Every time I close my eyes It's like a dark paradise No one compares to you I'm scared that you won't be waiting on the other side
Lana del Rey — Dark Paradise
＿＿＿＿＿ — Как ты мог?!.. Кэйа отшатнулся от брата, словно тот наотмашь ударил его по лицу. Гнев в голосе, ненависть в рубиновых глазах… Почему… Почему он… — Люк, постой! Ты не понял, дай мне сказать… — Сказать что?! — пальцы сжались на рукояти тяжёлого меча. — Каэнри’ах… Почему признаешься именно сейчас? Так празднуешь смерть моего отца?! Рад, что теперь он точно не узнает?! — Что… Люк, я не это имел ввиду! — Кэйа вновь сделал шаг к брату. — То, что случилось с мастером Крепусом, не имеет к этому отношения, я лишь… — Я не верю тебе! — в рубиновых глазах вновь вспыхнули искры ярости. — Ты всегда был себе на уме, так, может, ты задержался нарочно?! Протянул время, чтобы те, кто напал, удачно сделали всю работу за тебя?! — Это не так! Дилюк, прошу, послушай меня!.. — Предатель!.. Ночную темноту разорвала вспышка пламени. Меч быстрее молнии рассёк воздух, лезвие сверкнуло в отблесках огня. Кэйю отбросило назад, у него вырвался крик. Юноша с трудом приподнялся на локтях, закрывая ладонью глаз, который заливала тёмная кровь. Перед затуманенным резкой болью взглядом был лишь он. Дилюк. Дилюк Рагнвиндр, его названный брат, его любовь… и его смерть. Он даже не брал с собой меч. Не мог и предположить, что тот понадобится. Впрочем, даже если бы и взял… Кэйа никогда бы не смог направить меч на Дилюка. Перед глазами вновь сверкнуло огненное лезвие. Этот удар стал бы последним — не увернуться, не отразить… Совсем рядом вдруг появилось странное свечение. Кэйа непроизвольно закрыл второй глаз, чтобы не видеть стремительно приближающийся меч… Но удара не последовало. Острое лезвие столкнулось лишь с ледяной стеной, разделившей юношей. Дилюк отступил на шаг, глядя на Крио Глаз Бога в руках Альбериха. Кэйа сам удивлённо смотрел на округлый голубой камень в своей ладони. Этим даром боги спасли его жизнь… Но стоило ли?.. — Как Архонты ещё могут… — губы Рагнвиндра исказила болезненная усмешка, — благославлять такого, как ты… Дверь поместья с грохотом захлопнулась, оставляя Кэйю одного. *** В следующие несколько дней Кэйа так и не появился в штабе Ордо Фавониус. Другие рыцари только слышали что-то про ранение, полученное во время ночного патруля, поэтому вопросов не возникло ни у кого. Вечер Кэйа провёл в «Доле Ангелов». Густые синие волосы скрывали бинты, наложенные на рассекший правый глаз шрам. По крайней мере, юноша надеялся на то, что их действительно не было видно. Поднеся бокал к губам, Кэйа сделал крупный глоток, залпом выпивая остатки вина. Шестой бокал. Надо будет сказать бармену наполнить его и в седьмой раз. Хотелось напиться, забыть всё, что произошло пару дней назад. И, может, по счастливой случайности, по дороге домой столкнуться с хиличурлами или упасть в озеро — всё равно. Входная дверь вдруг скрипнула, открываясь. Альберих машинально поднял голову, чтобы узнать, кто мог пожаловать в таверну едва не перед самым закрытием… И тотчас столкнулся взглядом с рубиновыми глазами. Дилюк лишь мельком взглянул на бывшего брата, почти сразу поворачиваясь к бармену. Кэйа почти не слышал разговора — но даже если бы они говорили громче, сейчас ему было всё равно. Вот он, Дилюк, стоит так близко, впервые за несколько дней… но вместе с тем безумно, невыносимо далеко… Рагнвиндр ушёл довольно быстро, не бросив и взгляда на застывшего в углу таверны рыцаря. — Прошу прощения, — голос раздался рядом так неожиданно, что Кэйа невольно вздрогнул. Он поднял голову и увидел подошедшего бармена. — Скоро время закрытия… Кэйа перевёл пустой взгляд на столешницу. — Последний бокал… — хрипло сорвалось с губ. — Можно?.. Бармен мгновение подумал, но кивнул, отходя