***
- Да…медленно…вот так… бляяяядь… Взгляд Арми был прикован к тому месту, где его член начал входить в Тимми. Он до сих пор не понимал, как он может так раскрыться, чтобы принять в себя что-то настолько большое. - Вот так? Они были в спальном отсеке. Тимми стоял коленями на одеяле на полу, накинутом на койку. Его щека прижата к тонкому матрасу, руки вытянуты перед собой. Порез на его руке выделялся черными чернилами на фоне светлой кожи, мышцы спины и рук напряглись, когда пальцы безуспешно пытались вцепиться в жесткую ткань. - Ммххм, просто– Арми заставил себя остановиться, не двигаться хотя бы несколько секунд. Возбуждение было ошеломляющим, и единственное, что сдерживало его, – тот факт, что он не хотел причинять боль Тимми, как, вероятно, прошлой ночью - несмотря на заверения Тимми об обратном. Арми глубоко вздохнул и переместил руку с бедра Тимми вверх, на его спину. Его пальцы прошлись по влажной коже, задержавшись на желтеющем синяке на пояснице Тимми, затем - по выступающим позвонкам и изгибам, прежде чем, наконец, нежно коснуться задней части шеи. - Ах– да. Продолжай– Постепенно Арми почувствовал, как тело Тимми расслабляется, и вазелин, который тот нашел в лазарете, действительно облегчил процесс. Тимми заверил Арми, что все будет в порядке, что в прошлом он использовал гораздо более сомнительные вещи в качестве смазки, и добавление чего-то помимо слюны было новым и просто охуительным. Было непривычно, потому что этот раз был обдуманным и спланированным. Они притащили матрасы и одеяла в маленькую комнату и расстелили их на полу. Принесли с собой побольше лагерных фонарей, чтобы видеть друг друга. Под землей было теплее, чем наверху башни, и комфортнее находиться без одежды. Это казалось до странного интимным. Прошло два дня с тех пор, как Тимми плакал в его объятиях на той же койке, над которой он сейчас склонился. Позже в тот день они немного поспали, а вечером целовались на кухне и дрочили друг другу, прислонившись к одной из кухонных тумб. И когда они, наконец, приступили к ужину, Тимми задавал Арми вопрос за вопросом о годах его службы – где он воевал, что делал. И вопреки своим принципам, Арми отвечал. Он рассказывал о том, как он научился выживать, как несколько раз был на волосок от смерти. Как люди спасали его, как он спасал людей. С тех пор Тимми не упоминал Мэтта, и они не обсуждали дерьмовое положение, в котором оказались, вместо этого сосредоточившись на текущей задаче – починить джип, собрать припасы, составить план. Они не говорили о внешнем мире. Так было проще. Каждое утро Арми стоял на вершине наблюдательной вышки и смотрел в бинокль сквозь серый дождь, пересчитывая тела и высматривая признаки замерзания. Днем температура поднималась слишком высоко, чтобы оказать какое–либо реальное воздействие - нежить толпилась вокруг стены, потому что им больше некуда было идти. Итак, они ждали и готовились. Они ждали и наслаждались друг другом. Прошлой ночью Тимми снова отсосал Арми, вытворяя своим ртом что-то невероятное. Позже Тимми рассказал Арми о тех временах, когда он жил в туннелях в городе – о том, что он видел, кого встречал. Он рассказал Арми, как научился выживать, как был на волосок от смерти, как люди спасали его, как он спасал людей. Они проспали две беспокойные холодные ночи, завернувшись в одеяла и друг в друга, и, хотя этим утром Арми проснулся оттого, что рука Тимми была у него в штанах, а его горячее дыхание касалось шеи, на этот раз все было по–другому. Потому что это было сделано намеренно. После того, как в тот день Арми потерпел еще одну неудачу с двигателем, Тимми принес ему еду с кухни. Они ели, сидя на капоте машины. И когда они закончили, Тимми достал из кармана баночку с вазелином и показал ее Арми с вопросом в глазах. Ответа не требовалось. Колени Тимми еще больше раздвинулись на одеялах, которые они сбросили на пол. Его мышцы поддались и позволили Арми протолкнуться до упора, пока он не оказался внутри по самые яйца. Ему пришлось отвести взгляд от того места, где соединялись их тела. - Блядь– Тимми дышал ровно, его руки были раскинуты на матрасе. - Сначала медленно, ладно?