Тайный Санта

      – И что это значит?       Джэхён указал рукой на кружку, стоявшую в горе обёрточной бумаги у него на столе. Джонни, устало нахмурившись, даже наклонился, как будто желая рассмотреть кружку лучше.       – Это просто кружка, Джэхён. Кто-то хотел сделать тебе приятное. Разве не получилось? – спросил Джонни. Джэхён набрал воздуха в грудь. Конечно, они разговаривали об этом ещё до корпоратива, и много раз, но разумеется, Джонни теперь делает вид, что никаких разговоров и в помине не было.       – Ну как же, – Джэхён раздражался редко, но сейчас наступал именно такой момент. – Ты же сам говорил, что Тайный Санта – это повод намекнуть о своих чувствах… или хотя бы сделать первый шаг, если человек хоть сколько-то интересен.       – Да? Я так говорил? – на лице Джонни отобразилось чистейшее изумление; Джэхён чуть не закипел, и Джонни, рассмеявшись, хлопнул его по плечу. – Да я шучу, расслабься! Всё я помню. Ты серьёзно думаешь, что кто-то хотел сделать признание вот этой вот кружкой?       Джэхён опустил взгляд, чтобы ещё раз рассмотреть кружку. Она была в общем-то обыкновенной, белой, керамической. Но на дне был вылеплен румяный персик, а снаружи спереди было написано по-английски крупными буквами “SWEETHEART”; надпись была окружена россыпью маленьких розовых сердечек и таких же румяных персиков, как и фигурка на дне чашки. Джэхён не мог себя разубедить в том, что эти детали говорят о чём-то важном.       – Ну ладно, – смирился Джонни и посмотрел на кружку ещё раз. – Допустим, твой Тайный Санта действительно хотел тебе что-то сказать этим подарком. Кто это мог бы быть?       – Я не знаю, – пробормотал Джэхён, трогая продетую в ленту от банта карточку со своим именем.       – Я думаю, – начал Джонни, делая даже слишком сильный акцент на «я». – что это кто-то из бухгалтерии.       Джэхён вздохнул. Отдел бухгалтерии почти полностью состоял из женщин самых разных возрастов и находился на одном этаже с их отделом маркетинга. Изначально рассматривался вариант не приглашать бухгалтерию и провести Тайного Санту сугубо своим, преимущественно мужским отделом. Но потом их начальник, господин Мун, зачем-то ляпнул, что если пригласить женщин, то шансы получить хорошие подарки увеличатся. Все сразу же оживились, закивали. А Джэхён не то, чтобы не любил бухгалтерию, но как-то опасался. Ни один его вынужденный поход в этот отдел не заканчивался ничем хорошим – обязательно случались какие-то неловкие ситуации. Ему часто делали неумелые комплименты, а от комплиментов он всегда либо стеснялся, либо съёживался, если они получались совсем кривыми. И всё это в самом лучшем случае. Как-то одна стажёрка так переволновалась, увидев его, что разлила на его новые туфли почти половину своего обеденного капучино.       – Да ладно тебе вздыхать, может, она симпатичная, – Джонни потыкал его локтем в бок. – Может, хоть наконец-то переспишь с кем-то. А то такими темпами ты скоро превратишься обратно в девственника.       И Джонни рассмеялся громко. Над собственными шутками он всегда смеялся громче всего. Джэхёну, однако, смеяться не хотелось. И не очень хотелось, чтобы отправителем подарка оказалась какая-нибудь девушка, – пусть даже и самая симпатичная, – из отдела бухгалтерии.       – Ты посмотри, она уже готовенькая, – Джонни снова указал на надпись. – Считает, что ты милашка…       – Джонни, я умею читать по-английски, – теперь Джэхёну хотелось закатить глаза.       – Ты же моя умница, – посюсюкал Джонни, заулыбавшись так широко, как будто ему выплатили не только тринадцатую зарплату, но и дополнительную рождественскую премию. – Да ты просто жених нарасхват, Джэ-я!       – Интересно, что значит персик, – сказал Джэхён негромко, заглядывая внутрь кружки.       – Ну, тут два варианта. Либо тебе хотят сделать комплимент по поводу твоей кожи, – видимо, для большего эффекта Джонни прищипнул Джэхёна за щёку; поморщившись, Джэхён оттолкнул его руку. – Либо на персик можно посмотреть под этим углом…       Джонни развернул кружку так, что персик был перевёрнут веточкой вниз.       – …и тогда получается, что у тебя хорошая задница. Что, в общем-то, тоже правда.       – Если ты не перестанешь обстреливать меня своими пикаперскими фразочками, меня стошнит ещё до того, как я напьюсь сегодня вечером, – пробормотал Джэхён и спрятал кружку в ящик стола, пока её не заметили другие коллеги.       Вечер тянулся тяжело и муторно. Джэхён цедил приторное шампанское. Из глаз почти катились слёзы, когда газы давали о себе знать. Он кивал коллегам, говорил «С Наступающим» и просто следил за всем, что происходило, из своего тихого угла у стола с закусками.       Джонни, в съехавшем на бок колпаке Санты, танцевал с двумя девушками из бухгалтерии. Те, уже порядком захмелевшие, розовощёкие, смеялись даже слишком звонко над его явно не самыми удачными шутками. Господин Мун, судя по всему, старался соответствовать своему статусу и не участвовал в конкурсах, а только следил со стороны. Ближайший сосед Джэхёна по рабочим кабинкам, Чону, как всегда расшибался в лепёшку, играя в игры, и доводил бухгалтерш до истерического смеха. Жаль, что Джэхёну не было так весело. Жаль, что у него вообще не оставалось настроения.       – Чего ты приуныл, бейби? – Джонни вырос из ниоткуда; чуть запыхавшийся и, как не странно, один. – Вечер совсем не в твоём вкусе?       – Да нет, – Джэхён пожал плечами. – У меня немного не то настроение… Не то, чтобы веселиться.       В этот момент на середину рабочего пространства, освобождённого для игр и танцев, выскочил Тэён, тоже из отдела бухгалтерии. Он был одним из немногих мужчин, работавших в женском коллективе, и поэтому дамы его очень уважали. Он окликнул кого-то по имени, и девушка вышла вслед за ним, смущённо прикрывая розовую щёку раскрытой ладонью. Они начали танцевать вместе, в общей массе коллег. Но Джэхён видел только их двоих. И ему становилось ещё тошнее.       – Опять страдаешь по Ли? – спросил Джонни негромко.       – Я не страдаю, – отрезал Джэхён и залпом допил остатки шампанского.       – Ну раз не страдаешь, то подкати к нему. Неужели это так сложно? – подначивал Джонни. Джонни всегда говорил одно и то же: что надо пробовать, нужно попытать удачу. Но Джонни как будто всё время забывал, что Корея – не Америка, и здесь нельзя показывать свою заинтересованность другим мужчиной, если не уверен абсолютно точно, что тот гей. А у Джэхёна не было уверенности, вообще никакой. И как спросить об этом, избегая неловких прямых вопросов, он за последние полгода так и не придумал.       – Похоже, ему сейчас и так нескучно, – Джэхён кивнул на танцующего с девушкой Тэёна. Они о чём-то разговаривали, постоянно смеялись, уже обнимались. Они вели себя так, как будто знали друг друга очень хорошо, были близки вне стен офиса… Скорее всего, именно так и было.       Джэхён вздохнул устало.       – Вздыхаешь так, как будто сейчас лопнешь, – улыбнулся ему Джонни и окинул офис зорким взглядом прищуренных глаз. – Так, Джэ-я, давай прикидывать.       – Что прикидывать? – спросил Джэхён в полголоса: теперь рядом с Тэёном начал танцевать его близкий друг из маркетинга, Ким Доён. Джэхён не общался с Доёном, так, мог выпить кофе, если они оказывались у кофе-машины в одно и то же время. Иногда Джэхён подозревал, что Доён заходит за Тэёном после работы и ждёт его, чтобы поехать домой, совсем не просто так. И что их близость говорит совсем не о дружбе.       – Сколько у нас в офисе геев. Тогда сообразим, может ли твой Ли Тэён быть в твоей лиге, – Джонни подвигал бровями игриво. – Смотри… В нашем отделе тридцать с лишним человек. Начнём с верхов: Донхёк подкатывает к господину Муну.       – А господин Мун? – спросил Джэхён: до него, конечно, доходили слухи о том, что секретарь главы отдела работает слишком усердно и остаётся в офисе допоздна, но он предпочитал этим слухам не верить; однако, если о чём-то говорил Джонни, информация была верна почти на сто процентов.       – Про господина Муна известно мало, – Джонни пожал плечами раздосадовано. – Он находится на недосягаемой для нас высоте. Но поговаривают, что Донхёк получил от него нескромный подарок перед корпоративом… Next, про Юту и Марка нужно говорить?       – Да нет, – Джэхён покачал головой. Юта и Марк были одной из полуофициальных пар в их отделе. Они, разумеется, не афишировали свои отношения, но не для кого не было секретом, что Марк всегда приезжал и уезжал на машине Юты. Сам Джэхён один раз видел своими собственными глазами, как Юта, видимо, думая, что их никто не видит в пустой обеденной комнате, недвусмысленно схватил Марка за ягодицу, отчего Марк вспыхнул красным, как огнетушитель на пожарном стенде.       – Вот именно. Потом… Ну вот ещё Чон Джэхён, по которому сохнет вся бухгалтерия, – Джонни улыбнулся шире. – Вот они расстроятся, когда ты всё-таки наберёшься смелости и подкатишь к Тэёну… Это ведь почти что их брат. Наверное, это ещё обиднее.       – Я не буду к нему подкатывать, Джонни. Не очень-то он и похож на гея… – Джэхён уже терялся в словах и мыслях: теперь Тэён танцевал с Доёном. – Разве Доён-хён не возит его домой на своей машине?       – Если я подвезу тебя на своей машине, ты, что, со мной переспишь? – Джонни округлил глаза, но Джэхён даже не стал на это никак реагировать: опять Джонни думает, что сказал что-то смешное, не надо его поощрять. – Ни разу не заставал их в компрометирующих ситуациях, кстати. Всё всегда очень прилично. Даже скучно. Скучнее, чем у нас с тобой. Хотя казалось бы, куда скучнее…       Джэхён только фыркнул вместо ответа.       Продержаться долго не получилось. Часам к десяти Джэхёну стало совсем тошно: шампанское больше не лезло в горло, закуски закончились, терпеть неловкие приставания девушек из бухгалтерии не оставалось никаких сил. Тэён, красивый, раскрасневшийся, такой живой и совсем неформальный Тэён, разбивал его сердце снова и снова, кроша куски побольше на куски поменьше, а куски поменьше превращая в пыль. Джэхён считал, что его интерес к Ли Тэёну укладывался в понятие «краша», не был слишком глубоким. Однако за последние полгода Джэхён невольно начал замечать за собой, что он думает о Тэёне всё чаще и чаще – и совсем не в рабочем контексте.       Они общались только по работе. К тому же, Джэхён был тонсэном Тэёна – деталь, которая заставляла его досадовать. Всего каких-то два года разницы в возрасте, а это уже давало Тэёну право не воспринимать Джэхёна всерьёз, опекать и наставлять. Тэён, разумеется, этим правом не злоупотреблял. Да ему было и некогда, ведь они пересекались не так часто. Чаще всего они ездили в одном и том же лифте или кивали друг другу в знак приветствия. Но что-то неизвестное тянуло Джэхёна в сторону Тэёна с каждым днём всё сильнее и сильнее.       И потому видеть, как Тэён веселится с другими, было не очень-то приятно. Ведь ничего не попишешь: видимо, вокруг Тэёна собрались его друзья по работе. Джэхён в этот узкий круг уж точно не входил.       В итоге Джэхён снял с шеи мишуру, с головы – оленьи рожки, забрал кружку с персиком и вызвал себе такси. Он не стал прощаться даже с Джонни. Джонни в любом случае заметил бы его исчезновение раньше или позже, предупреждать не было необходимости. К тому же, Джонни снова кружился с двумя бухгалтершами в резвом танце – ему явно было не до Джэхёна.       