Восхождение кровавой луны

      Самый обычный вопрос и точно такой же ответ. Почему я всё ещё не заходила в раздевалку? Потому что я принципиально не хочу находиться в одной маленькой комнате с потенциальными обидчиками. Я не уверена в том, хватит ли им духу на меня кинуться с кулаками. Всë же это Япония. Здесь другой менталитет. Да и нормы приличия всë-таки должны быть. Неужели никто из них не боится встать на учёт? Хоть на школьный или любой другой. Так и так это пятно в твоей жизни, которое будет мешать. Это не та страна, в которой я жила. Место, в котором тебя могли запросто избить за любой промах. За любую ошибку…       Не знаю…       Я не знаю, что делать. Чувствую себя беспомощной и какой-то… Пустой? Пустая как кукла. Не живая, не настоящая, не реальная. Во мне нет чего-то особенного или необычного. Я не ощущаю каких-либо ярких эмоций. Всë это ведь нереально. Я просто сплю. Слишком долго сплю. Вот-вот должна проснуться от очередной ругани родителей и начать собираться в школу. Это ведь было таким обычным утром. Для меня вошло в привычку идти и пить чай, не замечая, как отец бьёт мать. Подобное для меня было настолько обыденным, настолько нормальным, что я даже скучала по этому. Для меня было нормально выслушивать неприятные слова в свой адрес, никак не реагируя на это. И дай бог, если меня просто покроют матом одноклассники, просто посмеются и уйдут, а не что-то хуже этого. Им было всë равно на какие-либо угрозы от учителей и полиции. Последним же вообще не хотелось с этим возиться. Им всем было всë равно. Впрочем, мне тоже. Всех всë устраивало. Никто никак не пытался что-то изменить в своей глупой жизни, предпочитая и дальше захлëбыться во всей этой грязи.       Наверное, я немного запуталась в своих мыслях. Всë никак не могу смириться с тем, что даже здесь мне придётся выживать так же, как и в прошлом. Странно так. Раньше, когда я ложилась спать, представляла во сне, как перерождалась в другом мире. В мире, где меня любят. Но, даже так, попав в другую реальность, моя персона всë равно будет кому-либо не угодна. И чтобы заслужить ту любовь, о которой я так мечтаю, нужно постараться. Нужно и самой приложить усилий для этого. Мне просто необходимо самой же измениться к лучшему. Может тогда, я действительно почувствую искренние эмоции, хоть что-то сделает меня живой. И я так же не отрицаю того предположения, что всë это звучит как бред сумасшедшего. Уж какая я есть, такая есть. И только мне придётся разбираться со своими тараканами в голове и скелетами в шкафу.       Дождавшись, когда из женской раздевалки выйдет последний человек, я поспешила зайти в неё. Времени осталось мало, поэтому нужно как можно быстрее переодеться в спортивную форму. Форма состояла из белой футболки и чëрных шортов. Так как физкультура часто проходит на улице, то для жаркой погоды самое то. Переодевшись в форму, я потянулась вниз, чтобы с нижней полки достать кроссовки. Стоило мне лишь легонько коснуться их, как я резко отдëрнула руку. Такое ощущение, будто мне иглой ткнули в палец. Я настороженно посмотрела на кончик указательного пальца, из которого тоненькой струйкой сочилась кровь. Если вы спросите меня, чего я сильно боюсь на самом деле, то... Я до жути боюсь темноты и... Крови. Самый тупой набор страхов. Так, ладно. Главное спокойствие. Давай же, Мирай… Просто не думай об этом. И как на зло, но первое, что приходило мне в голову, так это именно кровь.       