***
Он шёл до метро в одиночестве, наплетя Намджун-хëну и Йерим, что собирался встретиться с бывшим одногруппником в кафе неподалёку. Ему на самом деле просто хотелось немного проветрить голову и побыть одному — за день он уставал от суматохи, общения и натянутой улыбки. Даже разговоры с Намджуном о кошках и собаках не особенно отвлекали, и Тэхён чувствовал себя так, будто проваливался в какую-то бездонную яму. Он слушал, но не слышал — Йерим поначалу злилась на то, что он отключался посреди рабочего процесса, но последнюю неделю относилась к нему с особенной осторожностью. До Рождества оставалось меньше недели, этот маскарад должен был закончиться совсем скоро, но от этого Тэ было не легче. Ему нравилась его работа, нравились дети, нравилось веселить их или рассказывать истории о его несуществующем домике Лапландии, откуда они приехали с мистером Сантой (ага, с тем самым, который весь чесался из-за колючей бороды и чертыхался так, что даже у родителей уши скручивались в трубочку). Но всё это словно больше не имело смысла, каждый день он просыпался с мыслью о том, что сегодня ему вновь придётся надевать колпак и башмаки с колокольчиками, улыбаться, хотя ему совершенно этого не хочется, и развлекать детей, пока их родители шатаются по ближайшим магазинам и скупают ненужный хлам по бешеной рождественской скидке. Он работал аниматором в этом торговом центре месяц, но не мог вспомнить, улыбался ли он искренне за это время хоть раз. Хруст снега, яркие огни, поздравления с Рождеством и наступающим Новым годом на каждом шагу, песни Синатры и «Гарри Поттер» по телеку — он знал, что праздник уже на пороге, но совершенно его не чувствовал. Каждый день он просыпался по будильнику уже заранее уставшим, плëлся в ванную, где плескал в лицо холодной водой в надежде взбодриться, но ни она, ни ненавистный кофе с пряником из кофейни у метро не давали ему почувствовать прилив хотя бы капельки сил. Он сделал музыку в наушниках громче — прослушал уже все рождественские плейлисты в спотифае, чтобы подкинуть их ребятам в торговом комплексе какой-нибудь новый репертуар, — и заглянул в украшенные гирляндами окна кафе и ресторанов. Одно из них выглядело супер уютно, и Тэхён даже заприметил себе отличное местечко на диванчике у окна, потом какое-то время помялся, размышляя, а после толкнул дверь кафе, чувствуя, как в тепле таяли снежинки на его ресницах и слепляли их между собой. Посетителей было не очень много — за одним из столиков сидела парочка, заглядывающая друг другу в рот, а в двух столах от них девушка — кажется, студентка, — что-то напряжëнно и почти озлобленно печатала в макбуке. Тэхён плюхнулся за выбранный стол, разматывая свой длинный вязаный шарф, пока юный Майкл Джексон в его наушниках пел, что в город приезжает Санта-Клаус. Тэ, честно говоря, просто обожал Рождество. Каждый год во время учёбы в универе он ездил домой, чтобы отпраздновать вместе со своей семьёй. Он всегда копил стипендию и выбирал особенные подарки для своих младших братьев и сестёр, чувствуя себя бесконечно счастливым каждый раз, когда те радостно ему улыбались. Ему нравилось спускаться рано утром вниз, в гостиную, где вся семья уже дожидалась его, чтобы открыть подарки всем вместе. Но в этом году он чувствовал, что Рождество потеряло всё волшебство для него. Зачем ехать домой, если он не смог оправдать ни своих, ни чужих надежд? Он так горел своей мечтой стать актёром, что решился пойти наперекор семье и поступить в Сеул, а что теперь? Он уже год, как выпускник, а всë ещё не получил ни одной роли. Работал то там, то сям на побегушках, чтобы заплатить за квартиру, а всё свободное время носился по пробам как угорелый, но что толку? Невесёлые размышления прервались чужой нависшей тенью, и Тэхён поднял голову, делая музыку потише. Он смотрел на возмутительно улыбающегося во все тридцать два парня в форменном фартуке с логотипом кафе, и прямо сейчас ему хотелось дать точно в его высокий прямой нос за искренность, которой пропитана эта улыбка. Это не та жалкая пародия, на которую способен сам Тэхён в последнее время, о