хорошее отношение

Вскоре чай всё же был допит и мешающие парням кружки отправились на кухню. На подоконнике было весьма удобно и даже в какой-то степени атмосферно. Сяо рассказывал мафиозные истории, которые застал за четыре года работы в офисе, уперевшись одной рукой назад и немного раскинув ноги, между которыми устроился Сиканоин, прижимаясь спиной к чужой груди. Хотя, честно признаться, эта грудь казалась самой родной в мире; хотелось уткнуться в неё носом и весь вечер вдыхать запах самого дорогого человека на свете, пусть даже от него веет дымом за километр — это нисколечки не мешает чувствовать его запах. Периодически Хэйдзо немного приподнимался, покидая расслабленное положение, и разворачивал голову, чтобы перерывы между историями парня заполнять поцелуями, а не тишиной. Одна рука для удобства упиралась в коленку Алатуса, а другая находила своё место на его щеке. Кажется, парень даже совсем немного вздрагивал от нежных прикосновений, каждый раз прикрывая глаза и улыбаясь в чужие губы. Но этот раз не был как каждый — мозг будто совсем перестал отдавать отчёт в своих действиях, и рука, что мирно покоились на талии Сиканоина, приобнимая его, медленно заползла под футболку. «Как-то в кардигане жарко», — парень резко открыл глаза, а по телу пробежались мурашки; Хэйдзо совсем не был против такого поворота событий, просто это было слегка неожиданно. Парни даже не переместились на кровать, а Сяо уже взялся за тяжёлую артиллерию. Пальцы аккуратно выводили узоры на тёплой коже, а рука Сиканоина с чужой щеки переместилась на макушку, зарываясь в пропахнувших дымом волосах. К сожалению или, может быть, к счастью, подоконник остался цел, и дальше поцелуя дело не зашло. Хэйдзо тихонько чмокнул парня в губы, возвращаясь в прежнее положение и устраиваясь головой на плече Алатуса, а вот чужая рука своего места под футболкой и кардиганом так и не покинула. — Не хочешь в душ сходить? — после очередной истории и слишком долгой паузы после неё спросил Сиканоин, покидая самое комфортное положение и усаживаясь напротив парня, — Я дам свои вещи, — конечно даст, не будет же Сяо в грязном и пропитанном дымом ходить. Парень в ответ кивнул головой и, когда хозяин дома слез с подоконника и направился к шкафу за полотенцем и чистой одеждой, последовал его примеру. Через пару мгновений в его руках уже было всё, что нужно для принятия водных процедур, и Алатус, под чутким руководством Хэйдзо, отправился в ванную комнату. Не то чтобы её было трудно найти, но парень на всякий случай проводил своего гостя, после чего отправился на кухню вымыть кружки после чаепития. Сяо не пришлось долго ждать, потому что ему и самому не хотелось надолго расставаться с Сиканоином, когда наконец появилась возможность провести с ним столько времени. Да и то, как они это время проводили, парню нравилось не меньше, чем сам факт просто нахождения в его доме рядом с ним. Хэйдзо улыбнулся, увидев его в своей одежде. Во-первых, это было безумно мило и парень был бы не против поменяться с Алатусом какими-нибудь вещами, чтобы иногда ходить в них и, если они будут далеко друг от друга, думать, что он намного ближе. Во-вторых, в какой-то степени это было даже горячо. Хотя, возможно, сейчас за парня говорила его влюблённость. Ну и в-третьих, он был просто рад тому, что самый дорогой человек жив, здоров и невредим и прямо сейчас расхаживает по его дому как по своему собственному. И, кажется, самое большое желание Сиканоина — каждый день видеть эту любимую мордашку у себя дома. Да и словосочетание «наш дом» для парня звучало намного приятнее, чем «мой дом». — Подожди пока в спальне, я тоже в душ схожу, — Хэйдзо чмокнул Сяо в нос и, получив ответный чмок в лоб, быстро очутился в ванной. Тратить драгоценное время, которое можно провести с ним, ой как не