у ньюта горячие руки

у ньюта горячие руки и из прозрачных веснушек созвездия на щеках. он тихо мурлычет звуки, по столешнице пальцами стукает, перебирает сухие чешуйки в этих покрытых царапинами руках. у германна жёсткие губы — и лёгкая проседь зацеловала виски — он ими отрывисто-нервно чеканит слова на немецком, возводит города из мела на шершавом плацдарме доски. у ньюта на коже радуга — от горбиков на запястьях до острых сучков локтей. он клеит на пальцы пластыри, пьёт чай с двумя ложками сахара, и, как шоколад от патоки, отделяет мягкие ткани от фосфорно-синих костей. у германна белая шея, угловатые плечи под твидом серого пиджака, четыре учёных степени, десять лет революционных исследований, в левом колене выбоина и злые, немного усталые, с циничной горчинкой глаза. у ньюта глаза из стёклышек — таких, которыми на гирляндах ловят солнечные лучи. он корчит глупые рожицы, носит в кармане ножницы, едва не ерошит пёрышки от восторга, любовно разглядывая образцы. у германна жёлтая лента, священней которой только отданный сверху приказ. он, точно бетонное здание, он кутается в отрицание, он борется с незасыпанием, неправильными примерами и блеском зелёных глаз. у ньюта ямочки от улыбки. у ньюта веселые шутки и искренний, яркий взгляд. он терпит чужие капризы, щурится через линзы, и, сколько бы германн не злился, германну с ним очень даже впопад.