нет. Он улыбался так, что в уголках его губ появлялись милейшие ямочки, а его передние немного крупные единички из-за этого казались ещё прелестнее. Тэ дал себе мысленную оплеуху — не хватало ещё начать пускать слюни на официанта. Ну миленький и миленький, чего бубнить-то. — Здравствуйте, вы уже готовы сделать заказ? — спросил официант сладким тенором, от чего Тэхён разозлился ещё больше. Высокий, хорошенький, с кудрявыми волосами и… Это ещё что такое? Татуировки?! Нелепица какая-то! Он весь, с ног до головы, идеальная нелепица! Встреть Тэхён его полгода назад, он бы, может, улыбнулся ему очаровательно, спросил бы, а что он ему посоветует попробовать в их заведении, а тот бы ему ответил что-то в духе «Мои губы», и они, взявшись за ручки, унеслись бы в закат. Но это так, в теории. Тэхён знал, что официант улыбался ему очаровательно лишь потому, что он — официант. Они оба работали в сфере обслуживания, а уж кто-кто, а Тэ-то в курсе, что такое дежурная улыбка. Никакой клиент не захочет попробовать ваши фирменные кексы, если вы будете предлагать их с постным хлебалом. Проблемы и беды должны оставить тебя, когда ты надеваешь рабочую одежду вместе с рабочей лыбой, а после, когда ты избавишься и от того, и от другого, они настигнут тебя с новой силой. Тэхён знал, что ему нельзя быть грустным, даже когда внутри всё сжирает апатия, потому что унылых рождественских эльфов не существует. Он же амбассадор счастья и веселья, а не суицида, в конце-то концов. Вежливое покашливание прервало его размышления, и Тэхён осознал, что уже приличное время пялился на официанта. — Я… — он дал себе ещё одну мысленную оплеуху за дрогнувший голос. — Эм… Нет. — Я бы посоветовал вам попробовать наш штоллен — это немецкий рождественский десерт, — тут же нашëлся официант, щёлкая забавной розовой ручкой с пушистым кончиком. — Что-то вроде кекса с начинкой из изюма и цукатов. — А… Хорошо, — согласно кивнул Тэхён, чувствуя себя загипнотизированным. Владелец, наверное, этому официанту руки целует — наверняка он таких лохов как Тэ направо и налево разводит своими хорошенькими круглыми глазками. — Ну и чай с облепихой, конечно же. Это наш сезонный напиток, и он очень вкусный, — снова обезоруживающе улыбнулся парень. — Подождëте пять минут? Подождёт, почему же и не подождать? Тэхён не успел и рот открыть, как этот бескрылый ангел унëсся за прилавок, чтобы нашаманить ему хвалëный облепиховый чай. Он даже не заметил, что плейлист в его наушниках больше не играет, потому что смотрел на широкие плечи и узкую талию официанта, нахмурив брови, и внутренне задавался вопросом, а какого, собственно, чëрта? Тэхён, может, и не хотел этот его чай, но зато на все его слова кивал послушно. Ну точно — гипноз. Он мысленно уже готовил тираду о том, какая же гадость этот их сезонный напиток, представляя, как драматично позовёт менеджера и тыкнет в официанта, мол, вот он, преступник, что запудрил мне мозги. Преступник тем временем с неизменной улыбкой на губах поставил перед ним тарелку с кексом и чашку ароматно пахнущего чая. — Приятного аппетита! — сказал он, снова порхая на своих невидимых крылышках в сторону нового посетителя. Тэхён с подозрением принюхался к чаю, замечая на блюдечке палочку корицы и сушёную дольку апельсина. Выглядело мило и пахло вкусно, а потом, когда Тэ сделал глоток, оказалось (к его неудовольствию, потому что весь план с драматическим скандалом пошёл прахом), что ещё и съедобно. Он с нескрываемым наслаждением вдохнул аромат пряности, ощущая на языке кисло-горький вкус облепихи. Тэхён снова сделал глоток и поднял глаза, тут же встречаясь взглядом с официантом и едва не подавившись чаем. Тот вроде как должен принимать заказ у посетителя, но вместо этого пялился на Тэхёна с хитрой ухмылкой, так и кричащей «Ну я же говорил». Тэ тут же спрятался за чашкой, не желая видеть его самодовольную физиономию, поэтому демонстративно игнорировал прожигающий его взгляд и перешёл к кексу. Подлый штоллен оказался адски вкусный, что Тэхён едва сдержался, чтобы не застонать от удовольствия — он не был сладкоежкой, но от необычных