По моему, люди называют это… сентябрь?
***
В одном здании, ближе к окраине города, в котором было большее скопление монстров в округе, стояла суета. Много существ, в том числе и людей, собрались сегодня на первом этаже, разговаривали о своем и ждали инструктора. Парочка молоденьких девочек пытались постоять со мной, но я тактично отказался. Я сегодня не в настроении. Даже не смотря на то, насколько я одинок, я отказывался от большинства предложений знакомств. Я знал, что как они узнают, кто я по своей сути, они сразу уйдут. Вот и устал пытаться. Но зато у меня есть вкусный кофе, который я с удовольствием пью. Пока что для счастья мне многого и не надо. Там, где мы стояли, была некого вида кафедра, считай, выпирающий пол на полу. Не знаю как еще назвать эту штуку. И на эту кафедру зашёл высокий человек. Все замолчали. — Мои дорогие монстры и люди, — вот так величественно он начал свою речь, — Я искренне рад, что вы сегодня все собрались в больнице города Фоствульд. Такое большое количество существ означает то, что в нашем городе станет в разы больше образованных врачей, которые будут помогать, лечить, и даже спасать другие жизни. Да, я решил попробовать себя в медицине. Я попал в такое место, где ты работаешь и учишься, так тебе ещё и платят. Мне повезло проскачить на бюджетное обучение, так ещё и получать… как называется их валюта? Хоть я и нахожусь в людском мире уже около полугода, но часто забываю это название. В общем… двести денег в день. Зарплата, или степендия, у нас подневная. — На сколько вы могли узнать из информации, указанной на нашем официальном сайте, вы, взависимости от успеваемости, будете получать в среднем двести долларов в день, — чёрт, точно, доллар. Спасибо, мужик. — Ваша степендия будет расти с каждой хорошей оценкой на два доллара. Если сумма вашей степендии будет ближе к пятиста долларам на втором курсе или раньше, то сумма расти перестанет, если же не пятьсот долларов, то продолжит, пока не достигнет этой суммы. Как мне кажется, я попал в идеальное учреждение, с идеальными условиями. Я и на двести долларов могу в день спокойно прожить, а тут целых пятьсот. Ну не мечта ли это? Я уж даже не знаю, что сможет сделать этот день еще лучше. Мы так простояли ещё где-то минут десять, слушая объянения, важность образования и разновидности факультетов. Дальше нас повели на эдакую экскурсию, показать где какие кабинеты. Так же отметили, что у этого… института? Есть общежитие, которое на большую половину будет занято монстрами, так как за такой малый промежуток времени ещё не все успели найти себе пристанище. Я лично просто снял себе комнату, но это жильё не официальное на бумаге, поэтому сегодня, думаю, я заеду сюда. После обхода большинства кабинетов, нас провели в наши комнаты. В одной комнате должно быть три существа, но, если верить словам того мужика, чтобы не создавать конфликтные ситуации, люди с людьми — монстры с монстрами. Я пока не видел, с кем меня поселили, потому что поехал на адрес снятой мною комнаты, дабы забрать свои вещи и заодно попрощаться с весьма любезной сожительницей. Зайдя в последний раз в эту квартиру, меня встретила та девчушка, которая одобрила предложение пожить мне у неё. — Переезжаешь? — облакачиваясь рукой о стену она немного грустно смотрела на меня. — Да, переезжаю. Надо, всё-таки, вливаться в жизнь людей, учиться, всё такое. — я говорил так, словно не хочу с ней разговаривать, хотя хотел наоборот. — Я буду скучать, Рипер. — она отошла от стены и заправила свои рыжие волосы за ухо, — А ты будешь? — Думаю, что да… — тут я правда не мог ответить точно, — Мы не так много прожили вместе, чтобы я прям привязался. Но с тобой было прикольно. Она невесело улыбнулась моему неумению делать приятно девушкам: — Если ты снова захочешь, то… — Я… мы обсуждали это, помнишь? — я немного разозлился, — Это был выплеск эмоций и обыкновенное желание секса, ты говорила, что у тебя то же самое. Прости, но даже если я и приду, то посидеть да выпить пива, не более… Подойдя ко мне, моя бывшая сожительница обняла меня. Я, считай, положил на её спину предплечья, ибо был без перчаток. Я не мог сказать, что мне было неприятно от