Darling, Nobody Said That It Would Last Forever

      В подвале никогда не было холодно.       Во всех его кошмарах и в каждом фильме, человек которого похитили, всегда дрожал от холода. Брюсу же было очень жарко. У него было много о чем беспокоиться в подвале. Голод, усталость, грязь и жара.       Весь день он сидел на матрасе, думал, оглядывался. Он давно отказался от побега. Достаточно забавно, что Брюс скучал больше всего именно по кондиционеру. Ни по бейсболу, ни по его семье, ни по друзья. Кондиционер.       Может, потому что это было его единственное реалистичное желание здесь. Единственное, то что не заставлял его сердце сжиматься от горя. Всё остальное давно исчезло, кондиционер казался близким, в пределах досягаемости. Жара дала ему пищу для размышлений, нечто, на чём можно было сосредоточиться, помимо жестокой реальности.       Ему было жарко, но что он мог бы поделать с этим? Если бы он был достаточно вежлив, если бы он показал Грабберу немного своей медово-сладкой улыбки, возможно, он смог бы получить в награду кондиционер.       Он не мог попросить бейсбольную биту, она ведь может стать оружием. Он не мог попросить человека, уж точно не призрака. Хотя возможно, Брюс сам им скоро станет. Может быть, это было бы хорошо, может быть, было бы лучше если всё просто закончилось. Чтобы дни наполненные страхом и сомнениями подошли к концу, чтобы он наконец обрел покой, чтобы он был с Вэнсом.       (Только не он. Не думай о нём. Это приносит только боль)       Вэнс.       Он лежал здесь, на этом самом матрасе? Это он оставил царапины на стенах? Как долго он был здесь? Он пытался сбежать?       (Как он умер? Как Граббер это сделал?)       Брюс был дураком, дураком который влюбился и потерял его. Дураком который сосредоточился на жаре, а не о мыслей о нём. Дурак, который думал, что сможет забыть его.       Воспоминания ранят, это был урок, который он усвоил в те дни после похищения Вэнса. Когда все, что у него осталось, это мысль о нем и его фантомные прикосновения, он понял, как сильно воспоминания могут ранить.       Они обжигают.       Если бы был ад, то это оно. Не подвал, не Граббер, а воспоминания. Брюс подумал что он не был бы так расстроен, если бы вырос в этом подвале, вырос в этом сраном подвале, был воспитан этим человеком в маске. Потерять Вэнса было бы не так больно, если бы они никогда не встречались. Это были воспоминания, которые сожгли его сердце, мысли, которые сожгли его дотла.       Лёжа на этом матрасе, свернувшись калачиком на боку, он знал что его жизнь кончена. Он мог вспомнить все что хотел, но он не сможет выйти отсюда. Вэнс не смог, ну а если он не смог, Брюс точно не сможет.       Он молился о том дне когда наконец сломается, и умолял себя сломаться. Он хотел выключить всё, всю боль, все мысли, весь жар.       Да, жару.       Было жарко.       Невыносимо жарко.       (Вэнс ненавидел жару, должно быть, презирал)       Слишком жарко.       Что он мог сделать?       Он мог бы—       Дзынь       Брюсу должно быть кажется. Он уже пробовал позвонить через телефон, он точно не работал.       Дзынь       Дзынь       Дзынь Дзынь Дзынь       Он боялся обернуться, может быть это уловка. Может быть, Граббер хотел, чтобы он ответил, чтобы узнать, попытается ли он позвать на помощь. Он будет наказан за это, он знал.       Но всегда был вариант, что это было его собственное воображение. Он уже читал об этом раньше, как люди медленно сходят с ума. Слышали то, чего не было, видели то, чего не было. Может быть, он, наконец, потерял рассудок.       Дзынь Дзынь Дзынь       Звон эхом разносился по маленькой комнате, отражаясь от стен и неизбежно возвращаясь к его ушам.       Дзынь Дзынь Дзынь       Это и есть безумие? Может он сломался, но не так, как хотел.       