Несколько колючек до спасения

Колючки были везде. Они цеплялись за одежду и тормозили попавшего в их массу человека. Последний продвигался тихо, аккуратно, пытаясь не сильно ранить себя и ни в коем случае не раскрыть своего местоположения. Этим человеком был Квентин, нелепый журналист-расследователь, а в колючках он оказался не просто так — прятался от страшного человека, что сейчас рыскал неподалёку, издавая гневные ворчащие звуки. Тёрн разросся по округе неряшливыми колючими кустами, почти такими же небрежными, как и сам Квентин. Мелкие голубые плоды, похожие на сливовые ягодки, влажно били человека по макушке, когда тот, тяжело пыхтя, пробирался под ними. Тернистый путь ожидал молодого журналиста, любящего совать повсюду свой любопытный нос. Квентин сдавленно зашипел, когда особо длинные колючки, пропоров рубашку, впились в его кожу, после чего поспешно зажал ладонью рот. Но момент был упущен. Высокая фигура, неестественно чёрная на фоне лунного неба, замерла и медленно повернула в его сторону своё лицо. Сердце Квентина забилось так быстро, что грудной клетке стало больно. — Выходи, журналюга! — преследователь хрипловато рассмеялся и медленно двинулся вдоль терновой поросли. Захрустели давленые под сапогами корни. — Я же знаю, ты где-то здесь. Выходи, будь послушным мальчиком. Мы просто поговорим. Квентин знал, что он лжёт. Маска ворона, что сидела на его лице, беспристрастно скрывала эмоции, и лишь глаза, полные злорадства и предвкушения, отражали всю суть этого зверя в теле человека. Квентин не знал, кто скрывался сейчас под анонимной личиной, но прекрасно осознавал, что он не единственный "защитник леса", что сейчас рыскал по округе в его поисках. Как я уже говорила, Квентин был весьма любопытным и пронырливым журналистом, и эта его черта сыграла с ним злую шутку: камера послушно засняла то, что не стоило ему знать, и целая делегация людей-воронов теперь ловила его по всей территории, желая стереть то, что могло их выдать. И того, кто мог их выдать. Шаги прохрустели совсем близко. Квентин задержал дыхание, его мутило от страха. Вороний преследователь замер в нескольких шагах сбоку, по-птичьи поворачивая голову из стороны в сторону. Из-под маски раздалось ещё одно неприятное хихиканье. — Видимо, ты всё-таки непослушный мальчик, — прошипел "защитник леса" недовольно. Хруст усилился, когда каблук со всей силы вдавился в сухой корень. Преследователь склонился. Оглядел колючки, вертя головой, и каркающе усмехнулся. — Нет ничего приятнее, чем наказывать самоуверенных мальчишек. Квентин панически забегал глазами. Его тело закостенело и уже не обращало внимания на колючки и кровь из многочисленных царапин. Мужчина чуть приподнял голову, чтобы видеть больше, и замер, когда его взгляд наткнулся на припаркованный недалеко джип. В замке машины висел, поблёскивая под лучами луны, ключ. Если ему удастся проползти так, чтобы "защитник леса" не заметил, то он мог бы залезть в машину и сбежать. Приободрившийся, Квентин медленно, мелкими ползками полез вперёд. Его локти сбились об твёрдую землю, волосы слиплись от переспевшего тёрна и пота, а рот пересох от волнения. Мужчина несколько раз провёл языком по сухим губам, после чего аккуратно заработал локтями, подтягивая на руках своё неуклюжее тело. Колючки скрипели над ним и под ним, вызывая приливистые волны страха. Всё чаще Квентину казалось, что он полз слишком быстро и создавал много шума. "Защитник леса" куда-то делся, и это тоже не вызывало доверия. Внезапно куст, под которым залёг обессиленный Квентин, зашатался. Мужчина прерывисто вздохнул, давя панику, и чуть было не закричал, когда целое цунами колючек упало на него сверху, прижимая к земле. Перед глазами возник пресс-бейдж, и Квентин крепко сжал его в руке, чтобы сияние