десертов никогда не отказывался, да и немного поднять себе настроение не помешало бы. Конечно, кусок кекса не помог бы ему выбраться из уныния, но было приятно просто посидеть в одиночестве, перекусить перед тяжёлой дорогой до дома в метро в час-пик, да и просто отвлечься от ежедневной рутины работа-дом-работа-дом. Он не мог долго рассиживаться, потому что ему рано вставать завтра, а значит, и рано ложиться, а ещё нужно было успеть принять душ и позвонить маме — он работал без выходных, и она волновалась, так что надо было её хоть как-то успокоить. Не включать фейс-тайм, потому что его синяки под глазами могли бы напугать маму настолько, что она бы уже стояла на пороге его квартиры, но одного звонка было достаточно, чтобы создать видимость, что Тэхён отлично справляется. Он начал рыться в карманах в поисках своего кошелька, не зная, как нужно расплачиваться в этом кафе — может, нужно было самому подойти к кассе? — когда на стол перед ним опустился кожаный чек-холдер. Тэхён растерянно захлопал ресницами и поднял взгляд, встречаясь с улыбающимися глазами официанта. — Вам всё понравилось? — спросил тот, явно довольный собой. Наверняка знал, что Тэхёну понравилось, следил за ним украдкой, чтобы потешить своё самолюбие, ха-ха, ещё один дурачок попал в мои сети. — Да, было… очень вкусно, спасибо, — ответил Тэ, стараясь звучать как можно холоднее, чтобы было неповадно, но кажется, что парня его вредность вообще никак не задевала. Он разулыбался ещё сильнее и оставил его одного, чтобы Тэхëн мог оплатить свой счёт как выбрал — наличными. Он открыл чек-холдер, натыкаясь взглядом на листочек из блокнота официанта с мультяшным наброском милейшего толстого кота на подоконнике. На обратной стороне листа обнаружилась надпись аккуратным почерком «Не хмурься, карамелька :)». Карамелька? Тэхëн возмущённо вскинул голову, чувствуя, как внутри всё странно закипело — от гнева, наверное, потому что так его ещё не называли. Он сидел тут с тучкой над головой и метал взглядом молнии, чтобы в итоге получить какую-то сопливую записку? Тэхëн пихнул деньги в чек-холдер и выдернул оттуда листок, засунув его в бумажник — естественно, чтобы никто не увидел, а то Намджун-хëн засмеёт его и снова будет подмигивать двумя глазами сразу, разбрасываясь своими пошлыми намёками. Он подхватил свои вещи и вылетел из кафе, не оглядываясь, но слыша за спиной медовый тенор, который щебетал, что они будут рады увидеть его снова. Ага, как же, подумал Тэхён, натягивая на руки перчатки. Ноги его здесь больше не будет.***
Весь следующий рабочий день Тэхён обдумывал план по возвращению рисунка и закатыванию скандала одному самонадеянному красавчику из кофейни. Если его облик Гринча, который возвращался к Тэ каждый раз, когда он заканчивал работу, не отпугивал этого засранца, то у него явно проблемы со зрением. Вместе с этим Тэхён чувствовал какой-то странный подъем сил — был активнее, чем обычно, собирая вокруг себя больше детей и успевая заниматься со всеми, чем удивил Йерим, которая смотрела на него огромными глазами до самого конца рабочего дня. Вопросов благоразумно ни она, ни Намджун-хëн не задавали, не зная, что замотивировало последнее время пассивного Тэхёна работать как ломовая лошадь и бежать в неизвестном направлении сразу после окончания смены. Он вихрем влетел в здание кафе, на ходу разматывая очередной шарф с леденцовой расцветкой и уже воображая, какой знатный скандал у него получится замутить. Потому что он имеет право хмуриться даже в сраное Рождество и всякие милашки ему не указ. Некоторые посетители бросили на него недоумевающие взгляды, что немного остудило тэхëнов пыл — он присел за ближайший пустой столик тише мышки и принялся выглядывать объект его праведного гнева. Тот нашёлся довольно быстро, словно и ждал его прихода — вышел из подсобки и тут же улыбнулся ему широко, когда они пересеклись взглядами. Что-то странное снова наполнило грудь Тэхёна, пузырящееся, как шампанское. Наверное, таково чувство, когда ты заводишь себе заклятого врага, подумал Тэхён и стиснул зубы. Официант подхватил блокнот и свою