Not a house, but it can be...

      У Скраэля в голове ни единой мысли. Только звенящая пустота, резко наполняемая звонким хихиканьем, упрекающим раскатистым рычанием и сиплым возгласом, пытающемся не зайтись приступом смеха. Скраэль моргает, пытается сфокусироваться на размытых фигурах кого-то и общей обстановки помещения, в котором находится. В нос бьют разные запахи, превращаясь в какафонию. Он слиться различить их, понять что это, но оставляет попытки на уровне выяснения происхождения запахов в общей сложности. Чем-то резким, сладковатым, с перебоями чего-то жареного. Его могло бы стошнить, но голова лишь немного вскруживается и всё в миг прекращается. Осознанность. Всё наполняется осознанием и он понимает что происходит. Сегодня двадцать пятое декабря. В духовке запекается курица, на столике в гостиной стоит миска с мандариными, а они сами — в одежде Дукси; Нари, в зелёной футболке с принятом гирлянды и шортах; Беллрок в свитере и джинсах — наряжают пушистую, искусственную ёлку. Всю неделю они ходили по магазинам и наряжали дом. Комната за комнатой. Купили новые игрушки.       — Когда в Камелоте было Рождество, то каждый год Мерлин водил меня по магазинам города и я выбирал новую игрушку на ёлку.       Дукси было одиннадцать, когда старый маг нашёл его избитого шпаной в переулке. Арчи шипел на каждого, кто хоть на три метра приближался к мальчику. Его мать погибла от болезни. Отец скончался не за долго до его рождения. Скраэль помнил это. Не знал из уст юного мага, а сам видел и слышал. Наблюдал. Сейчас он стоял чуть продаль от раздраженных Беллрок на очередную шутку Нари, сидящей на плечах Дукси, держащего коробки с шариками, фигурками и мешурой. Чёрные фаланги сжимаются на глянцевой, голобой, круглой поверхности и Бог приходит в себя, смотрит в отражение шара и переводит взгляд на других. Непривычно. Странно. Не не комфортно. Что угодно, но неприязни Скраэль не испытывает от ванильности развернувшейся картины. Хочется присоединиться.       — Скраэль? Ты чего застыл? — Дукси приподнимает коробку для девушки и смотрит на Бога сияющими глазами, так и приглашает наряжать вместе.       Скраэлю немного плохеет. Самую малость, когда он невольно засматривается на чужие, немного растянутые уголки губ. Думает как видел абсолютно противоположное выражение лица. Как эти же губы кривились, стянутые рыданиями, как глаза, наполненные ненавистью, смотрели в зеркало, как руки, ныне держащие картонную конструкцию, ломали себя, вредили себе. У Скраэля это выженно на внутренней стороне века. Закроешь глаза — непременно увидишь. Скраэлю, на самом деле, многое хотелось бы отдать, только бы этот человек был счастлив. Действительно счастлив. Он не заслужил. Не заслужил той боли. Он не должен был скитаться по, замётанным снегом, улицам, растирая плечи в попытках согреться. Не должен был зализывать раны после налётов озлобленных детей, потому что маг "не такой как они". Он — сирота. Для других как позор. Не должен был терять людей, близких и любимых, но выбора никто не даёт. Нет и возможности вмешаться, потому что он не имеет на это права. О-о-о, как Богу хотелось влезть. Заморозить в лёд, снести метелью, наслать ураганы и забрать мальчика с глазами цвета золота, но он не смог.       — Так... — Скраэль подбирает слова и невольно хмуриться, со стороны выглядя недовольно и сурово, — Задумался. — он встряхивает головой и расслабляется, выглядя теперь безразлично, но стоит Нари ляпнуть что-то нелепое и оттого смешное, все заходятся смехом.       — Беллрок, можете проверить курицу, пожалуйста? — Дукси придерживают Богиню, пока Беллрок кивают и уходят.       — О, можно мне с ними? — она перебирает чёрные пряди и тихо ойкает, когда холодные руки снимают её с чужих плеч и ставят на мягкий ковёр босыми ногами, — Спасибо!       Скраэль возвращается к ёлке, принимает коробку из рук мага и ставит стул рядом, достая фигурку зелёной луны, вешая ближе к макушке. Дукси достаёт пёструю змейку и обвивает дерево с низа до верха, любуясь проделанной работой и обращает внимание на Северного Ветра, стоящего в его, на половину растёгнутой, чёрной кофте, поферх своей руаны. Тот стоит рядом, только руку протяни, ниже мага на пол головы, если не больше, и.. улыбается. Тепло так, пусть совсем слабо. Так, что если не стоять так близко, то и не заметишь. Зато глаза живые. Искры там тёплые, а не холодные, прокалывающие на сквозь морозом. Скраэль замечает чужой взор, чуть поворачивает голову и смотрит в ответ, но выражение не меняется на колкую отстраненность, когда его будто уличают в чем-то и он натягивает маску, соответствующую его происхождению, но нет. Искры такие же солнечно-ласковые, а улыбка мягка. Губ касается холодный прерывистый поток и он понимает, что между ними, дай Боже, добрые сантиметров двадцать.       — Дукси, курица готова! — кричит Нари с кухни и Дукси слышит её, реагирует вздрагиванием, почти разворачивается, но замирает, пока его глаза изумлённо распахиваются, а зрачок слишком быстро топит радужку, пока губы, удивительно, обжигает огнём.       — Спасибо, Дукси. — Скраэль тактично отступает позорно сбегает, его едва слышно с кухни небольшой квартиры, а у мага грудная клетка и руки ходят ходуном и подрагивают. Он крепко зажмуриваются, но губы по-прежнему легонько покалывает, а внутри, в солнечном сплетение, разливается тепло и блаженная нега. Он дёрганно оборачивается, поправляет одежду и приглаживает волосы, собираясь выйти, но ловит своё отражение в зеркале, а там глупо улыбающийся, красный идиот, с улыбкой от уха до уха.       Маг всё же доходит до курицы. Они накрывают на стол, ставят пару салатов, приготовленных вместе и Дукси нравится чувствовать серые взгляды-стрелы в своём теле, вонзающиеся глубоко, в самое нутро. Они ужинают, смотрят какую-то комедию с нотками ужасов, и до глупого смешно, когда на резких моментах Дукси дёргается, неосознанно, конечно, в сторону Бога, сталкивается с ним руками, плечами, взглядами и неосознанно сползает ниже, когда рука с чёрными фалангами ложиться на спинку дивана позади него. Глупые совпадения. Они слушают музыку, обмениваются подарками и посмотрев салют начинают разбредаться, помыв за собой посуду и подготовившись ко сну. Глупое совпадение, что Скраэль просит его зайти к нему. Глупая случайность, когда.. Мага прижимают к двери и комнату закрывают на замок, двумя оборотами. Случайное совпадение, что Скраэль много знает, а Дукси просто хочется плакать на взрыд, зарываясь носом в свою кофту на чужом теле. Скраэлю правда хочется много сказать, но выходит почти ничего. Это не страшно. Дукси всё понимает. Дукси поразительно быстро засыпает в чужих объятиях, убаюканный мерным сопением, хриплым, тихим голосом и поглаживаниями по трясущейся спине. Скраэль рад, что теперь может хоть что-то.       Да, это не из штаб или убежище, где можно спрятаться. Это — дом. Уютный и тёплый. Тут можно вести себя по — настоящему, не прикрываясь ни чем. Улыбаться, смеяться, плакать, злиться. Всё что угодно. Дукси дал Богам то, чего у них никогда не было. Тем, у кого есть всё и даже бессмертие.