к барной стойке. Вскоре Кэйа поднёс к губам вновь наполненный бокал и, помедлив лишь мгновение, залпом опустошил его. Не глядя кинул на стол мору — кажется, вышло больше, чем надо — и на ослабевших ногах направился к двери. Как никогда сильно хотелось заснуть… и больше не проснуться. *** — Господин Кэйа! Альберих обернулся, услышав своё имя. Сзади показалась знакомая женская фигура. — Аделинда? — рыцарь удивлённо поднял брови. — Почему ты в Мондштадте, что случилось? Женщина помолчала, пытаясь отдышаться. Должно быть, она шла так быстро, как только могла: щеки покраснели, волосы чуть растрепались. — Ничего страшного… — наконец ответила она. — Просто… Хоть я и не знаю, что именно произошло между вами и юным господином, я подумала, что вы хотели бы знать… — Дилюк? — сердце забилось чаще. — С ним что-то произошло?!.. — Нет-нет, с господином Дилюком всё хорошо, — Аделинда успокаивающе улыбнулась. Кэйа тихо выдохнул, прикрыв глаз. — Но пару дней назад он продал доставшуюся от покойного мастера Крепуса винокурню, — Альберих замер. — А сегодня утром… уехал из Мондштадта. Кэйа медленно поднял взгляд на горничную. Сердце словно замерло. Дилюк… — Он так и не сказал, куда направляется, — опередила готовый сорваться с губ вопрос Аделинда. — Даже не предупредил, когда вернётся, и… Она не договорила. Но этого не требовалось. И вернётся ли вообще… *** Время шло. День за днём, месяц за месяцем. Жизнь в Мондштадте, казалось, не изменилась вовсе: какие-то мелкие бытовые проблемы горожан; торговцы и искатели приключений из других регионов, порой заглядывающие в город; дневные и ночные патрули… И с каждым днём Кэйа всё больше чувствовал себя лишним. Он научился улыбаться даже тогда, когда на самом деле хотелось упасть на землю и расплакаться, закрыв лицо ладонями. Научился заставлять себя смеяться в нужные моменты. Врать о том, будто он в порядке, так убедительно, что ещё никто не бросил недоверчивого взгляда. Он не узнавал самого себя, и, возможно, в другое время его бы пугала одна эта мысль… Но сейчас внутри была лишь пустота. Кэйе казалось, что он тонет. Тонет среди этих фальшивых улыбок, довольных жизнью людей и ежедневных рутинных заданий, тонет в ледяном бездонном океане, и что он уже так глубоко, что просто не сможет выплыть на поверхность… По крайней мере, не сможет сам. В Тейвате был человек, который, должно быть, все эти годы не давал ему утонуть ещё раньше и быстрее. Если бы только он был рядом, лишь протянул руку… Кэйе этого бы хватило сполна, чтобы снова чувствовать себя живым. Но, по иронии судьбы, этот человек был безумно далеко. И сейчас, наверняка, ненавидел его больше, чем кого-либо. Может, всем было бы легче… если бы в тот проклятый день Кэйа всё же умер… — Эй? — кто-то щёлкнул пальцами перед лицом рыцаря. Тот чуть вздрогнул, поднимая голову. — Ты живой или как? — Ха-ха, конечно, Роз, — Кэйа улыбнулся, непринуждённо прикрывая глаз. — Всё ещё достаточно живой и трезвый для того, чтобы без помощи дойти до дома… Ай-ай, надо исправлять, — он, прицокнув языком, неодобрительно покачал головой. — Только попробуй, — фыркнула девушка. — Я не собираюсь опять тащить тебя на себе! Кэйа лишь усмехнулся, делая нарочито большой глоток вина из бокала. Вино. Розария. Чуть реже Венти. Альберих стал проводить в таверне гораздо больше времени, чем должен, но ему было всё равно. Компания была довольно приятной, порой за разговорами он ненадолго забывался и чувствовал себя… Не так отвратительно, как обычно. Но больше всего хотелось снова увидеть Дилюка. Пусть он даже не взглянёт на бывшего брата. Или в рубиновых глазах будет презрение. Но, по крайней мере, он вновь будет рядом… *** — Аделинда! — негромко окликнул горничную Кэйа. Женщина быстро обернулась. — Господин Кэйа! Вы пришли так