Изменился. Те два года после войны, когда они почти не виделись, изменили некогда знакомого ей человека. Не неузнаваемо, конечно. Конечно нет. Но изменили настолько, что теперь она больше не ощущает то остаточное тепло команды №7.***
Сакура бесконечно долгое количество времени была знакома с Какаши Хатаке. Он был её первым учителем, наставником, старшим боевым товарищем на войне, а теперь и вовсе начальником. Но знать человека и узнать его - две диаметрально противоположные вещи. Она ставит оба стакана на его стол и позволяет себе даже сесть в кресло Хокаге. Не в первой, но каждый раз как впервые ее поджилки трясутся от сладостного осознания, что это место занимают великие деятели и шиноби Страны Огня, а она - просто Сакура Харуно - сидит сейчас здесь. Сакура пробегается глазами по отчетам на столе - ничего нового, все те же нерешенные дела с поставками из Страны Песка и вопрос о проведении экзамена на чунина. Тонкие белые пальцы аккуратно водят по столу, почти с любовью. Бумажные страницы, ручка, печать, свитки. Все, чего касался он...***
- Нет, не говорите так! Вы не можете так поступить с Саске! Он только вернулся с миссии, а теперь вы отправляете его...куда?! Шпионить за врагами на север? Серьезно? - она не может успокоить себя, подходит к его столу. Смеряет удушливо-ледяным взглядом, всем сердцем желая, чтобы он провалился в бездну. - Какаши-сэнсэй! - Я тебе больше не учитель, Харуно, - жестко отрезает Хокаге, по-прежнему не поднимая глаз от бумаг в своих руках. - Это вопрос решенный, и ты, как мой секретарь, обязана беспрекословно подчиниться всему, что я говорю. Сакура сжимает кулаки до хруста в костяшках. Злость такая сильная, что она чувствует вибрирующую чакру в ладонях. - Да что вы! Неужели вам не жаль его? Он часть нашей команды, в конце концов. Вы были его учителем! - её голос скачет на тональность вверх от переполняющих эмоций. - Уйми свою прыть, - по-прежнему бесцветным голосом говорит он, но Сакура замечает, как под его маской начинают ходить жвалки на щеках. Глаза так и смотрят в бумаги. Харуно хлопает по столу ладонью, заставляя несколько листов упасть на пол. - Да посмотрите же вы на меня! И он смотрит. В глазах ни грамма сомнения о своем решении, в серости не прячется жалость к Саске, но Сакура видит...Он смотрит и она замечает по его чуть нахмуренным бровям, по опущенным уголкам глаз, что Какаши понимает её. Что ему все еще не все равно. Что Шестой Хокаге радеет за Учиху. - Какаши-с... - Сакура...***
Он снова опаздывает, но Сакура настолько к этому привыкла, что рассчитывает всегда свое время так, чтобы было, чем заняться в его отсутствие. Обычно она сортирует важные документы, перепроверяет отчеты, читает увесистые книги по медицине, и почти никогда не позволяет себя бездельничать, как сейчас. Но такие моменты важны для каждого человека, верно? Когда можно просто отдохнуть и предаться воспоминаниям.***
Свадьба Ино и Сая прошла грандиозно и по всем канонам традициям. А что еще можно было ожидать от принцессы клана Яманака? После церемонии на банкете Сакуре и Какаши выделили отдельную кабинку, где бы Шестой мог нормально поесть. К лицу Какаши без маски она привыкла, а вот к свадьбе лучшей подруги - нет. Сакура ничего не могла поделать со слезами, то и дело наворачивающихся на глаза после каждой чашке сакэ. Слезинки, к ее величайшему смущению, все текли и текли по щекам. В какой-то момент Какаши смахивает их пальцем, но вместо того, чтобы вытереть руку о штанину, подносит палец к губам и слизывает соленую жидкость. - В-вы чего? Что вы делаете? - Нечего ронять при мне слезы, - тон его нисколечко не виноватый, а даже наоборот. Сакура с изумлением смотрит на ехидную улыбку, расползающуюся по лицу Шестого. - Тем более, что они тебе не идут. - А нечего...Нечего их слизывать! - выпаливает она в ответ и забирает почти полностью пустую бутылку сакэ у него. - И хватит вам уже пить! Ведете себя странно. - Это как же? - он будто с живым интересом смотрит на нее, склонив голову к плечу. Темно-серые глаза прищурены, а в голосе слышится явная, чистейшая насмешка. Сакура молчит, но больше не плачет.***