такого жеста, но и что теперь я готов бросить всё, чтобы остаться с ней тоже нет. Я ей нравился, я это видел, и одной ночью она даже подтвердила это, но она мне, увы, нет. Я не любитель разбивать сердца, и поэтому аккуратно ее динамил. Можете называть меня как хотите, я просто не знал, как сделать иначе. Она правда хорошая девушка, но её темперамент и задорный характер — не мой тип. Мне нужны посиделки ночью, разговоры за сигаретой на балконе, а не «тусня и движ». Собрав свои вещи по пакетам и в сумку, я единственное что сделал — поцеловал её в щёку. Я сам не шибко понял, зачем я это сделал. Наверно, в последний раз на ближайшее время хотел почувствовать ответный женский поцелуй. Всё же, мы обнялись на последок и я навсегда закрыл эту дверь. У самого меня небыло желания возвращаться в эту квартиру ближайшие столетия. Это не неприязнь. Это мысли о том, где я ошибся, а где был прав, но мог выразиться по другому. И где я облажался так, что довёл её до слёз. И стыд с совестью не позволяли войти туда снова, чтобы отыметь её в квартире, где она живёт с самого рождения. Сейчас мне грустно словно при расставании, даже не смотря на то, что кроме одного секса между нами ничего серьёзного небыло. С такими мыслями я сел на остановку и принялся ждать автобус. Одет я сегодня, как мне кажется, хорошо. Простенько, но хорошо. Лёгкая майка, на которую накинута кожанка. К сожалению, от моего привычного балахона пришлось отказаться в людском мире. И теперь никаких мягких тапочек. Эх, скучаю по ним. На моих ногах красуются грозные кроссовки чёрного цвета, обшитые сверху шипами. Эта девчонка месяца за три приучила меня одеваться «как рокер», потому что я поделился с ней своим любимым жанром музыки. Тем не менее, издалека я увидел номер своего автобуса, поднял свои пакеты и сел на транспорт который следовал по маршруту двести тридцать девять. Будучи в автобусе я надел свои наушники и включил излюбленную и заслушенную до дыр «was ich liebe». …А что же я люблю? Наверно, больше всего я люблю спокойствие и тишину. Я родился и воспитывался в этом самом спокойствии. Ну а ещё я люблю курить, даже не смотря на то, что весь день не курил. Просто времени не находилось. Я весь день туда-сюда мотаюсь. О, ещё я люблю обниматься. Аккуратно, без лишних надавливаний и сжиманий, нежные объятья. Хоть мои прикосновения и смертоносны для окружающих, но надев перчатки я безобиден, хах. Я люблю ещё и ночь. Тихо стоять на балконе летней ночью, курить, смотреть на звёзды, стоя в одних трусах. Та ещё романтика. Или ездить куда-нибудь. Ох, как же я люблю ехать. Особенно когда я сам за рулём. Тут я особо не смогу объяснить ту эстетику езды в машине, просто люблю… Зима. Зима, зимушка. Люблю сидеть дома во время метели, смотря в окно. Понимаешь и завидуешь сам себе, ведь тебе тепло, а за окном холодрыга та ещё. Вспоминая всё это, я чуть не уснул. «Улица Уила Лидиз» сказал приторный женский голос. Я сегодня… «погуглил», Уил Лидиз — это чувак, который как раз таки и основал ту больницу-институт, в котором я буду учиться. В конце концов, это не особо большой городок, тут улица со школой будет называться «улица школьная», что-то типа того. Я прошёл ещё квартал от остановки и дошёл до больницы. Зашёл в здание, показал свой недавно сделанный студенческий охраннице, и прошёл дальше. Я помню, что моя комната под номером двадцать три, это как раз на первом этаже. Я шёл по крылу, сделанное под общежитие, и смотрел по сторонам. Где-то сидели монстры: кот и скелет и разговаривали о чём-то. Я бы тоже хотел с кем-то поговорить сейчас. Всё-таки, с Одри было хорошо. Ох, я забыл сказать, моя бывшая сожительница, её имя Одри. Но… ладно, я устал и мои мысли туманные. Наконец моя комната. Тут очень длинные коридоры, однако… Открыв дверь, меня, на удивление, встретили не два монстра, а три. Я успел подумать, что ошибся комнатой. Вру, не успел. Потому что лбом со мной кто-то столкнулся. Я немного отошёл назад, потирая лоб. — Ох ты ж блин… — сказал тот, кто в меня врезался, — Чёрт, чувак, прости. Тебе не сильно больно? Я открыв глаза от боли посмотрел перед собой. Скелет с повязкой на глазу. Это… его прикол, или что-то типа