Дзынь Дзынь Дз–       Он больше не мог этого вынести, грёбаное безумие. Он повернулся в другую сторону и ответил на звонок.       Какое-то время ничего не было слышно. Брюс подумал было, всё, это переломный момент и он точно сошёл с ума. Раз начал слышать странные вещи.       Но тут кто-то заговорил.       "Долго ты", сказал он.       Нет. Нет, нет, нет. Вэнс Хоппер уже мёртв. Вэнс Хоппер умер в этом самом подвале.       Всё же...       — Вэнс? — спросил Брюс.       "Привет, красавчик"       Это не реально, это не реально, это не–       — Это реально? — прошептал он.       "Конечно реально, дебил. Ты ведь меня слышишь, не так ли?"       Грёбаное безумие. Даже если это галлюцинация, он по максимуму этим воспользуется.       — Ты ведь умер, так?       Вэнс рассмеялся "Не из-за того что я отчаялся. Поверь мне, когда я скажу что устроил драку. Это ёбанный–"       — Вэнс. — Брюс перебил его, он не мог этого не сделать. Он не знал сколько у них ещё осталось времени. — Я люблю тебя.       "Что?"       — Я знаю что мы– Ну, я не знаю кем мы были, я никогда тебе не говорил, я никогда тебе не говорил что я– Блять. Я люблю тебя       Брюс почувствовал покалывание в носу, знак того, что он вот-вот расплачется. Он пытался сдержать слезы, чтобы максимально использовать оставшееся время.       "Значит мне пришлось умереть чтобы получить от тебя признание?"       — Это не шутка Вэнс! Я не знаю сколько у нас ещё осталось времени, я... я должен был это тебе сказать. Прежде чем ты снова уйдёшь.       "Я никуда не уходил."       — Что ты имеешь в виду?       "Я тоже люблю тебя, милый, если это не ясно. Я думал что это очевидно, учитывая что мы много раз целовались."       — И ты удосужился позвонить только сейчас?       "У меня только один звонок на человека, ты выглядел так как будто нуждался в звонке."       В разговоре наступила пауза. Тяжесть этих слов дошла до Брюса, смысл его слов болезненно прошёлся по костям, крови и сердцу Брюса.       — Нет.. — сказал он — нет, нет, нет! Вэнс я не смогу без тебя. Ты мне нужен. Пожалуйста.       "Брюс послушай меня."       Брюс знал что он это серьёзно. Вэнс редко произносил его имя, только бормотал его имя между поцелуями или когда собираются сказать что-то серьёзное.       "Эй", он продолжил "Слушай меня."       — Я слушаю.       "Ты будешь в порядке, слышишь меня? Ты приложишь все усилия чтобы выбраться от сюда и убить этого ублюдка, все будет в порядке."       — Я не смогу убить его —, сказал Брюс. Он знал что не сможет этого сделать, он чувствовал нутром, что не предназначен для этой задачи.       "Ты попробуешь!"       Комната затряслась. Стеклянная бутылка на полу, заполненная до краёв, тоже затряслась, а после двинулась. Если бы он прищурился, то разглядел бы Вэнса.       Воздух в комнате сгустился, громкий голос Вэнса заглушил всё остальное. И вдруг он появился. С кровью на лице и грязью по всюду, но здесь.       Именно в этот момент Брюс потерял контроль над собой.       Слёзы потекли по лицу и он прикрыл рот руками чтобы заглушить рыдания.       Вэнс, это был Вэнс.       "Брюс, ты попробуешь." повторил он. "И если ты умрёшь в процессе, я буду тебя ждать. Если этот ублюдок схватит и тебя, я буду здесь, и можешь поспорить на свою грёбаную задницу, что я заставлю его заплатить."       Брюс ничего не мог сказать. Было так много вещей, которые он хотел сказать, так много вещей, которые он хотел сделать. Тем не менее он молчал, практически против своей воли.       Его плечи дрогнули и он зарыдал. Брюс все ещё пытался заглушить плач, но не мог его отрицать. Он не плакал так с детства. Крепко сжав телефон в руке он боялся что если отпустит, Вэнс исчезнет.       Почувствовав холодок на спине и, подняв глаза, он увидел руку Вэнса, лежащую на ней. Фантомное прикосновение. Это все, что осталось, просто холодок. Тень человека, которого он любил так сильно, ему стало больно.       — Я люблю тебя. —, выдавил он. — Я так сильно люблю тебя.       "Я знаю", прошептал Вэнс. Прошептал. Он никогда не шептал. "Я тоже тебя сильно люблю. Вот почему я хочу чтобы ты попробовал. Если ты не сможешь выбраться, останься собой. Не позволяй ему забрать Брюса которого я знаю. Ты не можешь позволить ему, понимаешь?"       Брюсу удалось кивнуть.       "Хорошо, это хорошо. Попробуй ради меня, дорогой, во что бы то не стало. Клянусь тебе я заставлю его заплатить. Мне все равно как, но я заставлю."       Брюс снова кивнул.       — Вэнс? — через мгновение спросил Брюс.       "Хм?"       — Я хотел чтобы мы были вечно. — признался он. — У меня в голове всегда была эта картинка. Нас. — он тихо рассмеялся стараясь не обращать внимания на слёзы.       "Да? Что там было?"       — Мы жили вместе, у нас был дом. Маленький, но нам этого было достаточно. У нас был кот. Белый и пушистый.       "Как мы его назвали?"       — Пинбол, ты предлагал имя.       Брюс почувствовал, как холодок по спине переместился на щеку. Ему ничего не хотелось, кроме как прислониться к нему, поцеловать его ладонь и дразнить его за прилипчивость. Вместо этого он закрыл глаза и притворился, что парень рядом с ним не призрак или галлюцинация. Он не был уверен, что хуже.       "Кажется, я бы так его и назвал." сказал Вэнс.       — Я бы хотел, чтобы у нас был шанс, я бы хотел, чтобы мы были вечно. Я бы вышел замуж за тебя, ты знаешь. Может быть, в будущем, когда это бы стало возможно, я бы вышел за тебя.       "Я бы согласился. Я не мог обещать тебе вечность, когда был жив, я был трусом. Я должен был пообещать. Я должен был сказать тебе, что люблю тебя, в тот день, когда понял это, и я должен был попросить тебя выйти за меня замуж, когда я знал, что хочу этого. Кому какое дело, если это незаконно, я должен был это сделать. Но я этого не сделал. Боже, я такой идиот."       — Я тоже такой, — сказал Брюс. — Я должен был поднять этот вопрос. Представь это. «В болезни и в здравии» мы могли бы поклясться друг другу.       После секундного колебания он добавил: Иногда мне тоже жаль, что я не умер вместе с тобой.       Он должен был сказать это сейчас, ему нужно было рассказать ему все. Это конец для них, он не хотел никаких секретов.       "Нет. Нет, ты жив и останешься так, пока это, блядь, возможно. Пока смерть не разлучит нас, Брюс. Разлучит. Это указано в условиях."       — Я знаю. Я не говорю я– ты знаешь. Я просто имею в виду, я бы хотел чтобы мне не приходилось жить без тебя. Те месяцы после твоего похищения, были худшими в моей жизни. Были моменты, когда я думал о том чтобы мы никогда не встречались. Я не жалею ни о чём, что мы вместе сделали, ни о времени которое провели вместе. Ни минуты. Вот почему я желал этого, чтобы не было так больно. Я хотел быть там с тобой, мне не пришлось бы быть без тебя.       "Звучит нездорово", сказал Вэнс. Его голос надломился, и Брюс понял, что его глаза сияли так, будто он тоже сейчас расплачется.       — Наверное, так и есть.       Увидев, как Вэнс плачет, у него в носу снова покалывало. На этот раз он не пытался остановить слёзы.       — Я хочу поцеловать тебя. —, выдохнул он.       "Я тоже."       — Сколько времени у нас осталось?       "Пара секунд, наверное."       — Я люблю тебя — пробормотал Брюс на последок.       "Я тоже тебя люблю."       Вот и всё. Когда холодок на щеке исчез Брюс закрыл глаза. Чтобы не видеть как исчезает Вэнс.       "Я здесь с тобой, знай это. Продолжай стараться ради меня."       Потом он ушёл, и осталась только тишина.       Брюс повесил трубку и позволил себе выплакаться. Он уткнулся подбородком в колени и заплакал, как маленький ребёнок.       Он не услышал, как открылась дверь в подвал, когда заходил Граббер.