На душе было мерзко, а дома снова холодно. Включив обогреватель, Джэхён переоделся в тёплую домашнюю одежду, снял линзы, надел очки и постарался не думать о том, что сейчас происходило в офисе. По этой же причине он не стал заходить в инстаграм: Донхёк имел привычку хвастаться всем подряд, поэтому наверняка если не вёл прямую трансляцию с корпоратива, то хотя бы документировал всё подробно у себя в сторис. У Джэхёна из головы не выходил образ Тэёна. Он не понимал, почему его заело именно сегодня. Может, это магия окончания года? Когда вроде бы надо выдохнуть облегчённо, что работа кончилась, и радоваться праздникам, но в итоге чувствуешь себя вымотанным и хочешь только валяться на диване, есть вредную еду и не думать вообще ни о чём.       Ближе к концу первой пачки подушечек с шоколадом позвонил Джонни.       – Привет, дедуля, – даже не видя его лица, Джэхён был уверен, что Джонни улыбается во все тридцать два зуба. – Давление скакнуло, а?       – Решил лечь пораньше, – сказал Джэхён и выключил звук работающего телевизора. – А ты чего так рано?       – Сейчас поедем в ресторан с девчонками. А дальше – посмотрим… – Джонни замолчал таинственно, но Джэхён не собирался задавать ему никаких вопросов. – Господин Мун, кстати, подсуживал Донхёку в последних конкурсах. Так что, думаю, они, как минимум, спят, а как максимум, встречаются. Ну хотя бы по выходным, если господин Мун действительно такой занятой, каким кажется…       Джэхён не успел подумать, как вопрос сорвался с языка сам собой:       – А Тэён-хён?       – Тэён? Ну, – Джонни замолчал, как будто мимо него кто-то прошёл, и продолжил более тихим голосом. – Он уехал, минут десять назад.       – Один? – спросил Джэхён. Ну и на что он надеется, круглый идиот?!       – Не один.       Джэхён откинул голову назад, ударяясь затылком о жёсткую спинку дивана. Ну он же знал, знал с самого начала, что все корпоративы заканчиваются одинаково! Что кто-то с кем-то спит, если ещё не переспал, а потом все делают вид, что ничего не случилось. Ну как можно было надеяться, что Тэён, ради спокойствия Чон Джэхёна, уедет с корпоратива в числе первых к себе домой и ляжет спать в гордом одиночестве?!       Только такие остолопы, как Джэхён, киснут весь вечер одни, выпивают два бокала шампанского и, мучаясь изжогой, уезжают восвояси. А нормальные люди веселятся, пьют, выигрывают конкурсы, а потом ещё и занимаются сексом со своими коллегами!       – Снова Доён, да? – Джэхён знал, что звучал жалко; что не имел никакого права ревновать Тэёна, ведь они были друг для друга просто коллегами. Но Джонни не стал бы его осуждать, поэтому Джэхён и не сдержался. Хотя всё равно понимал, что эмоции странным образом взяли над ним верх, а это с ним случается крайне редко. Но в тот вечер досада раздирала его буквально в клочья.       – Не-а. Оказалось, что Доён и Чону были Тайными Сантами друг для друга. Вскоре после того, как ты уехал, они начали вести себя очень странно. Вот только что они умчались на машине Доёна в ночь… А Тэён уехал с девушками из бухгалтерии. Не успел рассмотреть, с кем именно, их было несколько.       Джэхён был готов провалиться сквозь землю. Тэён и девушки из бухгалтерии – что за сюрреалистичный сон? Ну конечно, всё же верно: они всегда его подкармливают, тоже делают комплименты его яркой внешности, иногда просят о глупых одолжениях, лишь бы заполучить немного его внимания. И получается, расстраиваться Джэхёну не из-за чего: значит, у него не было шансов изначально.       – Ты скуксился, бейби? – спросил Джонни, не играя, а уже с искренним сочувствием.       – Всё нормально, – приводя тело в вертикальное положение, сказал Джэхён своим обычным голосом, хотя сердце всё ещё билось быстро и болезненно. – Значит, ему не интересны мужчины. Можно забивать на эту историю и двигаться дальше.       – Налей водки в свою новую чашку и допей до самого конца персика, – сказал Джонни. – Ладно, Джэ-я, мне пора. Можешь с утра проверить, остался ли я жив после сегодняшнего.       – Окей, – Джэхён улыбнулся слегка. – Давай, Джонни, повеселись там за меня.       – Мы найдём тебе другого парня, ничуть не хуже, обещаю! – крикнул Джонни в трубку, и звонок оборвался. Джэхён, снова вздохнув тяжело, откинул телефон на противоположный конец дивана и пошёл на кухню в поисках если не водки, то чего-то с примерно такой же крепостью. Может, Джонни и был прав насчёт «выпить и забыть».       