Кинжал да Револьвер

Запотело стекло. Персиваль одним ловким движением достал из кармана салфетку, взмахнул в воздухе ею и протер очки, натирая до блеска, от оправы до линз. Кропотливо, скрупулезно, тщательно… неспешно. Будучи вечно в дороге стрелку приходилось довольствоваться полой пальто, поэтому салфетки, услужливо стопкой лежавшие на столе, были как нельзя кстати. Напоминали о прошлом без лишений и тягот… пока не постучалась реальность в их дверь. Занятый своим делом, он не обратил внимания на зашедшего в комнату напарника. Неслышной поступью словно тенью Ваксилдан мог бесшумно прокрасться к любой жертве… и заколоть. — Как жаль будет покидать это место: сервис на все сто, радушный прием, — полуэльф потянулся, разминая конечности. Он не глядя взял полотенце с кровати и стал небрежно сушить волосы, не спеша надеть холщовую рубаху из грубого сукна. — Давно такого не было. — М? — Перси наконец развернулся, сидя на стуле, и переключил внимание. — Ты о чем? — Сам посуди, — отмахнулся Вакс, садясь на заскрипевшую застеленную постель со взбитой подушкой у изголовья. — Верно, мы здесь ненадолго, — поймал мысль собеседника и досадно хмыкнул Перси, наклоняясь и вновь возвращаясь к очкам, на сей раз регулируя положение дужек. — Богом клянусь, ненадолго. И дело даже не в единороге, черт бы его побрал, сдается мне, он не для исцеления нужен, — Вакс взлохматил волосы. Наемник справедливо полагал, что ныне редкий, как дракон, волшебный зверь, на которого была официально и законодательно запрещена любая охота, был нужен для исполнения капризов мелкой девчонки из богатой семьи, что их наняла и поручила им это странное задание — погоня за единорогом. Оба понимали и слышали спор Грога и Скэнлана этажом ниже — спор на тему того, что именно за здание на окраине виднеется из окна — монастырь или же бордель? Проблема заключалась в том, что если предмет спора окажется священной обителью целомудренных монахинь, дерзкое покушение и проникновение любвеобильного гнома на закрытую территорию запомнят все жители этого города. Запомнят, припомнят и выдворят вон, как когда они разносили таверну минотавра. Заслуженно и справедливо. Супруги, владельцы придорожного постоялого двора «Рога и Копыта» с харчевней на первом и со съемными комнатами на втором этаже — фанаты фавнов, как предположил гном, — предложили им ночлег, выделив два номера — для девушек и для парней, — и даже пообещали пир на случай успеха, поимки единорога. В случае неудачи ребята надеялись, что обойдется без публичной порки. Грог и Скэнлан остались в таверне, травили байки и глушили литрами эль, строя догадки на тему спора и пока что даже не учиняя рукопашной. Девушки дружной троицей сначала посетили рыночную площадь, где под шатром расположилась ярмарка, запаслись припасами, вымылись в бане, а затем занялись кто чем: паладин молилась и светилась от магии света, следопыт проверяла снаряжение и перебирала стрелы в колчане, а друид игралась со стихийной магией с помощью самодельного посоха. Тринкета, ручного медведя, найденного раненым детенышем в лесах, решено было оставить в стойле в хлеву, так как семья владела много чем помимо имения, в том числе мельницей, конюшней и пахотными землями. Инженер устало, обреченно вздохнул и кивнул в ответ на слова полуэльфа. Скэнлан и женский монастырь — вещи, сулящие беду. — Следующим заданием наверняка будет вызволение заколдованной принцессы из одинокой башни, а там, где темница, там ров, дракон и колдун. Вакс то ли лениво, то ли сонно пнул носком сапога стену напротив. — Принцесса вполне может оказаться этой самой ведьмой, — заметил, поправив очки на лице, Перси и принялся сосредоточенно перебирать макеты и чертежи в походной сумке. Вакс согласно фыркнул. Ненадолго воцарилась тишина. — Шрамы… не беспокоят? Ассасин приоткрыл один глаз. Рубцовые дорожки на спине, алеющие и проступающие сквозь прозрачную от влаги рубашку, липнувшую к телу, магнитили любопытный взгляд карих глаз. — Беспокоят раны, а шрамы — нет, — отозвался, интеллигентно поправив, стрелок, на мгновение застыв, а после продолжив разбирать тяжелый револьвер. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он добавил: — Шрамы не самое страшное — воспоминания могут быть страшнее. Бьют больнее. Больнее серебряной пули, больнее стрелы, чей наконечник вымазан ядом. — Все… нормально, — заверил человек, бросив ненароком взгляд на откровенно скучающего полуэльфа, играющегося с ножами. Ваксу показалось, или Персиваль на мгновение слабо улыбнулся? Профессиональный вор дернул головой. Сложно было не заметить, как торопливо надевал на себя еще не высохшую рубашку Перси, вышитую бархатом, дрожавшими, трясущимися пальцами справляясь с петлями и пуговицами, выправляя манжеты с фамильными запонками. Стыдился ли Перси своего прошлого? Едва ли. Каждый в их команде хранил свои скелеты в шкафу, растил демонов под кроватью… Заказчик предложил сдать грязную одежду служанкам — горничной, прачке, — а новая была аккуратно сложена в чемодан, оставшийся, как оказалось, у женской половины команды. Инженер в свою очередь отметил странное пятно на шее у Ваксилдана, на миг открывшееся его взгляду, когда наемник обтирал полотенцем голову. В обычное время длинные волосы прикрывали кожу, поэтому Перси едва успел разглядеть, что это. Похоже на тату, выгравированное древними рунами, или на… клеймо? Спрашивать мужчина не решился. Так или иначе все они — изгнанники, одиночки. Личная драма шлейфом стелилась за плечами каждого из них. Но вместе они были большой дружной семьей во главе с негласным лидером команды — лучницей и охотницей Векс. По крайней мере, так считал бывший аристократ. — Мне жаль, что мое прошлое пыталось нас убить, — вдруг подал голос до селе молчавший Персиваль. — Брось, — махнув рукой, Вакс метал в стену ножи, каждый раз попадая в одну и ту же цель. Он скосил взгляд на натиравшего оружие конструктора. Возможно, будь они близкими друзьями, Ваксилдан с удовольствием бы спросил о том, как юноша заключил сделку с мстительным демоном, о том, как выживал на грязных улицах незнакомого города без громкого имени, знатного рода и влиятельного статуса, как нанялся подмастерьем в кузницу, где ночами конструировал огнестрельное оружие, а днем плавил и ковал то, что дарил ему демон во снах, как воплощал свои видения. Возможно, будь они близкими друзьями, Персиваль с интересом бы узнал, как жили сироты, ненавидимые людьми, презираемые эльфами, гонимые всеми, как ушли в леса, где разбоем и грабежом или охотой добывали себе пропитание, оттачивали боевые навыки и нашли зачарованные кинжалы и стрелы. Если у Перси был демон, то у Вакса была сестра, которую он боялся потерять в большом городе: беспризорников легко забирали в рабство, особенно если речь шла о таких экзотических экземплярах, как полукровки. Незавидная участь. Месть Перси свершилась, но не акт правосудия близнецов. Персиваль мог спокойно вернуться к праздной жизни, в особняк, к шелковой постели с балдахином, крутить романы с придворными дамами, вертеться в высшем свете на балу, смакуя сливки высшего общества из педантов и снобов, но предпочел дальнюю дорогу, компанию неудачников, магические артефакты, древние свитки, книги заклинаний, дорожные карты, полупустые фляги, заплатки на ветхой одежде и приключения. В дверь постучали. Вакс и Перси переглянулись. Варвар, берсерк с ноги выламывает двери за неумением обращаться иначе, а бард, диверсант и распутник, робко и тихо заходить в принципе не умел: струны его лютни мог услышать даже глухой. Де Роло поправил очки на переносице и прошел вперед, пока Ваксилдан приподнялся с кровати и напрягся, заведя руку за спину и хватаясь за расписную рукоять начищенного до блеска кинжала. На пороге стояла прислуга с подносом. — За счет заведения! — радостно провозгласила кицунэ, поклонилась и вручила подношение изумленному гостю. Звонкий голосок вспорол тишину. Дверь с хлопком закрылась. Перси повернулся и с всученным подносом в руках воззрился на озадаченного вора. Вздернутые брови и округленные глаза выдавали в нем замешательство. — Красное вино? — Вакс подошел к Де Роло, рассматривая пенящееся содержимое бокалов, похожее на кровь павших врагов, которой обмазывался голиаф в пылу битвы. — Должно быть, это какая-то ошибка, — Перси рассеянно наблюдал, как Ваксилдан взял одну из хрустальных чаш, принюхиваясь. — Зуб даю, это принадлежало любовной парочке, — полуэльф довольно оскалился, ухмыляясь и рассмеявшись курьезу. — Это часом не отрава? — наследник семьи де Роло нахмурился, начиная сомневаться и подозревать неладное. — Пайк или Килет могла бы… — Нет, не отрава, — уверенно