– а потом – сильнее, - Тимми повернул голову, чтобы иметь возможность говорить через плечо. Его рот был красным от того, что он кусал губы. Арми изо всех сил старался начинать медленно и уверенно, вытаскивая сантиметр за сантиметром, и погружаясь обратно. Протяжный стон, сорвавшийся с губ Тимми, был восхитительным, поэтому Арми снова аккуратно вошел до упора, все еще держа руку на шее Тимми. - Так? - Да, - выдохнул Тимми, - да, вот так. Арми продолжил неглубокие толчки, с наслаждением слушая тихие стоны Тимми. - Черт, как же в тебе приятно. Тимми хрипло рассмеялся, звук получился мрачным и нетерпеливым. Он снова повернул голову в сторону. - Лучше, чем... аа... в киске? – Господи... - Арми тоже засмеялся, его пресс напрягся от усилий не толкнуться в Тимми пожестче. – Какой же ты… болтливый. Правда заключалась в том, что Тимми был лучше всего и всех, что когда-либо было у Арми, но он этого не сказал. Вместо этого он вошел чуть резче, превратив смех Тимми в судорожный вздох. - Ах… да, так- При следующем толчке он резко выдохнул. Звуки, которые издавали их тела, заполняли маленькое пространство – скрип кровати под Тимми при каждом их движении, ритмичные стоны, срывающиеся с губ Тимми, низкие - из горла Арми, звук соприкосновения кожи с кожей. Ему это чертовски понравилось, и, судя по всему, Тимми тоже. Он начал двигаться быстрее, с силой толкаясь внутрь. – Черт... ох... держи крепче... Арми сильнее обхватил Тимми за шею и прижал его лицом к матрасу. Спина Тимми выгнулась дугой, и при следующем толчке член Арми скользнул еще глубже. Он видел, что Тимми уже близок к разрядке. - Вот так? - Да–да – я сейчас… - Да, блядь, кончай. Тимми вскрикнул, и Арми еще немного усилил хватку, переместив другую руку вниз и обхватив член Тимми. Он был горячим и влажным, и Арми почти сразу почувствовал оргазм Тимми: его мышцы свело судорогой, бедра подались назад, теплая сперма брызнула на руку Арми. - О, черт– черт... Арми тоже не стал сдерживаться. Вместо этого он прижался к спине Тимми, втрахивая его в кровать сильными толчками, запустив руку в волосы Тимми и прижавшись ртом к его потному плечу. Арми был на взводе с самого начала, с того момента, как Тимми спросил хочешь попробовать растянуть меня пальцами? в маленькой, душной комнате, на грязной койке в забытом богом аду, где они оказались. Поэтому он почти сразу начал кончать вслед за Тимми, низко постанывая от удовольствия. – О, блядь... блядь... – голос Тимми звучал хрипло. Его щека все еще была прижата к матрасу, глаза закрыты, волосы закрывали половину лица. - О да... - Арми поцеловал его в плечо, тяжело дыша. Это было ново, и Арми знал, что захочет повторить, как только его тело ему позволит. Он вышел из Тимми, заставив его застонать, и схватил с пола свою футболку. Он уже собирался вытереть их обоих, но Тимми покачал головой. - Не надо, я могу–Всё окей, - когда он повернулся и взял рубашку, голос у него был немного пьяный. Арми тяжело опустился на пол, прислонившись к койке, молча наблюдая за Тимми, наслаждаясь приятным оцепенением от ошеломительного оргазма. В итоге они сели на пол, прислонившись к кровати и передавая друг другу бутылку с водой. Тимми нежно смотрел на Арми – его взгляд перемещался с лица на плечи и грудь. - Их так много, - пробормотал Тимми. Он протянул