хотелось, поэтому вышел парень из ванной комнаты так же быстро, как в неё и зашёл. Домашние вещи он успел взять, пока Алатус купался, решив, что не надо попусту тратить свободное время. Как Сиканоин и просил, Сяо терпеливо ждал его в спальне и, предварительно закрыв окно, чтоб прохладный воздух не попадал в комнату, даже расстелил кровать, в которую и улёгся. Свободные штаны и домашняя футболка, в которые парень теперь был одет, делали его ещё более домашним и родным, и всё, что хотел Хэйдзо сейчас, — прыгнуть в тёплые объятия и ближайшие несколько часов ни на секунду их не покидать. Это парень и сделал: как только залез в кровать, мигом оказался под боком Алатуса, укладывая голову ему на грудь и приобнимая одной рукой. Они даже пахнут теперь одинаково, и Сиканоин не мог не улыбнуться. Он сразу же почувствовал на своей талии тяжесть чужой руки: теперь всё так, как должно было быть всегда. Сяо чмокнул влажную макушку и какое-то время просто молчал. Нет, историй, которые он мог бы и хотел рассказать, было ещё полно, но с ним было приятно даже просто молчать. Тишина вовсе не тяготила, не казалась неловкой или напряжённой; комнату наполняли звук бьющихся в унисон сердец и размеренное дыхание парней. У них впереди целая ночь (и ещё не закончившийся вечер), чтобы быть на расстоянии прикосновения, но, кажется, обоим хотелось быть ещё ближе. Одному богу известно, сколько времени они провели в тишине, просто наслаждаясь окружением друг друга. Хэйдзо готов был плакать от счастья, что с ним всё в порядке, что он живой и здоровый, лежит и обнимает его сейчас, потому что полностью разделяет его чувства. Про Алатуса можно было сказать почти то же: он немного крепче обнял парня, потому что только благодаря мыслям о нём он смог выйти из горящего здания невредимым, один лишь образ Сиканоина в голове помогал дышать сквозь удушающий дым, указывал дорогу к выходу из огня и не давал сдаться из-за покидающих парня сил и упасть на грязный пол. Кто знает, остался бы он в живых, если бы не Хэйдзо? — Знаешь, я столько раз был на волоске от смерти, но судьба будто просто издевалась перед тем, как наградить тобой, — Сяо первым прервал тишину, но теперь он говорил почти шёпотом, словно боясь спугнуть такой момент. Он нечасто откровенничал, но с Сиканоином только и хотелось делиться чем-то сокровенным и личным, доверяя ему полностью, будто ближе парня у него никого нет. Хотя, скорее всего, так оно и было — Алатус почти никогда не подпускал никого так близко, не доверял никому так слепо, не любил никого так сильно. — Я рад, что мной наградили именно тебя, — Хэйдзо тоже говорил вполголоса, не желая нарушать такую атмосферу. Не то чтобы у него не было раньше подобных моментов, но с ним всё было по-другому. Таких моментов, парень готов поклясться, не было никогда. Сиканоину признавались в любви, он признавался в любви, но сейчас всё было по-особенному. Он даже не мог объяснить, в чём именно заключалась особенность, но то, что он чувствует сейчас, он никогда прежде не ощущал. «Я тебя люблю», — хотел было сказать Сяо, и сердце, кажется, пропустило удар, но эта фраза казалась настолько заезженной, а Хэйдзо, должно быть, уже давно понял всё без слов. «Я тоже тебя люблю», — прокрутил в голове Сиканоин, будто читая чужие мысли. А что, если не это, парень хотел сказать своим молчанием и учащенным сердцебиением? И он, как ни странно, угадал. Совсем скоро снова завязался разговор, комната наполнилась рассказами из офиса, историями из жизни, дурацкими шутками, бархатным смехом и высшей степенью комфорта. После недавних событий вот такая домашняя посиделка с чаем и объятиями была словно глоток свежего воздуха. — Кое-что мне всё-таки будет напоминать об офисе, — Хэйдзо в удивлении приподнял голову, смотря на собеседника. Неужели что-то случилось