МЕСТО ДЛЯ СМЕРТИ
— Я только хочу сказать, — прошептал Стив. — Нея точно украла мой фонарик; у того, который она крутила в руках, точно такая же трещина… — Что? — Квентин застыл на месте. Он посмотрел на Стива, на комнату и на почти починенный генератор. — Нея! Она солгала мне в лицо, что это не она, — он замолчал на мгновение, увидев замешательство, отразившееся на лице Квентина. — …Фонарик? Он заснул? Нет, его сны были очень яркими и красочными, но ему нравилось думать, что он чувствует разницу между микросном и реальностью. Во всяком случае, большую часть времени. Он даже не мог подтвердить, что не спал на Испытаниях. Ни минуты покоя ни во сне, ни наяву. — Квен, ты в порядке? Он оглянулся на Стива и осмотрел его. Его попытка сохранить идеальную причёску, его рваная и грязная одежда, мелкие царапины. Ничто не выглядело неуместно. Он был жив и вполне себе не растерзан ведьмой-каннибалом. — Угу. Думаю, я заснул на секунду или типа того, — выдавил он, прежде чем откашляться и отвести взгляд. Стив не выглядел убеждённым. — В любом случае, кгм, — сказал Квентин. — … Хэдди ведь обычно хороша в поисках фонариков, не? Починенный генератор заурчал, и лампочка над ним загорелась. Их сердцебиение участилось, и Стив выглянул в дверной проем. — Не знаю, она всё время болтает с Элоди о Наложениях и всей этой фигне. У меня никогда… — Никогда раньше не было возможности поговорить? Квентин подошел к нему и огляделся по сторонам. — Ага, именно. Я иду направо, а ты налево? — Нет! — вырвалось у него прежде, чем он успел остановить себя. Стив посмотрел на него, подняв брови. Демонстративно избегая смотреть ему в глаза, Квентин сказал: — Я имею в виду, что мы должны держаться вместе. Так безопаснее. И мы можем чинить быстрее. Со второго этажа донесся душераздирающий крик. Ужас лавиной обрушился на Квентина, и Стив тряхнул его за запястье, заставляя очнуться. — Я думал, что Порчу очистили! — Стив бросил взгляд за спину. — Должно быть, это та, которая помогает ей прятаться, — фыркнул Квентин. Предупреждающее сверхъестественное сердцебиение стихло, сменившись настоящим. Они пробежали мимо класса, заваленного всевозможными обломками, хламом и покрытого мутировавшей плотью, и он остановился. Стив замер вместе с ним. Территория вокруг проклятого тотема была блядским минным полем. Ведьма совершенно спокойно работала с небольшим количеством ловушек, потому что семь из них окружали эту штуку, пока та тихо-спокойно стояла в шкафчике. — Твою мать, — сказал Стив. Квентин понял, что они все ещё держатся за руки. Ну, не держатся за руки, но… чёрт, вы знаете. Тепло, напоминающее ему, что они оба всё еще живы. Когда чужая рука выскользнула, его собственная стала холодной и липкой. — Это мягко сказано. Нам пиздец, если мы просто оставим это. Стив посмотрел в одну сторону, потом в другую, оглядывая коридор, а затем вновь повернулся к нему. Квентин двинулся к горящему тотему, ступая так невесомо, как только мог, молясь, лишь бы не проебаться. — Если я увижу, что она идёт сюда, мы побежим, понял? — заявил Стив. «Ты побежишь, » — подумал Квентин. Эта мысль, очевидно, отразилась на его лице, потому что Стив посмотрел на него взглядом я, блядь, не позволю тебе так поступить. — Смит, я в буквальном смысле схвачу тебя в охапку и вытащу отсюда нахер, если ты попытаешься остаться. Квентин прикусил щёку изнутри. — Хорошо. — Я серьёзно. — Я тоже! Он встал на колени у тотема, поставив ноги прямо между двумя ловушками. Ему казалось, что малейшее колебание может привести их в действие. Уничтожение проклятых тотемов всегда было сложным процессом. Аура вокруг Порчи, как правило, вызывала тошноту и головокружение. В то же время казалось, что сам воздух вокруг неё сделан из патоки. Тотем следовало разбирать только быстрыми чёткими движениям, а излучаемый им жар был колючим и неприятным. Это не та работа, которую можно закончить наполовину. Если разобрать его неполностью, он продолжит работать в какой-то степени. Особенно этот. Тотем разваливался на части, кость за костью, когда снова участилось сердцебиение. Было очень рискованно отворачиваться от Порчи даже на секунду, но Квентин бросил быстрый взгляд на Стива. На Стива, который начал переминаться с ноги на ногу с нарастающей тревогой. — Квентин, просто брось это и валим! — рявкнул он. — Я почти закончил! — Блядь, нет времени! Его и в самом деле не было. Стива отшвырнуло в сторону, а Квентина сдернуло с тотема. Кости и магия встали на свои места, и последняя связная мысль, которая у него была, — «твою, сука, мать».ЭЙ, ЧТО ТАКОЕ БЕЗУМИЕ?
