Devil Byers

Харрингтон клянётся, что это его последняя бутылка горючей жидкости, чье название несёт себя благородным и статным виски. Он глотает ее бессовестно, пока на его же глазах уводят ту, что занимала все пространство в груди и буквально заменял ему кислород, а руки Джонатана Байерса так нагло крадут его, словно он только и рос ради этого момента. Момента, чтобы украсть у Стива единственную и любимую Нэнси Уилер, посадить в свою старую тачку и угнать к алому закату. До одури обидно, что хочется сожрать этот пластиковый стаканчик и ко всем чертям собачьим травануться. Он знал, точнее понимал где-то в душе, что после ярких событий их отношений — они идут ко дну. Та любовь, которая грела их в щекотливых ситуациях, угасала под давлением вины за смерть подруги, а теперь и вовсе этот фитиль от свечи прижался к чужой зажигалке, мечтая вновь осветить окружение жёлтым и теплым светом. Но Харрингтону плевать на ее желания, ведь дыра в груди разрастается, а алкоголя становится все больше и больше. И вдруг его взгляд зацепляется за нечто неловкое, что толкается в толпе, желая вылезти на кухню в своем причудливом костюме. Пугало? Где-то на самом краю ещё трезвого разума он узнает в этом «нечто» одну из троих Байерсов, кажется… Джиа? Джули? Плевать, его связь с этой семьей закончилась ещё тогда, когда они вместе отбивались от той твари из стены, пока ее сослали к подруге на пару ночей. Невольно, но он следит за ней, как она неловко хлопает по чужим потным спинам и наконец-то выпадает на кухню, чуть ли не путаясь в огромном пальто и роняя соломенную шляпу. Смешок, словно чужой, выпадает с его губ. Девушка неловко поднимает шляпу, а после и свои зелёные глаза на его карие скользят и замирает, словно не ожидала того увидеть. Стив не смеет обрывать зрительный контакт, забавляясь ее реакции: Джинджер (неужели вспомнил?) поправляет свой «костюм» и делает неуклюжие шаги в его сторону, стараясь не попадаться более в чужой омут ямы. И выглядит это… Мило? Стив даже в таком состоянии удивляется своим мыслям, ведь это же просто Джинджер. Самая странная девчонка из семейства Байерсов, которая общается лишь со своей подругой на стороне, ведь та в школу не ходит, а на домашнем обучении зависает. И интересов у той не особо, носится со своими плакатами и мольбертом, да шикает на него на уроках за смех. Про внешний вид он вообще молчит: вечные потрёпанные синие кеды, джинсовый комбинезон с несколькими дырками на коленках и рыжий свитер с горлом, который она вечно поправляет на уроках. В школе слушок даже ходил пару месяцев, что занимается Джинджер проституцией и скрывает так засосы от клиентов. Забавно, но пометку он себе поставил. — Что уставился? — сконфужено и недовольно спрашивает Байерс, хватая со стола красный стаканчик, предварительно приблизив его к курносому носу, проверяет на чистоту и подходит к раковине, наполняя обычной водой. Стив закатывает глаза на это. Зачем идти на вечеринку, если в итоге будешь хлебать воду? — Да вот, понять пытаюсь вашу суть, — развязно, лениво отвечает тот, чем вызывает интерес у шатенки, а ещё ее короткое внимание. Смотрит с нескрываемым раздражением, но при этом бегло блуждает по его лицу и черному костюму, качнув головой, — Твой мудак забрал мою девушку и увез хрен пойми куда, пока я сижу тут и зачем-то это тебе говорю. Джинджер цокает что-то под нос и делает глоток воды, подходит к кухонному столу на котором сидит Стив. Странно ли то, что он так и не отводил от нее взгляд, словно действительно пытается что-то понять. Но у девушки в голове совершенно иные мысли, потому так беспечно позволяет тому вылить поток боли из души, пусть и не самый приятный для нее самой. Джонатан ее брат, как ни как. — Что ещё скажешь? — злость в ее голосе отсутствует. Только лишь спокойствие, будто спрашивает о погоде, а не вынимает из того все мрачные мысли и раздирает