во время пожара? Или он успел взять какие-то вещи на память? Ведь он сказал кое-что, а не кое-кто, не может же он говорить о Сиканоине? Алатус усмехнулся с реакции парня и немного приподнялся, заставляя его сесть рядом, — Когда Скарамучча набирал новых людей в офис, один из них всё же не побоялся выстрелить в неизвестного ему человека, — парень закатил левую штанину, оголяя икру ноги и демонстрируя Хэйдзо ещё не заживший некрасивый шрам под коленом. — Было больно?.. — парень выглядел весьма обеспокоенно, зато владелец шрама улыбался, будто рассказывал анекдот, а не историю о том, как ему прострелили ногу. Сиканоин ещё пару секунд рассматривал полученное несколько месяцев назад ранение, после чего Алатус опустил ткань штанов обратно. — Было. Но наш непревзойдённый босс решил, что какой-то новичок не может поступать так с ветераном семьи, поэтому следующая пуля оказалась у того паренька в голове, — улыбка не сходила с лица, будто в убийстве человека Сяо не видел ничего плохого; Хэйдзо тоже усмехнулся, надеясь, что с каждым, кто решит позариться на его жизнь, будет так же. — После этого, надеюсь, никто больше на тебя не покушался? — фраза звучала как-то двусмысленно, но парень предоставил собеседнику самому выбрать подтекст. Алатус легко чмокнул Сиканоина в губы, не переставая улыбаться. Правой рукой он поправил чужие всё ещё не высохшие волосы. — Только ты, — Сяо снова принял более лежачее положение, ожидая, что Хэйдзо, как и до этого, опять уляжется рядышком. Но парень не спешил этого делать и наконец обратил внимание на татуировку на правой руке Алатуса. Как он до этого ещё не успел заметить? — Не знал, что у тебя есть татуировка, — Сиканоин, чтобы поближе рассмотреть наколку, как-то автоматически перекинул одну ногу через парня, усаживаясь прямо на него. Теперь, кажется, он взялся за тяжёлую артиллерию. Или всё же оба: Сяо уложил левую руку на бедро оседлавшего его Хэйдзо, а правую, которая для парня была интереснее, протянул и покрутил ею в разные стороны, показывая набитое изображение со всех углов. Тонкие пальцы в точности повторяли контуры рисунка, еле-еле касаясь кожи, будто боясь стереть чернила, забитые намного глубже, чем прикосновение. Прошептав: «Красиво», Сиканоин задумался, что и ему можно бы набить какую-нибудь татуировку, потому что если постараться, то можно найти действительно хороший эскиз, но парень всё ещё не видел в этом необходимости. Поэтому пока что он просто следил за своим пальцем, рисующим очертания зелёных фигурок, замечая, как кожа Алатуса покрывается мурашками. У того, кстати говоря, вид был не хуже: то, с каким восхищением и вниманием Хэйдзо рассматривает самую обычную татуировку, стоило многого; то, насколько аккуратно и нежно парень касался руки, заставляло всё тело, а не только руку покрываться мурашками. Как только Сиканоин растерял всякий интерес к изображению на коже, правая рука Сяо, как и левая, устроилась на бёдрах парня. — Ты хотел бы когда-нибудь побывать в Париже? — Хэйдзо поймал чужой влюблённый взгляд и улыбнулся. — Город любви, круассаны, романтика и всякое такое, да? — Алатус усмехнулся, не сразу понимая, насколько серьёзно говорит парень и к чему стоит готовиться. — Город любви… круассаны, романтика и Аято, — кажется, он звучал как-то разочаровано, потому что тот, о ком он затронул разговор, всегда портил чужие планы. Но Хэйдзо никто не мешал устроить романтичкскую поездку после того, как они разберутся с Камисато, поэтому в одном из следующих разговоров он планировал обязательно узнать о городе, который Сяо мечтал посетить, — Обещаю, для романтики мы найдём достаточно времени, — с лица Сиканоина не сходила улыбка, и парень поёрзал, сидя верхом на Алатусе, будто пытался устроиться поудобнее, только вот настоящая причина крылась немного в другом. Хэйдзо