Королева бала

– Ран, ты спишь?! Мы же хотели вместе выбрать идею для платьев! Услышав собственное имя, старшая Хайтани приоткрыла глаза и сонно посмотрела на мерцающий в полумраке айпад. Дремать на плече сестры, уткнувшись носом в ее шею, было так хорошо и уютно, что Ран совсем забыла их изначальный план: придумать, в каких костюмах они пойдут на главный бал, который ежегодно устраивает их школа. Тематика в этом году была сложная – астрология. Риндо сразу предложила подобрать платья в стиле солнца и луны, но старшая Хайтани поморщилась, возразив, что это слишком скучно и заезженно – и вот они вдвоем уже два часа лежат в кровати и листают многочисленные статьи про кометы и галактики. Пока ни одна идея не зацепила сестер даже самую малость. Ощущая на себе укоряющий взгляд, Ран приподнялась на остром локте и забрала айпад в свои руки – теперь уже Риндо устроилась на ее груди, с интересом глядя на экран. Тонкий палец старшей Хайтани с острым черным ногтем пролистал несколько сайтов. Ран хмурилась и покусывала нижнюю губу, пытаясь понять, что вообще они ищут: их платья как-то должны отразить их любовь, зависимость друг от друга, но вместе с тем подчеркнуть, как сильно девушки отличаются. – Посмотри, – на очередном сайте лавандовые глаза старшей с любопытством сверкнули. – Одной из самых ярких звезд в созвездии Орион является Ригель. Это бело-голубой сверхгигант, ее связывают с королевой звезд и покровительницей умерших. Риндо ощутила, как по спине отчего-то пробежали мурашки, и тут же подалась вперед, вчитываясь в текст. Через секунду вслед за сестрой она восторженно прошептала: – Вторая ярчайшая звезда в Орионе это Бетельгейзе. Она красный сверхгигант, полуправильная переменная звезда, которая в любой момент может взорваться, но от этого ее удерживает Ригель. Отложив айпад в сторону, девушки переглянулись, внимательно глядя друг на друга в полумраке. Две самые яркие звезды, зависимые друг от друга – холодная, освещающая путь мертвым, и яркая, готовая в любой момент взорваться, оставшись в памяти вселенной гравитационным коллапсом. Они нашли свои символы для последнего школьного бала. *** Перед красной дорожкой, ведущей к роскошному коттеджу, останавливается блестящий черный Майбах. Водитель в строгом костюме без изъяна выходит и отлаженным движением открывает обе задние двери. Все собравшиеся гости замирают. Стук двух пар каблуков раздается одновременно – с точностью до секунды. Узкое, плотно облегающее тело платье в пол с вызывающим разрезом до самого бедра, открытая грудная клетка с острыми, выпирающими ключицами и лавандовые глаза, подведенные длинными стрелками: серебряными снизу и черными сверху – все взгляды устремлены на Ран. При каждом шаге ее белое платье, расшитое серебряными пайетками, переливается в свете установленных на входе софитов, и одноклассники девушки просто не могут оторваться от ее холодной усмешки и длинных прямых волос, заканчивающихся ровно на уровне резко подчеркнутой талии. Но уже через секунду рядом с девушкой появляется младшая Хайтани – в ярком свете ее короткое золотое платье с пышным подолом, прозрачными воздушными рукавами и вырезом до самой середины живота переливается, притягивая все взгляды. Короткие волосы Риндо уложены в легкие волны и едва достают плеч, а золотые камешки вдоль всего верхнего века только придают хитрому взгляду еще больше озорного коварства. Переглянувшись, девушки чуть улыбаются и берут друг друга под руки – они идут по красной дорожке неспешно, наслаждаясь каждой секундой этого вечера и этой близости: движения Риндо плавные, размеренные, она насмешливо стреляет сияющими