Квентин оборвал Стива, прежде чем он успел закончить предложение. Пристальный взгляд, который он получил в ответ, едва ли был заметен, учитывая, э-э, блядь, да всё, что происходит. — Подожди, я уже говорил это раньше? «Блядь, да всё, что происходит», о котором знал только он. — Нет. Пять генераторов не были завершены в этом Испытании. Это было не сном, галлюцинацией или какой-то такой хернёй. Он все ещё был чертовски потерян, но охренительно хорошо знал, что ремонт — пустая трата времени. Квентин выпустил провода из рук, и, естественно, генератор взорвался ему в лицо. У него хватило ума, чтобы просто прикончить себя прямо здесь. Стив закашлялся, рукой прогоняя облака дыма, но его уже потянули прочь от генератора. — Квен, какого хрена? — Нахрен генератор, Стив! — он сжал рукав чужой куртки и направился к классу с тотемом. Выражение лица Стива было чертовски смущённым, пока он пытался вставить хоть слово. Квентин просто не мог выкинуть из головы картину того, как он умирает на полу. — Никто не очистил этот ёбанный тотем, и мы умрём, если не избавимся от него… У Квентина была целая секунда, чтобы выкрикнуть выбранное ругательство, прежде чем сработала ловушка у входа в комнату, и скрюченная рука вцепилась ему в грудь. Возможно, было вполне естественно, что по крайней мере причиной одной смерти стало то, что он слишком отвлёкся, уставившись на Стива.ПОДОЖДИ СЕКУНДУ.
Квентин, будучи тем ещё упрямым сукиным сыном, собирался сам очистить эту дурацкую груду костей или умереть, пытаясь. Снова. — Просто работай на генераторах, — сказал он, пытаясь скрыть тревогу или потерянность в голосе. — Ещë никто не очистил Порчу, и я помню, что видел еë. — Твою мать, серьёзно? Должно быть, это та, которая помогает ей прятаться или что-то в этом роде, — Стив оторвал взгляд от искрящихся проводов. — Ты уверен, что будешь в порядке, если пойдёшь один? Нет. Он не был уверен. — …Ага. Будь осторожен, хорошо? Я скоро вернусь, — Квентин сделал шаг в сторону двери, прежде чем обернуться и вновь взглянуть на Стива. — И не пытайся быть героем, чëрт возьми. — Я понял, понял. — Не пытайся отвлечь еë и не делай ещё какое-нибудь дерьмо, которое ты там задумал! — Хорошо! Я понял! Квентин поставил бы свою следующую ëбанную жизнь на то, что Стив сделал ровно противоположное тому, что сказал. Тем не менее, очистка тотема не помешала Квентину просто быть принесённым в жертву.БЛЯДЬ.