ручку с пушистым кончиком, на ходу поправляя немного растрепавшиеся кудри, и уверенным шагом направился в сторону Кима. Тот прикусил губу, сжав в кармане пальто бумажник, в котором хранил вчерашнюю записку, и думал, что вот сейчас самый подходящий момент, чтобы швырнуть её в лицо, но официант оказался быстрее. — Добро пожаловать, вы уже выбрали, что будете заказывать? — учтиво спросил он, уже что-то черкая в своём блокноте. Очередной шедевр? Для него или для той девушки, которая подсела поближе к кассе, чтобы всегда быть на виду у персонала? Тэхён мотнул головой, отгоняя странные мысли. — Я… Я… — внезапно заблеял он, потеряв весь свой боевой настрой. Что за чертовщина? Тэхён никогда не заикался и не робел перед незнакомцами, он работал с людьми на постоянной основе и привык коммуницировать и вылезать из возможных неприятных ситуаций с лёгкостью, которой позавидовали бы даже профессиональные психологи. А теперь он заикается и тушуется, потому что какой-то парень нарисовал ему кота и назвал приторным прозвищем? Ха! Ха… — Позволите мне посоветовать, как в прошлый раз? — всё, на что Тэхёна хватило, так это на слабый кивок. — Тогда обязательно попробуйте кусочек свежайшего Бюш-де-Ноэль. Это рождественский торт, который готовят во Франции. Немецкий десерт вы пробовали в прошлый раз, так что сравните. Божественно вкусно и очень интересная подача. Ну и, разумеется, безалкогольный пунш, чтобы согреться. Даю гарантию, что это самый вкусный пунш, который вы попробуете этой зимой. Тэхён смотрел на него, как на инопланетянина, и слушал, как официант катал языком слова на французском. Это какая-то чёрная магия, не иначе. Именно об этом думал Тэхён, пока ел рулет в форме полена со свежими ягодами в качестве украшения, и мечтая, чтобы это было невкусно, но, твою мать, это было роскошно. Так же роскошно, как французский этого проклятого официанта, который снова кидал на него ненавязчивые взгляды, успевая и варить кофе, и обслуживать соседний с Тэхëном столик. Хоть это и была середина недели, но недели предрождественской, посетителей было довольно много, особенно после рабочего дня — кто-то забегал и брал еду с собой, а кто-то заказывал целые ужины и ел в уютной обстановке. Тэхён засобирался домой, чтобы не занимать место и не мешать мелкому бизнесу, и когда он уже наматывал обратно свой шарф, в надежде в этот раз успеть оплатить на кассе, перед ним опустился до боли знакомый чек-холдер, из которого торчал краешек надорванного листочка из блокнота. Не успел он возмутиться, как официанта уже след простыл, и всё, что мог сделать Тэхён, это растерянно смотреть ему вслед. Он открыл чек-холдер, тут же натыкаясь на рисунок пингвина в свитере, который был подозрительно похож на тэхëнов. Щëки опалило гневом, он пихнул деньги в чек-холдер, а рисунок в бумажник, и вскочил с места, тут же уносясь прочь из кафе. Он правда хотел разобраться и швырнуть это в лицо нерадивому художнику, но посетителей под вечер стало много, и Тэхён решил не отвлекать его от работы — а то, знаете ли, и так много отдыхает, пока рисует свои шедевры.***
Это продолжалось до самого конца рабочей недели — Тэхён приходил в кафе, до этого весь день пробегав по торговому центру с кучкой детей и звеня бубенцами, как целая упряжка оленей, а не один-единственный эльф, что даже Чимин заметил, что Тэхён какой-то необычно воспрявший духом. Периодически духом воспревал и Намджун-хëн, особенно после встреч с самим Чимином, но Йерим и Тэхён на это только закатывали глаза. Йерим вообще не доставала с расспросами о том, почему Тэ перестал ездить с ними до метро, а ещё наряжался во что-то более привлекательное, чем свитер с принтом бабушкин квадрат, но ему и не хотелось рассказывать, что он ведёт немую борьбу с одним недо-Пикассо и профессором всех рождественских десертов. Естественно каждый раз официант помогал ему с выбором вкусняшек — так Тэхён попробовал вкусный какао с маршмеллоу и брауни, глинтвейн и имбирные пряники, горячий шоколад и канноли с рикоттой, и каждый раз этот подлец попадал так в точку, что Тэхён был готов собственный язык