В тяжëлых отношениях

      Каково испытывать безответную любовь? Возможно, невзаимность — это когда тебя распирает от желания быть с ней рядом. Ты всеми силами пытаешься привлечь её внимание, даришь ей букеты цветов и шоколад… А в ответ — лишь насмешки или, того хуже, игнор.       Эльдар знает, как это бывает больно. Попадание почти точное, однако вместо загадочной «неë» у него ещё более загадочный и странный Ваня Марголдин. И с шоколадом совпадение чудесное. Их взаимоотношения почти целиком и полностью — сплошной шоколад. А ещё иногда бургеры, чипсы, пицца, газировка и неустанное «Ваня, пожалуйста, хватит столько жрать!»       А Ваня всё воспринимает как шутку. «Эльдар, боже, ты вообще видел Колю? Он настолько сладенький, что я аж жирею!» М-да. Ещë и обижается на «Сука, ты жирный не из-за Коли, а потому что жрëшь дохуя, и жрëшь ты, между прочим, на мои деньги» со стороны Джарахова.       Было бы на что обижаться. Деньги-то и вправду не ванины и — сюрприз! — даже не Эльдара. Деньги из банка. Взятые в кредит.       Джарахов вынужден брать кредиты на еду для Марголдина. Кто-то скажет «не от большого ума», но Эльдар твердит «от большой любви». От большой любви он уже в который раз не возвращает банку долги — и всё ради того, чтобы Ванечка хорошо кушал и был счастлив. Жаль только Ваня эту заботу совсем не ценит — он течëт по местному коллектору Коле.       Марголдину даже завидно, что Ромадов с угрозами названивает Джарахову, а не ему! Может, Ваня тоже хочет услышать эти заветные слова: «Я тебя, сука, посреди ночи во сне придушу, если не вернёшь». Коля об этом не подумал?! Почему он почти не обращает внимания на Ваню? Ване грустно. Ваня стрессует. Ваня стрессует и, соответственно, заедает стресс, становясь всё жирнее.       «Почти не обращает внимания» — это, в смысле, обращает, но совсем не в том ключе, в котором хотел бы Марголдин. Ромадов часто дразнит его жирным и на вопросы в стиле «Иван Марголдин, помнишь?» смеясь отвечает: «Лично не знаком, но чë-то слышал. Знаю только, что он жирный».       Ваня тянет в рот очередной сырный шарик и строчит в Твиттер о своём РПП, пока сидящий рядом с ним Эльдар смотрит на него влюблёнными глазами и старается не обращать внимания на его недостатки. Ну и что, что Марголдин немного жирный, пухлый или полный (нужное подчеркнуть), главное ведь, чтобы человек хороший был. Весь этот поток романтизации в голове Джарахова нарушил внезапный звонок на телефон.       — Кто там? — с набитым ртом проговаривает Ваня.       — Коля твой ебучий.       Ваня весь во внимании, нехотя Эльдар берëт трубку.       — Алло?       — Здравствуйте, вас беспокоит, блять, Ромадов Николай Вячеславович, — голос на том конце провода максимально утомлëнный. Вполне вероятно, Джарахов с Марголдиным уже конкретно так подзаебали сотрудников банка. — Могу я поговорить с Эльдаром Казанфаровичем?       — Здравствуйте, да.       — У вас задолжность по кре…       Джарахов хочет разъебать телефон об стену, но в таком случае придётся брать кредит ещë и на мобилу. Это явно не лучший исход событий, учитывая, что Марголдину всё ещё нужно на что-то жрать. Верным решением было перебить собеседника:       — Коля, блять, иди ты уже на…       Обеспокоенный Ваня выхватывает телефон из рук Эльдара и, видимо решив впервые проявить свои умственные способности, начинает пояснять другу, что нельзя так, блять, с коллекторами общаться. Что у них, проблем мало, что ли? Игнорируя ответные возмущения вроде «а хули он сам на меня матерится?», Марголдин берëт дело в свои руки.       — Здравствуйте, Коленька! Извините, пожалуйста, Эльдара, он не это имел в виду.       — Ты кто, блять?       — Иван Марголдин.       — Мар… А, жирный который, что ли?       Тут уже и Ваня хочет возмутиться по поводу некорректного стиля общения коллектора, но решает просто… расстроиться.       — Коля, ну зачем ты так?       — Ванечка, деньги где?       Марголдин просто расплывается от этого нежного обращения «Ванечка», вследствие чего из колобка превращается во влюблённый оладушек, и совсем не обращает внимания на их с Джараховым непростую денежную ситуацию.       — Коля… Колюня… Колясенька… Что ты делаешь сегодня вечером?       — Угрожаю людям и называю жирных жирными, — холодно ответил тот.       — Я не жирный!       — Ты жирный, как и я, — с усмешкой подмечает Ромадов, давая понять, что все его слова — всего лишь шутка.       — Я не жирный! — раздражённо повторяет Ваня. — Что ты делаешь сегодня, блять, вечером?       На том конце трубки слышится обречённый вздох.       — Ничего. И что ты мне предлагаешь?       — Может, погуляем? Ко мне домой придёшь… — в голосе звучали по-детски наивные нотки надежды. Конечно, «по-детски», Ваня ведь в свои-то восемнадцать лет ещё совсем ребëнок. Коля ему почти что в отцы годится. Да, пусть Марголдин считает Ромадова старым дедом, пытающимся молодиться за счёт модных словечек вроде «хайп», «кринж», «тикток»… Он всё равно его любит.       — Хорошо, блять. Хорошо, Ванечка, я согласен.       От радости Ваня готов был накинуться на Эльдара с объятиями. Мечты сбываются! Наконец-то они с Колей проведут время вместе и Коля, может быть, даже придушит его во сне этой ночью, как и обещал Эльдару!       — Во сколько встречаемся?       — В семь. В парке. Давай, Ваня, всë, иди нахуй, — Ромадов сбросил трубку.       Не самая дружелюбная фраза в конце диалога немного напрягла Марголдина, однако совсем не помешала его счастью. Он с невероятной лëгкостью оторвал свою жирную жопу от дивана и немедленно направился готовиться к предстоящему вечеру! И снова он даже не посмотрел на Джарахова, который был так искренне рад за него.