Ежегодный прием у даймё проходит бурно, шумно и богато - все в соответствии со статусом. В замок приглашены не только даёме других стран, но и их семьи, чиновники, и, конечно, Каге всех пяти стран. Сакура всегда подозревала, что Какаши Хатаке в каком-то смысле интроверт, но сбежать с приема и оставить своего секретаря отвечать на все вопросы - это уже слишком! Поэтому пока чиновники и один из дайме заваливали ее вопросами, Сакура предложила чудесную идею - найти Шестого Хокаге, потому она сама совершенно не знает ровным счетом ничего, она всего лишь несчастный секретарь у уж слишком скрытного Кагэ Страны Огня. Предложила и даже вместе с ними направилась на его поиски. Сакура очень сильно надеялась, что найдет его первой и выскажет все-все, что о нем думает. Потому что Хатаке стал слишком невыносимым, слишком своевольным, слишком... она останавливается, сконфуженная воспоминанием со свадьбы Ино. Стыд то какой! Внезапно крепкие руки прижимают ее к твердому телу и утаскивают в темную комнату, даже не комнату, так, чулан. Опасность! Сакура не успевает сложить печати подмены, чужие руки крепко хватают одну руку и бьют по локтевому нерву другой руки. Спазмная дрожь не позволяет двигать рукой. Она не успокаивается и пытается применить один из тех приемов, которому ее научила Пятая, но знакомый голос шепчет: - Без прыти, Харуно. Сакура застывает, узнав своего начальника. Он освобождает захват. Облегчение ударяет в голову так сильно, что хочется упасть, но злость из-за того, что он застал ее врасплох дает сил не только стоять прямо, но и упрекнуть Какаши. - Уберите свои руки с моей талии и бедер, и найдите им другое занятие. И вообще, отпустите меня. Что вы устроили? - шепчет, прислоняясь к стене, но даже так между ними критически маленькое расстояние. - Помолчи, Сакура. Сегодня слишком много людей, а я уже стар для таких мероприятий. - Вы?! - Да. А уходить домой и расстраивать дайме нельзя - к сожалению, - говорит он очень тихо, но губы его совсем близко, а дыхание шевелит ее распущенные по торжественному случаю волосы. - Издеваетесь? - Нет, - Какаши тихо смеется и у Сакуры ползут мурашки от его дыхания. Слишком близко. Слишком... - Не ной, Сакура, было время, когда мы спали вчетвером в одном спальном мешке. Сакура терпеть не может его насмешливый тон. - Тогда все было по-другому! - Это как же? И вот, снова тот самый вопрос. И Сакура снова теряется, смущается и тушуется, а Какаши тем временем уже почти обнимал ее. Она толкает его всем телом, чтобы освободиться и плевать ей на дайме, однако Шестой не двигается ни на сантиметр. Только его мускулистые ноги и грудь снова притесняют ее к стене. Сакура не может понять - это так быстро стучит ее сердце или его? Нет, конечно, ее... От адреналина, когда она думала, что напали. Да! Все от него. Не выдумывай, не выдумывай, Сакура! Тут ничего такого...они просто...Ну просто... Щекам печет. Рука Какаши упирается рядом с ее бедрами, прижимающимися к стене. Они стоят молча, снаружи все еще слышатся чужие голоса мужчин, которые вместе с Сакурой пошли искать Шестого. Сакура хочет что-то сказать, выдать что-то такое же насмешливое в его духе, но не может. Коленки ослабли, а где-то в глубине ее существа возникает неопределимая дрожь. Она уверена - он все чувствует. И точно: - Ты дрожишь, Харуно, - шепчет Шестой и, хоть Сакура и не видит, но чувствует его улыбку. - Замерзла? - Да с вами замерзнешь, - получается не зло, а даже как-то жалко. Она пытается еще раз: - Вы сами...