смотрел на парня не так уверено, как тот, но это совсем не значит, что он не думал о том же. Да и в остальном взгляд говорил за себя, и только глупый не поймёт, чего Сиканоин хочет. Единственное, что его совсем немного пугало, — у него никогда не было с парнями, а прямо сейчас он хочет, чтобы его трахнул парень; да и он в принципе никогда в парней даже не влюблялся. А Сяо, наверное, не впервой. Так оно и было: он был геем, в то время как Хэйдзо себя позиционировал скорее как бисексуал. Теперь. Парень снова поёрзал на своём особенном месте, на котором раньше и не думал, что будет сидеть, и буквально ощутил, как чужие руки сжали его бёдра сильнее. Он решил взять ситуацию в свои руки, больше не тратив время на разговоры. Сиканоин наклонился к шее Алатуса, молясь всем богам, чтобы этот способ подействовал, и оставил на нежной коже несколько поцелуев. Чужие руки переместились под футболку, двигаясь вверх-вниз по спине. — Хэйдзо… что ты творишь, — это звучало больше не как вопрос, а как мольба ни при каких обстоятельствах не останавливаться. Бинго. Вот и нашлась эрогенная зона Сяо. Сиканоин улыбнулся в шею, на которой сразу же оставил парочку небольших засосов, и снова одарил парня поцелуями. Алатус прикрыл глаза от удовольствия, прикусывая нижнюю губу, а его руки рассеянно блуждали по чужому телу, никак не в силах найти своё место. Собственная спина покрылась мурашками, голова немного запрокинулась, открывая полный доступ к слишком чувствительной шее, которую обжигало горячее дыхание Хэйдзо. Но к превеликому сожалею Сяо, это блаженство продолжалось не так долго и парень снова уселся на его бёдра, не забыв при этом поёрзать на них, выбирая более удобное положение. Теперь от Сиканоина просто не может скрыться возбуждение парня, на котором он сидит, а с лица ни на мгновение не сходит довольная улыбочка. — Хэйдзо, — Алатус шумно выдохнул, возвращая руки на прежнее место, — Встань, пожалуйста, я, наверное, в туалет отойду, — по лицу парня вовсе не скажешь, что у того была именно та нужда, по которой ходят в туалет; возможно, он ещё не был полностью уверенным, что Сиканоин действительно этого хочет, хотя сам Сяо безумно того желал — продолжения. — Уверен, что тебе туда надо? — парню будто доставляло удовольствие елозить по чужим бёдрам, чётко ощущая под собой стояк. Хэйдзо снова наклонился к Алатусу, но в этот раз его цель была немного выше, чем шея, — Я думаю, мы и тут можем справиться, — он выдохнул прямо в чужие губы, тут же приникая к ним и увлекая парня в долгий сладкий поцелуй. В какой-то момент руки Сяо переместились с бёдер Сиканоина на его ягодицы, и это вовсе не осталось незамеченным: парень издал звук подобный стону во время секундного перерыва между поцелуями, и Алатус, кажется, чуть не сошёл от этого с ума. В голове уже всплывали картинки, из-за чего такими же, но только более громкими стонами может наполниться комната до самого потолка, и больше всего на свете сейчас хотелось воплотить все фантазии в жизнь. Хэйдзо отстранился на несколько мгновений, но не слишком далеко — губы парней всё ещё соприкались. — Я хочу тебя, — каждое произнесённое слово, каждая сказанная буква отдавались эхом в голове Сиканоина. Эту фразу он хотел услышать весь вечер? Парень улыбнулся в губы Сяо, который не мог не прочувствовать этого. Значит, он действительно этого хочет? Возбуждение и радость пульсировали в голове, а эта улыбка будто стала разрешающим сигналом; парень приподнял пальцами резинку штанов Хэйдзо, запуская руку под одежду. — Надо немного подождать, — парню и самому не нравилась эта фраза, но так было надо. Он аккуратно обхватил руку Алатуса своей ладонью, вытаскивая её из-под штанов. — Ты не хочешь? — парень с небольшим удивлением и разочарованием смотрел на отдаляющееся от своего лицо. Он всё-таки