глазами по сторонам, пока Ран рядом чуть покачивает бедрами, и при каждом шаге в вызывающем разрезе на ее платье мелькают длинные, худые ноги. – Добро пожаловать на бал, девочки, – директриса школы в элегантном белом костюме появляется перед сестрами прямо у входа в здание и тут же растягивается в натянутой улыбке. – Надеюсь, вы помните, как важен для школы этот бал, и сегодняшний день обойдется без ваших фокусов. – Ну конечно, госпожа Уэно, – почтительность в голосе Ран настолько наигранна, что граничит с издевкой. – Никаких фокусов, только чистая любовь… к нашей школе, конечно. Надеюсь, вы помните, как много пожертвований в школьный фонд в этом году сделали наши родители? Не удержавшись, Риндо заливается хохотом, прикрыв лицо рукой, украшенной переливающимися браслетами, пока Ран с хозяйкой школы обмениваются любезными взглядами, пронзающими насквозь. Побеждает, конечно, старшая Хайтани. Сразу после этого девушки, не отпуская рук друг друга, заходят в просторный зал и тут же погружаются во тьму – высокий потолок отделан под ночное небо. Над головой между огромными планетами сияют звезды, перемещаются туманности и мерцают кометы. Музыка оглушает, у стола с напитками уже толпятся школьники, танцующих пар еще совсем мало – привыкнув к темноте, обе Хайтани озорно переглядываются. Их вечер начинается. Девушки даже не смотрят на остальных, не пытаются найти знакомых – в этом зале они единственные друг для друга. Они пьют дымящийся голубой пунш, разлитый по бокалам, под ошарашенными взглядами одноклассников кормят друг друга канапе прямо с рук, а затем уходят в центр пока еще пустого танцпола – стробоскоп на потолке выхватывает холодное серебристое сияние и обжигающие золотые вспышки. Музыка меняется быстро, и Ран с обожанием смотрит, как Риндо то изящно выгибается под чувственную, сексуальную мелодию, то весело прыгает под модную попсовую песню. Старшая Хайтани не может оторваться от пухлых приоткрытых губ сестры, и та отвечает ей таким же взглядом, полным обожания, и все чаще прижимается грудью, так соблазнительно выпирающей из разреза на сияющем платье. В зале становится жарче, на танцпол выходит все больше пар – в пунше явно был не только сок. На сцене появляется ведущий, он что-то говорит, пытается привлекать внимание, шутить, но обе Хайтани не замечают этого, они увлечены лишь друг другом: Риндо сходит с ума от того, как сестра улыбается, глядя ей прямо в глаза, кружит ее в танце, поддерживает, притягивает к себе. А Ран думает только о том, как сильно любит младшую, ее веселый смех из-за каждого пустяка и эти голубые прядки в светлых волосах, которым так идут легкие волны. Девушки влюблены безумно, опаляюще, им не важен весь остальной мир: даже бал, звездное небо над головой и свет стробоскопа для них только декорации, всего лишь фон для их любви. Кружа Риндо в полумраке, Ран думает, что эта любовь, почти зависимость, которая отдается бешеным стуком сердца и дрожью в руках, это лучшее, что случалось с ней в жизни, она нуждается в сестре, ее прикосновениях и взглядах – и младшая знает об этом. А еще она знает, что только рядом с ней Ран сбрасывает с себя маску снежной королевы и позволяет себе быть настоящей, искренней: хохотать и держать Риндо за руки, прыгая вместе с ней под попсовую музыку до сбившегося дыхания. – Эти чертовы каблуки меня убьют! – на очередном танце младшая почти валится на сестру, прижимаясь к ее уху, чтобы перекричать музыку. – Кто вообще придумал эту пытку?! – Терпи, моя девочка. Ран смеется и гладит младшую по спине, растворяясь в запахе ее духов – ярком, цитрусовом, бодрящем. Желание касаться Риндо