свежие раны. Ей откровенно плевать на него, но она впервые видит его таким. Грустным, пьяным и разбитым, словно его сам Билли трахнул в раздевалке и бросил. — То, что хочу разбить твоему брату нос и сломать пару ребер, — честно признается Стив, немного и коряво двигаясь в сторону, чтобы девушка спокойно уселась рядом, что та и делает: — Сломать его до такой степени, чтобы он понял, каково мне сейчас… — А Нэнси? — не выдерживает Джинджер и кидает на того непонимающим взгляд, — Не думаешь, что она тоже заслужила подобного? — Ни в коем случае, — тот мотает головой и делает очередной глоток виски, ощущая, как в груди мягко течёт огонь. Он ещё недостаточно пьян для того, чтобы упасть, но достаточно для того, чтобы оценить цвет глаз временной собеседницы. Красивые. Словно мох в сердце леса, где холод окутывает покрывалом тебя и туман заботливо гладит по коже. — Почему же? Думаешь, что Джонатан силой потащил ее в машину, заставив «благородно» кинуть младшую сестрёнку? В твою пустую голову не приходила мысль, что она сама липнет к нему в поисках того, что не хватает в тебе? — ряд вопросов заставляет Харрингтона качнуть головой и в ту же секунду забыть. Все тело гудит от градуса, потому он неуклюже и спешно меняет их стаканчики и выпивает воду залпом, пока Байерс косится на янтарный напиток. Гадость. И Стив понимает, что сейчас они находятся в одной лодке. Оба брошены с огромного лайнера под названием «любовь» (пусть она у них и разная), поэтому косо смотрит на ее уже задумчивое лицо, подносит к носу стаканчик и нюхает. Кривится забавно, будто ей подсунули не просто алкоголь, а какое-то дерьмо. — Не пьешь? — вопрос сам срывается с губ, ведь русоволосый давно потерял связь с разумом, потому так смело пихает ту в плечо. Джинджер на это фыркает и делает несмелый глоток, явно смущаясь под внимательным и даже одобряющим взором карих глаз. Горечь тут же растекается по стенкам гортани, заставляя Байерс закашляться в приступе и выставить руку подальше от лица, чтобы костюм не запачкался в пятнах и не провонял. Жаль ведь портить, мама так старалась над ним. — Добро пожаловать в мир брошенок, Джинни! — Ой, отвали, Харрингтон!

***

Ни у Стива, ни у Байерс нет точного ответа на то, почему они сидят в гостиной в своеобразном кругу из людей. Не смогут объяснить почему они громко смеются над тупыми шутками таких же пьяных подростков и так же улюлюкают, если горлышко бутылочки останавливается, а выбранные игроки слишком пошло целуются. Каждый открыто демонстрирует свои умения, что вычитали в порно-журнале или подсмотрели дешёвой порнушке, пихают языки и специально пускают слюни, дабы появилась ниточка после сего процесса. Харрингтон каждый раз заливается смехом, а Джинджер смущённо хлопает по щечкам, радуясь тому, что ей попадались одни лишь девушки и те явно не могли (и не хотели) демонстрировать свои язычные танцы во рту, да просто чмокались в щёчки под неодобрительные возгласы парней. Бутылочка в этот раз даётся в тонкие и бледные ручки Байерс, которая спешит крутануть стекло и отдаться воле судьбе, делая глоток пива. Все же оно куда приятнее и мягче, чем то виски. Не глядит сначала на «поле», ожидая, что ей вновь выпадет Тина или Кэрол, но слышит лишь удивлённые вздохи и даже свист. Зелёные глаза сами опускаются на горлышко бутылки, следя за невидимой дорожкой, которая ее приведет к тому, кого же ей придется целовать в этот раз. Пиво невольно лезет обратно, когда она встречается с самим Харрингтоном, который был не меньше удивлен. Брови обоих поднимаются на лоб, ведь у них не было в планах «лизаться» сегодня. Ну, может немного и только у Стива, дабы отомстить ее брату за кражу его кислорода, но эти мысли отметал глотком воды. Не стоит разбивать сердечко невинной овечки, если она невиновна. А сейчас они в весьма кропотливой ситуации. По правилам игры нужно целоваться на протяжении