проглотить. Его всё ещё раздражал рождественский плейлист в торговом центре, но вот ненавязчивая мелодия в кафе ему нравилась и давала действительно проникнуться какой-то атмосферой, думать о том, что он ведь тоже часть общего праздника, что все эти украшения и для него тоже. Стопка рисунков в его бумажнике росла — туда добавился рисунок пряника (почти такого же, какой съел Тэхён) и снеговика в форменном фартуке кофейни, но вот в пятницу официант его удивил. Тэхён угостился алкогольным глинтвейном, который парень вызвался сварить для него самостоятельно («Доверьтесь мне, я выберу лучшее вино из нашей винной карты»), и его взгляд немного плыл, когда он открыл чек-холдер и ожидал увидеть там очередную мазню второклашки, но вместо этого на оторванном листочке были разборчиво написаны цифры телефонного номера и имя чуть ниже — Чонгук. Будь Тэхён чуть трезвее (его как-то подозрительно быстро развезло всего от одного стакана глинтвейна), он бы непременно высказал всё прямо сейчас — что он не такой, что ему не нужны знакомства, что этот Чонгук может забирать обратно все свои рисунки и вообще не хотел он тогда штоллен, его заставили! Но вместо этого он снова сбежал, уже по дороге думая, а заплатил ли он вообще, но возвращаться было уже поздно. Тэхён плюхнулся на сиденье в вагоне метро и продолжил взглядом буравить бумажку с номером. Ему нравились парни, это правда, особенно ему нравились дылды с детским личиком и недетским телом, но это вовсе не означало, что Тэхён хватался за любого парня, который был в его вкусе или который положил на него глаз. Возможно, если бы он вернул ему рисунок ещё в первый раз или хотя бы сказал, что не заинтересован, то парень бы сдался, но вместо этого Тэхёна что-то останавливало. Что-то такое, в чëм он не мог признаться себе на трезвую голову, но что-то, что двигало им прямо сейчас, пока он вбивал номер телефона Чонгука. Он тут же нашёл парня в какао и принялся рассматривать его фотку профиля — недавнюю, судя по длине волос, но Чонгук на ней выглядел иначе. Тэхён приблизил фото и увидел, что у официанта в брови и губе было по пирсингу. Он тут же заблокировал телефон, в шоке уставившись в пространство перед собой, и подумал, что где-то на небесах кто-то создал этого самого Чонгука, опираясь на бинго кинков Ким Тэхёна. Завтра, решился Тэхён. Завтра он это закончит.***
Но с утра его ждало разочарование, а именно закрытые двери кафе, на которое он обратил внимание, пока шёл от метро к торговому комплексу. Ну конечно, ведь сегодня суббота, а тем более Сочельник — кто ещё, кроме эльфов Санты, рвался работать в выходной день? Пока он переодевался в свой звенящий бубенцами костюм, успел накрутить себя до такой степени, что, может быть, Чонгук уедет на Рождество, ведь впереди Новый год и многие выбирались куда-то за пределы Сеула, а значит увидятся они нескоро. Плевать. Тэхён провёл ладонями по лицу, растирая недосып и усталость. Сегодня его мучения закончатся, он получит зарплату, снимет опостылевший костюм и закажет себе огромную гавайскую пиццу и созвонится наконец-то с мамой по фейс-тайму, не боясь схлопотать за синяки под глазами. Потом отоспится, отдохнёт немного и попробует сходить на тот кастинг, о котором узнал от своего профессора, но долго сомневался, думая, что не подходит на роль, а слышать очередное «Мы вам перезвоним» надоело больше, чем рождественский плейлист. В любом случае, Тэхён решил действовать, а не откладывать всё на потом — ситуация с Чонгуком его только убедила в том, что он слишком много думает и слишком мало делает. — Наконец-то этот кринж закончится, — с облегчением вздохнула Йерим, когда они встретились в холле, уже одетые в свои костюмы, дожидаясь Санту, который по классике опаздывал. Но выходные дни всегда были адски трудными, а уж предпраздничные выходные дни были трудными вдвойне — народу было больше, чем обычно, дети начали одолевать с самого утра, да и школьников прибавилось, а значит и разного рода пакостей, но Тэхёна, который работал на топливе чистейшего энтузиазма, было уже не сломить и не провести. Они с Йерим справлялись