не хочет этого? Не готов? Что тогда он подразумевал под «Мы и тут можем справиться»? Как бы сильно Сяо не хотел этого, но он не будет принуждать Сиканоина ни к чему. Он готов ждать столько, сколько потребуется, пока парень не будет к этому готов. Хэйдзо было невозможно тяжело молчать: он не то что хотел этого, он об этом мечтал, но кое-что было необходимым. Парень нехотя, но довольно быстро слез с Алатуса, мгновенно оказался у комода и, открыв второй ящик сверху, выудил оттуда упаковку презервативов, ловким движением доставая из неё один. Сиканоин не был уверен, что они затеят второй раунд, но в пачке оставалось ещё два, поэтому в случае чего всегда можно было ими воспользоваться. В свободной руке оказался небольшой тюбик. Оборудованый всеми средствами защиты и комфорта, Хэйдзо так же быстро вернулся к парню, вновь усаживаясь на него сверху. Алатус шумно выдохнул, почти издав что-то наподобие стона, когда Сиканоин снова на него приземлился, — напряжение в штанах не позволяло отреагировать по-другому. — Я мечтаю, — тихо выдохнул Сиканоин и довольно вручил Сяо, который внимательно наблюдал за парнем всё время, презерватив, бросая куда-то недалеко и лубрикант. Алатус довольно улыбнулся, принимая из рук парня презерватив, и отложил его в сторону, укладывая ладошки на чужие щёки и притягивая Хэйдзо к себе для очередного поцелуя. В этот раз он был более страстным и горячим, потому что оба парня были в предвкушении чего-то большего, что обязательно сегодня произойдёт. Вместе с презервативом в руки Сяо передалось право быть сверху в эту ночь, и оба были не против этого. Комната наполнилась негромкими хлюпающими звуками, и как ни странно, и Сиканоин, и Алатус хотели, чтобы причина подобных звуков была малость другой. Руки Сяо снова забрались под чужую футболку, пытаясь избавиться от ненужной теперь одежды. Сиканоину пришлось разорвать поцелуй, чтобы позволить парню снять с себя футболку, которая благополучно полетела на пол. Взгляд вслед за руками пробежался по обнажённому телу, изучая каждый его миллиметр; прикосновения были настолько аккуратными, будто Хэйдзо был сделан точно из фарфора и одно лишнее движение могло сломать всю красоту. Остановив руки чуть выше талии, Алатус, крепко удерживая парня, резким движением скинул его с себя, переворачивая и оказываясь над ним. Только он не садился сверху, как это делал Сиканоин, а упёрся коленками по обе стороны от бёдер парня и, немного приподнимаясь, скинул и свою футболку тоже. Хэйдзо моментально одарил обнажённое тело самым восхищенным взглядом, который у него был, и осторожно провёл по торсу рукой. Ох уж эта мафия… Если бы не она, встретил бы парень когда-нибудь его? — Сяо… — Сиканоин уже почти начал заикаться, рассеянно бегая взглядом от оголённого тела парня к его глазам и обратно, — Это мой первый раз… с парнем, — тихо выдохнул он, когда руки Алатуса твёрдо стояли по обе стороны от парня примерно на уровне его шеи, а лицо было совсем близко. В ответ же Сяо немного удивлённо ухмыльнулся, хотя был почти уверен в этом. — Вот как? — в голосе слышалась усмешка, но вовсе не потому, что парень смеялся над Сиканоином из-за отсутствия опыта с парнями, а потому, что довольствовался тем, что станет первым у него, — Если будет больно, скажи. Хэйдзо беззвучно кивнул, насколько это позволяло сделать его положение, и прикрыл глаза, полностью наслаждаясь моментом: Алатус одаривал нежными поцелуями смущённое лицо парня, чмокая по очереди в щёки, нос и губы. Он, конечно, мог спросить у Сиканоина хочет тот нежно или грубо, но та нежность к парню, которой был переполнен Сяо, не позволяла сейчас делать что-то другое. По крайней мере так будет, пока сам Хэйдзо не попросит делать что-то иначе. Вскоре Алатус начал спускаться ниже и теперь под щедрую раздачу поцелуев попали