Последний пост последнего часового

Штурм нацистской столицы шел уже пятый день. Тучи пыли и копоти от многочисленных взрывов рассеялись. Спустя пять суток непрерывной ночи, Германия увидела солнце. И хоть на окраинах все ещё слышались отголоски боев с последними сопротивляющимся немцами, большая часть города была освобождена Красной Армией. Над разрушенным куполом Зала народа вилось красное знамя. Это был конец. Никто в Нацистской верхушке не мог и представить, что красная армия зайдет так далеко. С вестью о появлении советских танков в черте столицы, немецкое правительство рассыпалось. Ко дню, когда красная армия овладела городом, Геринг уже был мертв. Шернер не смог подкрепить свою власть силой, и десятки военачальников, от Мюллера и Гелена, до совсем уж мелких сошек, начали отхватывать от умирающей страны куски, строя свои вотчины. Все произошло так стремительно, что немцы даже не успели применить ядерное оружие. И хоть в след за вторжением ОСН и социнтерна, Германию фактически накрыл вихрь хаотичной гражданской войны, теперь не оставалось сомнений в окончательном крахе наследия Гитлера...

***

В полевой штаб ворвался сержант-телеграфист. - Командарм Мархаев, срочное донесение с передовой, - произнес он, вытирая пот со лба. - Что произошло, товарищ? - Вы должны увидеть это сами, Товарищ-командарм... Валерий Саблин никогда не прятался за спинами своих товарищей, и в этом бою он бок о бок с простыми солдатами до последнего обслуживал захваченную крупнокалиберную пушку на крыше одного из зданий. Сейчас, близкий друг и соратник Саблина - Михаил Мархеев поднялся на крышу. Он увидел своего близкого друга и на секунду замер от ужаса. Бездыханное тело Валерия лежало, облокотившись на лафет, сжимая орудийный снаряд. Его тело и лицо не было изранено, он не был уродом при жизни и не заслуживал быть изуродованным смертью. Лишь осколок в животе, в той области, где белоснежный китель пропитался кровью, напоминал о смерти. Саблин умер сегодня, 3-го августа 1976-го года, в день захвата Берлина, в день, когда революция победила и когда казавшиеся наивным идеалистом, Валерий доказал, что добро может и должно побеждать зло, при том не уподобляясь злу. Мархеев знал, что тело Саблина мертво, но он был уверен, что дело его будет жить вечно. Саблин жил! Саблин жив! Саблин будет жить!