***

      Время — седьмой час. Ваня просиживает задницу на лавочке в парке, ожидая Колю. Лавочка, в свою очередь, также молится о скорейшем приходе Ромадова, ибо чувствует, что вот-вот сломается под огромным весом Марголдина.       Внезапно Ваня заприметил какого-то молодëжного деда, от которого прямо-таки веяло вайбом хайпа и тиктока. Этим дедом оказывается Коля.       Довольный Марголдин встаёт с лавки и затягивает Ромадова в объятия. Лавочка облегчённо вздыхает. Конечно, после жирной задницы Марголдина воздуха будет не хватать даже неодушевлённым предметам.       И вполне себе живому Коле от этих объятий тоже безумно хочется снова сделать вдох.       — Приве-е-ет! — счастливо тянет Марголдин, радуясь долгожданной встрече. Он всë крепче прижимает Ромадова к себе, когда чувствует его прикосновения к своей широкой жопе.       — Ага, — как-то грубо отвечает Коля, пытаясь нащупать в чужих карманах бумажник, дабы спиздить оттуда пару купюр. Он, как-никак, коллектор в первую очередь.       — Пойдём ко мне? — сразу же предлагает Ваня, зная, что прогуляться он не сможет. Кости от долгой ходьбы сломаются под весом. Так что зачем? Можно ведь просто вместе поваляться на диванчике, посмотреть фильм или, в конце-то концов, вкусно покушать.       — Ну, — Коля вырывается из объятий и параллельно радуется воздуху, — пойдëм.