становится все ощутимее, Ран уже с трудом сдерживается, чтоб не переходить опасную грань: а младшая это чувствует и провоцирует все больше, чаще приникая бедрами и улыбаясь. Обе Хайтани окончательно забывают об остальном мире. Несколько раз особенно смелые пытаются завести с ними разговор, а некоторые даже приглашают на танец – Ран только холодно молчит, презрительно опуская глаза с длинными ресницами, а Риндо смеется, выворачивая запястья тем, кто не понимает отказ с первого раза. Над головой загорается все больше звезд, кометы на потолке двигаются, освещая зал серебристым светом, но для Риндо все волшебство сосредоточено в сестре. Ран не нравится, когда с ней играют, поэтому все уловки девушки получают ответ: теперь уже старшая переходит в наступление – сначала она кружит Риндо, а затем резко откидывает на свою руку, нависая сверху. Губы девушек в сантиметре друг от друга, Риндо ощущает сбившееся дыхание сестры и непроизвольно тянется вперед, но Ран тут же отстраняется, коварно улыбаясь. Младшая даже не скрывает разочарования, но Ран уже берет ее за талию и притягивает к себе, прижимаясь к чужой груди. – На нас сейчас точно много кто смотрит, – Риндо кладет руки на узкие бедра сестры и медленно ведет выше. – Так даже интереснее, – Ран выдыхает, ощущая, как разгоряченные пальцы ласкают ее соски через тонкое платье. – Но здесь нам не дадут закончить. – Предлагаешь сбежать? – Не сбежать, а спрятаться, – старшая Хайтани лукаво усмехается. – У нас есть немного времени до объявления королевы бала. Риндо не успевает ничего ответить, а сестра уже отстраняется и хватает ее за запястье, уверенно направляясь куда-то в угол зала. В полумраке они расталкивают танцующие пары, и младшая не может оторваться от открытой спины сестры с острыми лопатками и выступающими позвонками – так хочется коснуться, сжать, прикусить. Платье Ран совсем узкое, оно подчеркивает тонкий, изящный силуэт, и даже этого достаточно, чтобы Риндо ощутила, как возбуждающе тянет в низу живота. А старшая уже заталкивает ее в комнату, которая оказывается женской раздевалкой. Свет в отличие от зала здесь яркий, повсюду раскиданы чьи-то джинсы и футболки – но главное другое: комната пуста. Стоит девушкам это понять, как Ран тут же притягивает к себе Риндо и прижимается к ее губам. Они целуются долго, страстно, мокро и беспорядочно шарят руками по телам друг друга – старшая не может насытиться поцелуем, в нем хочется раствориться, и она, наплевав на помаду, поочередно кусает то верхнюю, то нижнюю губу Риндо, плавно переходя к ее языку. Когда девушки все-таки отстраняются друг от друга, при ярком свете видно, что вся нюдовая помада Ран смазалась, оставшись на чужих щеках и подбородке – зато ее губы теперь сияют от блеска младшей. Не удержавшись, обе Хайтани смеются и снова жмутся друг к другу, наслаждаясь запахами, касаниями, рваным дыханием. – Сюда могут войти в любой момент, – Риндо шепчет это, когда сестра толкает ее к заваленному одеждой дивану. – Это возбуждает еще сильнее, – старшая разворачивается спиной и нетерпеливо дергает головой. – Сними уже это чертово платье. Руки Риндо дрожат от желания, ее взгляд прикован к бледной коже на изящной шее Ран, но она покорно тянется к молнии – через секунду длинное платье легко соскальзывает с тела старшей, и та с ловкостью перешагивает через его край. Риндо тут же шумно выдыхает: теперь на сестре только изящные туфли и тонкая серебряная подвеска на шее. – Ты что, без… – Меньше слов, любимая, у нас мало времени. Младшая невольно краснеет, но не сдерживается и тянется к спине Ран – она целует каждый ее выступающий позвонок, оставляет