руку и провел пальцами по бицепсу Арми вдоль глубокого шрама, который тянулся по всей длине мышцы. - Откуда этот? Арми посмотрел вниз. - Этот уже старый. Первый год. Мы отступали, и я упал. На улицах тогда валялось много всякого дерьма. Тимми наклонился и поцеловал шрам, затем нежно провел языком по его дорожке. Он переместил руку на грудь Арми и провел по шраму поменьше возле соска. - А этот? - Даже не знаю. Наверное, уже на нашей базе. Было много тренировочных боев. Тимми наклонился и поцеловал и этот шрам. Когда он отстранился, то смотрел на Арми с чем-то похожим на восхищение. – Знаешь, ты самый красивый мужчина, которого я когда-либо видел. Арми издал смешок. - Я серьезно. «Красивый» - не то слово, которое кто-либо использовал в адрес Арми, но Тимми звучал так убедительно, что он рассмеялся громче. - Ты что, головой ударился? Тимми ухмыльнулся, но его лицо почти сразу снова стало серьезным. - Я серьезно, - повторил он. - Даже при учете, что ты чертовски пугающий. Он провел пальцами по мышцам груди Арми и ниже, продолжая свое исследование истории отметин на коже Арми. - А как насчет этого? Нежное прикосновение заставило Арми вздрогнуть. Его взгляд скользнул по пальцам Тимми вниз, к глубокому шраму, тянувшемуся от его бока до паха. Арми положил ладонь на руку Тимми, переплетая их пальцы. - Первый день. - Херово. Тимми вздохнул и прислонился всем телом к Арми. Между ними повисла тишина, одновременно уютная и мрачная, когда оба, вероятно, вспоминали то, что давно хотели забыть. Арми стало любопытно, что было с Тимми в тот день. - Нашел что-нибудь интересное сегодня? – наконец, спросил Арми. Тимми немного отодвинулся и подтянул к себе наполовину заполненный мешок для белья, который бросил неподалеку ранее. - Я почти закончил обыскивать остальные капсулы, но в них уже почти ничего нет. Практически всё обчистили. Но… Он начал вытаскивать предметы один за другим. - Пара неплохих ножей, патроны, еще выпивки... - он передал Арми грязную бутылку с сомнительным содержимым. – Три термоодеяла, они как раз были нам нужны... и... – он достал выцветшую синюю кепку «New York Yankees». – Посмотри-ка! Это ж раритет, - Тимми отряхнул кепку и натянул ее на голову козырьком назад. - А еще… - он продолжил рыться в сумке и достал потрепанные журналы – на верхнем из этой кипы была изображена обнаженная женщина с огромной грудью и надутыми губами. - Подарок для тебя! Выбирай сам. Там на любой вкус — девушки, парни, и даже какие-то извращения, - он бросил журналы на колени Арми и снова полез в мешок. Арми удивленно наблюдал, как он продолжает шарить там рукой. – И... – Тимми, наконец, достал пачку сигарет и торжественно потряс ей в воздухе, как будто держал самый ценный приз. - ...Для меня! Табак, скорее всего, высох много месяцев назад, но Тимми запечатлел поцелуй на пачке почти так же нежно, как только что целовал шрамы Арми. Смех Арми эхом разнесся по небольшой комнате. Он выхватил пачку из рук Тимми. - Эй! Они начали шуточную перепалку, где Тимми пытался вернуть сигареты, и Арми схватил его за руку, держа пачку вне пределов досягаемости, и приподнял бровь. - С чего ты взял, что заслужил их? Тимми попытался схватить их свободной рукой. - Ну блин... ну ладно тебе! - жар, вспыхнувший в его глазах, был настолько красноречив, что Арми сделал паузу. Секунду они смотрели друг на друга, прежде чем Тимми наклонился для поцелуя. Это было задумано как отвлекающий маневр, но совсем скоро они увлеклись, руки Тимми скользнули по его груди, сигареты были забыты. Скольжение его языка теперь было более приятным, а мурлыкающие звуки в горле – еще более восхитительными, чем раньше, ведь Арми они уже были знакомы. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, Арми с неохотой отстранился. Но затем Тимми ухмыльнулся и продемонстрировал ему пачку в своей руке. - Ха! Арми невольно усмехнулся. - Ладно, ладно. Можно мне одну? Тимми одарил его лукавой улыбкой. - Может быть. Если будешь хорошо себя вести. Они курили в комфортном молчании. Прикрыв глаза, Тимми с облегченным стоном откинулся на койку позади себя, выпуская дым в потолок. С одеялом, обернутым вокруг талии, и клубящимся сигаретным дымом он выглядел совершенно расслабленным и довольным. Сейчас ему словно было наплевать на все на свете. Это длилось всего несколько секунд, но Арми позавидовал его способности просто быть в моменте. Арми не мог отвести от него глаз. И правда. Как же, черт возьми, он не смог этого предвидеть?***
* Тимми строчил, как одержимый. Не придавал значения ничему, что происходит вокруг него. Он не мог усидеть на месте – постоянно переминался с ноги на ногу или грыз карандаш, проводил рукой по волосам, теребил выбившийся локон или подергивал коленом. Он довольно быстро нашел себе место рядом с джипом и сидел, скрестив ноги, на деревянном ящике для доставки, бормоча что-то себе под нос, пока Арми возился с машиной. Иногда он мог с минуту смотреть в никуда, прежде чем снова уткнуться в свой блокнот. Взгляд Арми то и дело отрывался от запчастей, чтобы понаблюдать за ним. Один раз он даже бросил маленький болт в деревянный ящик, чтобы тот звонко отскочил и со стуком упал на пол, но Тимми этого даже не заметил. Руки Арми были черными от масла, а спина болела, но с джипом он-таки добился прогресса. В конечном итоге он выяснил, что проблема была не в двигателе, а в ремне, приводящем в действие генератор переменного тока. Потом возникла проблема с покрышками. Ему нужно было заклеить и залатать дыры в трех местах с помощью очень ограниченного набора инструментов. В целом, в этом не было ничего невозможного, только вот отнимало много времени. Вполне логично, что машину оставили здесь – при такой поспешной эвакуации. К счастью для Арми, времени у него было навалом. Хотя присутствие Тимми, несомненно, отвлекало. Он больше не обыскивал спальные помещения в поисках чего–нибудь полезного, поэтому теперь остался с Арми в туннеле снабжения - либо наблюдал за ним и каждые пять минут спрашивал, не может ли он помочь, либо писал в блокноте, что в некотором смысле отвлекало еще больше. На этот раз Арми не спрашивал, о чем он пишет. Как бы то ни было, ничего хорошего там быть не могло, и прочитать это он вряд ли когда-нибудь захочет. Так что Арми попытался сосредоточиться на поставленной задаче. В похожей на пещеру комнате стояла мертвая тишина – как и везде в комплексе, – и впервые Арми соскучился по музыке. Он всегда включал радио и действительно ощутил его нехватку, когда ковырялся в джипе. Но вдруг, ни с того ни с сего, Тимми нарушил молчание без каких-либо предисловий. - Что произошло в зоне Е? С бомбами? Арми прервался и поднял голову. Тимми смотрел на него широко открытыми глазами, положив блокнот на колено. Арми потянулся, услышав приятный хруст, затем сделал глоток воды из бутылки, стоявшей рядом с ним, нарочно оттягивая время. - Какая теперь разница? Тимми усмехнулся. - Да ладно тебе. Почему ты не можешь сказать мне, если нет разницы? Хороший вопрос. Какое-то время Арми помолчал – насколько теперь важна его преданность армии? Потому что по сути дело было даже не в преданности. Не совсем. Он в нерешительности вытер рот, обдумывая детали. В результате бомбардировки в прошлом месяце в зоне Е погибло пятьдесят человек, и теперь вся база непригодна для проживания – эти данные были подтверждены. Тимми видел разрушения собственными глазами во время их судьбоносного полета на вертолете, но ничего из