ххх
Гарри сидел на диване и смотрел телевизор. Шло какое-то шоу для детей. Но «Гарри» больше не ребёнок и не Гарри. Ему семь лет и он Хазза. Было около семи вечера, его мать что-то копошилась на кухне, и оставила своё чадо около телевизора, чтобы он посмотрел мультик. Но взрослые же не смотрят мультики! Поэтому Хазза переключил на очень интересное детское шоу, и ему никто не сказал, что и его, в принципе, взрослые не смотрят. Ладно, переживём. У взрослых тоже бывают выходные. Бывший Гарри ел морковь, которую благополучно стащил у матери с кухни. Никто не заметит, верно? Взрослые же любят овощи? Он думает, что да. Он же взрослый и всё такое. Когда шоу закончилось, он подбежал к маме, хватая ту за юбку и спрашивая: - Можно мне заняться вечностью? – он посмотрел на неё умоляющим взглядом. Чёрт! Почему он не мастер гипноза! - Сходи, попробуй, малыш, но не долго, - мать поцеловала его в лоб, а тот лишь только хмыкнул. - На этот раз всё сработает! - Я и не сомневаюсь, милый. Он побежал в свою комнатку, чтобы достать шкатулку. Вообще, откуда она взялась? Ладно, переживём и это неважно. Главное, что она поможет обрести вечность. Найдя нужный предмет, он так же быстро побежал во двор, чтобы заняться всем этим. Хазза как всегда сел и поставил шкатулку. Он крутил ключик очень и очень долго. Так ведь лучше, он знает в этом толк. Играла чарующая мелодия, которая заставляла тело мальчика покрыться мурашками. Его глаза были прикрыты, и он качался со стороны в сторону, тихо мурча. Его так заворожило, ему казалась, что ещё чуть-чуть, и он станет добытчиком вечности. Это как добытчик золота, или других никому ненужных вещей. Но вечность намного круче. Сколько прошло минут? Он не знал, он всё крутил и слушал, крутил и слушал. Но его как всегда прервали и это совсем не мама. - Тебе не надоело? – на Хаззу смотрел мальчик лет девяти. - Что мне должно надоесть? – спросил он, немного опасаясь. На том мальчике были очки! А вдруг он умеет ими стрелять? - Вся эта музыка и твой непонятный танец, - незнакомец сел напротив него. - Это часть моей жизни, - сказал, как отрезал. - И сколько твоя жизнь длится? – шатен нахмурил лоб, проводя рукой по волосам. Ах, да! Хазза был кудрявым! - Пока что семь лет, а потом я буду вечным, - он загадочно улыбнулся. - Как жизнь Питера Пэна? - голубоглазый мальчик уставился на кудрявого. - Питер Пэн – ребёнок. Это не круто, - Хазз ещё раз покрутил ключик. - Но ты сам ещё мелкий! - Это из-за того, что у меня нет вечности. - Ты странный, - мальчишка выдохнул и посмотрел на такого счастливого «Гарри». - А ты носишь очки, которые могут убить весь-весь народ! – он обвёл руками, показывая как много народа. - Что? - Ничего… - повисло молчание, - они же могут? – «Гарри» дотронулся до своей переносицы, как будто поправляет очки. - Может, и могут, но я такого ничего не делал, - шатен закивал головой в знак своей правоты. Молчание. - Как тебя зовут? – голубоглазый отвлёкся от вечно крутящихся молодожёнов. - Хазза. - И имя у тебя странное. - Меня зовут Гарри, но не называй меня так! – он пригрозил пальцем. - Это ещё почему? - Одна из моих вечностей. Понятно.ххх
Мальчик Луи смирился со странностями Хаззы. Они даже называли себя лучшими друзьями. Теперь Хазз не один сидел возле шкатулки, их теперь было двое. Мальчики клялись, что если они найдут вечность, то назовут её «Томмо и Хазза». «Гарри» всё-таки повлиял на него… Мамы мальчиков были рады за сыновей, они и сами неплохо сдружились. Вечно болтали на чей - то кухне. У Томмо и Хаззы было отличное детство, проведённое в поисках вечности. Они каждый день где-то лазили, каждый день где-то ползали. Но вечером когда закат только начинался, они бежали за шкатулкой, а после, в обнимку, слушали их мелодию.ххх
Двадцати трёх летний Гарри, сидел в большом офисе, перебирая бумаги, те которые нужно подписать и ещё какие-то ненужные. Он не то, чтобы изменился, но он не хотел работать вечно. Это один минус вечности. Всё время работать совсем не в кайф. Но какие плюсы нашёл: вечный секс с Луи, вечные объятия с Луи, вечные поцелуи с Луи. Луи, луи, луи и главное, чтобы был Луи. Эти парни были очень-очень-очень близки. Близки настолько, что они назывались вместе. Для такого «Гарри» было сложно осознать, что ты не такой как твои одноклассники или даже просто знакомые. Но что поделать, когда ты верно, безумно, глубоко влюблён в своего лучшего друга? Для Луи это было куда легче. Полюбил, значит так надо. Тут нечего понимать и рыться в себе. Значит, это то, что им нужно. Когда Гарри было четырнадцать, они впервые поцеловались, под их мелодию. Когда Луи было восемнадцать, они стонали под телами друг друга. Такие маленькие Томмо и Хазза превратились в таких взрослых Гарри и Луи. У них была огромная квартира и самое главное, большая кровать. Они могли иметь всё, что пожелают. Их мамы очень гордились своими малышами. Они, мамы, очень легко приняли союз Гарри и Луи, ведь они обе понимали, что лучших людей для своих мальчиков и пожелать нельзя. Они просто были так счастливы. Луи и Гарри ссорились очень и очень часто. Как только один из них уходил с дома в слезах, то другой нечаянно вспоминал о «вечности» и бросался вслед за любимым. Эти двое были беспредельно влюблены. Терять такую любовь – глупость. Гарри каждый день ходил в свою фирму и долго-долго перебирал бумаги. А Луи любил футбол. Он играл матчи и был вроде как знаменитостью. Эти двое были счастливы, что шкатулка свела их воедино. Заметил ли бы маленький Луи, маленького Гарри, если бы тот не был таким странным? Заметил бы Гарри мальчика в «очках-убийцах», если бы он не подошёл? Неважно. Это Гарри и Луи, и это их вечность.