на нем отпечатки яркого блеска для губ, прикусывает косточки, а затем останавливается прямо у затылка старшей. Они вместе всю жизнь, они родились уже влюбленными друг в друга, и Риндо знает все слабые места сестры: девушка только начинает обжигать горячим дыханием шею Ран, а та уже выгибается в ее руках и постанывает, двигая бедрами. Затем Риндо оставляет медленные, дразнящие поцелуи, вылизывает чужую шею языком – она отвлекает внимание. В это время руки младшей обнимают сестру сзади и тянутся к груди, сжимая уже затвердевшие соски. Дыхание Ран учащается: прикосновения к двум самым чувствительным зонам делают ее непривычно мягкой, податливой, и Риндо сжимает грудь сестры, пальцами лаская ее соски. С трудом Ран освобождается из чужих рук и разворачивается к младшей лицом – ее злит, что та все еще одета. Девушка стягивает платье с Риндо, они путаются в пышной короткой юбке и падают на диван, но добиваются своего: теперь на младшей Хайтани только тонкое нижнее белье с явными следами проступившей смазки. Скинув на пол чужую одежду, Ран удобнее устраивается на диване и усаживает сестру на свои колени: ей тоже хочется оставить на любимом теле свои метки. Отпечатки поцелуев появляются на коже Риндо хаотично – на шее, между ключицами, на каждом твердом розовом соске. Младшая обнимает Ран за шею, подставляется ее губам и постанывает, ощущая, как приятная тяга внизу живота становится все сильнее. Ран не может насытиться сестрой, она гладит ее бедра, сжимает ягодицы, переходит к бокам и легонько пробегается по ребрам острыми ногтями – Риндо от этого дрожит и выгибается в пояснице, и старшая тут же тянется к ее груди. Она обхватывает губами соскок, покусывает его, ласкает, а затем вылизывает аккуратный ореол – каждое действие Ран вызывает новую волну мурашек на коже сестры. Когда младшая едва ощутимо начинается тереться о бедро Ран, та хитро щурится и убирает выпавшие из укладки пряди с чужого лица, с любовью глядя в такие знакомые глаза. Риндо ведется на эту уловку, и сестра мигом давит на ее плечи и расставляет ноги, вынуждая девушку опуститься ниже. Выдохнув, Риндо слезает с дивана и опускается на колени – она мгновенно догадалась, чего хочет Ран: потому что и сама хочет того же, ведь они чувствуют друг друга на особенном, интуитивном уровне. Когда старшая разводит ноги еще шире и кладет одну на плечо сестры, та снова ощущает предательский румянец. На Ран черные лодочки с серебряной застежкой змеей, обвитой вокруг тонкой щиколотки – от вида такой сестры Риндо теряется и несколько секунд просто влюбленно разглядывает ноги старшей, которые кажутся бесконечно длинными, узкие бедра и… – Я тебя обожаю. Риндо шепчет это на грани одержимости и тут же тянется выше. Сначала она целует острые колени, потом переходит к нежной коже на внутренней стороне бедра – чем ближе она подходит к нужной точке, тем сбивчивее становится дыхание Ран. Ощущая это, Риндо намеренно тянет, дразнится, обжигая дыханием набухший клитор, но не касаясь его. Старшая нетерпеливо тянет сестру к себе, и Риндо в отместку кусает ее за бедро, оставив яркий, влажный засос: сразу после этого она делает первое движение языком – Ран тут же замирает, напрягаясь. Возбуждение невыносимо тянет в низу живота, старшей кажется, что она готова кончить даже от нескольких прикосновений – еще больше градуса добавляет, что в комнату могут войти в любой момент, а они с Риндо такие распаленные, голые, влюбленные. В тишине слышится только сбивчивое дыхание Ран, несколько раз она была близка к разрядке, но младшая ощущает это и замедляется, отвлекая девушку – та из-за этого рычит и