того, что он видел, не имело никакого отношения к тому, чтобы кто-то свихнулся. Правду не знал никто, кроме немногих избранных. - Я нашел еще выпивки, - Тимми спрыгнул с ящика. - Три бутылки. Если расскажешь мне, что произошло, я скажу тебе, где они. Арми наблюдал за ним и не мог удержаться от улыбки при виде дерзкой ухмылки на лице Тимми – как будто тот знал, что уже победил. - Серьезно? Думаешь, я променяю военные секреты на несколько бутылок паленого самогона? - Сейчас? Думаю, да, - Тимми все еще ухмылялся. Арми преодолел разделявшее их короткое расстояние. - Так у тебя был план? Подкупить меня? Тимми молчал, заложив руки за спину, и поднял глаза, когда Арми встал перед ним. - Я знал, что когда-нибудь смогу использовать их в своих целях, - он выглядел так, словно понимал об Арми что-то такое, что другим было недоступно. - Ну? Арми схватил футболку Тимми и притянул его еще ближе. - Ты хитрый маленький засранец, - прошипел Арми. - Окей, окей…как насчет того, что ты мне расскажешь, и я позволю тебе снова меня трахнуть? - на этот раз Тимми открыто ухмылялся, без особого энтузиазма пытаясь освободиться из хватки Арми. Но тот легко поймал его, развернул и за каких-то пару секунд взял в несерьезный удушающий захват. – Черт... уфф... – Тимми бесполезно сопротивлялся, его пальцы царапали предплечье Арми. - Мне кажется, как раз наоборот, - прошептал Арми ему на ухо. - Я думаю, это ты хочешь, чтобы я снова тебя трахнул, - он прижался к Тимми и почувствовал, что был прав, когда тот, казалось, потерял всякую способность сопротивляться, обмякнув в его захвате и чуть подрагивая всем телом. - Блядь… Арми– Арми отпустил его и оттолкнул от себя не в полную силу, но достаточно для того, чтобы он немного споткнулся. Тимми обернулся с раскрасневшимися щеками и раздраженным видом. - Ну и пожалуйста. Не говори мне. Арми выдохнул, тяжело опустился на ящик, на котором сидел Тимми, и уставился на джип – на его ржавые двери и спущенные шины - печальный призрак машины, которая должна была отвезти их в безопасное место. Арми был практичным человеком и знал, что, что бы он ни сказал, дальше этих стен не пойдет, так что Тимми был прав – на самом деле всё это уже не имело значения. Но он также знал, что подошел к распутью – следующее, что он скажет, определит ход его жизни, какой бы короткой она ни была. Даже если больше никто об этом не узнает. Он поднял маленький камешек и швырнул его в тень, и услышал, как он ударился в темноте о стену. - Это не было самоубийство. Никто себя не взрывал. При этих словах Тимми вскинул голову. - Нет? Арми уперся локтями в колени. - Нет, - он поднял еще один маленький камешек и тоже отбросил его. - Это было убийство. Тимми подошел на шаг ближе. - Что… Как? Арми поднял взгляд на Тимми. - Ты, наверное, в курсе, что с поддержанием боевого духа в армии сейчас есть определенные проблемы. - Да ладно, - Тимми выглядел так, словно хотел взять свой блокнот, но не сделал этого, его взгляд метнулся к нему и обратно, но он остался стоять, просто ждал, пока Арми продолжит. - В армии стало появляться все больше людей, кто считал, так же как ты, что мы больше не нужны, что Стена играет главную роль. И они думали, что, если бы набирали меньше солдат, то и деньги можно было бы потратить на что-то более важное, - теперь он смотрел на землю. – И так думали не только рядовые, но и все чины, вплоть до самых высоких. Не самая лучшая ситуация для армии. - И кто же был целью? - Один генерал высокого ранга. И чтоб наверняка. Ну, и чтобы прикрыть основную цель, нужно было больше жертв. Слух о том, что это было самоубийство, был распространен намеренно. - Мотив? Арми фыркнул. - Я только что сказал тебе. Тимми скрестил руки на груди. - Значит... они