Вид истинный вернёт

Несмотря на вроде бы принятое решение, Джеймс всё не мог успокоиться и потому ночью совсем не спал. Он лежал в кровати за задёрнутым пологом и под храп Сириуса и присвисты Пита думал, думал и думал. В мыслях всё получалось очень просто. Вот он отказывается променять Лили на неизвестную пока что богачку, вот они женятся после Хогвартса, он служит в Аврорате, а живут они... Где? На этом моменте Джеймс споткнулся в первый раз и размышлял так мучительно долго, что в конце концов запутался. В Поттер-холл путь им заказан, у родственников Лили — фу, не будет он жить в занюханном маггловском городишке, тем более, рядом с Нюниусом. Можно, конечно, снять домик или лучше купить, но первое время зарплата у стажёров в Аврорате — книззл наплакал. К Грюму на поклон идти не хотелось, не хватало ещё и ему быть чем-то обязанным. Джеймсу хватило той ситуации два года назад со Снейпом и Визжащей хижиной, когда они с Сири чуть не оказались у Дамблдора в вечных должниках. Просить Сириуса не хотелось по той же причине, вдобавок Лили бы вряд ли согласилась жить дома у Блэка. Да Джеймс и сам не хотел, чтобы рядом с его женой постоянно находился другой парень, пусть и его друг. Вопрос так и подвис, почему-то не разрешившись волшебным образом. Следом пришла не менее пугающая мысль, а на что же они будут, собственно, жить. В распоряжении Джеймса имелись два сейфа: школьный и наследника рода, — и он пользовался ими, особо не вникая, сколько где денег. На зарплату аврора сильно не пошикуешь. Лили, конечно же, работать не будет. В её семье не принято было, чтобы женщина трудилась наравне с мужем, и Джеймс в этом полностью поддерживал Эвансов. Ну, приобретут они с Лили предположим, дом, так туда нужна мебель, продукты покупать придётся, Лили на красивую одежду и всякие женские штучки тоже отстёгивай. А родится ребёнок — это ему сразу сейф открывай, золото клади, чтобы потом Хогвартс оплатить. Неприятно, но факт: Джеймс понятия не имел, что сколько стоит (не мужское это дело!), и точно так же не знал, откуда взять столько галеонов. Снова просить Бродягу? Это несмешно! Тот как сыр в масле катался, лишь потому что ему подвалило нечаянное наследство. Не умри скоропостижно Альфард Блэк, ещё неизвестно, где бы Сириус жил и что делал. К середине бессонной ночи — Джеймс наколдовал Темпус, чтобы узнать, сколько ещё до утра, — он волей-неволей пришёл к выводу, что с решением отказаться от капиталов рода поторопился. Очень сильно поторопился, слава Мерлину, что никакого письма отцу не отправил на эмоциях, а ведь хотел. Как гадко и противно было чувствовать, что Джеймс чего-то не мог, и придётся договариваться, искать компромисс или вообще уступать. Он не привык, он всегда и во всём был лучшим, а тут... Магглы вроде говорили, что с милым рай и в шалаше, но Джеймс боялся признаться даже самому себе, что в отношении их с Лили это могло и не сработать. А вдруг Лилс не любила его до беспамятства, несмотря на все свои уверения? Вдруг она не согласится прозябать на одну аврорскую зарплату где-нибудь на задворках магического мира? От этого глубоко в душе царапалось нечто ужасное острое и болезненное. А если, не дай Мерлин, Лили его бросит? Вернётся к своему Нюниусу?! Вот уж кто примет её всегда, что бы ни случилось. От разыгравшегося воображения, живо нарисовавшую подобную картинку, Джеймс низко зарычал. Голова уже кружилась: столько вопросов и ни одного выхода из этой тупиковой ситуации. Джеймс не должен позволить деньгам, которые ему вообще-то принадлежали по праву, уйти куда-то на сторону! А ещё он обязан жениться на Лили, но как соединить эти две несовместимые вещи? Утро Джеймс встретил вновь с мигренью, так и не сомкнув глаз даже на секунду. Ремус и Питер убежали первыми в ванную комнату, а он не торопился выбираться