Драконья черепаха

      Под водой очень красиво.       Рюдзи нравится смотреть на преломляющиеся в воде лучи солнца, на тени проплывающих сверху существ, на изящных медуз, танцы косяков рыб и яркие кораллы. Ей нравятся переливы чешуи, сияние жемчужин и разные формы ракушек. Нравится, как течения колыхают водоросли, как величественными плащами плавают скаты и как поют морские жители.       Рюдзи любит свой дом, лучше него ничего в мире нет.       Но верхний мир манит неизвестностью. Говорят, там живут люди, и у них все совсем не так, как под водой. Они не могут подниматься вверх по своему желанию, не могут передвигаться, не касаясь дна, не могут дышать и говорить под водой. И живут они гораздо меньше.       Рюдзи несколько раз поднималась на поверхность, чтобы посмотреть, что находится над водой, но солнце слепило глаза, а привыкнуть к его яркости не было времени — помощники отца быстро узнавали о ее побеге и утаскивали обратно домой. Отец говорил, что Рюдзи еще слишком маленькая, чтобы подниматься в одиночку. А показать ей верхний мир сам отказывался. Мама же считала, что наверху слишком опасно для нее.       А ей так хотелось узнать, что же там! Кто такие люди и какие боги живут наверху. Правда ли, что в мире людей есть что-то горячее, что нельзя потрогать, что называют огнем?       Рюдзи решила, что при первой же возможности она выберется на поверхность, чтобы все-все узнать и увидеть своими глазами.       И эта возможность выдалась раньше, чем она думала. Пока мама гостила у своих родителей, отец поймал своего давнего врага, когда-то давно забравшего у него глаз. Запертого в огромную раковину, его доставили в банкетный зал дворца. Хоть Рюдзи и было страшно, но любопытство было сильнее — кто такой этот лис, оставивший отцу шрам?       Она не собиралась подходить близко. Думала только постучать об раковину и, возможно, через нее попробовать поговорить с лисом. Но он вырвался, съев моллюска. Высокий, белый, в странной одежде и покрытый слюнями моллюска, он выглядел угрожающе. У него не было плавников, на голове из-под волос торчали большие — как их? — уши, а за спиной крутился огромный хвост, такой пушистый, словно был собран из морской пены. Вокруг него вытала черная аура, от которой хотелось сбежать. Возможно, так бы она и поступила, если бы не услышала приближение отца. Спрятавшись, она наблюдала за тем, как отец сражается с лисом.       Лис был силен, очень. Разумеется, он не мог быть сильнее отца… Но в прошлом же ему удалось забрать у него глаз? Поэтому Рюдзи беспокоилась за отца. Возможно, стоило помочь ему?..       Не пришлось. За лисом пришла богиня-человек. Внешне она была похожа на них, но ее кожа была более солнечного цвета, плавники у нее на голове были совсем не похожи на плавники, а ее когти были такими короткими, словно их и вовсе не было — лишь пальцы. Она не показалась Рюдзи опасной, скорее вполне даже милой, особенно ее широкая искренняя улыбка. Да и из разговора лиса с отцом Рюдзи поняла, что она «всего лишь человек». Лис сказал, что у нее «сил маловато, даром что богиня земли».       Но почему же тогда он прыгнул обратно в ракушку, когда эта «слабая» богиня вошла? Почему прятался от «всего лишь человека»? Неужели люди настолько могущественны, что даже эта милая и дружелюбно настроенная девушка заставляет опасаться лиса, потрепавшего даже отца?..       Мысль уплыла из головы, стоило в зале появиться маме. Ее глаза сверкали гневом, а аура вокруг нее была чернее и тяжелее той, что была вокруг лиса. Отец даже… испугался? Он начал оправдываться, юлить, делать все, чтобы успокоить ее гнев. Рюдзи признавала, что в гневе мама страшна. Даже — никогда не говорите это папе! — страшнее отца.       