Зависимость (не) от курения

На крыше прохладно. Не настолько, чтобы Нил одел свое новое подаренное Ники пальто, но и не настолько, чтобы в одной ярко-оранжевой кофте с цифрой десять на спине было комфортно. Немного поёжившись от ветра пронёсшегося за спиной, парень медленно закрывает и открывает глаза пытаясь запомнить момент. Привычный запах табака ударяет в нос, как только взгляд натыкается на одинокий силуэт на самом краю. Расслабленная фигура медленно водит ногами по воздуху, словно по тонкому льду и даже не замечает кого-то постороннего. А может быть просто не хочет подавать виду. Осторожно подойдя Джостен только после небрежно брошенного кивка садится в метре от хозяина этого места. Да, Нилу и правда иногда кажется, что Миньярд единственный хозяин крыши их университета. Будто бы сюда не мог попасть никто кроме него. Кроме него и Нила. Как-то не привычно осозновать, что такое относительно «секретное» место делят с ним. Именно с ним. Только с ним. Первые десять минут тишины тянутся довольно долго. Ни один из них так и не пытается ничего сказать. Первым давящее молчание прерывает Миньярд. Конечно же в своём стиле. Густой, едкий сигаретный дым выдыхается прямиком в лицо Джостена заставляя его прерывисто закашляться. Попытки избавиться от неприятного чувства сдавившего лёгкие удаются не сразу. Напоминает их первую встречу, когда он так же едва не задохнулся из-за непредвиденных действий Эндрю. Не в хорошем смысле. -Знаешь ли, сигареты вредные и вызывают зависимость. -Ты тоже вредный. Так что заткнись. Не сильно от них отличаешься. От такого заявления Нил лишь тихо хмыкнул продолжая смотреть в даль. Тема почти сразу изменилась. Она была какой-то бессмысленной, но приятной для размышления. Пускай в голове Нила, та фраза прочно засела. Засела, где-то на подкорке сознания. И неприятно покалывала. Наверное он правда напоминает сигареты тем, что медленно уничтожает чужие жизни. Словно ядовитый никотин приедается к людям и они всё не могут от него избавиться. Как бы ни старались. В конечном итоге медленно умирая из-за каждой встречи с ним. Да, Эндрю наверняка не ошибся если именно так о нём подумал. Но точно ошибся если подумал иначе. Он — сигареты. А они вредны для человека. Он вреден для команды Лисов. Он вреден для Эндрю.

***

После этого разговора прошло очень много времени. Рико, Отец, Лола, дядя Стюард, больница, ФБР, Ичиро, финал Экси. Все эти события и люди бесконечным градом падали на его больную голову. И прекратили лишь тогда, когда на теле Нила Джостена не осталось живого места без шрама, а Натаниэль Веснински не был похоронен глубоко, под пропиташейся кровью землёй Балтимора. Чтобы избавиться от них всех пришлось перевернуть свою жизнь с ног на голову. Свою и ещё чью-то. Сегодня впервые за долгое время они вдвоём снова молча сидят на пустующей крыше. Ветер осторожно дует откуда-то сзади, так и наровя приподнять край одежды на рукавах или спине. Тишина смешивается с табачным дымом сигареты и в голове Нила всплывает давно забытый разговор. Кажется, будто бы с тех самых пор ничего не изменилось. Возвращаться к подобной теме именно сейчас, было глупо. Но почему-то вопрос не переставал крутиться у него на языке. -Помнишь я говорил, что сигареты вредные и вызывают зависимость? -Да. — Отстранённо отвечает блондин делая ещё одну затяжку. Конечно же он помнит. Помнить все разговоры с Нилом-ходячая-проблема-Джостен — его проклятие. -Я всё ещё так думаю. -Тогда мой ответ остаётся прежним. -Всё ещё считаешь, что я вреден для людей и поэтому не сильно от них отличаюсь? — улыбнувшись лишь уголком губ интересуется Джостен, но не переводит взгляд. Неужели в его глазах он никак не изменился за эти несколько месяцев? Он пережил Балтимор, а Эндрю так и не поменял своего мнения? Это хорошо? -Нет. -Нет? -Нет. Я никогда не считал, что ты вреден для людей. -Ты говорил, что я вредный. -Ты вредный. Но не вредишь людям. Это разные вещи. — чётко без капли сомнения отрезал парень, словно до этого пытался доказать трёхлетнему ребёнку, что небо синее. А тот отвечал, что он не прав. Настойчиво, не меняя своего мнения. -Но ты говорил, что я похож на сигареты. Разве ты не имел в виду то, что я вреден для команды и Кевина? -Нет. Ты не вреден для команды или Кевина. -Нет? — всё ещё не понимая ход мыслей блондина спрашивал Нил. -Нет. Но ты невозможно вредный и вызываешь у меня зависимость. — наконец переведя взгляд на парня рядом объясняет Миньярд. Бездонные карие, практически коньячные глаза не выражают ничего. Наверняка будь их обладатель всё ещё под действием лекарств, легкая искра насмешки заполонила бы их полностью. -Я вызываю у тебя зависимость? - голубые теперь тоже смотрят в ответ. И Джостен только сейчас всё понимает. Ещё в тот раз. Ещё тогда Эндрю не считал, что Нил приносит кому-либо вред. Ни ему, ни команде, ни Ники, ни Аарону, ни Ваймаку, ни даже Кевину. Да, он считал его проблемой. Но считал не из-за того, что Джостен являлся буквально двухсторонним магнитом всех неприятностей. Нет. Считал, потому что он вызывал у затуманенного лекарствами разума зависимость. Он был миражём, несбыточной мечтой для мозга под действием наркотика. После снятия он стал более реальным. Более ощутимой зависимостью и это было проблемной. Проблемой для Эндрю. Он был вредным, но не вредил. Никому не вредил. -Ты вызываешь у меня зависимость. Сильнее чем сигареты. И это раздражает. — между строк Нил читает отчётливое: Я зависим от тебя больше, чем от сигарет и табачного дыма. Ты — моя личная зависимость. Моя. Лёгкая улыбка расцветает на губах от этой мысли. Он не вреден для Эндрю. Он — личная зависимость Эндрю. -Да или нет? -потушив окурок о бетон спрашивает Миньярд. -Да. — без капли сомнения отвечает Нил и сам же тянется к нему. Знакомый привкус табака чувствуется на языке с первой же секунды. Осознать весь смысл этой «зависимости» у них вряд ли получится. Она просто есть, будет и кажется была с самой первой их встречи. Ещё тогда, много-много месяцев назад. Никто из них даже не осознаёт, в чём именно заключается эта странная «зависимость». Она в простом ощущение человека рядом. Она в прикосновение рук к телу. Она в бесконечных взглядах друг на друга. Она в долгих поцелуях на крыше. Она в бессмысленных разговорах. Она в долгом, но успокаивающим молчание. Она в процентах ненависти. Она в табачном дыме сигарет. Она в шрамах на запястьях и по всему телу. Она в Эндрю. И она же в Ниле. Она в Миньярде. И она же в Джостене. Они сами выберут, какая она сегодня, а неизменным останется лишь одно. Её существование