минуты, а иначе вас закроют в тесной кладовке на час. Обычно, к тому укромному месту никто из скромников не подходит, ведь спустя уже минут десять оттуда можно будет услышать громкие стоны. А Стиву очень не хочется туда, но и Джинджер в таком плане трогать не хочет. Только он думает притвориться слишком пьяным, как девушка напротив встаёт на ноги и перешагивает через бутылку. Ей повезло в каком-то смысле, что Стив сидит на диване, так что спокойно плюхается тому на колени. Восторг зрителей тут же оглушил их, пока Харрингтон внимательно следит за смелой Байерс и не может сосредоточиться на чем-то определенном. Внезапно охватывает, сковывает тело неловкость, когда руки механически прижимает чужое тело к себе. Крохотные ладошки аккуратно тянутся к его шеи, а пьяный лес напротив слишком сильно горит азартом. Кажется, Джинджер самой стало интересно, какого же это — целовать Короля школы? Байерс не мнется, как от нее ожидали и другие, а тянет парня за шею на себя, врезаясь своими пухлыми губами в его. Неловко, больно, но она извиняюще мажет кончиком языка по его нижней губе. Стив же плюет на все предрассудки, мысли о Нэнси и открывает рот, приглашая показать неумехам настоящую страсть. Пусть и пьяную. Шатенка пользуется моментом, умело запускает язык в чужой рот, натыкаясь на чужой и гладит своим. От этого захватывает дух у обоих, потому Стив скользит руками по спине девичьей и останавливается на тонкой талии, вжимая ее в свои бедра. Зрители замолкают, наблюдают за столь удивительным и даже горячим моментом, а после переглядываются. Стиву не пришлось долго отвоевывать доминирование, потому что Джинджер сама позволяет тому слегка наклонить их обоих и вести их танец. Девушка не мечется в стеснении, сама переставляет руки на его скулы и наклоняет его голову в разные стороны, дабы угол менялся. Внезапно для них пропали абсолютно все звуки, оставляя их в интимном уединении, заставляя все нутро полыхать ярким огнем. Этот поцелуй кружит голову не хуже пива, поэтому до них не сразу доходит, что минута уже давно прошла, а другие продолжают играть. А поняли они это только тогда, когда кислорода в их лёгких стало так мало, а губы пульсировать от дразнящих укусов. Никто не хотел уступать в демонстрировании своих познаний. Девушка делает громкий вдох, когда их губы размыкают и она может спокойно поднять глаза к потолку. Стив же откидывается на спинку кресла. Грудь активно двигается, а в мозг внезапно дошла мысль, что он только что целовался с Джинджер, черт бы побрал их семейку, Байерс. И спешит заметить, что целуется она слишком классно для той, кто витает где-то в своем мире. — Не знал, что ты умеешь целоваться, — опьянение моментально сходит на нет. Он смотрит на нее слишком удивлённо, изучает ее покрасневшие от жара щеки и шею, как ее грудь вздымается под тканью фиолетового свитера с горлом, а после обращает внимание на то, как же правильно выглядят его руки на ее талии. — Разве умею? — язвительно переспрашивает та, опуская голову. Контакт глазами заставляет в очередной раз вздрогнуть, а после наклониться к его уху. Тот не останавливает ее, пытается мысленно предугадать ее действия. Вот сейчас она прошепчет ему что-то грязное, мол, свали с моих глаз и встанет, все же убегая от него. Но она слишком извращенно облизывает его ухо, а после прикусывает мочку уха, тем самым вызвав с его стороны хриплый стон. Руки машинально сжимают ткань колючего свитера слишком сильно. — Ты играешь слишком грязно, Байерс, — замечат Стив с усмешкой. А Джинджер лишь мило улыбается, но ничего не говорит, пока встаёт с чужих бедер и тянет того за руку, ведёт за собой, словно ангел сошедший с небес. Нет, скорее сам Люцифер явился по его душу… А он и не против оказаться в плену той, кто никогда бы не оказался в списке Харрингтона, как самая лучшая любовница. Сейчас самое время узнать это, не так ли?

