Бинты

      Обычно повязки на теле сменяли не слишком часто, ведь их предназначение — лишь скрытие внешнего уродства Нико, но сегодня на отработке при работе с деревом они оказались испорченными. Это не так страшно, как может показаться, просто придется слушать ворчание доктора Окины на тему того, что его извечный пациент такой неаккуратный. Остальных «жильцов» 13-й камеры не пустили в медпункт, так как после отработки Ямато забрал всех на тренировку под протестующие визги всех троих.       Мужчина никогда по-настоящему не злился на подростка.       Отоги, как и его жена, относились с удивительной нежностью к зеленоволосому мальчику, понимая, что в его нынешнем состоянии нет вины самого Нико. Он лишь жертва. А тюрьма «Нанба», вероятно, является самым лучшим местом для человека с таким букетом всевозможных болезней, способных наделать шума во внешнем мире. Одна эпидемия «Смена цвета волос» чего стоила в самой колонии.        — Доктор Окина, я пришел! — номер 25, как всегда, сиял оптимизмом и радостью. Трудно назвать его опасным заключенным. — И тебе приветик, Кагуя-чан!       КАГУ-8, или просто Кагуя в народе, уже приготовила лекарства с каким-то новым вкусом. Девушка-андроид перевела свои безжизненные глаза на парня и вежливо кивнула в знак приветствия, после чего продолжила свою работу медсестры. Пускай так и не скажешь, но ей действительно нравился этот мальчик, особенно нравилось заботиться о нем. Пусть забота о пациентах — часть программы, заложенная в микросхемы при создании КАГУ-8, забота о Нико в иных аспектах жизни уже было собственной инициативой искусственной жизни.        — Живее садись. — не тот Окина человек, чтобы распаляться на ненужную болтовню на работе, если это не касается постоянных споров с Казари, что сказано крайне мягко. Номер 25 почти играючи на крутящийся медицинский стул, прокрутившись на нем, прежде чем замереть и оказаться лицом к лицу с доктором. — Ты снова порвал бинты?        — Они рвутся быстрее, чем я успеваю замечать!       Серые глаза оценивали ущерб. Тонкая ткань была грязной и во многих местах порванной на руке из-за опилок при работе с деревом. Мужчина обратил внимание на «дочь», стоящую рядом. — Приготовь новые бинты и жидкость для дезинфекции.        — Сейчас. — медсестра направилась к ящикам, где хранилось все нужное.       Тем временем отаку начал снимать тюремную робу. Данная процедура проходила так часто, что ему уже и не приходилось напоминать раздеваться. Поначалу, конечно, Нико чувствовал себя крайне неуверенно показывая свое изувеченное тело. В голове мгновенно всплывали ужасные воспоминания о прошлых временах, еще даже до времени, когда мальчика использовали в качестве курьера и подопытного кролика для испытания новых наркотических средств. Старые бинты тоже пришлось самостоятельно развязывать. Грязная ткань медленно падала на обработанный хлоркой пол, обнажая ужасные химические ожоги, которые оставили номеру 25 еще в далеком детстве. Повреждения сделали смуглую кожу еще более темной и крайне шершавой, но в то же время чрезвычайно хрупкой. Она легко могла порваться, начав обильно кровоточить, поэтому еще и скрывали под плотным слоем бинтов. Ранее благополучием подростка брезговали. Повязки, покрытые множественными пятнами крови, которая не успевала запечься, почти не менялись. Иглы уколов вонзались в нежную кожу Нико, страдающего от диких болей, вызывая у того судороги. Но сильнее всего пострадало лицо, а точнее правый глаз, едва его можно было заметить под слипшимся после заживания веком. Когда-то там появлялись гнойные волдыри, заставляя глаз гноится, а ткань желтеть, когда пузыри лопались. Парень был слеп на одно око, тем не менее, это не мешало ему сейчас наслаждаться жизнью в окружении близких и столь любимых друзей, уже ставших ему семьей.       Каждая перевязка вызывает какие-то странные мурашки по коже доктора. Ему неуютно видеть как сильно могли навредить этому милому мальчишке, даже если это и было очень давно.        — Ты перенапряг локтевой сустав… Копировал заключенных из 5 корпуса или опять аниме своему подражал? — пальцами, облаченными в тонкие резиновые перчатки, пожилой мужчина мягко осматривал подростка на наличие каких-либо новых рваных ран. В словах был слышен неприкрытый упрек, и дело не в том, что Окине было лень каждый раз осматривать номера 25, он просто каждый раз беспокоился за того.        — Учитель учил меня новому при- Ай! — зашипел мальчик, ерзая на месте, ибо рану нужно было продезинфицировать, что доктор и сделал специальной жидкостью. Конечно, немного жгло, но это ничто в сравнении с иглами. Дабы Нико отвлекся от боли, КАГУ-8 нежно обняла его, прижав к себе. Так всегда происходит, парню нужно кого-то обнимать каждую перевязку, если на коже появлялись кровоточащие ранки.        — Терпи, сам виноват, что снова приходится обрабатывать.       Как только проверка на наличие других повреждений закончилась, начали накладывать бинты. Андроид занималась лицом, шеей и ногой, а ее «отец» накладывал повязки на руку и нижнюю половину туловища. После процедуры заключенному выдали лекарство, с удовольствием проглоченное, и за хорошее поведение медсестра его даже погладила на макушке.        — Большое спасибо, доктор и Кагуя-чан! Я снова готов покорять Гр@нд Л*й#! — у выхода из кабинета главного врача отаку энергично помахал на прощание, рядом уже терпеливо ждал Танабата для сопровождения номера 25 в камеру. Ему нужно отсидеться, чтобы раны снова не открылись.        — Всего доброго Вам. — попрощалась КАГУ-8, мягко помахав своей стальной ручкой в ответ.        — Иди уже, и чтобы больше так не напрягался! — вредный старик будет скрывать свою заботу за недовольством.       В медпункте стало тихо, как в морге, но Отоги улыбался, зная, что Нико в порядке.