из кровати. Мало того, что новый день сулил очередное ультимативное послание от отца, так ещё и суббота была, Лили определённо захочет устроить совместную прогулку в Хогсмид. Вчера Джеймс смог придумать более-менее правдоподобную ложь, но Лилс же потребует подробностей, надеясь как-то помочь. А нет их, этих подробностей! Есть проблема, о которой ей знать не следовало. Джеймс твёрдо решил пока Лили ничего не говорить, а потом... потом он посмотрит. — Сири? Сири, ты спишь? Полог кровати Блэка медленно распахнулся, явив Джеймсу совершенно не сонного Сириуса, сидевшего по-турецки в одних модных маггловских боксерах. — Что я слышу? — протянул он издевательски. — Вчера я был «Заткнись», а сегодня снова «Сири»? — Бродяга, ну хоть ты-то меня пожалей! — взмолился Джеймс. — Ладно, я вчера переборщил, но отец в последнее время кого угодно доведёт! Мне и так тошно, я в полной заднице! Похмыкав, друг всё-таки сжалился и сделал приглашающий жест. — Валяй, до чего ты там додумался? Джеймс уселся на край кровати и машинально взлохматил волосы. Голова не варила. За эту ночь он столько вариантов обмозговал, что сил не осталось ни думать, ни разговаривать, но Сириус вроде как понял все его путаные и сбивчивые немного измышления. Даже не придирался и не подтрунивал. — Засада, конечно. А ты, приятель, не промах! И на Эванс жениться хочешь, и галеончики не упустить. — А с чего я должен отказываться от денег? — насупился Джеймс. — Я наследник рода? Наследник! Имею на них законное право. Почему моё наследство должно уплыть к кому-то другому? Не собираюсь я в нищете жить, пока за мой счёт кто-нибудь шиковать будет. Кстати, Дамблдор недавно тоже про деньги намекал, что вскоре они очень даже понадобятся Пожирателей на место ставить. Смекаешь? Без денег мне никак! — Ну, тогда нужно сделать так, чтобы у твоих родителей не осталось выбора, кроме как принять Эванс в качестве невестки, — Сириус задумался. — А ты уверен, что они вас в таком случае не выставят вон? Твой папаша больно грозно звучал. — Не знаю. Я не могу его понять! И от Эванс отказаться уже не могу, понимаешь? Вот у кого точно не было иного выбора, так это у Джеймса. Только рисковать. Ну, в самом деле, не лишат же его всего! Родители немолодые, они второго ребёнка себе родить попросту не успеют, не смогут. А в предложении Бродяги был смысл. Сколько матушка с отцом пеняли Джеймсу за буйный нрав и слишком кипучую энергию? Всё боялись, что он не остепенится, а уж когда про Аврорат услышали, и вовсе чуть не скончались от ужаса. Джеймс им, получается, даже подарок сделает, став в одночасье семейным человеком. — Жениться тебе надо, — с ехидной рожей выдал Сириус. — Похоже на то. — А я жениться не собираюсь. Не-не-не, не в ближайшие лет двадцать! Зачем мне такой якорь на шею? Красивых девчонок хоть в Лютном, хоть у магглов — пруд пруди, найдутся те, кто и без брака на всё согласен. Вот на тебя посмотрел, Сохатый, и не хо-чу! Да ты, я смотрю, не особо горишь желанием — рожа кислая, просто кошмар. — Да дело не в том. У Лилс бзик какой-то случился на теме свадьбы, ей всё нужно сделать по правилам: чтобы её представили родителям, те дали своё благословение, ритуалы всякие... Как будто это на что-то влияет! — М-да, а я думал, она у нас девушка прогрессивная. — Понятия не имею, что на неё нашло, но Лили жаждет знакомства с моими родственниками. Ты же видел, как она наседает на меня с ужином в Поттер-холле. Представляешь, что будет, если я скажу, что нам для этого нужно пожениться? — Джеймс тяжело вздохнул и тут понял, что за размышлениями, как преподнести ситуацию подруге, упустил самое главное. — Мерлиновы подштанники! Я... Мне срочно нужно в Гринготтс! Сириус вытаращил глаза. — Зачем? Решил по-тихому золотишко из сейфа умыкнуть, пока родители не отобрали? — Бродяга, ты