хотели рискнуть? Они хотели... - Поменять систему, да. Чтобы было меньше солдат, меньше баз, больше денег на другие нужды. Озвучивать подобные идеи может быть очень опасно. Он знал, каким будет следующий вопрос Тимми. - Кто отдал приказ? Арми не ответил, просто ждал, пока парень догадается сам. Тимми выжидающе смотрел на него, и когда ответа не последовало, его лицо медленно поменялось. Арми словно видел, как вращаются шестеренки в его голове. Наконец, он резко выдохнул. – О боже... боже... – он прикрыл рот ладонью. Когда он снова его открыл, то заговорил шепотом. – Это был... блядь... это был мой отец. Так? Молчание Арми было единственным подтверждением, в котором нуждался Тимми. Он вцепился в собственные волосы в отчаянном жесте. - Твою мать, какого хуя?! - он начал расхаживать взад-вперед, тяжело дыша, с покрасневшим от волнения лицом. - Так... что... значит, он... они просто убивают любого, кто думает иначе?! - Я этого не говорил. - Но так и было! Ты что, издеваешься?! - Тимми почти кричал. - Просто... это... это безумие! - он повернулся к Арми и уставился на него, словно ждал, что тот скажет, что это просто дурацкая шутка. Но когда Арми не рассмеялся, Тимми раздраженно зарычал и снова начал расхаживать по комнате. - Я не верю. Вот ублюдок, - бормотал он, одергивая рукава своей куртки. - Гребаный убийца. Арми некоторое время наблюдал, как он расхаживает взад-вперед и полыхает от ярости, прежде чем заговорить. - Так и что ты думаешь было бы, если бы мы послушали обычных людей и сделали так, как они предлагают? Тимми резко обернулся с недоверчивым выражением на лице. - Ты серьезно?! Только представь, если бы у нас были ресурсы, возможности! Восемьдесят процентов всего, что дает правительство, уходит на нужды армии. ВОСЕМЬДЕСЯТ. ПРОЦЕНТОВ! - Тимми больше не сдерживал громкость голоса. - Представь, если бы мы получили хотя бы половину. Этого было бы достаточно – может, мы бы даже нашли лекарство. Арми фыркнул. - Ты же шутишь? - Нет! Конечно, нет! - Ну, тогда ты просто идиот, - Арми поднял еще один камень и отбросил его. - И вообще ничего не понимаешь. Вы, гражданские, ничего вокруг себя не видите. У вас есть работа, есть город, в котором можно жить – там есть безопасность, еда... контроль. Есть надежда, что мы когда-нибудь сможем снова жить, как раньше, что мы делаем что–то для этого – даже если это всего лишь иллюзия – если этого лишиться - Тимми его даже не слушал. - Мы должны кому-то об этом рассказать, должны. Если бы мы только могли... или... или... – Тимми снова разочарованно зарычал, и они вернулись к тому, с чего начали, то есть, к безысходности. Тимми обреченно опустился на ящик рядом с Арми. - Как ты можешь с этим мириться? - Я ни с чем не мирюсь, - Арми сделал паузу на долю секунды, прежде чем продолжить, потому что его совет был бы бессмысленным. Он не знал, почему ему настолько было необходимо это сказать. - Но тебе следует быть осторожнее с тем, что ты пишешь для «Times». Это небезопасно. - Да неужели? Но теперь-то какая разница, да? - Тимми повторил его мысли. - Даже если бы я захотел, я бы не смог никого предупредить, - он закрыл лицо ладонями. - Как ты можешь на них работать? - он прошептал этот вопрос. – Ты не... ты хороший. Ты не... такой, как они. Тимми ошибался. - Я бы работал на любого, кто дал бы мне возможность заниматься своим делом. Тимми уставился на него. Словно он увидел Арми в первый раз – будто он не до конца понимал его раньше. - Ты просто хочешь убивать зомби. Арми кивнул. - Я просто хочу убивать зомби. - И тебе плевать на все остальное. Арми пожал плечами. - Если ты это так называешь. Я не вижу выхода. Я не верю, что он есть. Или когда-либо будет. Следующий вопрос сбил