Было ли это всего лишь очередной больной игрой Сущности? Ходили слухи, находились дневниковые записи и другие неясные упоминания о Выживших, которые потеряли надежду, отказались играть в игру и были изгнаны в некую Пустоту. Возможно, это был способ Сущности сводить людей с ума, когда она потеряла к ним интерес. Что, надоело страдание со вкусом Квентина? Сволочь. Ужасный, гадский, садистский, уродский сучий ублюдочный сын ёбанной… Генератор починен. — …Квен, с генератором всё. Квентин моргнул, и его глаза жгло от того, как долго он держал их открытыми. Он все ещё крепко сжимал один из рычагов, пока как остальные детали двигались. Стив подхватил Квентина под мышки и потянул его вверх, так что идея просто обмякнуть выглядела очень заманчивой. Поэтому так он и сделал. Стив пошатнулся, почувствовав на руках внезапный мёртвый груз, но ему удалось мягко поставить парня на землю. Да, мягко, потому что сам Стив был таким. Иногда (чокнутая) часть Квентина думала, что у него есть такое особое отношение только к нему самому, но он всегда прятал эту мысль глубоко в своём разуме. С его стороны нагло так думать. — Чел, ты в порядке? — Стив присел на колени рядом, пока Квентин лежал на полу. — «День сурка» вышел в 90-х, так ведь? — должно быть удивительно, что ему потребовалось так много времени, чтобы понять, что именно всё это ему напоминает, но простите его, если он был немного занят, чтобы смотреть фильмы в последнее время. — …Меня забрали 1985-го. — Ёбанный пиздец. Стив вздохнул с определённым оттенком раздражения, который Квентин начал узнавать. Это было похоже на то, что демонстрировала Лори, когда они творили самую импульсивную чушь, какую только можно вообразить. Конечно, она тоже не была застрахована от участия в этой херне, но ей всегда требовался план. Ох, Лори. Он задавался вопросом, когда и если он увидит её снова. — Да ладно тебе, не отключайся. Осталось ещё четыре, — Стив щелкнул его по лбу. Квентин тёр глаза, пока перед глазами не появились чёрные точки. В глазах рябило, и со второго донеслись звуки зверского убийства Мэг ведьмой-каннибалом. — Твою мать… Квен, давай! Он позволил Стиву оторвать себя от пола и потащить за собой. Им действительно удалось закончить ещё один генератор прямо перед тем, как появилась Ведьма и загнала их в угол. Честно говоря, Квентина действительно тошнило от вкуса собственной крови.Я УВЕРЕН, ТАМ КАКОЙ-НИБУДЬ ПСИХОЛОГ (ИЛИ ПСИХОТЕРАПЕВТ) ПОЛЮБИТ ТЕБЯ. ИЛИ, МОЖЕТ, УБЕЖИТ В СЛЕЗАХ.
Окончание «Дня сурка» осталось в его памяти очень размытым. Каким-то образом персонажу Билла Мюррея удалось вырваться из бесконечной петли какого-то банального «отпуска» и заполучить горячую девушку и овладеть некоторыми странными навыками, вроде игры на фортепиано или что-то в этом роде. В Мидвиче было фортепиано, но он не считал, что пятиминутных занятий достаточно, чтобы стать настоящим мастером. Он даже не умеет читать ноты. Были ли у персонажа Билла Мюррея необычные проблемы, связанные с отношениями? Да, может быть, это было не лучшее время, чтобы думать обо всём этом, но именно этот вопрос не выходил из его головы. Он не мог контролировать свои мысли, в особенности учитывая, что он угодил во временную петлю с конкретным человеком. Квентин был почти уверен, что в этом фильме на самом деле раскрывались какие-то проблемы, связанные с отношениями. Квентин вспоминал, как это было в Спрингвуде, когда он и Нэнси Холбрук крепко держали друг друга за руки и пытались понять, что, твою блядскую мать, нужно сделать, чтобы выжить. Из раза в раз, когда Стив вёл его по разным коридорам, потому что Квентин был слишком погружён в свои мысли, его рука оставалась теплой и успокаивающей. Это отличалось от рук Холбрук, которые всегда были холодными на ощупь, от неё самой — нервной, злой и полной других негативных эмоций. Однако её беспокойство и гнев были необходимы. Необходимы с их способностью сохранять жизнь им двоим. Вероятно, Квентин, мог бы использовать это сейчас. Твою мать, теперь он скучал и по ней тоже. В конце концов, это было не сложно. Они расстались, потому что оба проебались с решением и на самом деле не были совместимы в романтическом плане. Адреналин и страх (и необходимость иметь кого-то, за кого можно цепляться, когда все ваши друзья умирают) могут привести к смешению