***
Было всё ещё светло, хотя близилась полночь. Дни становились длиннее. В это время каждый день был светлее предыдущего и, казалось, нес с собой надежду на что-то лучшее. В жизни Сиканоина Хэйдзо тоже всё было прекрасно. Кадзуха, его парень, наконец-то переехал к нему в маленькую квартирку. Это была чистая формальность. Ведь тот и до этого почти каждую ночь проводил здесь, за исключением тех случаев, когда ему предстояло сдавать экзамены. Кадзуха вышел из душа и направился в спальню, завернувшись в полотенце. —О боже, до чего же я устал! Иногда не понимаю зачем я выбрал медицину. —однозначно уставшим голосом пожаловался Кадзуха. —Ты будешь прекрасным врачом. Он лег на кровать поверх белого покрывала. Его светлые волосы струились по такой же белой подушке. «Словно ангел», подумал Хэйдзо, глядя как младший мягко потянулся и затем быстро провел ладонями вдоль тела. Словно снежный ангел. —Спасибо, дорогой. А ты будешь прекрасным полицейским.—И, подумав, добавил: —После того, как одолеешь теологию. Хэйдзо и сам это понимал. И не хотел слышать в очередной раз от возлюбленного. Сначала была философия —он её бросил, потом теология. Её он тоже бросил и искал чего-то оригинального и волнующего, что соответствовало бы его характеру. Он и теологией стал заниматься, вероятно, из желания бросить вызов Богу. Богу который покинул его в детстве, когда в возрасте пятнадцати лет у него бесславно исчезла мать, и скончался его на тот момент лучший друг, после чего в душе его возникла неполноценность. Затем ему взбрело в голову поступить в полицейский колледж. Чтобы встать на сторону справедливости. Благодаря колледжу он обрел отличную физическую форму. Занятия тяжелой атлетикой, бег, плавание не прошли даром—Хэйдзо даже стал шире в плечах. Безусловно, он никогда прежде не был в такой прекрасной форме, пока день и ночь корпел над пожелтевшими богословскими талмудами. —Да, я знаю, —ответил он, немного уязвленный—Я помню о теологии, просто решил сделать небольшой перерыв. —донёс свои мысли Хэйдзо, смотря на свою половинку. —Надо приложить усилия и покончить с этим, пока ещё что-то помнишь. Очень трудно будет потом восстанавливать все в памяти, если ты забросишь это на год или два. —сказал обладатель красных очей смотря в потолок, вскорее закрыв их своей перебинтованной правой рукой. У всего есть свои объяснения и своя история, но сейчас не время про это говорить. Старший понимал, что у Кадзухи подобного опыта не было. Он всегда делал всё в срок, что начинал. Каждую дисциплину изучал последовательно и скрупулёзно, ничто не могло его остановить, и теперь подходил к концу пятый год его обучения из шести. Зелёноглазый не чувствовал никакой зависти, напротив лишь гордость за него. Хотя они никогда об этом не говорили. Светловолосый приподнял голову над подушкой и посмотрел на Хэйдзо: —Наверное спальня— неподходящее место для писменного стола? Эта квартира для тебя не слишком мала? —Мала? Нет, мне она кажется отличной. Я не хочу уезжать из центра города. —Конечно-конечно, расположение превосходное. — Младший откинул голову на подушку. —Она достаточно велика для нас двоих. —Хэйдзо встал —Когда мы лежим, места нам хватает. Тёмноволосый подошел к кровати, отбросил полотенце, осторожно лёг сверху и поцеловал его. Немного неумело, но сладко, нежно, потрясающе. Тот же ответил на этот поцелуй, обнял его за плечи и притянул ближе к себе. Видно, что Хэйдзо хотел этого не меньше, и сейчас старался взять всё-всё-всё. И прижимать своим весом к кровати, целовать без усталости. Брать и отдавать удовольствие...***