Арми с толку, хотя он должен был его предвидеть. Следовало бы. Тимми просто задал его, не извиняясь и не проявляя осторожности, это был простой вопрос. - У тебя была семья? Раньше? Арми встретился взглядом с Тимми. Его сердце забилось быстрее, он слышал биение своего сердца в ушах. Даже спустя столько времени его тело на несколько секунд онемело. Он так сильно сжал камешек в кулаке, что ему показалось, будто он может о него пораниться. Он кивнул. - Мне жаль, - тихо сказал Тимми. Он больше ничего не спрашивал и не говорил, его глаза сказали все. Арми молчал. Он не хотел думать об этом, воспоминания утягивали, как зыбучие пески, просачиваясь сквозь трещины в стенах, которые он построил. Арми разжал кулак, и камешек упал на песок под его ботинками. Он не мог вымолвить ни слова, а потому решил отвлечь Тимми. Наверное, это было трусостью, но он ничего не мог с собой поделать. - Что случилось между тобой и твоим отцом? Тимми фыркнул на резкую смену темы, затем покачал головой. - Я... - казалось, он тоже не собирался отвечать, заламывая руки и, казалось, переживая какую–то внутреннюю борьбу. Но затем он внезапно повернулся к Арми. Когда он заговорил, казалось, будто он продолжил повествование откуда-то с середины. – Слушай, я… есть вещи, правильные априори. То есть, если тебе нужно выбрать. Если тебе приходится выбирать, ты выберешь ребенка, верно? Арми ждал какое-то объяснения. В глазах Тимми было какое–то странное выражение, которого Арми никогда раньше не видел - напряженное и шальное. - И ты бы тоже так сделал, да ведь? Если бы тебе пришлось выбирать, кого спасти, ребенка или взрослого. Ты бы спас ребенка, да? - Да, - согласился Арми. - Ну, вот. Просто понимаешь, я… я не знал, что на улицу выходить нельзя! Мне было одиннадцать – что я вообще, черт возьми, мог знать? Мне же никто ничего не говорил. Да никто и не знал ничего. Все просто орали по телефону, и в телеке, и друг на друга. Арми догадывался, к чему он клонит, и Тимми, разумеется, был не единственным, кто испытал подобное, но он все равно сочувствовал ему. Он протянул руку и сжал его колено. Прежде чем продолжить, Тимми прочистил горло. - А я раньше все время ходил в парк. Каждый день, он был прямо рядом с нашим домом. Так что я решил, что могу ненадолго уйти. Никто бы и не заметил. Он фыркнул и снова покачал головой. - Я вообще помню каждую мелочь, это даже забавно – я был на качелях, и вокруг никого, и день был такой жаркий, солнечный. Я еще тогда гадал, где мой друг. Помню, думал, злится он что ли на меня или типа того. Глупость какая, да? Потом, помню, увидел маму – она кричала и бежала через дорогу ко мне, а я не понимал, почему, я… Картинки мелькали перед глазами Арми, словно фильм с неизбежным и жутким концом. - Их было так много. И мой отец – он знал, что делать – прямо как ты – он знал. В общем, у него был пистолет, и он заставил их отступить к пожарному выходу, чтобы выиграть нам время. И мы побежали, и я… Я был ребенком, и не мог бежать быстро. Тимми шмыгнул носом, хотя слез не было – как будто он выплакал их все давным-давно. - Когда мы добежали, было уже слишком поздно, и моя мама схватила меня и кричала моему отцу, чтобы он взял меня. И он – я видел по его глазам – он колебался. Потому что на нас обоих не было времени– Когда Тимми, наконец, посмотрел на Арми, его глаза потемнели. – Я не... черт... я вижу это в его глазах до сих пор. Каждый раз, когда он смотрит на меня. Вот почему ему, наверное, не нравится это делать. Но знаешь, вот же блядская ирония – ведь есть только одна вещь, с которой мы оба солидарны. Он вздохнул. - Он сделал неправильный выбор. В его голосе звучала уверенность. Как будто это была единственная правда, в которую он по-настоящему