Никто.
У него рыжие волосы. Огненно-рыжие, вечно всклокоченные, обрамляющие бледное, худое личико. А взор всегда падал первым делом на большие, пасмурно-голубые глаза. Раскиданные по лицу светлые веснушки только украшали его румяные щёки. И имя ему было Чуя. Чуя Накахара. Стоило распахнуть ему глаза, как по телу пробежали мурашки. Кабинет. Мрачный, тесный и незнакомый ему кабинет, напомнивший ему старую больницу. И что, черт возьми, здесь происходит? Он никак не мог вспомнить, как оказался здесь. Помнит лишь, как мгновенно отключился, выйдя из бункера лишь на пару мгновений. Он даже не помнит, зачем вышел оттуда. Остался бы он там в одиночестве, уже бы увидел перед собой свет в конце туннеля. Так же, обычно, говорят о смерти? Она пугает. И жутко раздражает, ведь что бы ты не делал, ты умрёшь. Больше не увидишь перед собой семью, друзей. Как и они тебя. Бесит. Бесит, когда ты ничего не можешь с этим сделать. Не можешь стать бессмертным, или хотя бы иметь две жизни. Жить бесконечно. Жить. Бесконечно. Почему именно это не стало самой целью жизни человечества? И есть ли смысл жизни вообще? Собственно, зачем вообще об этом думать, когда находишься в такой ситуации? Сейчас было бы намного полезнее узнать, где Чуя находится и не один ли он здесь. Голубоглазый едва приподнялся на трясущихся локтях, оглядев кабинет. Он лежал на белой больничной койке - от её покалеченного вида Чую чуть не вырвало, и тот, закрыв рот, быстро встал на ноги. Тот был босиком, так что стопы быстро окоченели от неприятно холодного кафеля. Возможно, даже немного мокрого, будто пару мгновений назад сюда вылили воду. Ноги задрожали, и Накахара, трясясь, пал обратно на койку, не до конца осознавая, что произошло. Будто.. нет одной ноги. Нет и всё. Чуя не хотел знать, что там, но всё же присмотрелся к ноге, а после аккуратно закатил рукав чёрных свободных брюк,Протез.
Чёртов протез.
Он был готов на что угодно, лишь бы не передвигаться на этом. Можно ли было вообще на этом передвигаться - Чуя не знал, и в жизни не хотел это знать. Конечно, это лучше, чем прыгать на одной ноге в никчемных попытках передвижения, но разве всё было настолько плохо? Что вообще тут произошло?! Да и чувствовал он себя, будто пару мгновений назад вышел из комы. Конечно, это показалось ему глупым сравнением, но сейчас Чуя может быть абсолютно уверен, что так оно и было. Он аккуратно привстал на присутствующую у него ногу, стараясь поставить и вторую, место которой занял чертов протез. В глазах внезапно потемнело - впрочем, неудивительно. Любое резкое движение, и он снова оказывался сидящим на койке. Будто ему что-то мешало встать на две ноги, отметил бы Чуя, если бы не знал причины. Оглядывая помещение, рыжик и сам не заметил, как деревянная дверь со скрипом слегка приоткрылась, а мгновением позже была распахнута. Он в недоумении взглянул на подростка, стоящего в проёме двери. Незнакомец, медленно перешагивая порог, хмуро поёжился от режущего слух скрипа двери, и стряхнул пыль с соседней полки. Из одежды на подростке была белая толстовка с большим капюшоном на его маленькой голове. Худые руки тонули в длинных огромных рукавах - глупо не заметить, что это точно не его размер. Побитые, забинтованные и украшенные пластырями подростковые коленки оголены из-за коротких шорт, которые Накахара даже не сразу заметил под длинным верхом. На ногах красовались грязные, пыльные кроссовки, которые ранее были белыми, но из-за грязи переменили цвет на блекло-серый. Голубоглазый отодвинулся, пытаясь разглядеть лицо незнакомца: кажется, он был младше Накахары. По виду даже пятнадцати не было, но Чуя не столь уверен, так что никак его не поприветствовал: ни “привет“, ни “здравствуйте“. Он даже не до конца уверен, что это мальчик, но через пару мгновений сомнения покинули его голову. Вместо того, чтобы спокойно представиться, юнец тихими шагами приблизился к Чуе, молниеносно схватив его за руку. Рыжий не сопротивлялся. Даже сам не понял, почему ничего не предпринял. Перед глазами всё плыло и на мгновение Чуе показалось, что за руку его ведут два близнеца - с молочно-белым цветом волос и неаккуратно выстриженной чёлкой в бок. Чуя лишь расслабил руку, разрешив юноше сжимать его руку насколько крепче тот пожелает, и последовал за подростком, аккуратно опираясь на«Всё-таки пригодилась…» - шепнул Накахара, зажигая спичку.