просто отлично — умудрялись и развлекать малышню, и контролировать очередь к Санте. Намджун не бездельничал тоже — сегодня он был при полном параде и даже кроссовки сменил на чёрные сапоги, а ещё сократил время, которое проводили дети у него на коленках, чтобы успеть послушать всех. Дети уходили от него в полнейшем восторге — низкий голос и крутая борода никого не оставляли равнодушным. Многие просились сфоткаться, и Йерим вовремя успела пресечь наклевывающий бизнес Санты с его планами брать деньги за фотки, на что Тэхён только тихонько посмеивался. Работали без обеда, но знали, что день сегодня сокращённый, так что Тэ запрещал себе мечтать о вкусной пицце, пока играл с детьми в подвижные игры — он уже достаточно пропотел и сбросил вес, чтобы позволить себе ещё и колу. У него как раз выдалась минутка, чтобы перевести дух, потому что основных непосед разобрали родители, когда он почувствовал, что кто-то дёргает его за полу вельветовой жилетки. Он опустил голову, встречаясь взглядом с девочкой лет семи — очень миловидной, с пухлыми губами и аккуратными хвостиками на макушке. — Мистер Эльф, мне кажется, я потерялась, — сказала девочка спокойным тоном, абсолютно не паникуя, что было не слишком похоже на детей её возраста, которые оказывались в подобной ситуации. Тэхён знал, что нужно было делать — он на этой неделе проводил уже двух потеряшек в диспетчерскую, чтобы объявить об их пропаже родителям, так что он присел на корточки, чтобы быть наравне с девочкой. — Сейчас мы тебе поможем, не волнуйся. Ты здесь с мамой или папой? — С папой и Чонгуком-оппой. Мы спускались с фудкорта на эскалаторе, и я отпустила руку оппы, а потом потеряла их с папой в толпе. Тэхён дёрнулся, услышав знакомое имя. Какова вероятность, что оппа этой девочки — тот самый Чонгук, который рисовал ему всякие милости и оставил свой номер телефона? — Как тебя зовут, милая? — улыбнулся Тэхён, взяв её ладошки в свою руку. — Ким Соëн. — Хорошо, Соëн-и, скажи мне, есть ли татуировки у твоего Чонгука-оппы? — Да, у него есть сердечко вот здесь, — девочка ткнула пальцем в то место на кисти Тэхёна, где была татуировка официанта из кафе — фиолетовое сердце. — И ещё много во-от тут, по всей руке. — Отлично, Соëн-и! Сейчас мы позвоним твоему оппе, и они с папой заберут тебя. Побудешь пока со мной? — спросил Тэхён и сунул руку во внутренний карман жилетки, где держал мобильник на всякий случай. Как же он радовался, что всë-таки записал номер Чонгука, а не выбросил его в порыве неясных чувств, ведь так они гораздо быстрее найдут родителей девочки. Тэхён крикнул Йерим, что он отлучится вернуть потеряшку, и девушка согласно кивнула, принимая на себя удар в виде новой волны первоклашек. — У тебя есть номер оппы, мистер Эльф? — удивилась девочка, хлопая густыми ресницами и показывая наконец настоящие детские эмоции. — Разумеется, я ведь помощник Санты! У меня есть все номера на планете. — А папа сказал мне, что Санты не существует, и это он покупает мне подарки, а мама сказала, что папа дурак, — серьёзно сказала Соëн, послушно держа Тэхёна за руку, пока он искал номер Чонгука в телефонной книжке. Ну и семейка у этой девочки, подумал Тэхён, поднося телефон к уху. Пока он слушал гудки, молился, чтобы Чонгук брал незнакомые номера — конечно, в противном случае они с Соëн пойдут в диспетчерскую, но какая-то часть Тэхёна хотела увидеться с Чонгуком. Что это, если не сама судьба? Предрождественское чудо, если хотите. Сегодня утром он дал себе слово, что будет действовать, так что вот оно — Тэхён действует, цепляется за любую возможность, чтобы не жалеть о том, что чего-то не сделал. — Алло? — раздался в трубке знакомый взволнованный тенор. Фух, всё-таки тот самый Чонгук. — Э, здравствуйте? — неуверенно сказал он и едва сдержался, чтобы не ударить себя по лбу — ещё заикаться тут начни! — Это… Это помощник Санты, Соëн подошла ко мне и сообщила, что потерялась. Мы стоим около ёлки в центре фойе на первом этаже, вы нас сразу заметите. — Господи, Соëн-и нашлась, — с облегчением выдохнул Чонгук. — Хëн, Соëн-и нашлась! Мы будем через минуту, спасибо