того? — Да не шибко… — я странно на него смотрел, — Но, я прошу прощения тоже. Ты мой со… комнатец? Этот скелет посмеялся: — Нет, я из соседней, двадцать четвёртой. Хотя было бы ироничней, живя я в этой. Правда, Эррор? — развернулся назад, в сторону чёрного скелета. Стоп, чёрный скелет? Чёрт, я правда начинаю забываться, что со мной твориться? Это же Глитч, «гроза всея Мультивёрса». — Да. — делая глоток розового пива, сказал Глюк, — Погодите-ка, я узнаю это безжизненное лицо. Рипер, ты? — Рипер, я. — я думал что ответить так будет уместно, — Не думал, что ты тоже пойдёшь во врачи. «Повязка» — так я его прозвал у себя в голове — дал мне пройти в мою комнату. Я скинул пакеты и присел на свою кровать, снимая кожанку, оставаясь в одной майке. Господи, и джинсах, конечно же. Обычные чёрные джинсы. — Там, эм… Рипер, верно? Сама Смерть? — и он сделал пальцы-пистолетики, указывая на меня. — Как бы это странно не звучало, но да. — я потянулся за сумкой и достал из неё пачку, но открыв, обнаружил, что та пустая. Цокнув, я её выкинул в мусорку, стоящую в ближнем углу комнаты. — О, я могу тебя угостить, дружище Смерть. — и тут же потянулся в карман, — Ты Кэмэл куришь? Мои глаза буквально загорелись от такого любезного предложения. Я взглянул на него считай влюблённым взглядом. Хотя сам в сердцах даже засмущался. — Даже больше скажу, я только что такую выкуренную пачку выкинул. — бля, кажется я непроизвольно ему улыбнулся, — Без кнопки? — Обижаешь. — он начал указывать большим пальцем себе за спину, — Только нам на общий балкон надо, но он тут близко, так что особой запары не будет. Встав с кровати, я прихватил с собой… блин. Кофта на двести размеров больше меня, ещё с молнией. Никак не могу запомнить это название. Зип худи! Надо вбить себе это в голову. «Зипка» с черепом на спине. И мы с моим товарищем, у которого я, кстати, забыл спросить имя (за что мне конечно же стало стыдно, не подумайте) отправились на общий балкон. Пройдя дальше по коридору первого этажа. Вообще, эти двери, смотрящие друг на друга напомнили мне больницу, в которой я два месяца назад лежал. У меня порой бывает одна хрень, когда я теряю сознание от любого движения. Но шутка в том, что она у меня была даже тогда, когда мы жили в своём Мультивёрсе, и поэтому мой брат часто меня подменял на работе, как происходит и сейчас. Но тогда всё было хуже, ибо я потерял сознание и приложился виском об стол, к которому пытался дойти. Одри позвонила в скорую, и единственное, что я помню из дома, то что она плакала. Чёрт, почему я так часто вспоминаю её?.. Всё, Рип, мы разъехались, давай заканчивай о ней думать. Параллельно с этим мы дошли до балкона. Я опёрся на эту стенку, хрен знает как её звать, и повязка протянул мне сигарету. Из кармана джинс я достал зажигалку и раскурил, попутно собираясь задать вопрос своему «другану». — Слушай, дружище, — я жадно затянулся, — А тебя как звать? — Гено. — он так же сделал тягу, — Полностью Геноцид. Я мальца нахмурился, затягиваясь, так же смотря вдаль: — Геноцид? Жуть какая. Кто ж тебя так назвал? — Да это как-то само прижилось. Моя настоящая личность это порождение геноцидной линии. — Гено стряхнул пепел с балкона, — А после неё умер. Кажется, смех тут не к месту, так что я решил сдержаться. — Тогда почему я ни разу тебя не видел? — я задал вполне логичный вопрос. — Потому что я видел твоего брата, после того, как просидел долгое время на экране загрузки. — очередная тяга, — Он же решил, что я не до конца умер. Кажется, что-то такое я припоминаю. Когда Папирус меня заменял, а потом пришёл ошеломлённый домой, и рассказал про «не мёртвого мертвеца», которого решил отправить восвояси. Хах, кто ж знал, что потом с этим чуваком мы будем стоять и курить на балконе института. Как говорится, мир тесен, а земля круглая. — Вот оно как… — у меня небыло особых вариантов ответить красочнее, ведь с такими я и сам порой сталкиваюсь, и такая ситуация отнюдь не удивляет меня. И после моей фразы мы стояли и молчали. Я ничего другого не ожидал, всё, мы познакомились, и я узнал его по лучше. Атмосфера, стоящая здесь, мне более чем нравится. Отсюда видно ближайшую дорогу, по которой временами