не понимаешь! Мне же жениться на Лили нужно! Ты много знаешь магов, кто согласится провести брачный ритуал без согласия главы рода? Или что, скажешь, у вас не так по кодексу, и наследник может на ком попало и как попало жениться? Как же Джеймс сейчас проклинал себя за то, что прежде отказывался тратить время на толстый, архаичный и невероятно скучный кодекс рода Поттеров. Прочёл бы — знал, что и как сделать, а то нафантазировал уже свадьбу с Лили! Может, ещё и не получится ничего… Министерский брак родители не примут, просто женят Джеймса на подобранной ими невесте волей главы рода, и всё. С магическим же браком было столько особенностей и нюансов, что Джеймс и при желании их все бы не запомнил. Ритуалов разных несколько штук, расчёты благоприятной даты, жертв алтарю и магии, выбор обрядовых нарядов, ведущего мага, составление клятв нужных — и это лишь та малость, которую Джеймс кое-как смог припомнить. До каникул всего месяц, и за этот месяц они с Лили должны стать мужем и женой. Уже! Казалось, времени много, но Джеймсу так не понравилось недавнее ощущение бессилия, что он хотел разобраться и всё узнать как можно скорее. И пикси понятно, что в его случае потребуется самый сложный, Мерлином забытый и с кучей условий ритуал! — Сегодня как раз суббота. Пойдёшь со мной к гоблинам? Подумав мгновение, Сириус широко улыбнулся: — Чтобы я да пропустил такое представление? Наскоро приведя себя в порядок, они выбрались в гостиную. В это время там обычно было малолюдно: большая часть студентов всех курсов счастливо отсыпалась после учебной недели, и только иногда редкие одиночки торопливо спускались завтракать, чтобы раньше всех уйти завтракать. Но тут шедший впереди Сириус остановился и толкнул Джеймса локтем: в одном из кресел с книгой в руках сидела Лили. — Мордред, так и знал, что надо было мантию-невидимку брать, — прошептал он и, постаравшись улыбнуться как можно беззаботнее, обратился уже к Лили: — Доброе утро, милая! Ты сегодня ранняя пташка, я смотрю. Та звучно захлопнула книгу, и Джеймс сразу понял, что ему влетит. Вопрос только, за что и как сильно. — Пришлось. Иначе посмотреть в твои бесстыжие глаза, Поттер, не получается. — Сдув со лба мешавшуюся прядку волос, Лили сердито уставилась на него. — Вчера ты сказал, что у тебя важная и безотлагательная переписка с отцом по делам рода. Было такое? — Ну, не совсем так, но было. — Тогда объясни мне, почему вся ваша весёлая компания прогуляла уроки? Вся, а не ты один, например? — Лили, солнышко, не волнуйся, — вкрадчиво начал Джеймс, подходя ближе. — Так получилось, я и правда... — Значит, поговорить со мной у тебя настроения не было, а погулять — было. Она нарочито громко вздохнула. Так вздохнула, что Джеймс напрягся в предчувствии ещё большей бури. Лили даже сердилась красиво, у него дух захватывало от того, как сверкали её глаза, розовели щёки, как она безжалостно колола острыми словами. Настоящая тигрица, не чета чистокровным снулым рыбам! Джеймс и сам за словом в карман не лез: горазд был и на витиеватые комплименты, и на неотличимое от правды вранье, — но в голове болезненной опухолью сидели слова отца, что грязнокровке в их семье не место, и всё красноречие куда-то улетучилось. Неожиданно страшно было просто находиться рядом с Лили, всё казалось, что она почувствует ложь и догадается. — Если я сделала что-то не так, Джеймс, скажи мне прямо, пожалуйста. Я же этого заслуживаю? — Любимая моя, ты заслуживаешь гораздо большего, чем скромный я. Обманчиво-спокойный тон Лили, на который она вдруг перешла, пугал больше, чем любая воспитательная речь. Джеймс весь вспотел, несмотря на специальные чары на одежде, и, кажется, начал краснеть. Ну, точно, догадалась, иначе чего Лилс так смотрела на него своими невозможными глазами: снизу вверх, с