***

Никто из них не хочет думать. Ни о последствиях, ни о том, что их могут искать. Стив неспешно закрывает дверь комнаты на щеколду, прекрасно понимая, что к ним в любой момент может кто-то зайти и увидеть весьма пикантную картину их голых спин. Уверен ли в Харрингтон в этом? Да, особенно тогда, когда Джинджер беспечно растегивает полюбившийся ей комбинезон и стягивает его в полном молчании, пока парень позади неловко мнется. Он не привык к тому, что с ним проводит ночь столь уверенная дама, а не стеснительная Нэнси Уилер, которая так чутко отзывалась на каждые ласки его грубых рук. Не привык, что его целуют так откровенно, а не жмутся неловко в целомудренном поцелуе, а иногда и самому приходится красть желанный поцелуй. Но ему даже нравится видеть, как темные волосы скрывают лицо сестрички Джонатана и открывается красивый вид на ее хорошую фигуру и черные трусы. Харрингтон даже не мог и мысли допустить, что за всеми этими лохмотьями скрывается столь утонченная фигура, которая вытеснит его бывшую в два счета. — Ты так и будешь стоять истуканом? — беззлобно интересуется Байерс, подходя к тому. Кладет руки на его белую рубашку и аккуратно расстёгивает одну за другой, — Мы сюда пришли не в гляделки играть, кажется. — У тебя самой неплохо выходит, — с улыбкой замечает Стив, но все же помогает той с непосильной задачей, как снять с него рубашку с пиджаком. Они не смотрят уже друг другу в глаза, а неловко топчатся на месте. Даже сама Джинджер ощутила всю неловкость, что исходит от Стива, потому томно вздыхает, прежде чем взять того за руку одной рукой, а другой прижаться к его щеке: — Если не хочешь, то можем забыть эту ситуацию и разойтись? — понимающе шепчет, зачем-то кивнув. А Стиву становится от этого смешно, ведь а следующую секунду его губы накрывают чужие, и этот поцелуй кажется куда напористее, чем было до этого. — Но ты не отпустишь меня? — между перерывами спрашивает тот, пока Байерс тянет того в сторону кровати. Та тихо хихикает ему в рот и кивает, присаживаясь на белую простынь первой, позволяя Харрингтону оказаться сверху. Неловкость ситуации сошла на нет, когда она коготками щекочет его грудь, чем вызывает табун мурашек. Сейчас она кажется уже не той язвительной ведьмой, кой ее считали некоторые, а вполне себе сносной дьяволицей, что утянула его в свой омут. Он не сопротивляется, позволяя той в каких-то моментах вести игру и свободно гулять руками по его телу, немного царапать и щипать кожу, находя это даже более соблазнительным. Стив уже сам не замечает, как его губы влажно перемещаются на острый подбородок девушки и переходят на шею. Тихий, такой быстрый стон скользит по ее губам и Стив уже как-то привычно усмехается, находя этот звук куда приятнее, чем ее грубые слова о пешем путешествии. Сейчас он понимает, что самолично насадил ее туда, куда она его ежедневно посылает и даже смеётся. Руки уже самостоятельно задевают края свитера и приподнимают тот, скользя пальцами к более сладкому месту. Какого же было удивление Стива, когда лифчика он там не обнаруживает, хотя его переполняло желание продемонстрировать ей умение его ловко расстёгивать. Джинджер между делом замечает это, но не смеётся, а самостоятельно снимает через голову колючую ткань и полностью обнажается, позволяя парню немного отодвинуться от нее. Лёгкий ветерок гладит девичью кожу, покрывая ту мурашками. В такие моменты Нэнси стыдливо прикрывает грудь своими тонкими ручками, а Джинджер же смотрит в ответ на его изучающий взгляд, даже разводит руки в стороны, от чего та немного пружинит. И Стиву, блять, нравится. В горле застревает