Возможно, и богиня-человек такая же? Именно поэтому лис так боялся ее? В глазах той девушки Рюдзи видела ту же любовь, что и в маминых, когда она смотрела на отца. Неужели любящие женщины становятся такими сильными и страшными?..       Богиня земли вернула отцу его глаз, но тот за пять сотен лет скукожился и окаменел. Отец хотел отказаться отпускать лиса — Рюдзи сильно сомневалась, что у него действительно получится его удержать, тем более в присутствии мамы — но появился еще один… человек?.. и принес красивое вышитое хаори с цветами лотоса. Рюдзи помнила, что мама перед отъездом рисовала такие, собираясь вышить для отца. Поэтому она сразу же почувствовала угрозу, когда отец возмутился. — Что за тряпка? На кой мне это рванье сдалось?!       Мамино лицо потемнело, казалось, еще немного и разразится буря.       Когда отец услышал, что это хаори сделала для него мама, и понял, в какую ситуацию попал, он сразу же нашел способ сменить тему. — А где Рюдзи?       Мамин гнев тут же пропал. Она тревожно нахмурилась и прислонила скрытые длинным рукавом пальцы к губам. — Действительно, — мамин голос тоже был полон волнения, — не верится, что она могла не услышать тот шум, который вы, — она бросила на отца острый взгляд, — устроили и не приплыть на него.       Родители начали оглядываться, а гости сверху собрались возвращаться. Рюдзи поняла, что, если она ничего не сделает сейчас, наверх не выберется еще очень долго. Она осторожно выглянула из своего укрытия и, поняв, что до богини-человека, выглядевшей вполне дружелюбно и доброжелательно, сможет добраться без препятствий, кинулась к ней, вцепившись в ее руку. — Вы богиня земли? — Рюдзи почувствовала, как губы расползаются в улыбке до самых плавников. — Возьмите меня с собой наверх. Пожалуйста!       Богиня смотрела на нее с удивлением, но Рюдзи не увидела в ее выражении лица той эмоции, которая предшествовала отказу. — Рюдзи! — отец гневно схватил ее за плечо. — Ты что удумала?! Наверх? С этой девчонкой? — вокруг лиса появилась тяжелая аура, которую отец сразу же заметил. — И с этим?! Да ни за что!       За спиной отца встала вновь разозлившаяся мама, поэтому ему пришлось немного успокоиться.       Рюдзи посмотрела прямо в глаз отцу, такой же голубой, как и ее собственные. Она была полна уверенности и решимости. — Она вернула тебе твой глаз. Уверена, с ней со мной ничего не случится, — Рюдзи улыбнулась, стараясь убедить отца. Лис пренебрежительно фыркнул, пробормотав, что богиня и сама в неприятности влипать горазда. — К тому же, — улыбка Рюдзи норовила стать нервной, но пока еще держалась, — я слышала, ты не дал богине земли утонуть? Значит, она твоя должница. И в оплату долга она возьмет меня с собой наверх и покажет мир людей!       Отец с этим был явно не согласен, но мама посчитала идею неплохой. Она понимала, что рано или поздно, но Рюдзи выберется к людям на поверхность. И лучше бы это случилось под присмотром тех, кто смог бы вытащить ее из неприятностей и присмотреть за ней. Отец под давлением и без того гневающейся мамы сдался. — Приятно познакомиться, — богиня улыбнулась, протянув ей руку, — я Момодзоно Нанами, богиня земли из храма Микаге. А это мои хранители — Томоэ и Мидзуки.       Рюдзи осторожно коснулась ее руки и неловко улыбнулась. — Я Рюдзи, дочь Короля Дракона Сукуны и Камэхимэ. Прошу позаботиться обо мне, богиня Нанами.       