Красный… Алый… Тëмный… Яркий…       Как гроздья рябины на снегу. И нет, я нормально переношу месячные, но для моего мозга это вообще другое. Я боюсь крови, которую могу получить впоследствии от каких-либо острых или режущих предметов, а также кровь с носу. И мне становится очень страшно, когда другие люди истекают ею. Я осторожно вытерла палец об шорты. Всë равно они чёрные, так что заметно не будет, да и кровь быстро прошла. Ну хоть что-то хорошее. Я перевела взгляд на кроссовки, которые так не надела. Аккуратно взяв их и посмотрев на причину своих проблем, я ужаснулась. Резко и неожиданно к горлу подскочил колючий ком, мешающий нормально проглотить слюну. Внутрь кроссовок были насыпаны лезвия, кнопки, иглы и различные острые мелкие предметы.       — К-как оригинально… — всë, что могла вымолвить я.       Честно? У меня нет слов. Одни эмоции. Хотя и их тоже нет. Моему спокойствию можно только позавидовать. Боюсь даже представить, что было бы, если я не глядя их надела. Ну и жуть. И что мне теперь с этим делать? Я с растерянностью стала оглядываться по сторонам, не зная, куда и деться. В самом дальнем углу, я увидела мусорное ведро. Чтож… Пусть это будет странно, но делать больше нечего. Взяв кроссовки, я стала вытряхивать всë содержимое в мусорку. Это же надо было постараться, деньги потратить… И всë ради чего? Ради того, чтобы я порезалась? Нет, конечно, молодцы и всë такое, но я больше испугалась собственной крови, чем этого. Всë вытряхнув, как мне казалось, я на всякий случай решила проверить. Пару лезвий и игл не вывалились, так как первые зацепились, а вторые были намеренно воткнуты. Это же надо было заморочиться так. Вытащив и убедившись, что моим ножкам ничего не угрожает, обула кроссовки. После этого я вышла из раздевалки и побежала на урок физкультуры.       Когда я появилась перед учителем физкультуры, то тот немного заволновался завидев меня. О, ну да, какая ещё должна быть реакция у учителя, когда к нему приходит на пошатывающих ногах ребёнок бледнее белого снега?       — Кирияме, тебе плохо? Выглядишь бледной, — сказал учитель, смотря на меня взволнованным взглядом.       — Аэ… Н-нет! Я прекрасно чувствую себя! — я не думала, что учитель спросит о моём самочувствии и как-то растерялась даже, перебегая с тихого привычного мне тона голоса на тонкий и высокий. — Просто… Немного волнуюсь, — выдохнув, объяснила я.       — Меня предупредили, что ты недавно выписалась из больницы, поэтому можешь просто посидеть на скамейке, — предложил мне учитель, на что я кивнула головой.       Если мне предоставят возможность ничего не делать, то я и не подумаю от неё отказаться. Да и чувствовала я себя действительно странно. Тревожно на душе, лезвием по руке. Так раньше было легче. Так раньше было легче справлять со своими проблемами в своей никчëмной жизни, от которой я хотела отказаться. Я то отказалась, но матушка-судьба решила иначе, закинув в это место, которое ничем не отличается от моего же мира. Здесь точно такие же жестокие подростки, возможно, даже хуже. Боюсь представить, что будет дальше. Боюсь узнать изъяны этого мира. Мира героев. И несмотря на то, что я знаю их, всë равно надеюсь, что всë обойдётся. Если уж спасать, то спасать абсолютно всех. Я верю в это. Я хочу верить в это. Каждый может стать лучше, если просто попытается. Звучит как выдуманная сказка об идеальном мире, где все люди хорошие и живут в мире друг с другом. Это идеал людей, которому, к сожалению, никто не следует. Пытаются конечно, но не особо эффективно. Будь у меня причуда, которая могла исправить самого ужасного человека в мире… Но, даже если человек исправится, то кто будет исправлять его ошибки? Ошибки и последствия его действий. Его никто не простит. Это просто невозможно. Ему нет прощенья. Такого человека загнобят люди, как пчëлы летят на сладкий нектар ароматных цветов. И как поступить? Встать на защиту этого человека? Или на сторону тех людей, которым он причинил много боли? А что насчёт его самого? Кто довёл его до такого состояния, до таких решений?       