Звонок в дверь.       Джэхён удивился: он никого не ждал, тем более, в такое позднее время. На секунду ему подумалось, что это могла быть та самая девушка из бухгалтерии, которая подарила ему кружку, и что сейчас ему придётся объяснять не совсем трезвой женщине, почему он не понял её намёков и почему не попытался сблизиться с ней на корпоративе. Его передёрнуло от одной только мысли.       – Кто?       – Ли Тэён, бухгалтерия.       Джэхён вытянулся в струнку и быстро отпер замок. Голос Тэёна был серьёзный, как на работе, когда он отдавал приказы своим подчинённым.       – Здравствуй, хён, – Джэхён, пытаясь сообразить, что вообще происходит, поклонился Тэёну. И только распрямившись, он смог рассмотреть его хорошенько. Тэён явно пытался показаться трезвее, чем он был: губы серьёзно надуты, чёлка рассыпалась по лбу; куртка держалась на нём только за счёт правого рукава, а левый безжизненно болтался за его спиной. На голове, почти съехав на лоб, торчали две ёлочки с похожего на детский ободка. Левая рука была деловито заложена в карман, а грудь выкатывалась гордым колесом. Он был всё такой же румяный, как когда Джэхён поспешно уходил с праздника, но уже казался сонным.       – Ты так и не сдал тот итоговый отчёт, который должен был сдать ещё два дня тому назад, – заговорил Тэён всё так же серьёзно. У Джэхёна оборвалось сердце: он же был уверен, что закончил всё вовремя, что можно было уйти на каникулы со спокойной душой! Но, с другой стороны, неужели Тэён приехал лишь за тем, чтобы получить этот несчастный отчёт? А как же девушки?       – Хён, я прошу прощения, – Джэхён поклонился снова. – Я был уверен, что я всё сдал вовремя. Может, я всё-таки послал тебе сообщение через корпоративную почту, а оно потерялось… Я не оправдываюсь, хён. Сразу же после окончания каникул я пойду к господину Муну и всё ему расскажу.       Тэён сделал неопределённый жест рукой:       – Ничего не надо. Я сделал его за тебя. Не хотелось, чтобы ты потом вспомнил об этом и испортил себе все каникулы… В конце концов, ты хороший, ответственный работник. А такие косяки случаются со всеми.       Облегчение, омывшее Джэхёна с ног до головы, как тёплая морская волна, сменилось острым чувством неловкости: Тэён выручил его, как салагу-интерна, и он теперь, наверное, пал в его глазах очень низко.       – Спасибо большое, хён. Может, пройдёшь? – спохватился Джэхён; уши уже начали гореть.       – Не откажусь. Вообще-то я хотел попроситься в туалет, – вмиг растеряв всю свою серьёзность, пробормотал Тэён и быстро шагнул в квартиру. Джэхён помог ему выпутаться из куртки, а потом, чтобы хоть как-то искупить свою вину перед ним, развязал шнурки на его офисных туфлях, поскольку Тэён с ними явно возился бы долго. Уши начали гореть сильнее, когда Тэён пробормотал что-то невнятное, а потом упёрся рукой в плечо Джэхёна. Джэхён намёк понял и стянул туфли по очереди, стараясь не пялиться на его изящные узкие стопы, казавшиеся ещё элегантнее в чёрных носках.       Джэхён кивнул головой в сторону туалета, и Тэён бросился туда пулей. Дверь за ним хлопнула громко. Джэхён смотрел ему вслед, всё ещё держа в руках его зимнюю куртку. Она пахла его дорогим парфюмом, гарью от взорванных хлопушек и немного табаком. Джэхён поборол желание зарыться носом в мех опушки и просто повесил куртку на крючок в шкафу.       Ему всё ещё не верилось, что его «краш» каким-то неведомым образом и по непонятной причине оказался у него дома. Он всё ещё пытался переварить этот факт, но пока получалось плохо.       – Чаю или кофе, хён? – спросил Джэхён, когда Тэён вышел из ванной с видом блаженного облегчения, на ходу затягивая тонкий ремень на офисных брюках.       – Я не собирался задерживаться, не хотел вмешиваться в твои планы… – забормотал Тэён. Теперь его голос звучал немного растерянно, гораздо трезвее и собраннее. Как будто пробежка по коридору его отрезвила, как холодный душ.       – У меня нет планов на сегодня, – сказал Джэхён и поставил чайник.       – А как же… а твои… твои соседи или… вторая половинка? – Тэён уставился на него во все свои огромные глаза. Он был красив невыносимо. Джэхён начал смахивать крошки с чистого кухонного стола.       – Я живу один, хён, – сказал он нехотя. Ему не нравилось признаваться, что после расставания, которое было ещё четыре года назад, он так и не смог найти кого-то подходящего и так и застрял в этой «одинокой фазе», как её называл Джонни. Это было так иронично, почти что смешно: столько людей говорили ему, что он умён и красив, явно не отказались бы если даже не встречаться, то хотя бы переспать с ним, а ему никто не был интересен. Сначала из-за того, что он собирал себя по кусочкам после расставания. Потом из-за того, что ему стало интереснее заниматься собой и своей жизнью. А теперь из-за того, что единственный человек, который ему нравился, стоял в дверном проходе у него на кухне и ни о чём даже не подозревал.       – Я не знал, Джэхён-а, – пробормотал Тэён как-то неловко, и Джэхёну даже подумалось, что он сейчас скажет «извини», как будто они говорили о потере или несчастном случае. Джэхён улыбнулся ему через плечо, пока доставал кружки из стенного шкафа. Тэён, всё ещё не отрывая от него взгляда, напряжённо вытянул губы в подобии улыбки.       – Тогда лучше кофе, – сказал Тэён, осторожно присел на край стула у маленького обеденного стола и, немного помолчав, спросил: – Как тебе кружка, кстати?       Джэхён чуть не рассыпал кофе. Он развернулся на сто восемьдесят на одном месте, как робот. Видимо, он выглядел устрашающе, потому что Тэён на своём стуле как будто сжался, втянув голову в плечи.       – Не понравилась, да? – спросил Тэён, чуть ли не заикаясь.       – Так это ты был моим Тайным Сантой, хён? – прошептал Джэхён. Все идеи, которые они обсуждали с Джонни, обрушились на него, как снежная лавина. Он даже начал задыхаться от того, насколько быстро вдруг забилось сердце.       – Я, – сказал Тэён виновато и опустил взгляд в стол. – Господин Мун пришёл к нашему начальнику и предложил проводить Тайного Санту на два отдела. Девочки пропустили меня тянуть жребий первым. Я вытянул твоё имя.       Джэхён всё ещё пытался собраться с мыслями, но у него не получалось.       – Если тебе не нравится кружка, Джэхён-а, то передари её. Или вообще выброси в мусоропровод. У тебя есть мусоропровод, Джэхён-а? Я могу забрать её с собой, у меня дома как раз есть мусоропровод…       Джэхён моргнул и увидел собственную кухню как-то по-новому. Вот всё та же мебель, которую ему покупали родители, как только он сюда переехал. Вот вазочка с искусственными цветами из Икеи. Вот Ли Тэён со смешным ободком на голове смотрит на него снизу вверх своими похожими на два омута глазами.       – Она мне понравилась, – сказал Джэхён, но получилось слишком холодно, поэтому он покивал и добавил: – Серьёзно, хён. Хорошая кружка. Милая. И смешная.       – Я рад, – Тэён словно расслабился; он наконец-то поправил ободок и даже немного улыбнулся. – Когда вижу персики, всегда вспоминаю о тебе… Потому что у тебя очень хорошая кожа. Похожа на персик.       – Да, – кивнул Джэхён задумчиво, стоя к Тэёну спиной и разливая кипяток по чашкам. – Мне иногда говорят, что у меня хорошая кожа... Спасибо, хён.       Когда он обернулся, чтобы поставить чашки на стол, Тэён почему-то начал егозиться у себя на стуле, как будто ему подложили кнопку. Джэхён нахмурился, не понимая, что происходит. Вдруг Тэён поднял на него усталый, немного замученный взгляд и сказал глухо:       – Это так глупо, Джэхён-а. Мы оба взрослые люди, а я веду себя, как школьник. Надо было не придумывать эту ерунду с кружкой, а набраться смелости и сказать тебе в лицо… Точнее, спросить. А я струсил… И с тем итоговым отчётом правда всё в порядке, не беспокойся. Собственно, я заехал чтобы передать тебе это…       Он поджал губы раздосадовано и помотал головой.       – Нет. Если уж совсем честно, то я ехал не за этим. Я ведь мог бы тебе просто написать, правда же? А я послушался девчонок, оторвал у офисной омелы веточку, положил её в карман пиджака и поехал сюда…. А пиджак потерялся где-то, я даже не представляю, где… Как же это глупо, Джэхён. Мне теперь стыдно и неловко. Видимо, на пьяную голову всё кажется круче, интереснее. Извини. Я сейчас уйду. Спасибо за кофе в любом случае…       – Погоди, хён, – Тэён встал так стремительно, что Джэхён попытался поймать его за запястье, чтобы не дать уйти, но промахнулся, ухватив лишь воздух. – Не уходи. Мне… мне тоже надо было тебе что-то сказать. Но на корпоративе не подвернулась возможность.       Тэён обернулся к нему. Гигантские, широко раскрытые карие глаза, чуть подёрнутые розовым, особенно, во внутренних уголках. Шрам рядом с правым глазом – такой уникальный, как драгоценный камень, венчающий изысканную работу. Естественный блеск лица, выхваченный тонкими линиями вдоль носа, поперёк бровей, на подбородке. Чуть раскрытые губы, похожие на побледневшие первые весенние лепестки. Джэхён знал, что эти губы ждали того, что он должен был вот-вот сказать.       – Ты мне нравишься, хён. Очень. Как мужчина.       Пауза.       В голове Джэхёна в экстренном режиме заработал вычислительный аппарат: кружка, «sweetheart», веточка омелы, Тэён поехал после корпоратива к нему домой, Тэён только что бормотал что-то личное, явно не рабочее.       Неужели можно ошибиться сейчас?       Тэён шагнул дальше от двери – ближе к Джэхёну. Вдох замер в горле, сердце почти оборвалось. Тэён положил Джэхёну ладонь на щёку – невесомое, нереальное прикосновение, как будто выдуманное, увиденное во сне.       – Действительно: как персик, – губы Тэёна улыбнулись слегка, одним лишь левым уголком. Большой палец погладил легко-легко. Джэхёна чуть не затопило от нежности. С ним уже давно никто не обращался так – бережно, как будто одно неверное движение могло разорвать тонкую, уязвимую связь, натягивающуюся между ними прямо сейчас.       Тэён подался вперёд и поцеловал Джэхёна.       Джэхён почувствовал, что упёрся задней стороной голеней в край собственной кровати. Он очнулся, как будто поднялся на поверхность воды после глубокого погружения. Первое, что он увидел перед собой, – возбуждённое лицо Тэёна. На скулах и губах разбрызгана алая акварель, взгляд стал совсем пьяным, но теперь уже не от алкоголя. Тэён дышал ему в рот, пытаясь снова перехватить его губы и на ходу развязывая галстук на своей покрасневшей шее.       – Хён-хён, – Джэхён, хоть ему тоже не хотелось останавливаться ни на секунду, должен был включить мозг хотя бы один раз, чтобы не совершить ошибку.       – Не называй меня так, не надо формальностей, – почти простонал Тэён и начал целовать от уголка губ выше, к скуле, отчего под коленями задрожало опасно. Кровь пульсировала в нижней части живота, начиная стремительно разогреваться.       – Тэён, ты точно хочешь...? Ты не должен… И если ты сейчас недостаточно трезв… – Джэхён из последних сил пытался говорить членораздельно и внятно, старался отвлекаться и не думать о том, насколько сильно от тела Тэёна сейчас валит жар и насколько близко они находятся друг к другу и на волосок от…       – Я в порядке. Я хочу тебя. Я давно хотел. Но боялся признаться и получить отказ, – проговорил Тэён чётко, отделяя предложения друг от друга тяжёлыми поцелуями на лице Джэхёна.       Джэхёну ещё предстоит осмыслить эту невероятную метаморфозу: Ли Тэён, нереальный, недосягаемый, неизвестный Ли Тэён, оказывается, вполне досягаем, всё это время хотел того же, что и Джэхён.       