Да, это всё больше и больше стало напоминать ему больницу, которую тот никогда не любил. Вспомнились старые, длинные очереди в кабинет. Казалось, Чуе тогда даже семи не было, когда он впервые там оказался. Тёплые руки брата и одобряющие слова от сестры успокаивали, но слёзы продолжали обжигать кожу. Да, Чуя помнит даже то, как плакал. И лицо родителей, на удивление, помнит, хотя они оставили детей совсем одних незадолго до его пяти лет. Хотелось бы их увидеть, обнять и прежде всего узнать, куда они пропали. Чуя верит, что они живы. И сестра, и брат тоже живы. Даже если он видел их мёртвые, бездыханные тела. Забрызганная кровью футболка в тот день ещё есть у Накахары, вот, лежит в самом отдалённом от глаз месте. Тот день вспоминать не хотелось, никогда и ни в какой момент, но сейчас это так, само в голову въелось. Вечно преследовало его до самого конца, пока, не выдержав, он не крушил всё вокруг. Чуя тихо ойкнул, когда понял, что слишком долго шёл вперёд. Соседний правый кабинет - двенадцатый. Продолжая хромать, юноша ушёл назад, вглядываясь в каждую надпись на двери: десятый, одиннадцатый, восьмой, девятый... Восьмой! Он тихо, но отчётливо постучался в дверь, стараясь прислушаться, есть ли кто-то в кабинете вообще. Были слышны лишь шорохи из девятого, но Накахара не стал заглядывать в чужие кабинеты. ー Ау..? Я могу войти? – Чуя прислонился к двери в очередных попытках услышать хотя бы чьё-то присутствие. Стоять тут долго не хотелось, но и заходить было страшно. А вдруг он мешает кому-то? Если человек не способен ответить по каким-то причинам? И всё же, выдохнув, Чуя отворил невыносимо скрипучую дверь, аккуратно заглядывая внутрь. Пусто. Пу-сто. П-у-с-т-о. ー Вот же дьявол, - шёпотом выругался Чуя, прислонясь к стене. Кабинет выглядел намного строже, чем просто строго: чёрный диван, стоящий напротив Чуи, большой книжный шкаф, настенные часы и рядом стоящие полки, на которых красовались зажжённые свечи. Голые, белые стены украшали некие дипломы, повешенные на гвозди, но Чуе было неинтересно углубляться или читать, за что вручили такие награды. В центре комнаты стоял рабочий, деревянный стол, за которым должен был кто-то сидеть, вот только никого не было. Больше всего Чую смутил горячий кофе, стоящий здесь, на столе. Значит, кто-то всё же был здесь пару мгновений назад. ー Э-эй? Я тут один? - громче, чем в прошлый раз, спросил Чуя, расхаживая по кабинету. Он не забыл, что на нём протез. Скорее, не хотел вспоминать об этом. Он сел на диван, в последний раз оглядев комнату. Чуя никак не хотел верить в то, что это реально. Он хотел проснуться у себя в кровати, обмотанным в тёплый плед, а рядом увидеть кружку воды, потому что рыжий привык ставить её рядом, перед сном, а пить только утром. Чуя даже сам не заметил, как заснул. Глаза медленно начали слипаться, а вместо кабинета перед глазами прояснился чёрный экран, медленно сменяясь на красивый, сказочный сон. Всё, как обычно.***
Сколько Чуя спал? Этот сон казался для него вечностью. А был ли сон вообще? И снилось ли Чуе хоть что-то? Он не помнит. Ничего не помнит, кроме чьего-то подросткового баритона, что звучал к нему отчётливо близко, пока тот наслаждался сном. Что тот говорил - неизвестно. И где находится сейчас - тоже неизвестно. Для Чуи тут ничего неизвестно! Он даже частично не знает, сколько времени прошло, пока он тут находился. Даже не знает, где находится. Нет, конечно, Ацуши вроде кратко объяснил, вот только информации не хватило. А допрашивать его как-то не хотелось - по бледному личику и так видно, что мало спит, в глаза сразу бросались тёмные синяки под глазами, да и вообще он выглядит побитым. Накахара приподнялся, найдя удобное положение на диване. Полная чашка горячего кофе, что ранее стояла на углу рабочего стола, «волшебным» образом переместилась на подлокотник дивана. В ней было уже пусто, хотя Чуя не отказался бы от одного мелкого глотка. Юношу бросило в жар, и тот, не двигаясь, страдал от внезапных судорог. ー Да, разумеется, мы постараемся привести парня в порядок. Передадим его главному, и дело сделано, - знакомый юношеский голос, да, тот самый, что слышал Чуя ранее, эхом доносился из коридора. На том конце связи оказался женский, приятный на слух тихий голос, но как бы Чуя не старался, не мог услышать её слов. – Верно подметила, Гин.. Что-ж, сообщу о завершении задания позже, бай-бай! - Краем уха рыжий услышал, как незнакомец отклонил вызов и шёпотом выругался. Ручка двери мгновенно дёрнулась, и возможно в глубине сознания Накахара знал о ближайшем открытии двери, но всё равно, услышав неприятный скрип, подскочил на месте. Он в панике оглядел кабинет, в попытках найти место для того, чтобы спрятаться, но, увы, ничего лучше не нашёл, чем прятаться прямо под рабочий стол. Дверь будто заклинило или что-то в этом духе, так что время спрятаться ещё было. Судороги будто специально притихли, и вскочив с дивана, Чуя в последний миг успел забрать< Мичидзо Тачихара.. >
Чуя даже не уверен, умеет ли он до сих пор читать, или же просто его разум подставляет буквы по случайности и совпадению. Как же давно он не брал книгу в руки! Как же он соскучился по чтению, когда каждая напечатанная буковка имела свой смысл и даже запах. Приятный, такой знакомый и родной..Ай, фу, он же не имел ввиду запах сигарет!! Закурив одну, парень со светло-бордовым цветом волос вышел из кабинета, с громким возгласом, наверное, предназначенным для остальных в этом бункере:«Рыжего в кабинете нет!! Кто-нибудь его забирал?!»