Человек не рождается плохим. Ни один человек не рождается плохим или хорошим. Младенца не зря сравнивают с чистым листом бумаги. Конечно, качество самой бумаги может быть разным, но именно поведение родителей, влияние окружающего общества и жизненный опыт суммируются и выводят общим итог.       Без проблем, я согласна с тем, что от рождения человек получает какие-либо характерные особенности: положительные и отрицательные. Но один вспыльчивый человек просто наорёт, другой ударит, третий убьёт. Все трое получили при рождении негативную черту характера, но не все они в конце концов станут плохими людьми. Взять того же Бакуго… Гнобил одноклассника, почти довел Мидории до мысли о суициде, тем не менее стал героем. Героем, который спас многих. Героем, что осознал свои ошибки. Осознал… Но слишком поздно, но… Никогда не поздно встать на истинный путь, никогда не поздно исправиться, никогда не поздно извиниться. Никогда ничего не поздно. Намного лучше, если человек осознаёт свою ошибку, признаёт её и предпринимает решение всë исправить, а не просто бездействовать.       А если посмотреть с другой стороны? Умершего человека не вернешь никакими извинениями. И что уж говорить о том, кто будет оплакивать этого умершего человека. Ты же не Великий Римуру. Ты не можешь сделать чудо и воскресить кого-то из мëртвых. Нужно простить и отпустить.       Можно и дальше философствовать на эти темы, но это очень утомляет, хотя и успокаивает тоже. Размышляя обо всëм этом, дрожь и волнение утихли на некоторое время. Стало немного спокойнее и я расслабленно прикрыла глаза, блаженно скрываясь за ладонями своих рук от ярко лучистого солнца.       Девчонки лениво делали упражнения на растяжку, много хихикали и болтали, пытаясь этим привлечь мимо пробегающих мальчишек. И только я одна сидела на скамье, сонно потирая глаза из-за тëплых солнечных лучей. Хоть я и не занималась, но от чего-то чувствовала жуткую усталость. Мне хотелось спать. Да и руки почему-то вспотели. Вспотели. Ага. Так думала я, пока не посмотрела на свои руки, придя в полный ужас. Меня передëрнуло от резкого запаха железа, а алый цвет крови мозоли глаза, от чего в тех темнело. Я резко подрываюсь со скамейки, не зная куда и деться. Я точно была уверена, что порезы были не настолько сильные, да и кровь я быстро остановила. Так что сейчас не так? Они не могли просто-напросто взять и открыться. Это не так работает.       Учитель быстро замечает мою взволнованность и открывает рот, чтобы что-то мне сказать. По привычке прячу руки за спину, неловко улыбаюсь и говорю:       — Что-то я и правда плохо чувствую себя.       Я старалась максимально не подавать ввиду, что что-то не так. Ну, не считая того, что вялым голосом я пыталась изобразить плохое самочувствие. Чувствуя, что струи крови стекали по рукам, сцепленных вместе. Ещё одна капля и мне конец.       — Ты, наверное, перегрелась… Сама дойдëшь до медпункта? — спросил учитель, на что я лишь кивнула.       Я дождалась, когда он отвлечëтся на мальчиков, которые начинали филонить, вместо того, что бы делать отжимания. Эх… А ведь мне тоже придётся скоро начинать упражняться. Надо хотя бы понемногу начинать, а то такими темпами я ни в одну геройскую академию не поступлю. Вновь смотрю на свои руки.       — Ни черта не понимаю…       Быстрым шагом я направилась во двор школы. Я увидела знакомую лестницу и дверь. Ступив на первую ступеньку и уже потянулась пальцами к ручки двери. Струя маленькой каплей крови резко оборвалась и с громким стуком разбивается об бетонные ступени, точно так же, как и неожиданно открытая дверь.       — Ты… — раздраженный и грубый голос, сквозь зубы сорвался с уст светловолосого парня, чья причëска всегда была неаккуратной и выглядела так, будто данный обладатель блондинистых волос грозился взорваться.       — А вот и Кирияме Мирай, — вслед за ним последовал сладковатый голос, от которого меня начинало уже тошнить, уж до боли приторным был он.       — Хиираги… — хмуро проговорила я, напрягаясь всеми участками тела.       Вот чего-либо, а такого я никак не ожидала. Чтобы Бакуго и Хиираги… Макото смотрит на меня с самой невинной и лучистой улыбкой. Не будь мы знакомы, я бы даже поверила, что она искренний человек. Бакуго же смотрел на меня с высока. Впрочем, не удивительно. Бакуго знал, что он сильнее меня, но почему-то на его лице не было этого написано. Как будто… Как будто он усомнился в этом так же, как и с Мидорией.       Медленно отступив назад, я не сводила с этих ребят и глаза.       — Один раз влез не в свои дела, имей в виду, Яме-тян, что будут последствия твоих же действий, — Хиираги говорит это с неким фанатизмом и увлечëнностью, думая, что она является здесь самой умной.       — В этот раз сбежать не получится, — Бакуго оскалился, оголяя острые зубы.       Дело пахнет нитроглицерином.       — Ты так в этом уверен? — в ответ говорю я, нахально улыбнувшись уголками губ.       В этот же момент, я резко развернулась и побежала со всех ног за стены школы. Небольшое пространство между стенами и школьным забором решëткой. Как тюрьма какая-то. Ещё пару метров и я смогу выбежать во двор первого корпуса. Там всегда больше народу, даже несмотря на уроки. Эту парочку быстро прижмут.       — Жизнь ничему тебя не учит, да? Жить расхотелось? Я же тебя сейчас быстро подорву, идиотка! — крики Бакуго были всё ближе и ближе, от чего мне становилось только страшнее.       Я услышала непонятный звук и как только собралась обернуться, почувствовала взрывной удар в спину. Потеряв равновесие, я грохнулась на землю. Просто неописуемые чувства. Всю спину прожгло невыносимой болью и этот ужасный запах пожаренной кожи. Чувствую себя подгорелым стейком, не иначе.       — В отличие от некоторых… Я всегда делаю правильный выбор! — приподнявшись на локтях, бросила я, решительно смотря в глаза человека, который хочет стать в будущем героем.       — Сама напросилась, — вспылил Бакуго, от чего звуки взрывов стали ещё громче.       Как я могу стать героем… Если не могут постоять даже за саму себя?       Как полностью отречься от прошлого?

Не хочу быть такой… Не хочу!

      Кацуки опять готовился любезно мне предложить очередную парочку ожогов. Я ни то что сдачи не могу дать, а даже не могу с места сдвинуться.       Мне дали возможность прожить всю свою оставшуюся жизнь, несмотря на то, что совершила грех, сиганув с крыши многоэтажки. И, всë-таки… Я воспользуюсь этим шансом на полную!       Бакуго замахнулся на меня, а я, стыдливо поджав хвост, струсила и закрыла глаза, испуганно выставив руки вперёд.       — Что за херня?!       Удара не последовало. Только до предела недовольный крик Кацуки. Я боязливо приоткрыла глаза. В нос резко ударил запах металла и запëкшейся крови. На моих руках стекала тоненькими струйками кровь или, можно сказать, деформировалась в нечто похожее на щит. Меня передëрнуло, когда я услышала капающий звук. Я испуганно вздрогнула, прижав к себе руки, и щит, состоящий из моей крови, перестал держаться. К моему горлу подступил неприятный ком, который я сглотнула, пытаясь притупить рвотный порыв. Я закрыла рот руками. Кажется, Бакуго в таком же шоке, как и я.       — Отвратительней причуды я ещё не видел.       Причуда? Хах… Какая же это причуда? Не причуда, а проклятье какое-то. Отдалённо я услышала уходящие шаги. Больше не сдерживаясь, меня вырвало. Голова закружилась целой карусель и мир перестал цвести своими красками. Кажется, я грохнулась в собственную лужи крови.       — Помогите… — прохрипела я. — Пожалуйста… Кто-нибудь… Судзуки-сан… — отчаянно всхлипнув, я надеялась, что кто-то меня найдёт и поможет мне.       Как оказалось, эти надежды меркли так же быстро, как и моё сознание.       Но никто не пришёл…