множества разных эмоций. Было ли то, что Квентин чувствовал всё это время, тем же самым? Неужели он снова перепутал учащённое сердцебиение с романтическим влечением? Это то, чем являлись все эти чувства? Какого хера Билл Мюррей вообще попал в эту петлю? Или, может быть, он застрял на стадии ёбанного отрицания. Оставалось слишком много других чувств, которые он не мог свести к платоническим. И ещё были моменты, когда Нэнси, чертовски наблюдательная, бросала на него такой взгляд, что ему хотелось сию же секунду оказаться на Испытании. Всеобщее заблуждение? Сомнительно. Так или иначе, становилось всё более и более очевидным, что уничтожение Порчи не является решением. Был ли тотем очищен или нет, всегда оставалось слишком много генераторов, которые необходимо починить, и слишком мало Выживших. Концовки менялись и повторялись. Иногда Фэнг Мин выкрикивала ругательства на двух разных языках, иногда она ждала в углу, пока все остальные умрут. Однажды даже была петля, в которой Мэг каким-то образом удалось избежать участи стать первой убитой. На этот раз, несмотря на то, что тотем очистили, Стив крепко сжимал его руку, пока как Ведьма двигалась в коридоре прямо за стеной. Он не сказал ни слова. Он посмотрел на Квентина потрясённым, но решительным взглядом. Нет, не просто потрясённым. Стив был напуган. Ведь они оба были просто до дрожи напуганы и измучены, и не хотели больше страдать. На этот раз Квентин разозлился. На Сущность, на Ведьму, на мир, на Стива. На тот факт, что он всё больше и больше устаёт видеть, как Стив умирает раньше него. На тот факт, что тот только что сжал руку Квентина с самым очевидным намерением. Поэтому Квентин толкнул Стива так сильно, как только мог, и тот упал. Это привлекло внимание Ведьмы, и Квентин перелез через дыру в стене, соединявшую классы, и убежал прочь. Уже не в первый раз.И ВСЕ ЖЕ…
В его прошлых Испытаниях с множеством различных комбинаций Выживших, Убийц и остальных деталей случалось, что Квентин сбегал, а Стив умирал, случалось, что Стив сбегал, а Квентин умирал. Во этом не было ничего нового. Вообще. И всё же мысль о том, чтобы сбежать из этого конкретного Испытания, бросив Стива умирать, оставляла ужасный привкус у него во рту. …И всё же у Квентина была идея для последней попытки.И Я НЕ МОГУ ЭТО СКАЗАТЬ / СЛОВА НЕ МОГУТ ЭТО ПЕРЕДАТЬ
Квентин оторвал Стива от ремонта, схватив его за рукав куртки. Он игнорировал протесты «Квен, какого хера?» и восклицания «Мэг только что… Порча ещё действует?» и так далее. Просто продолжал двигаться. Нахер всё. Он вёл Стива по школе, затаскивая его в укромные места, и на полную катушку пользовался информацией, полученной из огромного количества петель. И назовите его мудаком за то, что он «случайно» позволил обломкам приземлиться рядом с укрытием Фэнг Мин, но примерно в четырех разных вариациях этого Испытания она бросила в него чёртов камень. Как-нибудь потом он отдаст ей аптечку в качестве компенсации. Через несколько поворотов Стив остановил его недалеко от ворот и утянул в укрытие за партой. — Может, ты перестанешь таскать меня за собой, ни хрена не объясняя, и расскажешь, что, чёрт возьми, происходит? — прошептал он таким голосом, что в других обстоятельствах это звучало бы куда более драматично. — Послушай… Я… — Квентин подбирал слова. Звуки застряли у него во рту. Потому что он мог бы рассказать ему о том, как застрял в тупой ужасной петле смерти на протяжении черт знает скольких Испытаний, и он мог бы сказать, что не сбежал ни из одного. Но он знал, что Стив поверит ему, и ещё он знал, что Стив скажет ему идти прямо туда, где появится люк, пока он уводит Ведьму как можно дальше. Квентин знал. И несмотря на то, что ни одна из петель даже близко не приближалась к подобному сценарию, несмотря на то, что она могла приблизиться сейчас, мысль об этом вызывала у него тошноту. — Я просто пытался сохранить нам жизнь. — Да, я знаю, но… На втором этаже раздался крик Фэнг Мин. — …У меня такое чувство, что дело движется к люку, — закончил Стив. Что, блядь, он мог сделать? С самоотверженным кретином, который был рядом с ним — самоотверженным кретином, который, очевидно, никогда не хотел умирать и никогда не стеснялся озвучивать, как сильно он ненавидит умирать, но все же каждый блядский раз ставил благополучие других