проезжают машины. Прохладно так, изо рта вместе с ядовитым дымом выходит и еле заметный пар. Я опёрся на локоть, влюблённо смотря в даль. Я кошмарно люблю осень. Наверно, даже больше, чем лето, или остальные времена года. Гено достал из кармана своей белой куртки пачку и взял ещё две сигареты, одну из которых протянул мне. Краем глаза я заметил, что после этого пачка опустела, и на её дне оставались одни лишь частички табака. Я вежливый монстр, и начал отказываться. — Да не, у тебя же не осталось больше. — хотя, признаюсь честно, после перерыва размером в день я готов был выкурить целый блок сигарет. — Да ладно тебе. — он положил её рядом с моей рукой, — Для своих не жалко. Я тихо посмеялся. Но на самом деле мне стало до глубины души приятно. Мало того, что мне отдали последнюю сигарету, так еще и назвали «своим». Тут же в моей голове возникла мысль, что надо будет ответить добром на добро: купить ему сигареты или угостить пивом, если он пьёт. В эту же секунду я решил разузнать ответ на вопрос в моей голове: — А ты пьёшь? — и затянулся. — В последнее время да. — Геноцид выдохнул дым, — Меня Эррор подсадил на розовое пиво. Такая шняга вкусная. — Хм. — брови как-то сами свелись почти к центру лица, — Я не пробовал. Рекомендуешь? — Смотри, мы можем даже так сделать: — и повернулся в мою сторону, — Завтра после пар нас позвали в клубецкий, ты можешь пойти с нами. Кинув на него взгляд, я усмехнулся, обнажая зубы. Мне стало забавно от его воодушевлённого выражения лица. И стоял он так деловито. Рукой опираясь на балкон, скрестив ноги, и при этом смотря на меня. Даже в своём роде миленько. — А кто пойдёт-то? — я сделал тягу. — Эррор идёт, Инк. Ещё Фелл, Оутер, Саенс сказал что подумает. Парочка пацанов с параллели. Ну и мы с тобой. Выражение «мы с тобой» почему-то заставило моё сердце в моменте ёкнуть. — Ну, пока я точно не скажу. Посмотрим, как завтра будет. — но я больше склоняюсь к «да», я непрочь потусить и хорошо провести время, — Ты мне дай свой номер, я тебе завтра втечение дня напишу. — Значит забились. — сказал Гено и выкинул бычок с балкона. Я достал мобильник из кармана зипки и записал продиктованный номер. Записал его как «Гено 24 Сигареты», что показалось мне достаточно забавным и символичным. Ещё он пытался пожать мне руку на прощание, но я, немного замявшись, просто кивнул. Пока ещё рано терять только что обретённого друга, и я поругал себя в голове за то, что не надел перчатки. И убирая телефон обратно в карман кофты, я пальцем почувствовал что-то странное. Пошуршал в нём, и достал сложенную бумажку в клетку. На ней была надпись, гласившая «Риперу». Я было подумал, что кто-то здесь мне её незаметно подложил, но развернув тетрадный лист, убедился в своей неправоте. Рипс, я буду очень по тебе скучать. Спасибо, что всё это время был со мной. Ты помогал мне избавляться от моих головных недугов, но после твоего ухода я не думаю, что смогу одна всё это пережить. Ещё до того, как ты пришёл, я выпила слишком большую дозу моих антидепрессантов. Через час после того, как ты уйдёшь, меня уже не будет. Не знаю, когда ты прочитаешь это сообщение. Но держи у себя в голове ту мысль, что я, лишая саму себя жизни, всё равно бесконечно сильно тебя люблю.Навеки твоя, Одри
Прочитав это, я не знал, что думать. Единственное, что было в моей голове, это то, что я не успел, просто потому что моя кофта лежала в сумке. Возможно, это и был её план, чтобы я не успел ничего сделать. Я сложил бумажку обратно и кинул в карман. Будь я терпилой, я бы встречался с ней. Но я не та личность, которая заставляет себя влюбляться ради чужого блага. Я смог заплакать, даже с тем учётом, что плачу очень редко. Всё-таки, она была мне дорога, но только как человек, с которым можно посидеть и выпить. А она была в меня влюбленна. Несомненно, я винил себя в случившемся, но сейчас я уже ничего не смогу сделать. Я стоял так ещё пол часа, забитыми от слёз глазами смотря на дорогу. Думаю, мне было бы намного легче, стой тут мой новый приятель Гено. Мне понравилось с ним разговаривать. Но только мне не понравилось то, что когда мы разговаривали, мои глаза сами тянулись смотреть на его лицо.