Хэйдзо вошел в дом. На улице лил дождь. Ему всегда было в радость возвращаться в этот дом. Ведь знал кто там его ждёт. —Привет, это ты? —крикнул из спальни Кадзуха, где он обычно сидел за маленьким писменным столом, то ли читая книги по медицине, то ли по литературе. Их жильё обрело другой характер с тех пор, как второй переселился сюда. Белые стены, которые раньше служили лишь неприметивным заднем фоном, стал вдруг ярче. В Кадзухе ощущалась сила, даже если он просто молча сидел за столом и читал, —сила, которой очень не хватало Хэйдзо. Иногда ему казалось, что он потерял контроль над собственной жизнью. Ему было всего лишь двадцать четыре года, но его будущее, как он себе его представлял, уже далеко не чистый лист бумаги. Он никогда не говорил с ним об этом—говорить о чувствах было не самой сильной его стороной. Хэйдзо взглянул в спальню. Кадзу сидел за писменным столом и читал. "Ну почему он все время читает, даже летом?" На солнце он вообще не обращал внимание, когда был занят. Иногда он задумывался: как, собственно говоря, вышло, что пару лет назад он принял решение отказаться от теологии— возможно, отложить её на время — и попытаться использовать свои таланты в каком-то другом деле? И он поступил в полицейский колледж, хотя все надо было начинать с самого начала. Он никогда не принадлежал к числу тех людей, которые любят часами корпеть над учебниками. Ему требовалось больше активности и разнообразия. Это и превликало его в профессии полицейского. Ответственность, заряд адреналина — все эти составляющие работы в полиции ему нравилась. И вот учеба подходила к концу. Хэйдзо задумывался о том, что будет делать потом. Послал запрос в некоторые места, получил несколько отказов, но предложений работы не последовало — ни одного. —Это я. Какие новости? — крикнул он Кадзухе, вешая промокшую куртку на крючок. Затем вошёл в спальню, где его возлюбленный сидел, погрузившись в чтение, и поцеловал в шею. По его телу прошлись мурашки от неожиданности, и он повернулся к пришедшему. —Привет, —ответил светловолосый. —Привет, как дела? — поинтересовался зелёноглазый о его самочувствии. Кадзуха закрыл книгу, заложив, как обычно нужную страницу закладкой, затем полностью обернулся и падает в объятия любимого человека, что тут же подхватывает его под колени и отходит на несколько шагов в сторону, справляясь с тяжестью. —Отлично, в спортзале был? —Да, и чувствую себя лучше. — ответил старший, обнимая его в ответ. Руки Кадзухи перебирали волосы своего партнёра. Кажется он даже немного принюхался. Такой ухоженный и красивый парень, с такими пушистами волосами и выделяющей его средь тёмно-малиновой массы — чёрной прядкой. Плевать ему было на это всё. Хэйдзо устало прикрыл глаза, а губы Каэдэхары начали расплываться в улыбке. С них вырывались тихие смешки, прекратившиеся почти сразу. —О чём задумался? — спрашивает он, уткнувшись лицом о плечо другого. —О тебе, естественно, — наигранно мурчит Сиканоин, легко поцеловав щеку младшего. И всё же, Кадзуха снова смеёться, только на этот раз прямо в плечо Хэйдзо.***
—Ты мне нравишься во всех трёх уровнях, — заявляет Хэйдзо, обнимая младшего за талию. —И как это понимать? — в недоумении спрашивает алоглазый. —Ты нравишься мне на умственном уровне. Я восхищаюсь тобой и твоими умениями. —Воу.. — с приятным удивлением обхватывает чужую шею своими руками. —Ты нравишься мне физически. Не могу не признать, что твоё тело привлекает меня. — тёмноволосый уже обхватил шею партнёра своим дыханием. Кадзуха лишь томно вздыхал. —И конечно ты нравишься мне на эмоциональном уровне. Мне с тобой комфортно как ни с кем другим. Хэйдзо схватил его руку и прильнул к нему. Вихри неуложенных белых волос прыгали на будущем полицейском, и щёки, и лоб его разгорались под поцелуями. В этом непознанном мире его жадный рот раздвинул его дрожащие губы, по нервам побежала искра, пробуждая в них новые ощущения. И прежде чем отдаться во власть его парня, светловолосый осознал, что всё началось с очередного признания. Каждое прикосновение было похоже на взрыв и отдавалось во всём теле. И ни Хэйдзо, ни Кадзуха не смогли это побороть.