шея, грудь и живот парня. Влажные губы не упускали ни миллиметра кожи под собой, с невероятной любовью осыпая Сиканоина, который выгибал спину навстречу поцелуям, мягкими прикосновениями. Дыхание давно сбилось к чёртовой матери, но это абсолютно никого не волновало, а скорее наоборот, только разжигало желание и возбуждение. Как только Сяо спустился достаточно низко, прокладывая себе путь точно от шеи парня до его паха под звуки томных вздохов, он снова немного приподнялся и отодвинулся, укладывая руки на чужие бёдра и медленно стягивая штаны с Хэйдзо вместе с боксерами. Вещи вслед за футболками отправились на пол, а Сиканоин тут же протянул парню небольшой тюбик почти дрожащими от возбуждения руками. Как только Алатус избавился от лишней одежды уже на себе, он ловко принял лубрикант из чужих рук, отмечая то, насколько парень был возбужденным. — Скажи, если надо будет остановиться, — Сяо, смазав пальцы и дождавшись тихого ответа, медленно ввёл один внутрь парня, моментально чувствуя, как тот сжимается, — Хэйдзо… расслабься, — голос был бесконечно нежным и спокойным, а свободная рука приземлилась на бедро парня, большим пальцем поглаживая кожу, будто успокаивая Сиканоина. Несколько небыстрых движений, и в парне оказался и второй палец, подготовливая его к чему-то большему, чем просто пальцы. С уст Хэйдзо уже слетело несколько тихих вздохов, больше походящих на стоны, но останавливаться он не хотел — парень молил о продолжении. Когда, как Алатусу казалось, Сиканоин был достаточно подготовлен, он так же аккуратно вытащил пальцы, быстро отыскивая брошенный ранее на кровать презерватив. Прикусив кончик упаковки зубами, парень резким движением открыл её и извлёк оттуда резинку, сразу же надевая её на возбужденный член. Снова воспользовавшись смазкой, тюбик быстро улетел на другой конец кровати, чуть ли не падая с неё. — Положи ноги мне на плечи, — Сяо говорил максимально расслабленно, чтобы Хэйдзо не напрягался лишний раз. Он помог парню приподнять ноги, закидывая их почти на самые свои плечи, и, уперевшись одной рукой в кровать совсем рядом с шеей Сиканоина, второй придерживал член, немного направляя его. Алатус вошёл в парня только наполовину, позволяя привыкнуть к размеру больше, чем пальцы; по комнате пронёсся негромкий стон. Хэйдзо готов был поклясться, что старался не напрягаться, но казалось, что это было просто физически невозможно. Сяо был действительно предельно аккуртен и не торопился — это только пока, но стон сорвался слишком неожиданно; пальцы правда не шли ни в какое сравнение с членом парня, но Сиканоин быстро привык. Алатус будто читал мысли парня и медленно вошёл почти до самого основания. Хэйдзо, издав протяжный стон, пытался рукой найти край подушки, на которой лежал, чтобы крепко сжать ткань; перед лицом появилось лицо парня — настолько близко, что их губы соприкасались. — Всё хорошо? — Сяо почти шептал, второй рукой, которая не так давно упёрлась с другой стороны от парня, не глядя отыскал ладошку Сиканоина, переплетая их пальцы. Получив короткое «Да» в ответ, он чмокнул парня в губы и, приподнимаясь, начал медленно двигаться. С каждым новым толчком стоны становились всё громче, а совсем скоро комната наполнилась и вздохами Алатуса. Хэйдзо крепко сжимал чужую ладонь, переместив вторую руку на бедро парня, сжимая и его. Короткие ногти впивались в кожу, а Сяо, крепко держа ладошку Сиканоина, постепенно ускорял темп. Парень действительно быстро привыкал к новым ощущениям и никогда бы не подумал, что это может быть настолько приятно. Он даже не мог представить кого-то другого на месте Алатуса и был рад, что это был именно он, а не кто-либо другой. Парни звучали в унисон, наполняя комнату пошлыми влажными шлепками от соприкосновения тел и стонами, которые Хэйдзо всё же издавал громче. Весь