***

      Зайдя в дом, Марголдин выгоняет Джарахова из гостиной и жестом приглашает Ромадова присесть на диван. Эльдар, как маленькая девочка, в слезах сбегает в свою комнату. С такой жестокой неразделённой любовью, при условии, что Эльдар — диабетик, а все сладости достаются Ване, жизнь — не сахар.       Марголдин усаживается перед телевизором. Диван, приветствуя свою любимую жирную задницу, начинает протяжно и жалобно скрипеть; он ждал возвращения Вани, ведь это так прекрасно — всеми силами пытаться не сломаться от неимоверной тяжести! Коля садится рядом на край, потому что Ваня занимает весь диван.       — Какой фильм будем смотреть? — спрашивает Марголдин.       — «Я худею».       Ваня хмурится.       — А что? Хороший фильм, — Ромадов ехидно улыбается.       — Блять, нормально давай.       — Дораму «200 фунтов красоты» знаешь?       Под смешки Коли Ваня закатывает глаза и начинает самостоятельно выбирать фильм. Останавливает свой выбор на какой-то случайной романтической комедии.       Фильм только начинается, а Марголдин уже активно опустошает все тарелки с едой на журнальном столике. Закончились кириешки и чипсы, а бутылка газировки была полна теперь только наполовину. Коля к еде так и не притронулся.       — А ты чë не ешь? — интересуется Ваня, дожевывая очередную мармеладку.       — Я и без того жирный, лол.       — Лол? Хайп, кринж, тикток?       Ромадов, соглашаясь, кивает. Этот «молодёжный» пиздюк с космическим самомнением явно не стоит… не стоит ничего, кроме долгов его сожителя.       — Я, пожалуй, отойду, — Коля встает с дивана и, видя, что залипший на фильм Ваня не отреагировал на его слова, направился в комнату Эльдара.       Найдя в небольшой квартире нужную дверь, Ромадов зашëл к Джарахову. Взору предстал грустный, укрывающийся шерстяным пледом микрочелик, из проводных наушников которого на всю громкость хуярили Ранетки. Увидев зашедшего, Эльдар суетливо выдернул наушники из ушей.       — Что такое?       — Чë с деньгами?       — С какими деньгами? — подыгрывает Эльдар.       — Ты давай мне тут, не это самое. Где деньги?       — Я всё отдам, честно!       — Я это твоё «честно» в рот ебал. Отдавай всё, что есть, — он достал из кармана нож-бабочку.       — Ебать, брат, ты чего? Нормально ж общались, — Джарахов нервно начал искать кошелёк в ящиках прикроватной тумбочки. Найдя, он достал оттуда четыре пятитысячные купюры.       — И всё?       — Брат, мамой клянусь, больше ничего нет!       — Покажи, блять, кошелёк.       Эльдар замялся.       — Блять, ну, тут ещё Ванечке покушать…       — Я щас пойду и пырну Ванечку вот этим ножом, — он покрутил ножик у себя в руке, — так что, блять, давай всё.       Джарахов в замешательстве смотрит то на оставшиеся деньги, то на Ромадова с ножом. Хотя, зарезать Ванечку нахуй — вполне хороший расклад событий для финансового состояния Эльдара. Хоть на пожрать меньше тратить. Намного меньше. Но… так ведь нельзя. Просто такая сильная любовь. Эльдар протягивает коллектору ещё десятку.       Коля смотрит на жалкие тридцать тысяч в своих руках, абсолютно ничтожны, в сравнении с долгами Эльдара, тяжело вздыхает и убирает нож в карман.       — Сука, смотри мне. «Ванечке покушать», ага, пиздец, — он выходит из комнаты, захлопнув за собой дверь, и направляется в гостиную.       Ваня всё так же увлечённо смотрит фильм, а запасы еды на столе становятся всё скуднее.       Коля сует в карман деньги и подходит со спины к ничего не замечающему Марголдину.       — Давай потрахаемся? — шёпотом произносит Ромадов ему на ухо.       Вздрогнув, Ваня поворачивается к Коле. Его глаза полны надежды, он просто не верит услышанному. Коля с улыбкой добавляет:       — Хоть похудеешь, может.       Марголдин чуть не плачет. Как его это всë достало! Не отношения, а сплошной абьюз и кринж!       — Знаешь что, Коля?! Иди нахуй! Ты — не хайп, — серьëзно проговаривает Ваня и встаёт с дивана, чуть не ломая пол своими агрессивными шагами. Пол-то и обычные шаги Вани еле выдерживает, а тут!.. Он выбегает из квартиры, оставляя дверь открытой.       Коля, наблюдая эту картину, в недоумении чешет затылок, равнодушно пожимает плечами и принимается искать в квартире заначки.       Марголдин отчаянно пытается подняться вверх по лестнице, но, быстро устав, решает оставить излишний романтизм и в итоге поднимается на самый верхний этаж на лифте. Открывает люк и поднимается на крышу.       Ромадов, отыскав копеечку где-то в книжном шкафу, довольный выходит из подъезда посмотреть, куда опять сбежал этот истеричный ребёнок.       Тем временем Ваня начал снимать тикток под трек «Сумасшедшая», авторства каких-то псевдомолодëжных, еле известных ноунеймов. Оставив телефон на крыше, он с разбегу ринулся вниз. Потому что это и есть трушный и абсолютно не кринжовый хайп. Плюсом, тикток вайбовый получится.       Тело Вани с грохотом шлëпается в паре метров от Ромадова, проделывая в асфальте кратор, словно после ядерного взрыва. Только вот не было никакого взрыва, просто Ванечка очень любил покушать. Очень.       — Во дела… Это потому что я его жирным называл? — он нервно усмехнулся. — Вот он дура-дурная, конечно. Я же в шутку, я ведь и сам жирный… Он всегда был странным.       Оглядевшись, Коля пошёл обшаривать карманы Вани на наличие деньжат, пока до приезда полиции ещё есть время.