Делай то, что должен

            — Тигнари, никогда не останавливайся на достигнутом, никогда. Одна неудача необязательно повлечет за собой череду неудач.       — Да что ты такое говоришь, Коллеи? — Тигнари сидел около постели девушки, мягко держа ее ладонь в своей. — Мы с тобой всегда были вместе, вместе брались за любое дело. Я не смогу без тебя, Коллеи. Я не смогу…       — Мы оба знали, чем все закончится, — девушка кашлянула. — Элеазар в этот раз победил, но ты не дашь ему одержать победу над остальными своими пациентами. Я уверена в этом.       — Коллеи… — Тигнари провел большим пальцем по чешуйчатой коже запястья лучницы. — Я не знаю, что делать. Я не знаю, как с ним бороться.       — У тебя еще есть время, чтобы узнать.       — Нет, — дозорный мотнул головой. — У меня нет времени. С тобой исчезнет все мое время. И не только мое. Оно просто перестанет идти.       — Не говори так. Время нам неподвластно. Оно не может замедлиться или остановиться совсем. Оно всегда будет идти. Может, мы не всегда замечаем его течение, не всегда видим, как сыпятся песчинки на другую половину часов, но время всегда идет, и оно ни за что не остановится. Все люди приходят и уходят из этого мира. По-другому не бывает, Тигнари.       — Ты — не все, — парень опустил взгляд. Сильнее сжав руку Коллеи, он вздохнул.       — Тигнари, я прошу тебя. Если не ради себя, то ради меня. Продолжи свое лечебное дело. Сумеру без тебя погибнет.       — Сумеру для меня перестанет существовать, если в нем не будет тебя, Коллеи. Весь Тейват не стоит тебя одной.       — Тигнари…       — Нет, — дозорный поднялся на ноги, подошел к зеркалу и взглянул на себя. — Я… извини, Коллеи.       Лучница устало посмотрела на него, безмолвно кивнула и отвернулась к круглому окошку. За ним ветер колыхал листья сумерских растений, где-то вдалеке прыгали плесенники. Она хмыкнула. «Жизнь действительно коротка, — подумалось ей. — Но Тигнари сделал для меня все, что было ему по силам. Я так мечтала увидеть Мондштадт, встретиться, наконец, с Эмбер, полетать с ней с башен, посетить ранее закрытую Инадзуму… Сейчас все это мне неподвластно. Кажется, Сайно обещал заглянуть к нам на выходных. Он хотел передать мне какой-то подарок из Аару. Что ж… Я надеюсь, там статуэтка гробницы Дешрета, которую я так хотела. Оставлю ее Тигнари. Тот тоже всегда мечтал дойти до пустыни, но все был поглощен работой». Коллеи взглянула на свои ладони. На тыльной стороне появлялись новые серые чешуйки.       Вечером Тигнари зашел к ней с подносом, полным вкусных блюд. На деревянном подносе лежали два листа папоротника: на одном были аккуратно выложены грибы, а на втором лежала пита. Дозорный опустился на постель Коллеи:       — Я попытался приготовить питу, — он мягко улыбнулся на выдохе. — Все равно получилось не так, как у тебя, но выглядит мое творение весьма сносно.       — Ну что ты, — девушка улыбнулась ему в ответ и села на кровати. — У тебя отлично вышло. Выглядит аппетитно, — она взяла питу в руку и откусила кусочек. — Тигнари, ты прекрасный повар. Очень вкусно.       — Ты льстишь мне, — щеки молодого ученого залились румянцем.       — Вовсе нет, — Коллеи положила руку ему на плечо. Из-под длинного рукава кофты показались твердые чешуйки. Тигнари увидел их и его вид сразу помрачнел.       — Знаешь, — начал он. — Может, Дотторе был прав тогда. Он хотел забрать Хайпасию действительно для лечения, а не для…       — Нет, Тигнари, точно нет, — Коллеи отложила питу. — Мы все знаем, чем занимаются Фатуи. В их головах не может быть светлых мыслей. Дотторе был в курсе того, что Хайпасия каким-то образом может устанавливать связь с Ирминсулом. После того, как Фатуи добились бы подходящей им трактовки увиденного Хайпасией, они избавились бы от нее. На тот момент она бы увидела и узнала бы слишком много об их деятельности.       — Но она могла бы узнать, как лечить элеазар. Сотни жизней были бы спасены, — Тигнари коснулся рукой ладони Коллеи. Их пальцы переплелись. Дозорный заметил, как мало осталось сил у девушки и как слабо она держит его ладонь.       — Могла бы, но даже если бы ей удалось написать тебе письмо с подробными инструкциями по лечению от этого недуга, она бы все равно не смогла бы спасти свою жизнь. Мы не можем сейчас рассуждать о том, стоила ли одна жизнь спасения сотен жизней. Возможно, у Хайпасии ничего бы не вышло, и, в таком случае, мы остались бы в проигрыше, а Фатуи узнали бы все, что им хотелось знать. Тигнари промолчал.       — Не злись на себя, — Коллеи поднесла питу прямо к носу парня. — Смотри, какая вкусность. Ты же хочешь есть, правда? — дозорный мотнул головой. — Хочешь, я вижу, что хочешь. Эти хрустящие листья салата, свежие помидоры, сочное мясо… — Тигнари усмехнулся и взял питу из рук лучницы. — Вот так. Отбрось все эти мысли. Отдохни. Уже вечер, ты устал. Я же знаю, что ты не спишь по ночам.       — Откуда? — спросил лесной страж с набитым ртом. Коллеи рассмеялась.       — Я слышу, как ночью ты приходишь и подолгу сидишь около моей кровати, — ответила она.       — Я не знал, что ты не спишь в это время.       — Я весь день провожу в постели, мне некуда выплескивать свою энергию. Я бодра, спать мне не хочется.       Дозорный покачал головой, заставив девушку рассмеяться сильнее. Ужин они провели за легкими разговорами о погоде, Тигнари рассказывал ей о том, что происходит в городе Сумеру, говорил о Сайно, о Люмин, о том, как продвигается исследование леса и что интересного он сегодня нашел там.       — Коллеи… — тихо позвал лучницу страж. — А ты совсем не чувствуешь ног?..       — Нет, Тигнари, — так же тихо ответила она. — Совсем нет.       Спустя примерно час Тигнари, выключив свет в домике Коллеи, вышел и направился к своему с подносом в руках. Девушка не смогла доесть грибы, сославшись на то, что пита была очень сытной. На самом же деле, она не съела и половины питы, а грибов оставила почти весь лист. Дозорный знал, что она делает это специально. Коллеи всегда думала, что Тигнари некогда даже поесть в течение дня, а из леса он возвращается настолько усталым, что успевает только сделать обход пациентов, перед тем как обессиленно упасть на свою кровать. Когда Коллеи еще могла ходить и они ужинали вместе за столом, она оставляла дозорному половину своей порции. Тот всегда ее съедал, но пытался сначала уговорить лучницу съесть все самостоятельно. Поставив поднос на плетеный из бамбука комод, который ему сплела Люмин, вернувшись из Ли Юэ, Тигнари сел на кровать, закрыл лицо руками. «Я не знаю, кто виноват в случившемся, Коллеи. Я? Фатуи? Нахида? Кто-нибудь… Кто-нибудь сможет мне когда-нибудь дать ответ на этот вопрос? Сколько еще людей погибнет, прежде чем найдут лекарство от элеазара? Если бы я мог, если бы я только мог, я бы перемотал время назад и увез бы тебя из Сумеру. Но ты была права. Время нам неподвластно. Мы не можем управлять им. И мне не стоит никого винить. Извини, Нахида. Я думаю, ты поймешь меня. Мне нужно только утешение, но у кого его просить? Моя спасительница… Моя Коллеи, она… Я не хочу ее терять».       В ту ночь была гроза. Дождь лил как из ведра, и Тигнари, лежа в постели, гадал, пробьют ли огромные холодные капли его крышу из листьев. От такого шума за окном было не по себе. «Слишком громко… как будто бы дождь пытается заглушить что-то. Я привык к вечному щебету птиц, но это другое. Их щебетание приносит умиротворение, а дождь, барабанящий сейчас по крыше, приносит только бессонницу», — дозорный повернулся на бок, зажал уши руками, прижал их к голове, но ничего не помогало. Обычно, когда он понимал, что спать ему ночью уже не суждено, он выходил на свежий воздух, гулял по лесу, рассматривая звезды на небе. Иногда они так вместе с Коллеи уходили ночью в лес, наблюдали за природой, за ее жизнью. Коллеи восхищалась каждый раз, когда видела распускающиеся на ее глазах цветы.       — Ты приносишь в этот мир жизнь, Коллеи, — говорил тогда Тигнари, смотря, как радуется девушка увиденному. — Они распустились, потому что ты рядом. Я тоже словно эти цветы, Коллеи. Когда ты рядом, мне хочется жить.       Ветер своим дуновением распахнул окно в домике дозорного, и несколько капель дождя упали на деревянный пол. Начавший засыпать ученый лениво поднялся с кровати, подошел к окну, но закрывать сразу не стал. Он увидел, как молния попала в одно из стоящих близко друг к другу деревьев. Коллеи нравились эти два дерева, которые стояли около входа в их деревню. Она говорила, что они склоняются друг к другу так, что образуют сердце. Закрыв окно и завесив его прозрачным тюлем, Тигнари вернулся в кровать.       