вам огромное! — Пока не за что, — Тэхён смущëнно прикусил губу, чувствуя себя так, будто и правда совершил что-то невероятное, хотя это была его рутина — потеряшки были частью рабочих будней в торговом центре. В ожидании папы и Чонгука они с Соëн успели рассмотреть все доступные игрушки на ёлке, обсудить сложность домашки в первом классе и немного поспорить о том, что подарки ей приносит всё же Санта, а не папа. Ну реально, что там за папа такой, который не позволяет семилетнему ребёнку мечтать, а отправляет сразу в этот жестокий капиталистический мир? — Соëн-и! — раздалось за их спинами, и они оба обернулись, чтобы увидеть бегущего к ним на всех парах высокого мужчину далеко за тридцать, в дизайнерском пальто и обвешанного кучей пакетов из разных детских магазинов. Настоящий капиталистический Санта. — Папа! — девочка подпрыгнула на месте и побежала навстречу к отцу, который побросал в стороны пакеты, чтобы обнять её и прижать к себе. Ну, теперь-то стало понятно, в кого Соëн была такая красавица. — Больше никаких прогулок за ручку с Чонгуком. Я так и знал, что рано доверил тебя посторонним парням, — сказал мужчина, поглаживая девочку по волосам. — Эй, Сокджин-хëн, я вообще-то здесь, — раздался возмущённый голос, и — о, он действительно носил пирсинг вне работы. На Чонгуке был короткий дутый пуховик, панамка, широкие чёрные джинсы и поразительно белые найки, намекающие на то, что их обладатель не ходит пешком и не ездит в общественном транспорте. Он спустил маску на подбородок, но даже так Тэхён бы узнал его — нет никаких сомнений, что эти блестящие чёрные глаза принадлежали именно его художнику-официанту-специалисту-по-сладостям-и-тыды. Тэхён чувствовал себя немного глупо на фоне его клёвого прикида — бубенчики и колпак ещё никогда не смущали его сильнее, чем сейчас. — Чонгук-оппа не виноват, я сама отпустила его руку, — поспешила встать на защиту парня Соëн. — Хватит прикрывать его только потому, что ты хочешь за него замуж. Девочка заулыбалась, даже не пытаясь отрицать слова отца, и Тэхён понимающе кивнул — все мы в какой-то степени хотим замуж за Чонгука. Потом Соëн рассказала про мистера Эльфа с номерами телефонов всех людей на планете, и отец девочки по имени Сокджин попытался впихнуть ему в руку купюру, но Тэхён наотрез отказался — это его работа. — Хëн, я сейчас подойду, хорошо? — сказал мужчине Чонгук, когда они с дочерью засобирались на парковку — их мама будет очень недовольна, если они опоздают на рождественский ужин. Так они остались с Чонгуком почти наедине, если не считать того, что в другой части фойе бедную Йерим атаковали малявки, а на помощь ей спешила уже чуть ли не вся Сефора во главе с Чимином. Времени на болтовню особо не было, но и Чонгук был, как оказалось, не из тех, кто тянет резину. — Ты всë-таки позвонил, мистер Эльф, — улыбнулся он, и Тэхён с трудом отодрал свой взгляд от колечка в его нижней губе. — Я думал, что это займёт у тебя чуть больше времени. — Обстоятельства сложились так, что пришлось воспользоваться своей телефонной книжкой с номерами всех плохишей. — О, так я плохиш? — вскинул бровь Чонгук. — Ещё какой, — с наигранным возмущением ответил Тэхён. — Заставляешь людей есть кучу сладостей, пить своё пьянящее вино и подсовываешь им свои шедевры живописи. Зачем? — Хотел тебя порадовать. Ты был таким хмурым, карамелька. Нельзя грустить в Рождество, а уж тем более помощникам Санты. — Меня зовут Тэхён, — сказал он, в душе надеясь, что Чонгук перестанет звать его этим смущающим прозвищем (хотя кого он обманывает…). — Моё имя ты знаешь. — Да, твоя будущая невеста мне все уши про тебя прожужжала, Чонгук-оппа. — О, боже, больше не зови меня так в публичных местах, тем более среди кучи детей. — Больше? — Мы ещё это обсудим, но позже — не хочу отвлекать тебя от работы. Предлагаю отпраздновать Рождество вместе, что скажешь? Во сколько ты заканчиваешь? — В шесть вечера, но… — Отлично, я подожду тебя, — Чонгук обхватил его ладонь своей, крепкой и тёплой, прерывая все возможные последующие «Да не надо», «Не стоит» и прочие песни из этой оперы. — Подумай