царапает острыми ногтями плечи сестры. Ран выделяет все больше смазки, Риндо сходит от этого с ума, слизывает ее с бедер и снова переходит к клитору, перекатывая его языком: она чувствует, как сестра мелко дрожит под ней, и уже не может сдерживать стонов. От этих звуков младшая и сама намокает внизу все больше, она обожает Ран на грани оргазма, когда та шепчет ее имя и прикрывает глаза, шире разводя длинные ноги. Поэтому сейчас Риндо ускоряется, она несколько раз вводит язык в сестру, вылизывая ее изнутри – и старшая кончает, вцепившись в чужие плечи до красных отметин от ногтей. Риндо продолжает ласкать пульсирующий клитор до тех пор, пока Ран не перестает дрожать от оргазма. Теперь младшая смотрит на сестру снизу вверх, не переставая удивляться, какая же та красивая – обычно бледное лицо Ран покраснело, ее губы со смазанной помадой припухли, а длинные волосы разметаны по плечам и чуть прикрывают небольшую грудь с твердыми сосками. Поймав взгляд Риндо, Ран наклоняется вниз и подтягивает ее к себе. Они меняют позу, и теперь старшая облокачивается о спинку дивана, а сестра снова устраивается на ее бедрах – на бледной коже Ран остаются следы смазки Риндо. – Ты такая красивая, – старшая шепчет это на ухо младшей, лаская ее пальцами через тонную ткань нижнего белья. – Моя любимая девочка так возбуждена, да? От шепота Ран по спине снова бегут мурашки, но Риндо не успевает ничего ответить. Старшая отстраняется, откинувшись на спинку дивана, и начинает медленно двигать бедрами, притираясь к сестре – та тут же вздрагивает и закусывает губу. Эта пытка медленная, при каждом движении их груди соприкасаются, твердые соски трутся друг о друга, и Риндо думает, что долго не выдержит, как вдруг Ран замирает, и ее лисьи глаза лукаво сверкают: – Любимая, ты же можешь сделать все сама? Покажи мне. Внизу все пульсирует и требует разрядки, младшая больше не может терпеть и покорно опирается о плечи сестры и шире расставляет бедра, чтобы при каждом движении задевать нужную точку. Прогибаясь в спине, Риндо стонет и трется клитором о Ран, которая наблюдает за ней жадно, не отрываясь. Когда младшая начинает двигаться размашисто и стонать особенно громко, сестра вдруг притягивает ее к себе и целует, снова меняя позу – теперь Ран вытягивается на диване во весь рост, а Риндо устраивается между ее разведенных ног. Одной рукой старшая стягивает с девушки нижнее белье, а второй начинает ласкать ее соски, чуть пощипывая их. Риндо мечется под этими прикосновениями и сильнее вжимается спиной в сестру, ощущая, как смазка обильно стекает по бедрам – возбуждение достигает предела. Ран прикусывает мочку уха младшей и продолжает сжимать ее грудь, тереть соски между пальцами – когда ее ладони все-таки тянутся ниже, Риндо замирает. Сначала Ран поглаживает лобок девушки, как бы дразня ее, и младшая недовольно толкается бедрами, но тут же вскрикивает: сестра вводит в нее сразу два пальца и начинает быстро двигаться. Смазки много, комнату наполняет хлюпающий звук, и Риндо стонет во весь голос и выгибается, разводя ноги так, чтобы Ран проходилась по нужной точке – вторая рука старшей тоже смещается ниже, стимулируя клитор. Внутри все сжимается, Риндо ощущает, как по всему телу проходит приятная пульсация: в этот же момент слышится скрип. Кто-то точно заходит в комнату, но уже через секунду вылетает оттуда с громким хлопком двери. От одной мысли, что кто-то только что увидел, как они с сестрой жмутся друг к другу голые, и Ран трахает ее пальцами, Риндо краснеет и кончает, сжимая старшую внутри себя. Оргазм яркий, все тело расслабляется, и девушка откидывается на сестру, пытаясь