Врата Бальдура - Baldur’s Gate (новеллизация)

      Глава 5              Участь пленных бандитов было решена. Рилл предложил дать им на всех один нож, и пусть немедленно уходят. Ночевать вместе с ними никому не хотелось. Казалось, бандиты совсем присмирели после того, как Линх выпустил их из уже начавшей заполняться водой камеры. Но боги ведают, на что они еще способны! Пусть просто убираются.       Трудно сказать, было это пощадой или наказанием. Но, по крайней мере, надсмотрщикам оставили жизнь.       Остальные забылись тревожным сном прямо на земле возле наспех зажженных костров на берегу реки Чионтар.       Устроившись и закрыв глаза, Линх долго не мог уснуть, все никак не получалось расслабиться… Надо был видеть гримасу, которую состроил Живодер, когда его избитый до полусмерти противник выпрямился и расправил плечи! Линх вылечил сам себя с помощью исцеляющей силы, что приобрел в своих загадочных кошмарных снах.       Что Живодер чувствовал, когда враг с сокрушенными в кашу ребрами, со стекающей на подбородок кровью вдруг перестал шататься и со свежими силами кинулся в новую драку?! Этот бугай привык делать котлеты из тех, кто макушкой не доставал ему до плеча. Пусть поборется с парнем, у которого нашелся кой-какой трюк в ответ!..              Но понемногу Линха одолел сон. Сначала сквозь дремоту он чуял запах дыма и жесткость прохладной земли, слышал звон комаров, шелест осоки на речном берегу и голоса ночных птиц. Но потом Линха затянуло в черное небытие, сменившееся безумным видением.       …Все было в крови. Он видел кровь, но не на своих разбитых всмятку костяшках пальцев. Кровь бурным потоком струилась по земле, затапливая поля и леса, завихряясь водоворотами вокруг скал.       При виде кровавого потопа, неудержимо захлестнувшего мир, Линха охватил сверхъестественный ужас. Сам он стоял на палубе корабля, на котором не было ни штурвала, ни мачт, ни матросов. Пенящиеся волны крови перехлестывали через него, доски жутко скрипели, и корабль несло в неизвестность.       Внезапно Линху почудилось, что у кровавого течения есть собственная воля. А в следующий миг осознал, что это его воля: ему дано подчинить себе бурный поток!       Со своим знаменитым упрямством Линх усилием мысли обуздал неистовое течение. Но внезапно из недр кровавого моря гневно понялась к небу гигантская багряная рука, сжатая в кулак. Могучим ударом она положила конец плаванию Линха, и он захлебнулся в крови…              Весь в холодном поту, парень очнулся. Он сразу понял, что произошло: у него опять был кошмар, очередной странный кошмар, из тех, что преследовали его.       Он лежал навзничь, ошеломленно таращась в черное звездное небо. Сейчас Линху отчаянно нужна была помощь.       С детства он не привык переживать все сам. Линх не был одиноким ребенком: с тех пор как они подружились с Имоен, они всегда поддерживали друг друга. Оба знали, к кому пойти, чтобы поплакаться о своих бедах и услышать: «Даже не сомневайся! Они все еще пожалеют! Сегодня просто не твой день, зато в следующий раз!..»       Теперь Линху до боли хотелось, чтобы Имоен проснулась, похлопала его по плечу, беспечно пошутила, как она это умеет. Однако Имоен спала, и он не решался ее будить.       Нынче все заслужили отдых. Тем более где-то в глубине души Линх по-прежнему оставался верным помощником Линхом Сногсшибательным (хотя он понимал, что Имоен нарочно для смеха придумала ему такое непроизносимое прозвище), и его дружеский долг заключался в том, чтобы оберегать покой Имоен Проворной.       С подавленным вздохом он повернулся лицом вниз, прижавшись щекой к шероховатой каменистой почве. Почему каждый новый его кошмар становится отвратительнее и страшнее предыдущего? «Так и правда рехнуться недолго», – тоскливо подумал Линх. И почему каждый новый кошмар делает его сильнее?..       Он чувствовал, что ему больше не нужно молиться, чтобы обрести сверхчеловеческую силу. Отныне Линху достаточно было пожелать, и он обладал бы мощью, позволявшей голыми руками биться хоть с великаном.              