Но не знали, что мы семена

Даже ночи в лагере для беженцев в условиях апокалипсиса весьма тревожные. По ночам каждый вспоминает тех, кого потерял из-за вируса. Тони вспоминает маму и папу, которые не знали ни слова по английски. Он думает о том, как помогал им в повседневной жизни: как хулиганил в школе и переводил ответы директору вместо них, как общался с продавцами и представителями власти. Да, Тони скучает. Но если бы можно было повернуть время вспять, он бы не стал себя останавливать от прыжка в вертолет. Отец всегда говорил ему: «Учись быть мужчиной сынок, защищай детей и женщин. Учись брать ответственность в свои руки. Будь решительным». Эти слова греют что-то в душе, дают спокойствие. Тони почти уверен, что теперь в свои четырнадцать он мужчина. С этими мыслями он почти спит, успокаивая себя обещаниями туманного будущего. Вдруг он слышит шорох, а потом звук открывания двери. Он неслышно приподнимается и видит мельком Рэйчел. Тони вздыхает, но потом распознает в скудных звуках ночи то, что его не обманывает — всхлип. Тони уже начал считать дочерей мистера Лейна своими сестрами. Он никогда не знал, что значит иметь сестру. Эта тайна только начала раскрывать ему свои заботливые объятия. Потому в следующий момент он поднимается на ноги и на цыпочках, так, чтобы его не услышала маленькая Констанция и миссис Лейн. Он проходит всего ничего. Рэйчел только вышла за двери и вся сжалась в комочек, роняя слезы. Тони она замечает тут же и вскакивает на ноги. Он примирительно вытягивает руки. — Извини, не хотел тебе мешать. Рэйчел ничего не говорит, только отворачивает заплаканное лицо и смотрит куда-то вдаль. Тони смотрит на ее спину и топчется на месте. Он ощущает нечто темное в ее эмоциях, что не удивительно, но ему это не нравится. Он всеми силами тянется к решению проблемы. Рэйчел вытирает ладонями глаза, а потом разворачивается и внимательно смотрит на Тони. Он сейчас серьезен, поэтому она хрипло произносит: — Мне жаль твоих родных. Тони поджимает губы, приваливается спиной к стене. — Они не смогли решиться на поступок, хотя говорили мне всегда обратное. Что я должен быть решительным. Никогда этого не забуду. Рэйчел скрещивает руки на груди и опускает взгляд, а потом опять всхлипывает. Тони внимательно на нее смотрит, а потом подходит на расстояние вытянутой руки. — Что случилось, Рэйчел? Та что-то невнятно бормочет сквозь слезы, а потом тихо произносит: — Я думаю, что папа погиб. — Мистер Лейн? — нервно выдыхает Тони, выдавая следующие слова с акцентом. — Да ты шутишь, быть такого не может. Рэйчел сгибается пополам. Настоящая истерика. Тони присаживается на корточки рядом с ней, а потом тянет руку, чтобы потрепать ее по плечу. Ему искренне страшно за Рэйчел, и он прекрасно знает, что при маме с сестрой ей приходится, как старшей, держать лицо. Ей очень тяжело. Тони слегка встряхивает ее, а потом тихо говорит: — Рэйчел, ну ты что. Мистер Лейн никогда не пропадет. Он жив и сейчас двигается вперед, как сам сказал. Он самый удачливый и отважный человек, которого я когда-либо встречал. У него все сейчас в порядке, пускай трудно, но хорошо. Он не тот, кто свернет с поставленной цели и сдастся. К тому же, он профессионал и не будет подставляться. Решительность так бурлит в его крови, она его определяет как личность… Все будет в порядке, Рэйчел. У девочки дрожат губы. Она часто моргает. Выглядит жалко. Тони внутри содрогается от страха, но отважно смотрит ей в глаза, как велел его родной отец. — Ты правда так считаешь? — Я уверен в этом, — кивает Тони. — А теперь тебе нужно поспать. У тебя уже образуются круги под глазами — плохой знак. Ты же не хочешь встретить отца под капельницей, когда он вернется? — Не хочу, — вздыхает Рэйчел. — Мне все равно не спокойно, но уже легче… Спасибо, Тони. Рэйчел слабо улыбается, обдумывая сказанное и сопоставляя факты, а потом обнимает мальчишку. Тот прижимает ее к себе как настоящий мужчина, который готов принять ответственность за свою семью. Ему тоже небезразлично, что случится с мистером Лейном, но он искренне верит — тот справится. А вера, как говорила мама, — сокрушительное чувство.