рано, — она тепло улыбнулась рыцарю. — Не мог ждать, — он ответил такой же улыбкой. — Так где оно?.. — Вот, — Аделинда достала из кармана на белом переднике небольшой конверт. — Я не читала его без вас… — Спасибо тебе, — Кэйа тепло посмотрел на горничную, принимая из её рук конверт. Уже больше года Аделинда получала письма примерно раз в два месяца — Дилюк всё же услышал её просьбы писать хотя-бы изредка, только чтобы горничная, любящая своего молодого господина всей душой, могла знать, что с ним всё хорошо. Каждое письмо было весьма лаконичным, без подробностей или вопросов… И без обратного адреса. Новое также не стало исключением. Но несмотря на краткость писем и то, что они не были обращены к нему, Кэйа ждал их больше, чем что-либо ещё. Казалось, от пергамента веяло теплом рук Дилюка, как и от чернильных строчек, написанных таким красивым и родным почерком… — Вы так скучаете по нему? — Аделинда подняла глаза на рыцаря, заметив, как тот машинально проводит кончиками пальцев по буквам на бумаге. Кэйа лишь вздохнул, прикусив губу. — Очень… *** Кэйа коротко постучался и, услышав приглушённое «Войдите!», толкнул дверь. — Звали, магистр? — он перевёл взгляд на Джинн. Девушка стояла у окна, держа что-то в руках, и даже не сразу обернулась к рыцарю. — Да, Кэйа, — Гуннхильдр отошла от окна, присев за стол. Альберих, недолго думая, сел перед ней. — Я подумала, что ты должен знать, и… — Обычно после таких слов следуют не самые хорошие новости, — хмыкнул Кэйа. Но внутри тотчас появилось странное предчувствие… Джинн вздохнула, прикусив губу. — Боюсь, это так, — девушка подняла глаза на рыцаря. — Недавно корабль, отправившийся из Ли Юэ, попал в сильный шторм у берегов Инадзумы. Он затонул, выживших почти нет. — Настоящая трагедия для многих семей, — кивнул Кэйа, внимательно смотря на магистра. — Но подобные случаи не редкость, у берегов Инадзумы почти всегда бушуют грозы и шторма. — Судя по сведениям из Ли Юэ, на том корабле было несколько уроженцев Мондштадта, — Джинн перевела взгляд на письмо, которое читала у окна, когда рыцарь только зашёл в кабинет. — Среди них… Сердце от чего-то замерло. Всё то же плохое предчувствие сейчас тисками сдавило грудь. — …Дилюк Рагнвиндр. В кабинете повисла тишина. — …Это шутка?.. — Кэйа наконец взглянул в небесно-голубые глаза напротив. — Джинн, скажи, что это неправда… — К сожалению, нет, — девушка опустила голову. Дыхание перехватило, сердце будто замерло. Хотелось закричать, что это бред, что все сведения, наверняка, ошибка, что… Но разум, будто издеваясь, шептал одно: Аделинда должна была получить письмо ещё месяц назад… — …Ты сказала «почти»… — сорвалось с губ. Джинн перевела непонимающий взгляд на рыцаря. — «Выживших почти нет», почти… — Кэйа конвульсивно сжал пальцы в кулак, цепляясь за эту мысль, как утопающий за тонкую соломинку. — Он может быть среди них… Джинн, ведь может?!.. — Все, кто выжил, сейчас в Инадзуме, — ответила девушка. — Я жду сведений оттуда. Кэйа… — она осторожно накрыла ладонью руку Альбериха. — Меня с Дилюком тоже связывало многое. Я сделаю всё, что смогу, чтобы узнать о нём. Кэйа медленно кивнул, не глядя на магистра. Оставалось ждать. Как и все эти долгие два года и восемь месяцев. *** Кэйа осторожно постучался и, услышав приглушённое «Войдите…», толкнул дверь. — Звали, магистр? — он перевёл взгляд на Джинн. Девушка стояла у окна, держа что-то в руках, и даже не сразу обернулась к рыцарю. Но когда она наконец подняла глаза, в них были заметны слёзы. — Кэйа… Альберих невольно отступил на шаг. — Нет… — сорвалось с губ. — Джинн, нет, не говори этого… — Прости… — девушка судорожно вздохнула, пытаясь сдержать слёзы. — Но среди выживших… его нет… Ноги словно подкосились, и Кэйе пришлось опереться о стену, чтобы не оступиться. Похолодевшие