На берегу реки

Это уединённое место на холме с видом на реку каким-то образом оказалось их местом. Когда день подходил к концу, они часто обнаруживали, что их тянет туда, либо вместе, либо по отдельности. Сегодня Рам идёт туда один, только чтобы найти Ахтара уже на месте в тени густой кроны, с его привычной улыбкой. Рам обнаруживает, что невольно замедляется, и его губы беспомощно изгибаются в ответ. — Брат! — Ахтар энергично машет, его улыбка становится ещё шире. Так же, как и его сердце, довольно бессвязно думает Рам, когда подходит, чтобы рухнуть в траву рядом со своим другом. — Я принес бирьяни, брат! – Ахтар достаёт пугающе большой пакет и суёт его в руки Рама, — Аммиджан сделала это специально для тебя. Она думает, что ты слишком худой! Аммиджан не видела Рама после тренировки, мысленно шутит он, пытаясь подавить боль, которая поднялась в его сердце при мысли о матери – любой матери – с любовью упаковывающей для него еду и беспокоящейся о его здоровье. Никто так о нём не беспокоился последние пятнадцать лет. Конечно, дядя часто суетится, но дядя суетится по любому поводу. Даже Сита перестала ругать его в своих письмах, его подруга детства предпочитала выражать свою озабоченность с помощью сарказма, настолько едкого, что это заставляло Рама смеяться до слёз. Его поражает, что никто не беспокоился о нём, пока Ахтар не ворвался в его жизнь, как приливная волна. Рам нерешительно отодвигает пакет с бирьяни обратно. — Она что, считает меня монстром? Тебе придётся съесть половину. — Я знал, что ты это скажешь, — самодовольно говорит Ахтар, — Поэтому я принёс и свою порцию. “Порция”, которую он вытаскивает, поистине огромна. Ахтар, увидев выражение лица Рама, просто запрокидывает голову и смеётся над его трусостью перед таким количеством еды. — Ах ты хитрый лис, — Рам пихает его локтём в бок, заставляя ещё больше хихикать. Он открывает пакет и начинает запихивать бирьяни в рот, лишь бы спрятать лицо от Ахтара. Сочетание любящей заботы и детской реакции Ахтара делает с ним что-то очень странное, о чём он обычно изо всех сил старается не думать. Однако позже, после того, как они оба покончили с едой (или, скорее, после того, как Ахтар проглотил свою порцию, а затем всё-таки помог Раму закончить трапезу), когда они молча ложатся на траву, глядя на плывущие по небу облака, Рам обнаруживает, что его мысли снова и снова возвращаются к одной и той же теме. Он вырос среди военных митингов без оружия, был вынужден повзрослеть за один день под шквальным огнём, его руки, плечи и пальцы болели, но непоколебимо выполняли эту монотонную команду "Заряжай – целься – огонь". С того дня в пыли и крови и по сей день под открытым небом у него вошло в привычку заигрывать со смертью. Чем больнее ему было, тем сильнее он становился. Тем не менее, ни одна из опасных ситуаций, с которыми он сталкивался, не пугала его так сильно, как правда, с которой он не мог не столкнуться в такие безмятежные моменты, как эти. Он человек, выполняющий миссию. Он и есть миссия. И он бы в мгновение ока отказался от цели всей своей жизни, чтобы ещё несколько мгновений наблюдать за невинной улыбкой Ахтара. Он садится. Дальше так продолжаться не может. — Уходишь так скоро, брат? — Ахтар повторяет его движения. Он знает, что должен встать, но его собственное тело подчиняется ему неохотно. Он говорит, скорее самому себе, чем Ахтару: — Я не могу остаться надолго сегодня вечером. — Я тоже, — голос Ахтара низкий, слова произносятся медленно. Рама охватывает трепет, когда он понимает, что Ахтар испытывает то же нежелание расставаться, что и он. И именно в этом опасность, именно поэтому ему нужно поскорее встать и уйти. — Брат, — Ахтар все еще говорит тем же далёким