Я хочу разделить с тобой твоё одиночество

Напряжённый день наконец-то уступил место непроглядной ночи. На разрушенных улицах царила мёртвая тишина. Все в спешке покинули это место, многие лишились дома и поэтому были вынуждены уехать отсюда. Остались только работники "Нерв", так как им было вынуждено оставаться здесь, только они могли спасти множество человеческих жизней. Да и они морально негодовали. Многие тайны были расскрыты, кто-то совершил просто безумные поступки, за которые поплатился либо жизнью, либо заключением в тёмной комнате, оставшись наедине со своими мыслями и прошлым. Другие были заняты подготовкой к нападению последних ангелов. Время близилось к полуночи. Мисато сидела за своим рабочим столом. Из её уставших глаз текли горячие слёзы. Вид её был ужасен: бледное лицо, мешки под замученными глазами, растрёпанные фиолетовые волосы уже местами намокли от бесконечных слёз. Комната была наполнена скомкаными клочками бумаги, железными банками из под дешёвого пива и точно такого же кофе. Постель небрежно валялась на полу. На её рабочем столе стояла пепельница сверху до низу забитая окурками от дешёвых сигарет и не допитая банка кофе. Свет был выключен, из-за чего комнату освещал лишь слабый лунный свет. Девушка снова и снова переслушивала последнее послание Кадзи для неё. Голова адски трещала. Убитый одним пивом и кофе желудок жалобно урчал. Бессонница мучила её вот уже несколько дней. Морально она была истощенна. Одиночество поглотило её полностью. Сейчас Мисато нужна была поддержка как никогда, но рядом не было того, кто бы смог бы оказать ей эту поддержку. Кадзи судя по всему был убит, Аска не смогла смириться со своим "позором" и сбежала. Да и вряд ли бы она стала оказывать поддержку той кого презирает и ненавидет, считает грязной шлюхой. Синдзи тоже не возвращался уже целых три дня, ему самому требовалась помощь. В последнюю их встречу он не мог даже смотреть на Кацураги и попросил её уйти. Даже Пен-Пен игнорировал девушку. Сегодня она забыла покормить его с утра и вечером наконец-то поев, он немного посмотрел телевизор и просто отправился спать, не обращая внимания на Мисато. — Пен-Пен, ты обиделся? Прости меня пожалуйста, наверное я сейчас не в состоянии ухаживать за тобой. Придётся тебя отдать на время одной семье, там о тебе будут заботиться как следует... Спокойной ночи, дружок... — она чувствовала вину перед своим питомцем. Закрыв его мини комнатку, девушка вышла на балкон и закурила очередную сигарету. Как же ей сейчас хотелось оказаться в объятиях близкого человека. Мысли путались и сбивались из-за головной боли. Она в последний раз взглянула на "остатки" Токио-3 и затушив сигарету, зашла обратно в квартиру. Тяжело вздохнув, она хотела попытаться хоть немного поспать, как вдруг раздался звонок в дверь. Она вздрогнула от неожиданности. Взглянув на настенные часы, Кацураги удивилась столь позднему визиту. Девушка на ватных ногах подошла к двери и открыла. Она ожидала увидеть кого угодно, но только не Рицуко. Та выглядела не лучше: бледное заплаканное лицо, мешки под глазами. В какой-то степени Мисато было мерзко смотреть на блондинку после того, как она узнала всю правду. — И зачем ты здесь? — безразлично спросила тёмноволосая, отводя взгляд в сторону. Та сначала приоткрыла рот в попытке что-то ответить, но затем отбросила эту идею. Они простояли в тишине ещё несколько минут. Рицуко прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слёзы. Кацураги это заметила и молча, жестом пригласила девушку войти. Всё таки она до сих пор считала её подругой, закрыв глаза на недавно произошедшие события. И вот они уже сидели на полу с подушками в гостиной. Мисато достала из холодильника пару