горьким непониманием и обидой? — Да я скорее спрыгну с Астрономической башни, чем что-то от тебя утаю или совру! — он стукнул себя кулаком в грудь. — Ты же знаешь, как поступаем мы, настоящие гриффиндорцы! Я же не Нюнчик! С новым душераздирающим вздохом Лили сначала потупила взгляд, а потом и вовсе закрыла лицо рукой. — Ты пойми, я не хотел тебя расстраивать, но у нас с отцом сейчас очень сложные взаимоотношения, — воспользовавшись заминкой, Джеймс осторожно сел на подлокотник кресла и приобнял Лили за плечи. Она не сопротивлялась, не отпихивала его и не ругалась, и беспокойство стало понемногу отпускать Джеймса. Пронесло. Теперь бы отовраться. — Он так давит на меня, что я ни о чём другом думать не могу. Мне нужно было развеяться, а то бы я знаешь какой ответ отцу написал? Вы бы меня и не увидели больше, сидел бы, как ребёнок, под домашним арестом. Не до занятий мне было, Лилс. А ребята… ну, как бы они оставили меня одного, мы же друзья! — А я? — тут же провокационно спросила она. — Ты... — Джеймс запнулся, не зная, как реагировать. Лили этой заминки не простит! — Да как я мог украсть с уроков ещё одну старосту? МакКошка бы огорчилась, а я не такой уж ужасный человек, чтобы пожилых волшебниц расстраивать, — и он натужно рассмеялся. Мерлин, дай ему сил! — Просто я подумала, — загадочно начала Лили, выводя пальчиком какой-то узор у него на плече, — может, это неплохая возможность познакомиться с твоим отцом? Неформально, заранее. Я бы помогла тебе объясниться, вдруг он бы прислушался? Пользуясь тем, что она не видела, Джеймс закатил глаза и мысленно выругался. Сдалось Лили это знакомство! Она что, совсем не соображала, что в дела главы рода и наследника постороннему никак нельзя вмешиваться? — Прости, но у отца нет ни минуты свободного времени. Ему же нужно меня учить, а это только кажется, что вести бизнес легко. На самом деле, столько всего знать нужно, я и не подозревал! — Учить? Но вчера ты говорил, что собираешься поступать в Аврорат вместе с Сириусом. Ты передумал? А как же наше общее дело с директором Дамблдором? Сириус, на которого посмотрела Лили, только пожал плечами и с интересом уставился на Джеймса — мол, как ты теперь выкрутишься? А Джеймсу остро захотелось наложить на Лили Силенцио. Сколько можно уже? Что она такая внимательная? — Ну, видишь ли, я вчера подумал... Всё-таки родители уже старые, им нельзя сильно переживать, а из-за моей службы в Аврорате они волновались бы беспрестанно. В общем, я написал отцу, что попробую. Не моё это, конечно, — руководить предприятиями, вообще торговать, но надо же родителей уважить. А вдруг втянусь? Да и хорошо налаженный бизнес борьбе с тёмными магами не помеха. Вот, сегодня как раз первый раз к отцу отправляюсь, в Глостершир, в мастерские. Будем на месте смотреть весь процесс, с самого начала. Едва сдерживая смех, Сириус отошёл Лили за спину, чтобы та ничего не видела, и показал Джеймсу большие пальцы. Паяц! Да с Джеймса сто потов сошло, Лили с таким рвением слушала, внимательнее даже, чем экзаменатор на С.О.В.! Он никогда ещё не взвешивал дважды, трижды каждое слово, боясь проколоться. Хоть бы Лилс наконец поверила и отстала! Понятно же, что ей захотелось внимания к себе, напомнить, кто из них двоих главный. Отсюда и обиды, и взгляды из-под опущенных ресниц, и жеманные жесты, и речи театральные. Джеймс сам виноват, за семейными передрягами чуть не позабыл про неё. Он покаялся, пообещал исправиться: прислать просто шикарнейший букет из лучшей цветочной лавки на Косой аллее и обязательно переговорить с отцом насчёт ужина. Лили ждала, видимо, только этих слов, потому что её взгляд тут же смягчился, ушли настороженность и подозрительность, на губы вернулась кроткая улыбка. Джеймса наградили поцелуем наудачу, заботливо поправили воротник