вечер дело шло к этому, поэтому Сяо ни разу не увёл взгляд и даже не прикрыл глаза: смотреть на то, насколько сильно Сиканоин возбуждён и как сильно горят его щёки, окрашиваясь в красный, теперь, кажется, было его любимым занятием. Хэйдзо же то и дело закатывал глаза от удовольствия, опуская тяжёлые веки, а потом вновь устремлял взгляд на парня перед собой. Когда градус в комнате был непозволительно высоким, а процесс приближался к разрядке, парень попытался сделать несколько движений бёдрами, насаживаясь на член. Вышло немного неуклюже, учитывая непривычное для Сиканоина положение, в котором ему ещё ни разу не доводилось находиться, но это не осталось незамеченным Алатусом, и парень стал немного резче, входя глубже и быстрее. Хэйдзо почти взвизгнул, когда Сяо попал именно в ту самую точку, глаза снова закатились от наслаждения, ладошка начала ещё крепче сжимать чужую, а сердце бешено колотилось под рёбрами. Казалось, что после абсолютно каждого движения Сиканоин вот-вот кончит, но парень будто сам этого не хотел, желая продлить процесс как можно дольше. С губ периодически слетало тихое рваное «Сяо...» на выдохе, и Алатус не мог не согласиться, что ему это чертовски нравилось. — Сяо, я, кажется... — говорить удавалось с трудом, между словами были непродолжительные паузы, которые Хэйдзо заполнял стонами, — Сейчас... Пальцы руки Алатуса, которую Сиканоин с силой сжимал, кажется, начинали отниматься, но парень даже не думал рассоединять вспотевшие ладошки. Он старался держать темп, чувствуя, насколько и сам близок к разрядке. Хэйдзо снова сжался, впиваясь ногтями в тыльную сторону ладони парня, и, издав самый громкий и протяжный стон, вздрогнул, кончая себе на живот и подгибая пальцы ног от удовольствия. Сяо было достаточно такой картины перед собой, чтобы повторить за парнем, наконец закатывая и прикрывая глаза. В комнате стало заметно тише — единственным в ней звуком были шумные выдохи парней, которые пытались отдышаться. — Принеси салфетки из комода, — расслабленно произнёс Сиканоин, когда Алатус наконец поднялся с кровати, собираясь предложить парню сходить в ванную, — Второй ящик сверху, — вставать совершенно никуда не хотелось, да и Хэйдзо казалось, что он попросту не встанет, а если и сможет, то коленки обязательно будут дрожать, не позволяя спокойно ходить. Сяо послушно исполнил просьбу парня и, дождавшись, пока тот вытрется, подхватил с пола свои вещи (так-то они принадлежали не ему, но никто из двоих совершенно не был против называть их вещами Алатуса), собрал весь мусор, который успел появиться за такой вечер и, кинув короткое «Я быстро», отправился в ванную. Он не заставил Сиканоина долго ждать — ему и самому хотелось как можно быстрее вернуться к парню и уснуть с ним в обнимку. Когда Сяо вернулся, Хэйдзо тоже успел одеться, убрать небольшой тюбик обратно в комод и, поправив постельное бельё, удобно устроиться в кровати. Парень не мог не улыбнуться, потому что Сиканоин был настолько домашним и родным, что всё плохое сразу забывалось — в такой момент было грехом думать вообще о чем-то другом, коме него. Алатус скорее забрался в кровать, наконец принимая лежачее положение в ней, а не расположился полусидя, и, не успев сказать ни слова, ощутил на груди вес чужой головы. Он улыбнулся и уложил руку на талию Хэйдзо, нежно чмокая того в макушку. Казалось, какие-либо слова сейчас были попросту лишними, и парни просто наслаждались тишиной и присутствием друг друга. Сиканоин, улыбаясь, слушал сердцебиение парня, под которое вскоре и уснул, начав тихонько сопеть. Алатуса же ещё какое-то время в сон не клонило — он думал о том, как счастлив просто быть рядом с ним, иметь возможность обнимать его, видеть его, слышать его. Сохраняя на лице глупую влюблённую улыбочку, парень не заметил, как и сам уснул.