над моим предложением и напиши мне в конце рабочего дня своё решение. Неважно, согласишься ты или нет, хорошо? Я буду на парковке. Тэхён слегка растерянно смотрел вслед широкой спине, не до конца понимая, что сейчас с ним произошло. Ему предложили вместе отпраздновать Рождество? Семейный праздник, который обычно отмечают в узком кругу с самыми близкими? У него будет свидание? — Кажется, у меня будет свидание, — сказал он Йерим, вернувшись на рабочее место, и та расплылась в широкой улыбке, ткнув его кулаком в плечо. — Я так и знала! Ну воистину рождественское чудо! До конца рабочего дня он считал каждый час, а потом и каждую минуту, даже несмотря на то, что Чонгук попросил дать ему ответ уже после. Он постоянно тянулся к телефону, думая написать о том, что это плохая идея, а потом думая заново и решая, что какого это хрена он должен отказываться от потрясающей компании. Уже в подсобке, где они оставляли свои вещи, Тэхён почувствовал себя выжатым как лимон из-за этих нелепых переживаний, так что он быстро оделся, причесался и почистил зубы, благодаря всех богов за то, что решил с утра выглядеть как человек и надеть свежий джемпер, а не то мятое худи, которое валялось у него в куче на спинке стула уже чëрт знает какую неделю. Он попрощался с ребятами (Чимин дожидался Намджуна, так что видимо свидание сегодня не только у Тэхёна) и на ходу отправил Чонгуку сообщение, что он спускается. На подземной парковке было несколько машин — в основном персонала торгового центра, но новенький хëндай палисад Чонгука он заметил сразу. Тэхён забрался в салон, бросил свой рюкзак на заднее сидение и воровато оглянулся, чтобы быть уверенным, что кроме них на парковке никого не было. — Как рабочий день? — участливо спросил Чонгук, пока Тэхён жадно рассматривал его татуировки, которые выглядывали из-под подвëрнутых рукавов флисовой рубашки. — Отлично, — ответил он, надеясь, что не накапал в салоне слюной. — Будешь чай с печенькой? — Чонгук кивнул на панель между ними, где стояло два картонных стаканчика с ягодным чаем и пачка имбирных печенек. Но, честно говоря, Тэхёну было как-то не до печенек. Что он там утром решил? Не ждать, а действовать? Именно это и подтолкнуло его вперёд, к Чонгуку, которого он схватил за ворот рубашки, чтобы притянуть его ближе к себе и тут же прижаться в поцелуе к его приоткрытым губам. У него были чертовски вкусные губы — с привкусом имбиря и чего-то кисленького, — такие мягкие, податливые, что Тэхён с лёгкостью проник между ними своим языком. Чонгук недолго сидел без дела — уже скоро его руки гуляли в тэхëновых кудрях, с наслаждением оттягивали прядки, пока тот бесстыже стонал ему в рот. Так вот как им надо было разговаривать! И Тэхён не заикается, строя из себя ледяную глыбу, и Чонгук не огребает от брата, владельца того самого кафе, за то, что в рабочее время слишком много пялится на определённого посетителя, забивая на всё вокруг. Чонгук напоследок прикусил его полную нижнюю губу, вырвав стон наслаждения, и отстранился, чтобы встретиться с поплывшим взглядом напротив. — Встретишь со мной Рождество, мистер Эльф? — спросил он, проведя большим пальцем по губе Тэхёна, чтобы стереть следы их общей слюны. — Я думал, что выразился достаточно понятно. — М-м, не мог бы ты повторить? Мне кажется, я плохо расслышал, как ты стонал мне в ро… Тэхён снова притянул его к себе за длинные волосы на затылке, и Чонгук почти сразу же углубил их поцелуй. Ну точно — плохиш. В этом году его персональный помощник Санты не преподнёс ему никакого подарка, кроме себя любимого, но вот в следующем… О, в следующем он постарается и набьёт на бедре татуировку с изображением того самого снеговика в фартучке, доводя своего сентиментального Чонгук-и до слëз. Тот вкладывал в тату определённый смысл и уже набил у себя на теле столько связанного с Тэхëном, что и посчитать было страшно. Да и в дораме, где Тэхён получил роль второго плана, его татуировка совершенно никому не мешала. В конце концов, он мог позволить себе маленькую вольность — Рождество ведь было их — его и Чонгука — любимым праздником.