Отбитые

      Стоял солнечный день. Впрочем, ничего нового для этой страны. В Хи но Куни практически всегда было тепло и солнечно. Однако это не помогало добавить немного радости в душу маленькой химе, прыгавшей по камням, выпирающим из реки.       Иногда она задавалась вопросом было ли также сложно, как и ей всем девушкам, или только химе кланов отдавались на растерзание? Тем не менее солнечная блондинка хотела отвлечься от этого. В конце концов она наконец-то могла провести немного времени одна. Без жестокого отчима, без вредных братьев, ищущих любой повод посмеяться над ней. Именно поэтому на её лице красовалась яркая улыбка, редко появляющаяся в пределах клана.       Прямо перед выходом, например, ей намекнули, что она бездарность. Голубоглазая Сенджу не стала отвечать. В этом не было смысла. Брат бы разозлился, а за последствия после этого она не ручалась. Поэтому она не стала искушать судьбу и выкрикивать, что, возможно, им стоило иногда заниматься с ней, чтобы исправить это.       Нет уж, она не будет повторять эту ошибку. Лучше спокойно читать свитки в библиотеке, иногда заниматься физическими нагрузками. А потом… может всё-таки она сможет заняться и чакрой. Конечно, ей было уже тринадцать, что несколько поздновато… но может ей повезёт и кто-нибудь ей помог бы или… да не нужен ей никто! Она и сама со всем справиться.       Однако, слишком задумавшись, она совсем не заметила, как перед ней возникла фигура. Точнее заметила, но весьма поздно, так что блондинка уже попрощалась со своей сухой одеждой. Она успела лишь ойкнуть, однако фигура парня намного старше, чем она, резво притянула её назад, прижав к себе.       Она не знала, должна ли поблагодарить за спасение, поругать незнакомца за то, что напугал или оттолкнуть за то, что влезает в её личное пространство. Блондинка чуть отстранилась, понимая, что этот некто намного больше, чем она. Ксо, да она же доставала ему макушкой до рёбер!       Подняв взгляд, блондинка увидела юношу с иссиня-чёрными волосами. Его, на вид колючие, волосы были ему до плеч. Её голубые глаза выделили его острый подбородок, мешки под глазами и тонкие брови. В глазах парня красовался вполне известный девочке Шаринган. К слову, полностью развитый, с тремя томое в каждом глазу. Его светлая кожа была того же оттенка, что и её. На короткий миг она задалась вопросом о том, насколько сильно её небесно-голубые, порой переливающиеся на свету, глаза контрастируют с его, сейчас тёмно-красными. Она была одним большим светлым пятном на его фоне. Её ярко-жёлтые волосы до ягодиц, наверняка, сильно выделялись на фоне его чернильно-синего плаща.       — А ты кто? — чуть наклонив голову к плечу, поинтересовалась она. Невинный разум блондинки совсем не цеплялся к пожирающим её глазам, стремящимся отпечатать Шаринганом всё её естество. Тонкие губы парня медленно растянулись в ухмылку.       — Учиха Мадара, а ты? — брюнет вовсе не торопился отпускать её.       — Сенджу Наруто, но ты ведь наш враг? — светлые бровки девочки свились к переносице. Если Бутсума-сама узнает об этом… она не хотела думать, что может придумать этот садист.       — Я не враг тебе, химе, — Мадара присел, опускаясь на уровень её глаз.       Хотя было удивительно встретить на границе кланов принцессу враждебного ичизоку, Учиха не торопился похищать девчонку. В конце концов, он оказался рядом с ней не для этого. А такая мелочь, как клановая принадлежность не смогут остановить кого-то вроде Учиха Мадары.       Брюнет наблюдал за Сенджу несколько минут, стоя в густой листве, прежде чем появиться на воде. Конечно, это время было потрачено для того, чтобы понять, почему же взгляд так и норовит приклеиться к девчонке. Он точно не знал её раньше? Она, честно говоря, была не похожа на своих братьев. Уж Мадара знал обоих. И Хашираму, и Тобираму.       Учиха спустился на воду, как только в мозгу щёлкнуло, и он пришёл к логичному выводу. Он влюбился. Хотя Мадара никогда не верил, что можно полюбить кого-то с одного взгляда, однако, когда реальность даёт такой пинок под зад остаётся только смириться. Брюнет не собирался обманывать самого себя. Собственно, именно это было причиной его следующих слов удивлённой малышке.       — Я твой будущий муж, — довольно ухмыльнувшись, заявил Мадара, наблюдая, как девчонка забавно наклоняет голову к плечу, смотря на него удивлённо-недоумённо.       — Но Бутсума-сама говорил, что я выйду замуж за какого-нибудь высокородного Узумаки, — в замешательстве пробормотала Наруто.       У Учиха дёрнулся глаз. Узумаки? Мадара на секунду задумался все ли испытывают такой праведный гнев, когда узнают что кто-то собирается забрать себе то, что ты хотел спрятать для единоличного пользования. Конечно, использование — громко сказано. Он собирался окружить её заботой. В любом случае, сейчас важнее другое…       Какого чёрта Узумаки претендуют на Наруто?! Логичную мысль, намекающая о том, что никто пока, в общем то, и не знает, что он собирается забрать девчонку. Ксо, Мадара действительно хотел бы украсть её сейчас… но она ведь наверняка обидеться, чего он не желал.       — Нет, — с прорывающимися нотками рычания припечатал он. — Никаких Узумаки! — девочка смотрела на него с недоумением.       — Было бы хорошо, — вздох, — Хаширама всегда смеётся, что я выйду за старого жирного и волосатого мужика с залысиной, — дёрнула плечом в отвращении Наруто. — Ой, мне, наверное, уже пора домой! — опомнилась она.       — Не забудь, химе, никаких Узумаки, — усмехнулся Мадара, с неохотой отпуская девочку и провожая её взглядом, пока блондинка не скрылась меж деревьев.