Во всех этих событиях оставалась одна неясность. Для чего предназначался подземный склад в таком неподходящем месте, как лесная глушь? Что здесь хранят или, вернее будет сказать, прячут?       Мысль об этом мелькнула у Линха еще внизу, когда он таскал тяжелые ящики, чтобы помочь рабам забаррикадировать выход с нижнего яруса. Конечно! Секретный склад в чащобе Клоаквуда во времена железного кризиса должен был использоваться для хранения железа, как же еще.       Что Рилл и подтвердил. По его словам, раньше катакомбы были поселком дворфского клана Оронтьяр, погибшего из-за наводнения. Немногие выжившие дворфы навсегда покинули свое пристанище. А спустя несколько лет Рилл был нанят Железным Троном – гильдией торговцев оружием – чтобы откачать воду, соорудить шлюз и тому подобное.       Сначала все выглядело обычно: подвезли наемных рабочих, катакомбы осушили. Но едва работы полностью переместились под землю, людям запретили выходить на поверхность. Труд стал на износ, порядки каторжными, непокорных избивали до смерти…       Строительство велось чрезвычайно поспешно, и когда оно было закончено, Клоаквуд снова надолго погрузился в тишину, нарушаемую лишь голосами птиц и зверей, шелестом листьев да шорохом еловых лап. Только под землей в каменных норах обитали загнанные туда невольники.       Как инженер, Рилл был на особом счету: кроме него, никто не разбирался в шлюзовом механизме, лифте или подъемнике для спуска грузов в подземный комплекс. Это спасало его от кулаков бандитов. И это же придало смелости, когда Рилл стал замышлять побег.       Хотя открытый бунт был им не по силам, Рилл сумел втянуть в заговор остальных рабочих, убедив, что нужно действовать сообща.       Если рабы будут готовы при первом удобном случае, вооружившись хоть досками от собственных нар, напасть на тюремщиков, или забаррикадироваться в помещении, или сделать еще что-нибудь, что будет необходимо, они смогут дождаться своего часа.       Именно благодаря этому Рилл, встретив Имоен, не остолбенел от неожиданности, а вел себя так, будто давно ее ждал и заранее подготовился, что сказать…              Выслушав Рилла, Линх наморщил лоб, роясь в своей библиотечной памяти. Железный Трон был одним из крупнейших торговых союзов в Фаэруне. Его представители занимались продажей оружия, и, по слухам, не гнушались незаконными поставками военного снаряжения оркам и гоблинам. Их головная контора располагалась в Сюзейле – величайшем портовом городе Кормира – однако представительства были разбросаны повсюду.       Так вот где был корень зла! Если бы сейчас, при дефиците железа, развязалась война с Амном, то, очевидно, это было бы на руку Железному Трону: торговцы оружием могли бы сбывать мечи и кольчуги на вес золота.       Но Линх собирался сорвать их планы: у него набралось достаточно доказательств, чтобы предотвратить войну. Мало того, теперь законные власти смогут просто осушить склад, забрать железо и покончить с дефицитом.       Пора было выбираться на проезжую дорогу.       Путешествие по дебрям Клоаквуда заняло несколько тяжелых дней. Бывшие рабы, почти два года томившиеся в каменных норах, продвигались неуверенным шагом, спотыкаясь о корни, цепляясь за сучья и валясь с ног на привалах. Но напоследок улыбнулась удача: путники наткнулись на табор народа ром, расположившийся на ночлег.       Ром – удивительный бродячий народ со своей особенной магией. Их кибитки странствуют по всем дорогам Фаэруна – черноволосое и черноглазое племя в пестрых одеждах, пропахших дымом костров. По слухам, ром поклоняются звездам, а промышляют гаданием и знахарством, в некоторых вещах достигая вершин, недоступных ученым волшебникам, а в некоторых опускаясь до обычного шарлатанства.       В таборе измученным путникам оказали радушный прием. Горячая еда, место у огня… Линху уже чудилось, что все самое трудное позади, и вместе с ром они наконец-то выберутся из Клоаквуда.       От утешительных мыслей Линха отвлекла седая старуха с морщинистым обветренным лицом. Усевшись на постеленном на земле пестром коврике, она уставилась на него внимательным острым взглядом глубоко запавших глаз.       – Эй, сударь молодой, богатый, хочешь послушать старую Аркушуль? Всю правду тебе скажу, на удачу, на любовь погадаю! – хриплым голосом, нараспев заговорила она, протягивая сморщенную руку. – Денежку положи, ничего не утаю!       Воспитанный в среде ученых монахов и библиотекарей, Линх волей-неволей питал скепсис по отношению ко всяческой уличной магии, но послушно полез в кошель. Нельзя было отказать ром в нескольких монетках, когда они только что радушно поделились с чужаками всем, чем могли.       Цепко схватив тяжелую ладонь Линха, гадалка поднесла ее к самым глазам.       – Ай, беда бросила тебя на дорогу… – заговорила она. – Вижу силу. Большая у тебя сила, родной, свернешь горы. Враги идут за тобой по пятам, но им тебя не взять! В будущем тебя ждет много тревог…       Но внезапно лицо Аркушуль странно исказились, словно что-то ее обожгло, и, оттолкнув от себя руку Линха, она зачастила скороговоркой:       – Будет у тебя дом – полная чаша, будет жена-красавица, будут детишки здоровые!..       Озадаченный Линх лишь переспросил:       – М-мм? Что ты видишь?       – Я тебе все сказала, – со страхом отвечала гадалка. – Что тебе нужно от меня? Вот, возьми их назад, свои проклятые деньги!              А потом и вовсе всё пошло наперекосяк. Гадалка что-то нашептала своим соплеменникам, и через пару минут весь табор схватился за ножи. На лезвиях играли блики костров, а ром наперебой кричали, чтобы Линх убирался прочь.       Со стороны казалось, что эти люди вынуждены защищать родные кибитки от вторжения свирепого врага. Линх поднял руки, показывая, что даже не притрагивается к оружию, но ром не желали ничего знать. Доказывая свою справедливость, они твердили, что никого не хотят прогонять, и остальные смогут мирно идти дальше с табором: «Пусть только он уйдет!»       Выбора не было, Линху и его друзьям пришлось на ночь глядя покинуть табор. Что же касается Рилла и его людей – оказалось, что племя ром направляется во Врата Бальдура. Один из бывших рабов был родом из Врат и утверждал, что там есть приют Ильматера, где им на время смогут дать кров. Поэтому они воспользовались возможностью и дальше продолжать путь с табором.              При свете последних лучей заходящего солнца неразлучная шестерка углубилась в лес. Им пришлось искать новое место для ночлега, пробираясь по хрустящему бурелому.       Линх совсем притих. Хмуро отмахиваясь от абсолютно потерявших совесть тощих комаров, он думал: «Что со мной не так?!»       На ходу Имоен слегка потянула Линха за рукав:       – Эй, старина…       – Что, Имми? – вздохнул тот.       Сдвинув брови и слегка закусив губу, девушка внимательно посмотрела на друга:       – Нам надо быть осторожными. Держать ухо востро.       – Почему? – удивился Линх. – Ты же не думаешь, что ром на нас нападут. По-моему, они только рады держаться от меня подальше, – с горечью добавил он.       Имоен развела руками:       – Слушай, Линх… Мало ли что себе напридумали ром! У них свои обычаи. Вдруг это просто какие-то ромские суеверия? Но… – Имоен слегка встряхнула непокорными рыжими прядями. – Кажись, я сообразила, что еще это может быть. Сказать?       Парень лишь недоверчиво повел плечом.       – Я думаю, старуха увидела… этого твоего демона в черных латах, – понизив голос, проговорила Имоен. – Я надеялась, что этот монстр от тебя отстал! Но раз гадалка так ужасно перепугалась, вдруг она нагадала, что он поблизости и даже может явиться за тобой прямо в их табор? Поэтому ром и захотели, чтобы ты ушел поскорей. Если мы остановимся на ночлег, нам лучше бы спать вполглаза, – оглянувшись в густом лесном сумраке, девушка поежилась.       Расслышав, что говорит Имоен, Джахейра огляделась по сторонам.       – Я узнаю эту местность, – сказала она. – Прибыв на Побережье Мечей, мы с мужем должны были встретиться с Горионом в гостинице «Дружеская рука». Сейчас мы недалеко от нее. Если вы готовы идти ночью, то обещаю, что еще задолго до рассвета мы будем на месте.       Это была хорошая новость. Даже не беря в расчет тревожную догадку Имоен про личного демона Линха, шестерке приключенцев гораздо больше улыбалось как-нибудь дотянуть до уютного безопасного убежища, чем коротать часы до рассвета в сыром, звенящем комарами лесу.