и почти как мама пожурили за то, что не надел шарф, а то погода абсолютно непредсказуемая. — Так мы же волшебники! А климатические чары на что? — хохотнул он напоследок. — Не скучай, Лилс! Едва они вышли из гостиной и портрет Полной дамы загородил собой проход, как Сириус заржал в полный голос и картинно схватился за живот. — Ну ты даёшь! Я заслушался! Об отцовских делах так печёшься, так печёшься! Когда успел стать примерным сынулей? — Иди ты! Что, лучше было правду сказать? Я вчера брякнул, не подумав, теперь расхлёбываю. В сущности, придумка была не так уж и плоха, но ведь Лили будет думать, что Джеймс действительно проводит время с отцом и готовит почву для их будущего знакомства. Что будет потом, когда обман вскроется, он предпочитал не думать. До этого ещё дожить надо, мало ли, как ситуация повернётся. А вот с чувствами нужно было что-то делать и прямо сейчас. Джеймс не понимал, почему ему так претило врать Лили. Даже не претило, он... то превращался в косноязычного идиота, то болтал больше обычного, то — и это желание преобладало над остальными, — вообще не хотел пересекаться с Лили, по крайней мере, пока не продумает свой план действий. Его девушка, конечно, не заслуживала вранья, но Джеймс вынужден был поступать так ради её же блага. Он повторял это себе много раз, только не помогало почему-то. — Тебе смешно, Бродяга, а я чуть из мантии не выпрыгнул, придумывал, чтобы складно получилось. Вон, мокрый весь. Надеюсь, дальше мне Лилс таких допросов устраивать не будет. — Ага, жди! Как только поженитесь, она тебя ещё больше ревновать начнёт. Представив себе возможное «больше», Джеймс содрогнулся. Нет, этого ему точно не надо. Лили — во многих отношениях приятная девушка, умница, красавица, отличница и староста школы, но временами она бывала такой занудой! Поучала, исправляла, воспитывала, а после пятого курса, когда Лили вдребезги разругалась с Нюниусом, весь её пыл обрушился на них, Мародёров. Поначалу Джеймсу это нравилось, да что там, до вчерашнего, сегодняшнего дня нравилось, но в свете предстоящей супружеской жизни эти черты Лили окрасились в тёмный, почти чёрный цвет. Видимо, все мучения отразились на его лице, потому что Сириус ехидно прокомментировал, будто Джеймс уже пожалел о своём желании жениться. Нет, не пожалел, конечно! Но всё случившееся не отпускало, беспокоило. Хотя говорят же про женское чутьё, может, и Лилс себя вела так, потому что чувствовала обман, а потом легче будет. Надо её всё-таки задобрить хорошим букетом, тем более, Джеймс же обещал. В Большой зал решили не идти. Позавтракать, причём гораздо вкуснее, можно было и на Косой аллее. Так что они быстрым шагом, удивив своим ранним явлением Филча, добрались до Хогсмида, а оттуда, уже не таясь, аппарировали в Лондон. Сириус тут же потянулся в сторону «Дырявого котла», но Джеймс решительно направился к Гринготтсу. — Потом поедим. Сначала — дело! Поверенного рода из-за того, что Джеймс не предупредил о визите, пришлось ждать не меньше получаса. Проклятые зеленошкурые коротышки! Набивали себе цену, корчили непонятно что. Джеймс и так издёргался из-за отца, из-за приставучей Лили, а ещё ему, волшебнику, пришлось унижаться и смиренно ждать, пока какой-то гоблин закончит свои дела! К моменту, когда поверенный с труднопроизносимым именем Грыснаб пригласил Джеймса пройти в кабинет, он уже был изрядно на взводе, кипел и с трудом сдерживался, чтобы не заорать на неторопливого и до омерзения важного гоблина. Ещё и Сириуса не пустили, отговорившись, что дела рода в присутствии посторонних не обсуждают. Ничего хорошего гоблин не сказал. Джеймс и сам предчувствовал, что шансов мало, но до последнего надеялся на обратное. Собственное невезение и сплошные неудачи и так бесили, а поверенный ещё добавил масла в огонь: Джеймс не мог