***

      — Где ты была?! — злой голос отчима встретил её, как только она вернулась.       На самом деле, Наруто едва успела забежать в дом главы клана, как услышала это. Прикусив губу, блондинка поплелась туда, откуда был звук. Нет смысла пытаться улизнуть от разговора, если Бутсума-сама намерен поговорить.       К сожалению.       — Простите меня, Бутсума-сама, я гуляла в лесу, — не поднимая на него глаз, тихо ответила Наруто.        — Ну конечно, я чувствовал чакру Мадары рядом с тобой, — гадко ухмыльнувшись, сдал её Тобирама.       Блондинка подавила волну дрожи. Хотя она не знала, что плохого в встрече с этим парнем, он показался ей весьма милым, но судя по выражению лица альбиноса, обозлённо-обиженному — Хаширамы и искажённому яростью — отчима, Наруто точно знала одно. Всё очень плохо. Для неё.       Сильная мозолистая рука резко сдавила её подбородок, рывком поднимая голову, чтобы встретиться с ней глазами. Наруто было очень больно, но она ничего не говорила, тихо смотря в злые чёрные глаза. В любом случае, рука Бутсумы-сама сильно мешала говорить.       Тем более… мужчина пылал яростью, и это совсем не добавляло уверенности ей. Вторая рука отчима отвесила ей сильную пощёчину, от которой девочка упала, болезненно ударяясь запястьем об пол. Хотя Наруто не знала, что было больнее. Боль в щеке и запястье или в душе от осознания, что на неё впервые подняли руку. Раньше это были лишь оскорбления.       — Как ты посмела якшаться с врагами?! Ты позоришь род моего брата! Пошла с глаз моих долой!       Наруто не нужно было повторять дважды. Она тут же умчалась в свою комнату, закрывая её. Злые слёзы градом текли из голубых глаз, и блондинка была бессильна в попытках остановить их. Её рука прижалась к щеке, куда прилетел удар отчима. Кожа там жутко горела от боли. Свободная рука обхватила больное запястье, стрелявшее при малейшем движении оного. Она тихо села у кровати, опираясь на неё спиной и стараясь сильно не шуметь.       Погрузившись в свои мысли и эмоции, блондинка совсем не заметила, как окно в её комнате бесшумно открылось, хотя могла почувствовать слабый тёплый ветерок. В комнате появился уже знакомый ей парень.       — Что случилось, химе? — обеспокоенно спросил Мадара. Прошло всего ничего времени, что могло уже произойти? Наруто быстро обернулась, испуганно посмотрев на него.       — Мадара, тебе скорее нужно уходить. Бутсума-сама снова будет ругаться, — пролепетала девочка сквозь всхлипы, однако её проигнорировали.       Тёплая рука юноши мягко перехватила оба её запястья и отодвинула от лица. Черты его лица исказились праведным гневом, стоило ему увидеть наливающийся синяк на её лице. Его пальцы невесомо пробежали по контуру, погладив скулу.       Наруто тихо пискнула, когда злость несколько пересилила Мадару и тот случайно сжал её запястья. И в этом бы не было проблемы, если бы одно из них не болело изначально. Учиха, казалось, пришёл в себя, поняв что причиняет ей боль и постарался привести мысли в порядок, пытаясь больше концентрироваться на ней, а не на мыслях об убийстве некого старика.       — Это он сделал? Где ещё болит? — терпеливо спросил он, проверяя не оставил ли он синяков на её руках.       — З-запястье, — Наруто чуть шевельнула больной рукой, поморщившись от волны боли.       Мадара осторожно сдвинул свою хватку от больного места повыше, к локтю. Он едва сдерживал желание найти Бутсуму, чтобы сию секунду не убить её отца. Ну или хотя бы выбить пару зубов… Сломать то же запястье, тоже выглядело весьма хорошей идеей. Как этот идиот посмел поднять руку на его химе?!       Учиха сел на кровать, поднимая Наруто и сажая её на своё бедро. Покрепче обняв девчонку, но не причиняя ей боли, он обнял её, прижав к себе и оперев подбородок о её макушку. Маленькая Сенджу, старательно сдерживающая слёзы до этого момента, снова заплакала в его грудь. Плащ Учиха намокал от солёной влаги.       Не то чтобы Мадару это волновало. Единственные вещи, волнующие его сейчас — попытки успокоить химе и кровь Бутсумы, которая бы стекала по его рукам.       — Я здесь, рядом, видишь? Он больше не посмеет причинить тебе боль, — прошептал ей на ухо Мадара, погладив по спине. — Ни-ко-гда, слышишь? — хотя ему не доводилось раньше успокаивать девчонок, слова сами приходили ему в голову и почти тут же соскальзывали с языка.       Наруто плакала ещё несколько минут, пока не истощила себя и не уснула в его объятиях. И хотя он был чрезвычайно доволен тем фактом, что она верила ему достаточно, чтобы спать на нём, Мадара больше не собирался оставлять её здесь, как планировал изначально.       Нужно было сразу её похитить и не думать ни о чём лишнем. Снова он такую ошибку бы не повторил, поэтому поднял хрупкое тельце на руки, аккуратно облокотив её голову о своё плечо, и выпрыгнул из всё ещё открытого окна.       Этот мудак будет знать лучше, чем трогать то, что принадлежит ему. Его смерть послужит примером для тех, кто рискнёт повторить его успехи.