голосом, — Оставайся, пока не сядет солнце. Рам рискует взглянуть на своего друга, но Ахтар смотрит на оранжевые солнечные лучи, омывающие реку. На его лице непривычное спокойствие, которое выбивает Рама из колеи. Это не то выражение, которое он когда-либо ожидал увидеть на лице Ахтара, и не то, которое он хотел бы увидеть вновь. — Всё в порядке? — он размышляет обо всем, что может беспокоить его друга. На мгновение он взволнован, когда понимает, что был настолько захвачен своим видением милого Ахтара, доброго Ахтара, нежного Ахтара, самого лучшего Ахтара, что никогда не представлял, что что-то может так опечалить этого человека. Ахтар смотрит на него, и его губы изогнуты в милой улыбке, хотя печаль остаётся в его взгляде. — Останься ненадолго. Его тон нерешительный, и Рам сразу же терпит поражение. Нет такой силы на земле, которая смогла бы сейчас оттащить его от Ахтара, который так выглядит, который так говорит. Как будто его компания может хоть когда-либо быть навязчивой для Рама. В этот момент более крупный мужчина превращается в ребенка. А Рам? Все мысли вылетели из головы, потому что он обнаруживает, что его тело двигается без его согласия, пока он снова не ложится, положив голову на колени Ахтара. В следующий раз, когда он встретится с ним, у него будет этих мыслей слишком много. Но пока нескрываемый восторг на лице Ахтара стоит того, чтобы жар пробежал по лицу Рама. Не говоря ни слова, Ахтар достает маленькую тростниковую флейту и начинает играть. Рам закрывает глаза. Такое ощущение, что лёгкий ветер перебирает его волосы. Это похоже на объятия матери, на взгляд отца, полный гордости и одобрения. Это похоже на большое дерево, укрывающее его в своей тени. Такое ощущение, что океан окутывает его и скрывает, как жемчужину. Кончик мозолистого пальца ненадолго задерживается на краю его века, захватывая блуждающую каплю, которая осмелилась выглянуть. Рам держит глаза закрытыми, он трус. Я не могу это потерять. Эта мысль внезапно обрушивается на него, а потом его словно окатывает ледяной водой. Разумеется, он не может это потерять. Сама эта идея абсурдна. Сегодня вечером, решает он. Сегодня вечером он закончит допрос человека, которого поймал. Обычно он старается не думать о таком, не быть таким, когда находится рядом с Ахтаром. За эти годы он привык легко менять роли. Когда он сталкивается с толпой, объятой праведным гневом, или когда он стоит над пленником с орудием пыток в руке, он научился выходить из своего тела и смотреть на это со стороны, как будто он читатель, бесстрастно читающий свою собственную историю. Но Ахтар — это всегда Ахтар. Искренний, бесхитростный и по-настоящему, по-настоящему хороший. Ахтар заставляет его думать, что он тоже мог бы быть таким. Желать этого. И если сегодняшний вечер пройдет хорошо, возможно, он сможет. Если его миссия пройдет успешно, он сможет отложить все эти годы в сторону, как книгу, которую ему больше не нужно читать. Может быть, он сможет снова встретиться с Ахтаром, снова протянуть ему руку и сказать своё настоящее имя. Показать ему своё истинное лицо. Упасть в его объятия и рассказать ему всю историю. Может быть, когда его миссия будет выполнена, он сможет вернуться в Дели переодетым, найти Ахтара и попросить его сыграть эту мелодию снова. В этот момент, когда солнце опускается в реку за пределами его поля зрения, когда мелодия обвивает его сердце, когда пальцы Ахтара обводят линию его щеки и подбородка, Рам чувствует себя непобедимым. Завтра он расскажет Ахтару правду. Сегодняшняя ночь для всей тьмы в нём. Для всех смертей, страданий и мучений. Но завтрашний день — для солнца и ветра, и восхищенного смеха Ахтара, и рёва его мотоцикла, и долгих прогулок, и разговоров. Рам открывает глаза.