жениться без одобрения главы рода! Хоть в Гретна Грин беги, хоть в Гренландию — всё одно. Отец ни за что не даст согласия на брак с Лили... Что ещё хуже, он, оказывается, сам на днях приходил в банк отдать некоторые распоряжения по сейфам наследника рода. Какие именно — морготов гоблин наотрез отказался говорить. — Значит, открывать у вас личный сейф и переводить туда деньги бессмысленно? — нервно рассмеялся Джеймс, хотя больше всего ему хотелось швырнуть в невозмутимого Грыснаба парочку совсем небезобидных заклинаний. — Увы, абсолютно бессмысленно. Но, — гоблин многозначительно оскалился, — могу предоставить платную консультацию по вашей проблеме. Пять галеонов. Терять было нечего. Джеймс согласился и через пару минут получил в руки выдержку из кодекса рода с одним крайне интересным пунктом, который заставил его воспрянуть духом. Лазейка нашлась! Наследник рода мог вступить в брак, не получив разрешения, но при двух условиях: он и его избранница должны были быть совершеннолетними и... ждать ребёнка. — Это точно? — Это же копия с кодекса вашего рода, наследник Поттер. Разве вы его не изучали? Или думаете, в моих интересах вас обманывать? — Мне непонятно, с чего вы вообще вдруг решили мне помочь, — пробормотал Джеймс. — Вы обратились ко мне с проблемой. Мой долг — подсказать, как её решить, — довольно осклабился гоблин. — А уж как вы воспользуетесь переданной мною информацией... — Ясно. Я могу забрать этот документ с собой? — Разумеется. В главном зале Гринготтса вовсю скучал Сириус. Он опёрся на стойку недалеко от входа, осматривал клиентов и нарочито громко зевал, но, завидев Джеймса, тут же оживился и потащил его на улицу. Джеймс не сопротивлялся. Всё равно он думал о другом и был настолько поглощён собственными мыслями, что опомнился, уже будучи в маггловской части Лондона. — Да ну этот «Дырявый котёл»! — мотнул головой Сириус в ответ на вопрос. — Там же ни пожрать, ни выпить нормально, а тебе, я чувствую, неплохо бы выпить. — Но не утром же! Правда, отнекивался Джеймс недолго, и они, прогулявшись по несчитанному количеству непривычно оживлённых, после Косого переулка, завалились в какое-то заведение. Посетителей там было мало, поэтому лёгкий Конфундус на работников — и вот их с Сириусом уже провели в отдельный кабинет и накрыли такой завтрак, что школьные эльфы нервно постояли бы в сторонке. Накормить можно было не их двоих, а, пожалуй, половину факультета. Но Джеймс почти не запомнил вкуса еды. Он как будто снова вернулся на несколько лет назад, когда Лили была желанна, но недоступна. Прошло время, и всё повторилось: вроде и вот он, реальный шанс устроить своё будущее так, как Джеймсу хочется, а препятствие такое, что нет этого шанса. Джеймс ещё и забыл попросить гоблина ничего не говорить об его визите отцу... Мерлин, это какой-то бред! Его жизнь за эти два дня превратилась в фарс, в кошмар! Отец вздумал экстренно женить, мать игнорировала, Лили наседала, даже морготов гоблин смотрел свысока и снисходительно раздавал советы! Джеймс зло покосился на Сириуса, который, развалившись на сиденье, неторопливо пил что-то алкогольное и совершенно, абсолютно ни о чём не переживал. Вот почему так: они почти одинаковые, такие похожие, чуть ли не братья, но Бродяга жил в своё удовольствие, а Джеймс сходил с ума, не зная, как вывернуться из уготованной ему родителями западни. Ладно, жениться: он готов прямо сегодня жениться с Лили, — но беременность, ребёнок... — Что тебе нашептали наши зелёные коротышки? По глазам вижу, нечто малоприятное. Вместо ответа Джеймс отдал ему гоблинский пергамент и хрипло спросил: — Что скажешь? — А, вот значит, как Меда за своего Тонкса замуж выскочила. Что сказать? Ясно, быть тебе не просто женатиком, но и с ребёнком! — Сириус вдруг загоготал так, словно ему