ошейник.

— Мне не нравится запах сигарет, ты же знаешь, — Азик на это только довольно улыбается, выдыхая мессиру прямо в лицо никотин с запахом и вкусом винограда. Сатана на пределе. Ещё секунда, и, казалось бы, схватит парня за волосы и вышвырнет в коридор, как последнюю шавку. Мессир не любит, когда его отвлекают от работы, а Азик в последнее время стал делать это слишком часто. Стол у него без задней стенки, то есть человек может с лёгкостью залезть туда с другой стороны, что и делает Азик, явно довольный своим нынешним положением. — И что ты творишь? — Сатана пытается отодвинуться дальше, не давая Митрохину контроль над ситуацией, но упирается в спинку кресла. — Хочу поднять папочке настроение. — Третье слово в этом предложении он специально выделяет. Никакой договорённости на подобные обращения не было и со стороны это выглядело даже смешно. Мессир одаривает парня неодобрительным взглядом, но, как только встречается с его горящими от желания глазами, даёт Азику волю, проигрывая ему этот раунд. — Знаешь же, что человеком становится - занятие не из приятных? Не удовлетворишь - станешь им. Ты ведь не зря отвлекаешь меня, правда? — Тот расплывается в довольной улыбке, когда рука демона ложится ему на бедро, совсем близко к паху, скользит чуть выше. Азик видит, как он еле заметно вздрагивает и улыбается. Сатана обвивает горло Азика соединёнными большими и указательными пальцами обеих рук. Азик не смеет поднимать взгляд, не смеет смотреть в глаза тому, только нервно сглатывает. Сатана немного давит на горло падшего и видит, как он обреченно закрывает глаза. Владыка сжимает пальцы на горле того посильнее, чувствует, как дёргается демон под ним, как у него сбивается дыхание и видя, как у него приоткрывается рот, в попытке вдохнуть хоть немного. — Тебе бы пошёл ошейник, Азазелло. — Он оглаживает пальцем кадык, рассматривает полузадохнувшегося демона, а после сразу же убирает руки. Азик отшатнулся, падая на колени перед тем. По спине пробегают мурашки только от мысли, что он мог после подобного упасть перед Сатаной на колени. Владыка склонился к всё ещё запрокинутой шее Азазеля, на которой четко горели красные следы от пальцев, - надавил слишком сильно, - и впивается зубами в тонкую кожу. Последнему остаётся только нервно сглотнуть, кивая на последнюю фразу и вздрогнуть от клыков, резко пронзающих шею. — Как жаль, что закрывать её я не планирую. Рукой скользит по паху, вверх-вниз, на самого Сатану не смотрит, но знает, что он прожигает его взглядом. Повторяет действия рукой, вторую кладя на бедро. Сейчас всё внимание Азика сосредоточено на расстегивании молнии брюк дьявола перед ним и на том, что находится под ними. Он играет, сжимая уже твёрдую плоть через брюки. Слышит, как мессир с шумом втягивает воздух. — Хорошенько поработай, — разведя немного его ноги врозь, Митрохин жадно приникает губами к возбужденному члену, погружая в рот и снова выпуская, пока руки помогают, лаская. Проворный язык парня не пропускает ни одного сантиметра, задерживается немного, чтобы дать возможность мессиру перевести дыхание. Но хриплый сладостный стон удовольствия срывается с губ Сатаны, и демон снова и снова проводит языком от основания до головки, перемещаясь так, как ему хочется. — Встань с колен и обопрись ладонями о стол, — Резко командует Сатана, а повторять дважды и не нужно. Азик выполняет просьбу за считанные мгновения. — Будь хорошим мальчиком и не двигайся.