руки тотчас охватила мелкая дрожь. Дилюк… Так просто? Так рано? Так внезапно? После того, как он ждал его почти три безумно долгих года, живя одной лишь надеждой на то, что когда-нибудь увидит его снова… После того, как последними словами, которые услышал Кэйа… были слова о ненависти. *** — Аделинда! Горничная вздрогнула, быстро оборачиваясь. Сзади показался Кэйа. Дыхание было прерывистым, а волосы растрепались — должно быть, рыцарь пришёл так быстро, как только мог. — Господин Кэйа! — Аделинда тотчас же бросилась ему навстречу. — Почему вы здесь, что-то случилось? Кэйа ненадолго замер, переводя дыхание. — …Я от Джинн, — коротко сорвалось с губ. — Есть вести? — встрепенулась Аделинда. — И что же… Кэйа наконец перевёл взгляд на женщину. В единственном сапфировом глазе блестели слёзы. Аделинда замерла, неверяще глядя на юношу. — Господин Дилюк… Вместо ответа Кэйа уронил голову на её плечо. — Я не верю… — прошептал он. По щекам, скапывая на платье горничной, текли слёзы, которые уже не было сил сдерживать. — Аделинда, я не верю… Не верю, что так и не увижу его… Я должен увидеть его ещё хоть раз, должен!.. Я не успел сказать… Я… Вырвавшиеся из груди рыдания заглушили последние слова. Кэйа больше не мог сдерживаться. Хотелось верить, что всё это ложь. Что в один день Дилюк вернётся в Мондштадт и, узнав, что его уже преждевременно посчитали мёртвым, лишь усмехнется, бросив пару фраз о некомпетентности Ордо Фавониус. Что однажды они объяснятся, вновь смогут обнять друг друга и даже, возможно… Но Кэйа давно понял, что самая большая ложь — сказка со счастливым концом. Аделинда крепко обняла рыцаря, также пряча лицо у него на плече. Руки женщины дрожали, когда она гладила юношу по спине, а слёзы падали на мягкий мех накидки. Первые звёзды на холодном небе молча смотрели на бескрайнее море и пустые долины. *** — Отпуск? — Джинн приподняла брови. — Ты никогда раньше не просил о нём… — Может, поэтому мне и захотелось наконец расслабиться? — с деланной непринужденностью хмыкнул Кэйа. — Всего три недели — не проблема, разве нет? — Конечно, нет, — Джинн кивнула. — Тогда с начала следующей недели. Кэйа натянул улыбку, коротко кивая. С того дня, как он, в этом самом кабинете, узнал о Дилюке, прошёл почти месяц, за который Альберих как никогда устал улыбаться в лицо знакомым, делать вид, что он в порядке. Хуже всего было, когда эти слухи разнеслись по городу — порой приходилось выслушивать соболезнования, от которых на душе становилось невероятно тошно. Стены Мондштадта с каждым днём давили сильнее, воздух казался душным —его недоставало, чтобы дышать полной грудью. Кэйа давно тонул, задыхаясь под толщей воды. И теперь достиг самого дна. Вечером следующего дня Кэйа как можно скорее направился к себе. Завтра первый свободный день. Надо собраться уже сегодня, чтобы этих трёх недель хватило сполна. Хотелось уехать. Уехать куда угодно, лучше как можно дальше, только бы ни секунды больше не находиться в Мондштадте. Он просто не мог и дальше оставаться в городе, в котором не было Дилюка. Больше всего на свете хотелось увидеть его вновь. Ещё раз взглянуть в прекрасные рубиновые глаза. Поговорить. Обнять. Сказать это по-детски глупое, но такое нужное «я люблю тебя», на которое у Кэйи так и не хватило смелости. Но — к чему врать? — встретиться теперь они смогут лишь на той стороне. Кэйа глубоко вдохнул ночной мондштадтский воздух, на миг прикрывая глаз. Может, Архонты сжалятся над ним хоть раз и позволят им встретиться скорее?.. *** — Вы слышали? — мужчина за одним из столов в таверне наклонился к собеседникам. — У берегов Инадзумы затонул ещё один корабль… — Да, я тоже знаю об этом! — женщина рядом с ним с живостью закивала, также пододвигаясь ближе. — Такое несчастье! Говорят, выживших нет…