пластика не оказалось замеченным. Будь такая возможность, он бы скулил от боли. Но это бы означало, что вскоре его застрелили бы, как надоедливого пса. Или чего похуже — недаром легенды о людях-воронах в Вороньих Ручьях были наполнены таким первобытным ужасом. Поэтому он со всей возможной отдачей прикусил собственные губы и до посинения сжал бейдж. Тот был с ним так недолго, но Квентин по-настоящему привязался к нему. Долгие бессонные ночи на факультете журналистики, упорное желание связать жизнь с репортёрским будущим — и этот бейдж, как доказательство того, что он смог. Он стал журналистом, он добился того, к чему стремился с самого детства. Этот бейдж видел его разным — и счастливым, полным радости и оптимизма, и безнадёжно больным, и безответно влюблённым... Ищущим ответы на головоломки и напуганным, когда эти ответы начали находиться. Это был, буквально, единственный друг, которого он смог сохранить. И, цепляясь сейчас за бейдж, Квентин по какой-то наивной надежде верил, что друг поможет ему спастись. "Защитник леса" всматривался в шелестящий вокруг тёрн, осторожно придавливая ближайшие ветви к земле, чтобы лучше видеть. Почти у его ног, скрючившись, задыхался от боли и страха Квентин. Ладонь, сжимающая бейдж, оказалась особенно изрезана тонкими шпаговидными колючками, ведь вторую руку Квентин успел спрятать под тело. Кровь оседала на кончиках растительных игл и дрожала крупными каплями прямо перед глазами пойманного в ловушку человека, заставляя его нервничать ещё сильнее. Квентин не боялся вида крови, но лицезрение её в такие моменты делало его слабым и беззащитным. Вдруг эти капли отразятся луной и станут заметны замершему выше существу? Вдалеке прогромыхало. В воздухе запахло неуловимым ароматом приближающегося дождя. "Защитник леса" поднял голову и шумно выдохнул носом в хмурящиеся небеса. — Кажется, дождь собирается... — проскрипел он и ещё сильнее вжал куст, а месте с ним и Квентина в землю. — Куда же ты делся, журналюга? Рыхлое тело не смогло бы убежать далеко, так куда же ты подевался?! Квентин зажмурился, когда колючка разорвала кожу на надплечье и глубоко погрузилась в мясо. Он старался делать ритмичные вдохи и выдохи, чтобы расслабиться, но ничего не помогало. Ладонь жгло от бейджа, который он сжал так, что побелели пальцы. Квентину казалось, что ещё мгновение — и он просто сойдёт с ума. И в тот момент, когда он уже подумывал сдаться на растерзание, лишь бы его избавили от мучительной боли, "защитник леса" пронзительно каркнул нечеловеческим голосом. Он резко отпустил куст, и колючки рывком вырвались из человеческого тела, забирая с собой частички крови и плоти. Квентин не выдержал и тонко взвизгнул, но его уже никто не услышал — преследователь молниеносно бросился куда-то вперёд, топча корни и отшвыривая в стороны сухие ветви. Квентин приподнял растрёпанную голову. Его мутило всё сильнее. Взгляд вновь упал на брошенный джип, и тот вдруг оказался совсем недалеко. Чувствуя невероятную усталость, Квентин рухнул на землю и медленно пополз вперёд, оставляя за собой кровавый след. В нескольких метрах от машины терновая поросль закончилась. Квентин неуверенно встал на ноги. Его качало от потери крови, и перед глазами вспыхивали тёмные искры. Он неуклюже двинулся вперёд и буквально налетел на джип, чуть было не пробив лбом боковое стекло. — Вот ты где! — раздался сзади свистящий клёкот, и Квентин, мгновенно найдя силы, буквально влетел в машину. Он не должен попасться... не после стольких мучений, что довелось ему пережить на по-настоящему тернистом пути. Он должен выжить и рассказать всем, какие тайны скрывало в себе воронье общество Вороньих Ручьёв. — Мы... справимся... друг... — прошептал журналист колышущемуся на шее бейджу и повернул ключ зажигания.