Проснувшись с первыми птицами, дозорный вышел из домика, умылся прохладной дождевой водой, которая успела собраться в бочке за ночь, переоделся и направился на кухню. Там уже вовсю хлопотали члены дозорной команды. Взяв чистый поднос, страж поставил на него тарелку с тахчином и тарелку падисарового пудинга. Он всегда сначала заходил к Коллеи, и только затем завтракал сам.       Сложно было определить, спит лучница или нет, поэтому, если она спала, дозорный оставлял еду для нее на прикроватной тумбочке. Бесшумно толкнув дверь ногой, Тигнари зашел в домик девушки. Глаза той были закрыты. Он улыбнулся. Ученый всегда находил спящий вид Коллеи умилительным. Он с поставил поднос на тумбочку и присел на кровать лучницы. Взял ее за руку. Она оказалась холодной. «Немудрено. Ночь не была теплой, — подумал Тигнари и отвернулся к окну, открыл его, впуская звуки природы в домик. — Хотя бы сегодня ты, похоже, спала. Даже не слышишь, как я тут хожу. Дождь тебя успокаивает? Такое равномерное стучание капель по стенам дома действительно может помочь заснуть. Но мне не помогло. Ну, ничего, главное, чтобы ты набиралась сил. Я соглашусь на что угодно, что придаст тебе сил. Пусть дождь льет хоть все лето, я согласен. Ради тебя. Я зайду к тебе часа через два, ладно? Пока улажу дела, а ты поспи».       Эти два часа выдались действительно тяжелыми. Пришлось побегать по лесу в поисках тигра Ришболанда, который каким-то образом выхватил у одного дозорного сумку с целебными травами. Благо тигр не успел разорвать сумку и раскидать ее содержимое по всеми лесу. Отряд лесных стражей нашел его около озера. Видимо, тигр учуял запах редких трав, которых он еще не пробовал, и решил ими полакомиться. Кто-то в отряде даже пошутил, что он собирался этими травами приправить себе мясо на ужин. А может, тигра заинтересовал блеснувший на солнце значок лесного дозорного, что, как считал Тигнари, звучало намного логичнее первой версии похищения сумки. «Но судить его мы не будем, — решил страж. — У каждого из нас свои умысли и замысли. Даже у тигров».       Вернувшись в деревню, Тигнари сразу же проследовал к домику Коллеи. «Она наверняка уже проснулась и хочет есть, — дозорный перешел на бег. — Надо скорее бежать к ней».       Зайдя в домик, Тигнари застал Коллеи спящей. Он даже вскинул брови от удивления. В это время девушка уже бодрствовала. Страж снова присел на ее постель и взял ладонь в свою. «Холодная, — задумался Тигнари. — Холодная…» Сердце застучало быстрее. Дозорный вскочил с кровати, приложил два пальца к сонной артерии девушки. Ничего. Открыл ящичек прикроватной тумбы, взял оттуда карманной зеркальце и поднес к открытому рту Коллеи. Ничего. Часто задышав, метнулся к своему дому, схватил небольшой фонарик, вернулся и посветил им в глаза лучницы. Ничего.       Дозорный опустился на пол, прислонившись спиной к деревянному каркасу кровати Коллеи. Из глаз хлынули горячие слезы. Тигнари зажал себе рот ладонями. Хотелось кричать от того, как больно внутри собственное сердце разрывалось на части, как больно внутри горела до тла душа.       — Когда… — смог вымолвить он. — Когда это случилось?.. Когда тебя забрали?.. Дождь… Я ненавижу дождь!.. Ненавижу, ненавижу элеазар!.. Ненавижу!..       Тигнари точно не знал, сколько времени он просидел около кровати Коллеи, сколько времени он держал ее ладонь и в слезах пытался воззвать ее к жизни, понимая, что его крики она не слышит. Проходящие мимо домика лучницы члены дозорного отряда сразу же все поняли. Было решено не мешать Тигнари и дать ему попрощаться с лучницей.       В пятницу вечером в лес приехал Сайно и передал другу небольшую фигурку гробницы Дешрета. Страж леса в тот же день дошел до горы Девантаки, нашел там самую высокую точку и закрепил пирамидку на холмике. Достав из сумки записку, он положил ее под фигурку, выпрямился и огляделся. На небе сияли звезды, но одна из них сияла ярче всех. Тигнари никогда не видел ее ранее. Вздохнув, он еще раз посмотрел на фигурку, кивнул и направился обратно в Гандхарву.       В ночь с пятницы на субботу снова шел дождь, но он не смог размыть чернила на бумаге под фигуркой. Даже дождь был не в силах уничтожить надпись «я люблю тебя, Коллеи. И я продолжу свое дело, ради тебя. Я буду делать то, что должен».