заявил, прервав чужие опасения, наемник и капнул каплю напитка на одно из своих лезвий. — Удивительно, — только и смог выдавить инженер в попытке прокомментировать способности партнера, поднося бокал к лицу и делая первый глоток. Пробуя напиток на вкус. Не помойное пойло как ослиная моча да и ладно. Жить постоянно в дороге означало довольствоваться малым. Веселящая жидкость пустила, погнала кровь по венам, окрасила щеки, затуманила разум и развязала язык двум приятелям. Налакались мужчины довольно быстро. В голову приходили нелепые случаи в дороге, как тогда, когда знатные особы в экипаже приняли их за шайку разбойников и отдали деньги без какого-либо сопротивления, как спасались они от удушающих объятий нага, как орчиха приставала к голиафу, а дворф — к жрице, — видели бы вы ревность Скэнлана! — как арканом приручали грифона или как случайно раздавили маленьких феечек, когда разбили лагерь и устроили привал на залитой солнечным светом поляне. Да что там, музыкант и певец Шортхалт зевнул и поперхнулся залетевшей в рот феей. Чуть не помер от одышки. Обсудили мужчины и прошлые миссии вроде подавления восстания темных эльфов, охрану торговых караванов от троллей и гоблинов, побег из плена горгулий, полет на гарпиях и многое другое. Персиваль допил остатки и повалился на пружинистую кровать. Мягкая подушка, гладкие простыни. Окно выходило на мостовую со статуей русалки и кентавра посреди дороги, на фонтан, расположенный на главной площади. Чистая теплая комната. Ни клопов, ни тараканов, ни крыс, снующих в ночи. Ах, Скэнлан готов был лично целовать чистый ободок унитаза. Для завершения картины не хватало треска горящих поленьев в камине из натурального камня, витиевато танцующих теней на стенах, шкуры дикого зверя на деревянных досках и кресла, преданно ожидающего своего хозяина. И разве что бокала вина в руке из откупоренной бутыли. Конструктор от неожиданности вздрогнул и замер: Вакс участливо водрузил ему руку на плечо. Гостиничный номер радовал аскетичным и минималистичным дизайном интерьера: кровать, прикроватная тумба и старый массивный дубовый шкаф ростом с голиафа. Скудная мебель, скромное убранство, но Перси и этой роскоши был несказанно рад, пусть и не подавал виду. Без дома, семьи, родины, а порой и без работы они часто скитались из города в город в надежде подзаработать немного звенящих монет на очередную заварушку и выпивку, а кто-то — на распутных девиц, перемежающиеся драки и оргии. То были темные времена. — Черт! — ругнулся Вакс, сидевший на полу у кровати. Раздражение и злость не послышались Перси. — К черту все это! Ассасин в порыве гнева взялся за рукоять лезвия и направил на прядь непослушных волос. — Стой! Вакс, что… — Персиваль резко сел. — Векс всегда помогает мне расчесывать голову после водных процедур, а сейчас… — Я помогу, — вкрадчиво начал Перси и осторожно вынул из разжавшихся пальцев Вакса гребень, намекая, чтобы тот передал ему. Полуэльф что-то невнятно промычал, пробормотал, но придвинулся ближе, откинул голову и расслабился, прикрывая свинцом налитые веки. После затянувшегося молчания Персиваль продолжил: — В юношестве я планировал отращивать копну густых волос, но пришлось проститься, расстаться с этой мыслью, как пересек море и прибыл сюда, — он бережно провел ладонью по волосам, которые можно было намотать на палец, заправить за ухо.. Ваксилдан поднял взгляд. Отчужденный, отстраненный, всегда молчаливый и серьезный, внешне холодный, как его глаза, невозмутимый, сдержанный, строгий Перси… улыбался. Тепло, мягко, а главное — искренне. Как улыбались его глаза. Вакс не отводил взора, впервые наблюдая и изучая по-новому представшего перед ним Перси. Уязвимого. Инженер терпеливо расчесывал каждую прядь, склонившись над полулежавшим у него в ногах ассасином. Взгляд случайно упал на соскользнувшую с темного локона каплю воды, стекающую на обнаженную, размеренно вздымавшуюся грудь наполовину эльфа, наполовину человека. Их взгляды встретились. Ваксилдан разомкнул губы, намериваясь что-то сказать. Персиваль подался навстречу, готовый слушать, внимать.. — Перси, всё перепутали, ты забыл свою сумку у нас… оу, — показавшаяся из-за дверного проема Векс запнулась, лукаво улыбнулась, заговорчески подмигнула и одарила пару воздушным поцелуем. — Сладкой ночи, голубки.