горите! Какаши тянет задумчивое "о" с закрытым ртом рядом с ее ухом. Шумно вдыхает, трется носом о волосы. - Приятно пахнет. Это ромашка? - Ромашка. - Нравятся ромашки? - Да! - ее начинает откровенно раздражать этот бессмысленный диалог. - Почему? - Потому что хочу стать принцессой! Они молчат, но через некоторое время вместе смеются над таким глупым разговором. Смех у Какаши приятный, это Сакура подметила еще давно. Глубокий, низкий, с резкими вдохами в конце. Слушать одно удовольствие. Она подняла голову, силясь рассмотреть его лицо в кромешной темноте, но ничего не видела. Зато чувствовала. Чувствовала его губы, выступающие под маской. Почти коснувшиеся его. Сакуре в голову ударяет все тот же адреналин. Она поднимается на носочки, ближе прижимается своей грудью к его и с трепетом прижимается губами к его. Между ними маска и Сакура думает, что это почти невинно. Какаши шумно выдыхает через нос. - Нет, - неслышно произносят его губы, но Сакуру сейчас мало интересует, что там говорит этот болван Хокаге. Она снова жмется к его губам и так они застывают: с его маской и их общим шумным дыханием между губ. - Блядь, - как-то жалобно выдыхает он и это первый раз, когда он ругается при Сакуре. Это слушать тоже одно удовольствие. Потому что она знает, с таким звуком теряется его контроль. Как и со звуком упавшей на пол маски. Теперь Сакуру жадно целуют его влажные губы, мокрый язык толкается ей в рот, а бедра в живот. Какаши целует ее жадно, схватив за дрожащие руки и прижав к своей груди. Стук сердца такой же быстрый, как у нее. Какой прекрасный звук. У Сакуры глаза закрыты, но все равно все вертится перед глазами.***
Их романтические встречи происходят урывками. В перерывах между работой. Реже - после работы. И всегда в тайне от других. Он не хочет, чтобы на него смотрели с осуждением из-за разницы в возрасте, она не хочет, чтобы все думали, что эта работа досталась ей из-за связи с Хокаге. Харуно и Хатаке удивительно схожи в распределениях границ. Когда они за работой, никто не смотрел на другого жарким взглядом, не звал для поцелуя, не флиртовал. Какаши по-прежнему жестко отчитывал Сакуру за ошибки в работе, а она все так же звала его "Господин Шестой". Но иногда...***
Теплая ладонь ложится на ягодицу, прижимает ближе к себе. У Сакуры от такого кружится голова, во рту вмиг пересыхает. Она пробует открыть глаза, но все вокруг будто серой дымкой заволокло. Или это его глаза, преследующие ее везде. Сакура еще не разобралась. Только охает, когда чувство заполненности заставляет все мышцы скрутиться в напряжении, поджать пальцы на ногах, и только потом блаженно расслабиться. Она влажно лижет местечко у основании его шеи и радуется, услышав его хриплый стон. Какаши почти всегда сносит крышу от неё такой - Сакура рвано вздыхает, прижимается к нему бёдрами, подставляет шею под влажные укусы-засосы, просит большего, закатывает глаза от особенно глубоких толчков и смотрит так невинно, почти жалобно, будто не знает, что с собой такой делать. Зато Какаши знает. Он...***
Хлопает дверь и Сакура подскакивает с нагретого места. Глаза сначала большие-большие, испуганные, но затем она находит зеленью влюбленного взгляда Какаши Хатаке и успокаивается. Почти лукаво улыбается. - Я принесла ваш любимый кофе, господин Шестой. - Опять сидела на моем кресле? Ну-ну, - он качает серой головой и указывает на букет ромашек в своей руке. - Харуно, твой тайный поклонник уже порядком осточертел всему отделу. Хоть в вазу их поставь, жаль цветы то. Сакура расцветает в смущенной улыбке, но виду не подает. Непринужденно пожимает плечами и забирает свой букет. Задумчиво смотрит на ромашки. - А я вот сменила шампунь. Он теперь с запахом эспарцета. Сакура краем глаза замечает, как бледнеет Какаши. Еще бы - эспарцет растет далеко, теперь он наверняка будет приходить еще на полчаса позже по понедельникам. Зажимает губы, чтобы не засмеяться, но не может не словить его прямой взгляд. Она чувствует, как прозрачен и ясен взгляд ее глаз, устремленных прямо на Какаши. Она чувствует, как воздушен и тепл взор его серых глаз. Она чувствует любовь.