что-то приятное, пока он медленно наклоняется к двум полушариям, накрывая их своими большими руками. Байерс же тут же стонет, пока ее ноги моментально окольцовывает его талию и жмется к его паху, без слов умоляя ускорить этот процесс. Но парень усмехается краем рта, подмечая, как же ему приятно видеть это недовольное личико. Качает головой, но при этом все же толкается в ее бедра своим возбуждением, чем вызывает у той очередной стон. На нем все ещё сидят джинсы, но тем не менее приятная истома накрывает с головой даже не смотря на то, что ему больно. Самому хотелось бы поскорее приступить, да только Джинджер слишком сильно соблазняет, чтобы закончить этот процесс так скоро. Поэтому он тянет этот процесс, полностью одаривая вниманием только верхнюю часть ее тела: целует грубо ее губы, кусает ее шею и оставляет багровые засосы, чтобы, блять, наконец-то она носила свои свитера по назначению, массирует в руках ее грудь, перекатывая горошинки сосков и иногда смачно целует. Байерс недовольно стонет, но не смеет прерывать столь сладостную пытку, в которой она может проиграть. Не она ведёт эту игру, лишь ломается об его стенки самодовольства. Шатенка сама тянет его для очередного мокрого поцелуя, пока его руки наконец-то опускаются ниже и задевают край белья. Он улыбается, когда она слегка толкается вперёд, молит молчаливо о том, чтобы он хоть что-то сделал. — Попроси меня, — хрипло шепчет парень, пока ладонь гладит внутреннюю часть бедра. Дразняще задевает ребром то самое место, но обратно скользит к коленям и так каждый раз, пока она всасывает воздух ртом: — Стив, пожалуйста, — ее не хватает на что-то большее, поэтому юноша не мнется, отодвигает трусы в сторону и проводит по промежности всей рукой, от чего девушка едва ли не задыхается. Открывает рот и прогибается в спине, а после прижимается голой грудью к его, прикусив нижнюю губу. Ей мало. Поэтому Харрингтон не желает мучать их обоих и наконец-то вводит в нее сразу два пальца, за что Джинджер дарит ему громкий стон и поцелуй в шею, который в итоге становится укусом. Стиву до одури плохо, когда влажные стенки сжимаются вокруг его длинных пальцев. Он даже не хочет представить то, как же сильно она будет обхватывать его член, поэтому немедля начинает активные движения, не забывая и большим пальцем массировать горошинку клитора. Байерс не сдерживается, в голос стонет, мечется в его руках и кусается так сильно, словно желает вырвать его кожу с мясом. Эта своеобразная песнь из ее уст не может не окунуть его в наслаждение. Не проходит и минуты, как он убирает из нее свои пальцы и расправляет плечи, неожиданно возвышаясь над соблазнительницей сегодняшней ночи. Она же хмурит свои темные брови, когда чувствует в себе пустоту и с непониманием смотрит на него. — Ты же не продаешь свое тело? Вопрос с его уст оказался слишком неуместным. Но тот смотрит слишком серьезно на нее, поэтому Джинджер закатывает глаза: — Нет, я просто иногда практикуюсь в сексе с Робин, — честно признается Байерс, ловля искреннее удивление на лице парня. — Погоди, ты все это время спала со своей подружкой? — вслух произносить это оказалось куда глупее, чем кажется в мыслях. — Блять, Харрингтон, может ты уже трахнешь меня или решил взять у меня интервью? — возмущается Байерс и поднимается, но не успевает и охнуть, как рука парня крепко впечатывает ее в кровать, пока другая его ладонь по-хозяйски гладит живот и стягивает потом с нее влажные трусы. На его лице такая довольная улыбка, что Джинджер хочет кончить уже сейчас. Она нагло будет лгать, если скажет, что ей не нравится такая улыбка. Шатенка