Ага, как же, забирал. Хорошо, что хотя бы этот юнец не задаётся вопросом, девочка ли Чуя или мальчик, просто с непривычно длинными волосами. Прислушавшись к голосу подростка, Чуя лишь печально пожал плечами, как-бы самому себе говоря о провале, поняв, что голос слегка отличается. Этот голос слегка глуховатый и блеклый, с лёгкой одышкой, тогда как голос того человека звонкий и дружественный, приятный на слух. Словно бархат: плотный и мягкий, так и хочется потрогать.. Времени прошло предостаточно, и Накахара встал из-под стола, неаккуратно взмахнув тяжёлой головой, отчего получил по затылку, от боли снова угодив под стол. Хотелось как можно скорее сбежать отсюда и вернуться в свой бункер, поскорее покинуть этих людей и вспоминать, как страшный сон, вот только куда бежать? Искать своё место жительства на память - так себе затея. Чуя вообще живёт на окраине города, а сейчас, по словам Накаджимы, он в самом центре Йокогамы. Можно ведь даже не пытаться - всё равно не отыщет, так и сдохнет где-то в кустах. А вообще, тут намного лучше, чем в старом, поношенном подземном здании, так горячо любимым Чуей. Выглядит тут всё довольно скромно-богато, если не говорить про то, как же всем наплевать на уборку - мы же под землей, камон, кому сдалась эта уборка? По одежде Тачихары, или как его там, можно смело заявить, что главный, или управляющий всем этим удосуживается выдать своим, так сказать, «жителям» форму, причём не абы какую, просим заметить. Да, кажется, Чуя всё понимает - те, кто младше по званию, или же считаются тут простыми выжившими, такие, как Накаджима, не носят столь дорогой одежды, так что им достаточно ходить в наверняка кем-то поношенной толстовке и шортах, в которых Чуя видел Ацуши. Можно добавить то, что в некоторые места живущим здесь заходить строго-настрого запрещено, ибо если было бы не так, Ацуши проводил бы Накахару до самого кабинета. Что насчёт Тахики..ча...фу, Тачихары - классические , скорее, школьные, чёрные брюки, ясно-белого цвета расстёгнутая к шее рубашка и бледно-голубой кардиган сверху. Одежда говорит сама за себя - видимо, этот юноша гораздо выше по званию, да и по возможности спускаться сюда это тоже заметно. Казалось, Накахара видел всё. Всё, кроме обладателя того голоса. Не желая проблем с затёкшей шеей, он медленно высунул голову из-под стола прежде, чем быстро оттуда выскользнуть, неохотно коснувшись холодного кафеля. Юноша потрепал свои рыжие, уже не такие чистые, волосы, и особо не тратя на это времени, завязал волосы в тугой хвост. Он настолько привык к тишине, что мгновенно подпрыгнул от неприятного урчания в животе. Ох, сколько времени прошло, а Чуя не росинки в рот не положил! Живот крутило и мучило, пока юноша, наконец, не кинул в рот печенье.. Стоп. Печенье? Только Чуя сам не понял, где увидел сладость..Так, на столе лежало, а что? Он голодный, ему простительно. Хотя, если тут проблемы с едой, то он съел половину их запасов, а может все эти запасы и съел, хер его знает. Да ладно, если бы она была такой важной, то не лежала бы на глазах у всех, верно? ..Верно же?