перевести дыхание, и Ран тут же начинает покрывать нежными, влюбленными поцелуями ее шею. Правда, прийти в себя обеим Хайтани не дают. Уже через секунду музыка затихает, и даже через дверь слышится звучный голос директрисы: – Ну вот и настало главное событие этого вечера! Время объявить короля и королеву бала. Девушки ошарашенно переглядываются, и Ран шепчет: – Рин, бежим. Пока старшая ищет по всей комнате салфетки, Риндо поспешно натягивает нижнее белье и пытается прочесать растрепанные волосы, возвращая укладке прежний вид. Девушки лихорадочно вытирают друг друга, смывая следы помады и смазки, а затем быстро одеваются – Риндо помогает Ран влезть в длинное узкое платье, а та затем расправляет ее пышную юбку, едва сдерживаясь, чтобы снова не начать целовать любимые бедра. По итогу – следы засосов и отпечатки стойкой помады все равно видны на телах обеих Хайтани, их волосы растрепаны, а на щеках виднеется румянец, который совсем не похож на косметику. – Пошли, уже ничего не сделаешь, – по хитрому голосу Ран очевидно, что потеря первоначального образа ее совсем не расстраивает. Когда девушки, держась за руки, все-таки возвращаются в зал и пробиваются к сцене, директриса уже торжественно вертит в руках карточку с заветными именами. Риндо чувствует, что все взгляды устремлены на них, и косится на засосы, которые сама же оставила на бледной шее Ран – интересно, сколько таких же отметин на ее собственной коже? Старшая ощущает на себе внимание сестры и лукаво улыбается ей, чуть сильнее сжимая руку Риндо. – И королевой бала становится… Интригующая пауза… – директриса театрально заглядывает в карточку и бледнеет, но тут же берет себя в руки и возвращает натянутую улыбку. – Какая неожиданность, в этом году у нас две королевы. Ран и Риндо Хайтани, прошу на сцену. Конечно, все это было предопределено заранее – даже сияющих диадем сразу было подготовлено две. Но Риндо все равно чувствует, что теряется, и приходит в себя, только когда Ран уверенно ведет ее на сцену за руку: на них обращены все взгляды, в зале воцаряется полная тишина. Сердце младшей бешено колотится, прикосновения сестры еще отдаются дрожью где-то в низу живота, и Риндо чувствует, как по внутренней стороне бедра стекает капля смазки, и надеется, что сияние платья в свете софитов отвлечет все внимание. Они с Ран стоят на сцене совсем рядом, даже чуть соприкасаются плечами – растрепанные, зацелованные друг другом, с не до конца выровнявшимся дыханием, и Риндо понимает, что волнуется. Не из-за тяжелой диадемы, которую сейчас надевают на ее голову, а из-за того, что сестра стоит в шаге от нее и продолжает смотреть все с той же нежностью – Ран такая близкая, красивая, любимая. – Этот год точно запомнится нам двумя королевами, – директриса не оставляет попыток отвлечь внимания от обеих Хайтани и переключить зрителей на что-то другое. – Интересно, как наш король будет справляться с двумя столь… яркими дамами? В глаза Риндо бьет ослепляющий свет софитов, из-за этого она даже не видит, что происходит в зале, зато краем глаза различает, как старшая вдруг делает шаг вперед и мягко, но настойчиво забирает микрофон у директрисы – та ошарашенно смотрит на девушку. Риндо тоже не может оторвать восторженного взгляда от Ран: даже с засосами и отпечатками помады по всей шее и плечам в этой сияющей диадеме она просто воплощение элегантности. – Простите, что вклиниваюсь в вашу речь, госпожа Уэно, – в голосе старшей Хайтани звучал лукавые нотки, которые не предвещают ничего хорошего. – Но я бы хотела сделать важное объявление. Двум ярким королевам не нужен никакой король. По залу еще