Ты только мой.

      Шинки давно чувствовал это к нему. Эти неправильные, но такие манящие чувства. Они постепенно нарастали и к 21 году выросли до предела. Каждую ночь он просыпался в по ту, он влажных снов, мечтая об изящном,но недоступном ему теле. Он не может о них сказать ему. Ему достаточно просто находиться рядом, чтобы касаться его волос, поправлять небрежно надетый камзол или просто какие-либо случайные прикосновения. Они уже будоражили его. Заставляли остановиться, расслабиться, возможно даже затормозиться, но уже через несколько секунд разум заставляло вернуться то что он зовёт его. На миг ему кажется что он может признается ему, что тот поймёт и примет его чувства, но через секунду осознавал, что он не примет, не поймет, а самое страшное отвергнет... Тогда он больше не сможет просто как бы "случайно" дотронутся до него, пригладить растрепавшиеся за день волосы и прочее. Может быть, когда-нибудь он сможет признаться ему в своих чувствах, но только не сейчас...

***

      Гаара любил своего сына. Он с малых лет наставлял, воспитывал его, помогал справиться с трудностями и другими подростковыми проблемами. Но потом он понял, что эта отцовская любовь превратилась в нечто большее. Это непозволительно! Он его сын! К тому же младше его на 24 года! Что про него подумают? Хотя иногда ему было плевать, он мог просто потрепать его волосы, поправить жилет или слушать его проблемы и поглаживать косматую голову лежащую у него на коленях. В этот момент он думал не столько о том что говорил ему подросток, сколько о том как он хотел бы быть для его мальчика нечто большим, чем просто отцом. Ему было стыдно за эти мысли, он укорял себя за них, но ничего поделать не мог. Но он был рад, что у них с сыном такие хорошие отношения. Он слышал от Наруто и других об поведении их детей-подростков и их взаимоотношении с родителями, которое было не очень. Шинки же был другим: не увлекался карточками и комиксами, не ходил на тусовки и тому подобное, он был хорошим, таким - каким и хотел его видеть он. И всё было бы так как есть, но однажды...

***

      Гаара уставший приходит домой. Старейшины, советы, бесконечные бумаги... Как он устал от всего этого. Как же ему хочется остаться дома, в уюте, в тепле, а самое главное с Шинки... Чтобы тот не докладывал об очередной миссии или успешно выполненом поручении. Он хотел чтобы он просто рассказывал о том какую он книгу прочитал или просто, ничего не говоря, лежал у него на коленях... С этими мыслями Гаара и не заметил как оказался в своей постели и только его голова коснулась подушки, он сразу же уснул. Вдруг, его будят чьи-то прикосновения к нему. Гаара тут же открыл глаза и хотел было напасть на кого бы то ни было, но к своему удивлению,он обнаружил что это был Шинки - Ш-Шинки? Что то случилось? - тем временем Шинки был под одеялом, Гаара почувствовал,как тот прикасается к его талии,водит руками и прочие вещи. - Шинки? Что... Что ты делаешь?! - Шинки не отвечал, а лишь начал подниматься выше и оставлять засосы на шее. Гаара не мог среджать глухой стон удовольствия. Он пытался легко оттолкнуть Шинки, но его сын был высоким и крепким парнишей. - Шинки... ах.. остановись, пожалуйста. - юноша не желал его слушать, а лишь постепенно поднимаясь выше начал целовать его. Гаара промычал в поцелуй, Шинки же это явно понравилось. Он продолжал целовать Гаару, пока не кончался воздух. - Шинки, ответь же мне уже.. ах.. зачем ты это делаешь? - через минуту молчания Шинки наконец то сказал что-то за то время пока происходило всё это: - Я доставляю удовольствие нам обоим, разве вам это не нравится? - Нравится Шинки, но ты же понимаешь, что это непозволительно? - Понимаю, но ничего не могу поделать, я и так терпел слишком долго, я больше не вынесу этого, скажи, ты меня любишь...Гаара?       Гаара? Он не помнил, когда его сын последний раз назвывал его так? Наверное лет в 6? Когда уже немного освоившийся, но ещё стеснительный малыш мучался с кошмарами. Но сейчас его тон был другим, более сексуальным. - Ну, так что скажешь, Гаара? - как Гаару будоражило от этого тона он просто поддался чувствам и сказал заветное: - ... Да - Да? Да?! Любишь, прада любишь? - Да, правда, я не могу больше этого скрывать, сын. - Нет, назови меня по имени. - Хорошо, Шинки, я люблю тебя. Ты только мой.       И тут же Шинки втянул его в страстный поцелуй...