Улыбаясь даже слишком широко для момента, заряженного желанием, Джэхён взял лицо Тэёна в обе руки и поцеловал его ещё глубже, ещё дольше и ещё жарче. Так, как ему всё это время виделось во снах.       Когда они преодолели невидимую грань и наконец оказались на кровати, Джэхён больше не мог сдерживаться. Дрожащие пальцы пытались расстегнуть пуговицы на рубашке Тэёна как можно быстрее, но получалось только медленнее. Тэён уже запустил руку за пояс флисовых штанов Джэхёна и трогал его через тонкую ткань боксеров. Не сдержавшись и выдохнув стон прямо Тэёну в губы, Джэхён потянулся через кровать, случайно роняя Тэёна на спину, и выключил оставшийся в квартире свет.       Два обнажённых тела на простынях. Ещё днём они не имели ни малейшего представления о том, как они пахнут, какие они на вкус, на ощупь, а ночью они раскрыли друг друга с совершенно новой стороны. Они целовали, прикасались, ласкали – и повторяли всё заново, потому что никак не могли насытиться друг другом. Их тела неведомым, удивительным образом подстроились друг под друга моментально и начали двигаться в едином ритме. Горячая кожа на горячей коже; дыхания перемешиваются в одно; пальцы переплетаются с пальцами, сжимаются крепче, ещё крепче, как будто цепляясь друг за друга, чтобы не провалиться в бездну эмоций слишком скоро. Им так хотелось распробовать получше, помучаться чуть подольше, почувствовать ещё чуть больше.       Но их общее желание не могло ждать. Оно и так ждало слишком, слишком долго.       – Так что же получается, – крикнул Джэхён, вытирая живот очередной салфеткой: ему стало лень идти в душ, и поэтому он решил, что с ним ничего не случится, если он поспит одну ночь грязным. – я сегодня получил два подарка?       Тэён, только что из быстрого горячего душа, задумался. Одно полотенце обёрнуто вокруг бёдер, вторым он промокал влажные волосы. Джэхён заставил себя перевести взгляд с его прекрасного, тонкого, но мускулистого тела и посмотреть ему в глаза.       – Получается, что да. И оба от меня, – сказал Тэён и улыбнулся широко. Джэхён ещё не успел привыкнуть к тому, насколько ослепительной была его настоящая, не дежурная улыбка. Наверное, полностью привыкнуть не получится никогда, но он хотя бы перестанет подвисать каждый раз, когда Тэён будет ему улыбаться.       – А ещё получается, Джэхён-и, – сказал Тэён игриво, повернувшись спиной и натягивая домашние шорты Джэхёна на голое тело; Джэхён от этого тона и этого вида точно раскраснелся и опьянел ещё хуже, чем вся бухгалтерия вместе взятая. – что теперь ты должен мне два подарка.       – Я и не возражаю, – ответил Джэхён, и собственный голос показался уж слишком довольным. Без очков Джэхён видел не очень хорошо, поэтому он поманил Тэёна к себе обратно в постель дурашливым детским жестом. Тэён громко захихикал и забрался под одеяло.       – Ни за что бы не подумал, что ты можешь быть таким милым, – сказал Тэён, уже из темноты; но Джэхён всё равно видел его огромные глаза и чувствовал его дыхание на своём лице. – Ты такая серьёзная глыба в офисе, Джэхён-и. Видел бы ты себя со стороны.       – Положение обязывает, – Джэхён пожал плечами, насколько ему позволила его поза, и притянул Тэёна ещё ближе к себе. – Ты тоже не кажешься особо приветливым.       – Я работаю с женщинами, – заговорил Тэён чуть серьёзнее, очерчивая кончиком пальца ямочку на щеке Джэхёна. – Если буду ещё и приветливым, они вообще перестанут воспринимать меня всерьёз. Превращусь в какого-то милого общего питомца.       Джэхён, уже потихоньку проваливаясь в сон, помычал в ответ. Он почувствовал, как Тэён влажно чмокнул его в кончик носа.       – Ён, а мы начнём встречаться уже в этом году или повременим до первого января следующего?..       Видимо, решение вопроса нужно будет отложить до утра: Тэён уже отключился, негромко посапывая через приоткрытые губы. Джэхён зевнул коротко, прижал его к себе ещё крепче и тоже заснул.