прокатывается удивленный вздох, а Ран уже тянется к Риндо и обнимает ее за талию, притягивая к себе. Хайтани целуются на сцене в свете софитов перед всеми зрителями, но девушки уже забывают об их существовании – Риндо обхватывает лицо Ран и ласкает ее язык, покусывает его, переплетает со своим. Она не может насытиться старшей, как будто пять минут назад они не прижимались друг к другу в бешеных порывах: Риндо хочет раствориться в сестре, ее касаниях и мягких губах. – Рин, бежим! Младшая видит, как разъяренная директриса направляется к ним, но Ран уже хватает сестру за руку, и вдвоем они сбегают со сцены под десятками ошарашенных взглядов. Голова Риндо кружится от восторга и странной, почти пьянящей любви к Ран – одноклассники перед ними расступаются, музыка еще играет, но младшая ощущает только знакомую прохладную руку, которая сжимает ее ладонь. Они сбежали с этого бала. Вывалившись на улицу, сестры вдыхают свежий прохладный воздух и переглядываются, заходясь в приступе хохота. Они уже никуда не торопятся и, не разжимая рук, медленно спускаются по ступеням, застланным красной дорожкой – в самом низу у фонтана девушки останавливаются и опускаются на его край. Риндо тут же выдыхает с облегчением и наконец-то скидывает с себя туфли на ненавистных каблуках: рядом раздается смешок. На улице еще прохладно, но в воздухе уже пахнет наступающей весной – бал традиционно проводится в апреле. Прикрыв глаза, Риндо наконец-то позволяет себе раствориться в волнах ощущений – эйфории, нежности, счастье. Она наслаждается каждой секундой этого вечера: запахом парфюма Ран с нотками бархатной ванили и свежей смородины, ее присутствием, дыханием рядом – младшая снова злится на себя за нехватку слов: ей хочется столько всего сказать сестре. Когда Риндо открывает глаза, Ран смотрит на нее в упор, хитро улыбаясь – брызги фонтана оседают на ее растрепанных длинных волосах, под тонким платьем виднеются соски, снова затвердевшие от уличного холода. – Ну и что ты так смотришь? – младшая чувствует, как ее губы тоже невольно растягиваются в улыбке. – Думаю, что я счастливая, потому что мне повезло встречаться с самой чудесной девушкой в мире, – Ран подается вперед и мягко берет обе руки сестры в свои. – Рин, ты такая красивая. – Ты красивее, – Риндо шепчет это, краснея и глядя в лавандовые глаза напротив. – Мы. Мы красивее. Когда вдвоем, вместе, – старшая придвигается все ближе к чужому лицу, игнорируя прохладные брызги фонтана. – Я так люблю тебя, моя девочка. Моя прекрасная Бетельгейзе. – Я тоже люблю тебя. Очень сильно, – Риндо говорит это, когда губы сестры уже находятся в миллиметре от ее собственных. – Моя Ригель. Моя самая яркая звезда. Девушки снова целуются, но на этот раз медленно, нежно – им больше не нужно никуда спешить. Бал проводится за городом, поэтому небо над головой ясное, черное, с яркой россыпью сияющих звезд – рядом шумит фонтан, едва слышно доносится музыка из зала. Риндо думает, что этот вечер отложится в ее памяти на всю жизнь: они с Ран сбежали с бала, просто чтобы целоваться у фонтана и влюбленно хохотать, быть единственными друг у друга. Они влюблены, они наслаждаются каждым мгновением рядом, возможностью целовать, поправлять волосы, касаться – каждая секунда вместе бесценна. Ран обнимает свою младшую и думает, что готова провести так всю ночь, всю весну, всю жизнь – сбежав от всех галактик и вселенных с самой любимой девушкой: она не говорит этого вслух, но Риндо понимает и без слов и чуть сильнее сжимает руки сестры. Потому что они родились, уже влюбленными друг в друга. Две сияющие королевы, которым не нужен ни один король.