банок пива. Рицуко искренне поблагодарила её. Прежде чем начать разговор она отпила пол банки дешёвого пива: — Прости, что так поздно заявилась к тебе... Я... — — Как там пилоты? — решила ненадолго перевести разговор Кацураги. — Тодзи выписали из больницы и они с сестрой покинули город. Рей до сих пор находится в больнице. Синдзи находится рядом с Каору в "Нерв". Местоположение Аски остаётся неизвестным, но на её поиски уже отправили людей. Это всё что мне известно. — — Ясно. Радует что они в порядке. Надеюсь, что Аску скоро найдут... — Рицуко слабо кивнула головой в знак согласия и сделала очередной глоток пива, поморщившись от его горького, но успокаивающего вкуса. Мисато последовала её примеру. В голове застрял вопрос, на который она безумно хотела знать ответ, но не хотела спрашивать об этом Рицуко. Но уткнувшись лицом в колени, она смогла выдавить его из себя: — Правда что Кадзи погиб? — Затем последовала томная тишина. Мисато почувствовала тёплое прикосновение горячих ладоней. Рицуко словно прочитав её мысли, крепко обняла подругу, утыкаясь носом в фиолетовые волосы девушки. Она почувствовала знакомый родной запах: лавандовые духи смешанные с запахом табака и алкоголя. — Да, его больше нет... Мисато, я прекрасно понимаю что ты сейчас чувствуешь, именно поэтому я пришла... — Кацураги обняла девушку в ответ, утыкаясь лицом ей в грудь, ища в ней хоть малейшее утешение. Блондинка погладила её по голове. – Я хочу разделить с тобой твои одиночество и печаль... — Из глаз Мисато ручьём полились горькие слёзы. Ей ещё никогда в жизни не говорили этих простых, но таких нужных слов. В этот момент она притягивает к себе Рицуко и накрывает чужие губы своими, мягко их сминает, пропуская приятную вибрацию по всему телу, что отдавалась даже в кончиках пальцев. Они обе выпадают из реальности, теряясь в своих же несдержанных чувствах. Влажный язык размыкает губы блондинки, пробираясь в манящую теплоту уст. Кацураги слегка оттягивает поочередно то верхнюю, то нижнюю губу зеленоглазой, а затем они сталкиваются языками в беспорядочном танце. Рицуко кажется, что ей вовсе нечем дышать, дыхание спёрло не на шутку. Она укладывает свои тёплые ладони на тонкую талию своей подруги и прижимает её к себе, чувствуя трепетное тепло чужого тела. Мисато откидывается на подушки, притягивая за шею к себе блондинку. Воздуха в лёгких начинает не хватать и они обе отстраняются друг от друга. Красная помада, находящаяся на губах Рицуко, оказывается размазаной по ртам девушек. Кацураги довольно облизывается. Рицуко начинает жадно глотать ртом воздух. Мисато же в этот момент цепляется зубами за кольцо замка фиолетовой блузки Акаги и рывком расстёгивает молнюю, снимает блузку и откидывает её в тёмный угол. Её изящные шаловливые руки подбираются к зелёному кружевному лифчику, как вдруг их перехватывает блондинка. — Мисато, подожди! — лицо Рицуко загорается смущённым алым румянцем. — Почему? Не хочешь проститься со своей девственностью? — игриво выдаёт тёмноволосая, приподнимаясь на локтях и целуя девушку в родинку на щеке. — Не в этом дело... — мнётся светловолосая, разыскивая взглядом свою блузку. — А в чем же тогда? Ну же, раздели моё одиночество... — Кацураги медленно склоняет свою голову и примыкает губами к белоснежной коже на шее Рицуко, мягко ласкает её языком, пока одна ладонь уже успевает пробраться к застёжке лифчика, — Или ты боишься что не сможешь довести меня до "пика наслаждения"? — она поднимает свой игоривый взгляд вверх и встречается с затуманенным взглядом изумрудных глаз. Девушка обиженно фыркнула. — Ты должна взять ответственность за свои слова. Я сделаю всё по красоте и заставлю тебя кричать от удовольстия... — игриво произнесла