выше себя — что он мог сделать? То, что он мог бы сделать, было своего рода отвлечением. Способом сбить его с толку. Но в основном то, что Квентин хотел сделать, вытекало из желания просто побыть ёбанным эгоистом, прежде чем он предпримет эту последнюю отчаянную попытку спасти другому жизнь. Он повернулся к Стиву. Нерешительно, потому что даже с намеченным курсом он всегда будет колебаться, Квентин схватил его за руку. Если всё пойдет не так, может быть, Квентин просто попытается снова вернуться к началу петли. …Да, точно. Это даже не близко к плану. Рука Стива дрожала, но он всегда пытался быть кем-то, на кого другие могли бы положиться, и пытался держать себя в руках, и это заставляло людей чувствовать себя в безопасности. Квентин ненавидел то, что даже посреди всего происходящего Стив всё ещё мог заставить его чувствовать себя в безопасности. Поэтому, прежде чем он успел бы заплакать, потому что он был измучен, напуган и встревожен, и, блядь, на самом деле очень-очень-очень измучен и близок к истерике, он сказал: — Я собираюсь сделать что-то очень глупое. — Квентин, я не позволю тебе… — Перед этим я собираюсь сделать кое-что ещё более глупое, так что просто… Просто оттолкни меня или сделай что-нибудь в этом духе, и я остановлюсь. И Квентин, приготовившись бежать, но в то же время решив, что с бегом покончено, поцеловал его. Это должно было произойти быстро, невесомо и, вероятно, немедленно закончиться с извинениями, но ни прошло и секунды между моментом, когда на лице Стива отразилось удивление, и моментом, когда он наклонился вперёд. Одна рука сжала руку Квентина, другая скользнула по его щеке, и он чувствовал себя в безопасности. Он был на грани смерти и чувствовал себя в безопасности. И не чувствовал никакого привкуса крови. Квентин отстранился. Он видел Стива с множеством самых разных красных пятен на лице, и именно эти не были признаком скорой смерти. — Это было… Эм… И, срань господня, было странно приятно хоть раз увидеть, как он не может подобрать слов. Стив прочистил горло. — …Стоит ли нам свалить отсюда? Я никогда раньше не приглашал кого-то на свидание на перемене, всегда думал, что это слишком скучно. Он толкнул Стива в плечо, немедленно вызвав ой!, звук, заставивший Квентина быстро извиниться. Что за ситуация, о, блядь, Стив и понятия не имел. Что за абсурдная ситуация, что за ужасное повторение Дня сурка, в котором они оказались. Несмотря на всё это, едва прикрытая рукой улыбка расплылась по его лицу. Даже когда предупреждающее сердцебиение снова участилось, чувство обречённости не вернулось. На этот раз он мог это сделать. Он мог. Серьезно, чем закончился этот фильм? Он был почти уверен, что Билл Мюррей не покончил с собой в конце, но, знаете, и такое иногда случается. Нет, у Квентина была сильная воля к жизни, и он не хотел пробовать ещё раз. Он просто надеялся, что если всё пойдёт наперекосяк, он сможет жить в мире, в котором Стив никогда не смотрел на него вот так. Квентин глубоко вздохнул. Ни одна его часть его души не хотела, чтобы Стив умер в этом испытании, а он сбежал. — Люк появится в классе с проклятым тотемом, — сказал Квентин с убийственно серьёзным видом. Конечно, убийственно. Его ведь совсем скоро убьют. Он хотел бы, чтобы ему не приходилось нести ответственность за выражение лица Стива, вновь ставшее обеспокоенным. — Только не говори, что собираешься сделать то, о чём я думаю. — Тогда я не буду говорить! Стив всегда быстро реагировал на изменения обстановки, но в этот раз Квентин был подготовлен и более решителен. Он быстро встал, и звук того, как он с разбегу перепрыгнул через стойку регистрации, эхом разнесся по всей школе. Когда Стив перемахнул через парту, крича что-то неразборчивое, Квентин уже бежал к лестнице. Ведьма будет на втором этаже. Стук его ботинок при каждом шаге разлетался по коридору. «Если не хочешь, чтобы это было напрасно, уходи в блядский люк!» Если это сработает, Стив сможет накричать на него позже.И (ПРОСТО И):
В следующий раз, когда Квентин открыл глаза, он не увидел ни генератора, ни потолка школы. Он увидел ночное небо, которое никогда не менялось, и зарево костра неподалеку. И сразу же услышал, как кто-то выкрикивает его имя. Слёзы, которые начали щипать уголки его глаз, не имели ничего общего с фантомной болью в груди.