едва ли не давится наслаждением этой нежности. Контраст грубых действий, пока тот показательно растегивает свои джинсы и бьёт ее по ягодицам своим ремнем и его чертовски нежная улыбка, такая довольная… Ядерная смесь! Байерс терпеливо ждёт, пока тот снимет свои штаны с трусами, что-то ворча под нос. Не смеётся, когда тот неуклюже возвращается на прежнее место, а приподнимается на локтях, вновь вовлекая одноклассника в страстный поцелуй, в который она вкладывает все свои чувства: неразделённую любовь к нему, ненависть и призрение. А он с долькой мурчания жмется к ней уже полностью обнаженным. И словно прошла целая вечность, пока парень резко входит в нее. Джинджер громко стонет, не ожидая такого, но прижимается к его груди своей. Шире раздвигает свои ноги, позволяя тому потесниться и вновь толкнуться тазом в нее. Глаза закатываются у обоих, пока ее губы активно иследуют его шею. На коже уже не остаётся места для них, но Джинджер ловко находит соблазнительное место на ключицах. И утром им обоим придется надеть шарфы, ведь она впервые придет в топе, а ему придется надеть водолазку. — Стив, — уже скулит Байерс, покачивая бедра в том же темпе, что и парень, пока тот так же кусает девичьи плечи и оставляет следы. Он не слышит ее, полностью отдан тому, как красиво их бедра бьют друг о друга, меняя постоянно темп. Быстро, резко, медленно, но не прекращает толкаться в податливое тело, которое сейчас кажется куда лучше, чем какая-то там Нэнси Уилер. Кто это вообще такая? Джинджер не теряется, когда чужое тело слегка падает на нее, лишь обнимает Стива за широкие плечи и целует туда слишком нежно для той, кто лишь одноразово ластится под ним. Слишком бережно путается в его идеальных волосах для той, кто так бесстыдно затащил его в кровать. И слишком неуместно для той, в кого он так охотно проникает, даруя незабываемые ощущения. Она нисколько не жалеет, как он, когда она дрожит под ним и слишком крепко сжимается изнутри. Наоборот, он совершает пару толков и выходит из нее, пачкая плоский живот в вязкой жидкости. Парень устало выдыхает, но все же откидывается в сторону, дабы Джинджер могла дышать. А та и не дышит, ведь окончание было до потери сознания охуенным. Байерс теряется в собственных ощущениях, а потом в очередной раз умирает, когда его горячие и такие приятные руки сминают ее под бок и тянут на себя, заставляя ее уложить свою голову на мужское плечо, а ватные ноги закинуть на его живот. Оба уставшие, но довольные. Улыбка невольно напрашивается на их лица, а после и смех наполняет комнату. Парень прикрывает глаза, когда до него наконец-то доходит вся ситуация и он может спокойно ее анализировать, а Джинджер просто счастлива, что она наконец-то находится в объятиях того, по кому сохнет уже третий год. — Я все ещё не могу принять то, что ты спала со своей подругой. — Стив, блять! — она неловко бьёт его ладошкой по голове, явно жалея о сказанном ранее. И смех опять заполняет стены скромной комнатушки, пока они находятся в объятиях друг друга. — Стой, так это значит, что я увел тебя у девчонки? — тот не унимается, растягивает довольно улыбку, пока Байерс закатывает глаза на его реплику и дует щеки, прежде чем обратить свое внимание елового леса и удивлённо прошептать: — О чем ты? — надежда греется где-то в груди, пока Харрингтон внимательно изучает ее лицо, в последствии прикасаясь мягко ее лба, а после и носа. Он целует все места, но оставляет губы на последок, прежде чем прошептать той и утянуть уже в нежный, заботливый поцелуй: — После такой жаркой ночи — грех упускать такую чертовку, ты так не считаешь?