Акаги, наклоняясь к лицу подруги. На лице той появляется довольная победная ухмылка и она отвечает на поцелуй блондинки, одним движением расстёгивая лифчик и отбрасывая его к фиолетовой блузке. Её ладошка накрыла размеренно вздымающуюся грудь Акаги, сжимая её и играясь бархатными подушечками пальцев с бусинами сосков, доставляя той искомое наслаждение. С каждым мимолётным движением с губ блондинки слетали тихие, невесомые стоны, которые кареглазая заглушала мягкими поцелуями. Она с помощью Рицуко стянула с неё же юбку и колготки, оставляя девушку в одних зелёных кружевных трусиках. Мисато ещё с полминуты вглядывалась в идеальные изгибы тела подруги, а затем приняв сидячее положение, добралась до размеренно вздымающейся груди, смыкая губы на бугорке соска. Она принялась с предельной нежностью обводить кончиком языка розовые ореолы. Рицуко тяжело дышала и терялась в приятных ощущениях. Она старалась сдерживать свои восторженные стоны, но это получалось плохо. Кацураги же специально не давала ей заткнуть рот, убирая её ладони от её же лица. Решив "отомстить" за это, Акаги стянула с кареглазой синие шортики и начала пальцами массировать её клитор через ткань нежно розовых трусиков, которая уже успела пропитаться выделениями от возбуждения. Мисато удивлённо ахнула, но продолжила ласкать груди блондинки, раздвигая свои стройные ноги ещё шире и поддаваясь бёдрами в такт движениям Рицуко. Вторая рука зеленоглазой проползла под ночную жёлтую майку девушки, жадно сжимая её упругие груди. Затем блондинка аккуратно уложила подругу на подушки и коротко чмокнула её в персиковые губы. Она наклонилась ниже, сняла с неё майку и начала вести изящную дорожку из жгучих поцелуев к гладкому лобку. Особое внимание она уделяла шраму возле груди, трепетно почти невесомо целуя его. Она бережно стянула тонкие трусики с Кацураги, довольствуясь очаровательным видом. После её пальцы проскальзнули к малым губам, раздвинули их в стороны для лучшего обзора, а затем Акаги без всякого смущения провела языком меж половых губ, слизывая пооступившие выделения в порыве возбуждения. Она акцентирует внимание на бусине клитора, периодически толкаясь в него языком, всасывает и полизывает, делает все, чтобы довести подругу до исступления. Мисато сладостно стонет. Это слишком заводит её. — Ах, Рицуко, ты чертовски хороша! — девушка принимает поражение и забирает свои слова назад. Всё таки Акаги всего за пару движений языком довела её до неистового оргазма. Затем Кацураги поддев резинку трусов указательным пальцем, элегантно спускает их вниз, освобождая девушку от последней вещицы на её теле. Вдруг Рицуко несдержанно стонет, чувствуя в себе проникновение двух пальцев. Кацураги радостно хихикает и продолжает надавливать пальцами на ту самую точку G. Из-за блаженного удовольствия и собственных стонов Рицуко становится трудно выполнять свою задачу. Она начинает насаживаться встречу тонким пальцам. Языком она протолкнулась вперёд, лаская тёплые стенки влагалища, от чего Мисато прогнулась в спине, до боли закусывая нижнюю губу. Всё внутри пульсировало. Они начали двигаться в такт движениям друг друга. Через несколько минут Кацураги почувствовала как по её пальцам потекли струйки естественного сока и затем она громко застонала. Рицуко почувствовала как мышцы влагалища кареглазой сжались и ей на язык брызнула молочно-белая жидкость. Акаги послушно слизала её. Они обе достигли эякуляции. Девушки обессиленно упали на чёрные подушки, пытаясь выровнять сбившиеся дыхание. Тело пронизывала мелкая приятная дрожь, гоняя по коже табун мурашек. — Рицуко, я люблю тебя... — последнее что успела произнести Мисато, прежде чем Акаги заткнула её ленивым трепетным поцелуем.