рассказали пошлый маггловский анекдот. — Джейми, кажется, ты скоро станешь папой! А что это радости на твоём лице не видно? — Да откуда ей быть-то? — Уже передумал жениться? Ай-яй-яй, какой ты непостоянный, Сохатый! — Мерлин, Сири, можешь ты хотя бы пять минут не хохмить, а? У меня всё серьёзно! — Джеймс вскочил и заметался по кабинету. — Что мне делать? — Пф! Брюхатить Эванс, что за вопрос. — Эй! Полегче! Ты говоришь о моей девушке и матери моих будущих детей! — Тогда чего ты кобенишься? Раз всё равно заделаешь ей ребёнка, то какая разница когда? Родители хотели внуков как можно скорее? Вот и пожалуйста! Как у Сириуса всё просто! Он всегда легко шёл по жизни; эта его черта настолько понравилась Джеймсу, когда они только познакомились детьми, что он и себя приучил к подобному мироощущению. Но конкретно сейчас такое поведение лучшего друга бесило даже больше, чем когда-либо Нюниус! Пожалуйста, да? Легко, да? Как-то уговорить Лили на секс до брака, заставить её забеременеть… Да даже если это получится, что потом? Им всего-то по восемнадцать, Джеймс хотел для себя пожить сначала, а не нянькаться с сопливым и орущим младенцем. — А кто сказал, что ты будешь нянькаться? — удивился тот, когда Джеймс выпалил вслух свои опасения. — Жена-то на что? — Лили хотела попутешествовать после свадьбы, учиться, работать. — Ничего путного ей, грязнокровке, не светило, но Джеймс не спешил разубеждать подругу. — А если действительно начнётся война с Пожирателями? Куда я Лилс с ребёнком дену? Думаешь, слизеринцы будут благородно только на нас, мужчин, нападать? Как бы не так! За жёнами, за детьми пойдут! — Слушай, по-моему, тебе нужно определиться, чего ты хочешь, Сохатый, — с удивительно серьёзным видом проговорил Сириус. — Если уж хочешь жениться именно на Эванс, то придётся обзаводиться семьёй и детьми. Обхватив себя руками за голову, Джеймс громко и со вкусом застонал. — Но должен же быть другой выход. Должен! Только сколько он ни думал, не было выхода. Ну, не находился он! Либо от чего-то отказываться — от Лили или от своего статуса в роду Поттер, — либо опускаться до подлости и мерзости и, как выразился Сири, заделать Лили ребёнка. Именно подлостью, потому что Джеймс не представлял себе, как можно объясниться с Лилс и не получить в ответ парочку проклятий, пощёчину и пожелание отправиться куда подальше. Как же всё тяжело! Он ещё даже не закончил Хогвартс, а жизнь уже усложнилась до предела, и нужно каким-то образом сделать выбор из двух одинаково противных вариантов. — Может, всё-таки к Дамблдору? — нерешительно начал Джеймс, и сам же махнул рукой. — Да нет, чем старик поможет? Нужен мне этот его министерский брак, как дракону русалочий хвост. — А я тебе говорю — дожимай Эванс! Зато привяжешь её к себе окончательно. С ребёнком она точно никуда не денется, а то знаю я нашего Нюнчика, всё будет вокруг виться. Даже думать про подобное было гадко и низко, а Сириус говорил спокойно и невозмутимо. Ну да, ему-то что, это не его жизнь и не его девушка. Если сотворить такое, то уже не скажешь «Лили, я врал тебе для твоего же блага», нет. Это предательство, а то и настоящее насилие. Лилс хотела детей — какая девушка их не хочет? — мечтала в будущем как минимум о двоих, но вряд ли бы обрадовалась перспективе обзавестись ими прямо сейчас. И уж точно она придёт в ужас от одной мысли, что только дети могут обеспечить ей хорошее отношение со стороны будущих свёкра и свекрови. — Нет, Сири, нет. Я так не могу. Не могу я такое с Лили сотворить! Я же её люблю, и я в конце концов не сволочь слизеринская, чтобы действовать исподтишка. — Тогда как ты думаешь выкрутиться? — Не знаю, — честно признался Джеймс. — Пока не имею ни малейшего понятия, голова пустая совсем. Но нужно что-то придумать. Я до такого скотства к Лили не опущусь.