верил. Генерал никогда не говорил о сыне. Казалось, некоторые раны были слишком глубоки, чтобы их можно было залечить. Арми мог бы догадаться. - Мне жаль. - Да ладно. Почему? Это дерьмо коснулось каждого. И тебя тоже. - От этого не легче. Тимми отвел взгляд и потер большим пальцем ладонь. - Мм. Знаешь… ты знаешь, что она была врачом? Она была очень умной. Она… она могла бы спасти столько жизней. А я… я, блядь, просто никто. Я ничего не сделал, - прошептал Тимми, опустив голову. Впервые его голос немного дрогнул. Арми притянул его к себе и обнял. - Это неправда. Тимми был непривычно молчалив. Он даже не плакал, только держался за Арми, как за спасательный плот, – как будто не собирался отпускать. Арми притянул его ближе и нашел его губы своими. Это был успокаивающий поцелуй, и Тимми открылся ему, как делал всегда. Арми хотел заставить его забыться хотя бы на некоторое время, поэтому он продолжал целовать его до тех пор, пока дыхание Тимми не стало прерывистым, а его пальцы не сжались на спине Арми. Не говоря ни слова, они спустились под землю и вернулись в спальный отсек. Без спешки аккуратно снимали друг с друга одежду. Когда Тимми лег обнаженный, когда подзывал Арми к себе, он выглядел таким уязвимым и открытым. Их тела сплелись, они снова поцеловались и продолжали до тех пор, пока оба не начали тяжелее дышать в рот друг другу, пока у Тимми не осталось ни одного напряженного мускула в теле и он не стал поддаваться каждому прикосновению Арми. Арми проложил дорожку поцелуев к груди Тимми, провел языком по соску, наслаждаясь тихими выдохами Тимми да и пожалуйста. Арми продолжал прокладывать поцелуями путь вниз, каждое прикосновение губами или языком заставляли Тимми напрягать мышцы или отчаянно сжимать плечо Арми пальцами. Когда Арми, наконец, обхватил губами член Тимми, они оба застонали. Арми хотел попробовать Тимми целиком – это было одновременно и облегчением, и потребностью наконец-то оказаться максимально близко. Прошло совсем немного времени, прежде чем Тимми вскрикнул и выплеснулся в рот Арми. И когда Арми толкнулся в Тимми, как только он оказался между его бедер и глубоко внутри, они посмотрели друг на друга с безмолвным пониманием. Этого нельзя было отрицать. Они оба знали, как им хорошо вместе, как хорошо они подходят друг другу. Пока они двигались в унисон, стоны Тимми постепенно становились громче, и Арми кончил слишком скоро, уткнувшись головой в изгиб шеи Тимми. После они легли вместе на матрасы и одеяла на полу – голова Тимми на плече Арми, сам же он обнимает парня одной рукой. Было так спокойно и тихо, единственным звуком было их дыхание. Они были совершенно одни. Когда Арми заговорил, он смотрел не на Тимми, а в низкий темный потолок. - Люси и Оливия. Их имена казались почти чужими на языке, так давно он не произносил их вслух. Но почему-то в этом темном, безнадежном месте произносить их имена было облегчением. - Красивые имена, - голос Тимми был мягким и тихим. – Какими они были? Арми рассказал ему. Он говорил, казалось, часами – время на самом деле не имело значения. Потом он заплакал впервые за много лет. Тимми обнимал его, шептал ему на ухо успокаивающие слова, которые позже Арми не мог вспомнить. В конце концов он погрузился в сон. И тогда ему приснился Тимми. А на следующий день он завел джип.***
* В большом промышленном здании больницы пахло больными людьми и болью, и окружающие звуки соответствовали тому, что он чувствовал. Он с благодарностью принимал все это, не пытался остановить ни одну из мыслей, которые теснились в его голове и мучили его – позволил себе думать о Тимми, позволил своему разуму быть заполненным воспоминаниями о нем. Потому что это все, что у него было. Пять дней.