Богиня земли оказалась очень милой девушкой, лис Томоэ не таким грозным, как выглядел поначалу, хоть и ворчливым, а змей Мидзуки — очень общительным. Появление Рюдзи создало им небольшие проблемы, так как богиня находилась в поездке со своими друзьями-людьми. Но богиня — она попросила называть ее просто Нанами — извинилась перед своими подругами и представила ее как двоюродную сестру Томоэ, Камэхимэ Рюдзи. Использовать имя матери в качестве «фамилии» — родового имени, как объяснила Нанами — было немного неловко, но лучше, чем пользоваться именем Микаге. Особенно с учетом того, что люди друг к другу обращались, почему-то, в основном по фамилиям. Рюдзи их не понимала. Зачем обращаться по «родовому имени», если есть нормальное имя? Как кто-то поймет, что ты говоришь о нем, если ты называешь его род?       Люди были странными. Они носили странную одежду, у них не было плавников и их черты лица были не такими плавными, как у подводных жителей. Нанами сначала хотела было приказать Томоэ использовать магию, чтобы скрыть плавники и исказить черты лица, но Рюдзи была не согласна. Вместо этого она, укрывшись в другой комнате ненадолго, собрала волосы так, чтобы они закрывали головные плавники. Ей было не привыкать. Кожа ее под солнцем выглядела «слишком бледной», как сказала Нанами, но не настолько неестественно, чтобы прятать. А когти, как поняла Рюдзи по одной из подруг Нанами, у некоторых людей все-таки были. Люди зачем-то красили их в разные цвета, наклеивали на них сияющие камушки и подпиливали. Для Рюдзи это было очень странно. Как и одежда, еда, жилище — все на поверхности.       Люди были такими странными. Но очень забавными.       Ей дали юкату светло-сиреневого, как волосы отца, цвета с узором цветка, который Нанами назвала гортензией. Аккуратно собрав волосы так, чтобы не было видно ничего лишнего, и надев на ноги сандалии с раздвоенным ремешком, которые натирали пальцы, Рюдзи отправилась вслед за Нанами и ее друзьями на праздник, который люди называли летним фестивалем. Он был чем-то похож на новогодний фестиваль ёкаев, о котором ей как-то рассказывали родители. Было много, очень много людей, повсюду стояли палатки с едой и развлечениями. У Рюдзи разбегались глаза. Было так много интересного!       Пытаясь понять, как откусить яблоко в карамели — она не знала, что это такое, но выглядело почти как драгоценность, а подруги Нанами, Кей и Ами, говорили, что это очень вкусно — так, чтобы не слишком сильно показать клыки — у людей таких видно не было — Рюдзи не заметила, как Томоэ и Мидзуки куда-то пропали, а к их женской компании подошли человеческие мужчины. Она не совсем понимала, чего от них хотят эти люди, но идти с ними не хотелось — кроме того, что Нанами и Кей были категорически против, от мужчин еще и пахло… чем-то неприятным.       Рюдзи в принципе было непросто, из-за того, что на поверхности все пахло землей и животными, а эти люди были еще и агрессивными — даже ударили Нанами. Увидев, как из носа богини капает кровь, Рюдзи напряглась. Игры закончились. Кем бы ни были эти люди, но пускать божественную кровь никто не имел права.       Благо, Томоэ и Мидзуки вовремя подоспели и разобрались с теми мужчинами. Рюдзи раскрыла ладонь и безразлично высыпала на землю щепки, в которые превратилась палочка от яблока в карамели. — Рюдзи, ты в порядке? — с беспокойством обратилась к ней Нанами, придерживая платок у кровящего носа.       Рюдзи спрятала руки с острыми когтями в длинные рукава кимоно и улыбнулась маминой улыбкой, такой спокойной и благородной, что никаких сомнений и подозрений в чем-либо после нее не возникало. — Конечно, Нанами. Со мной все хорошо.       …как и с теми людьми, которым очень повезло иметь дело лишь с хранителями.       Рюдзи поселилась вместе с Нанами и хранителями в храме Микаге. Томоэ сначала пытался возмущаться — Рюдзи не была ни богиней, ни хранителем, ни священным животным и права жить в храме не имела. Но Нанами сказала, что Рюдзи — ее гость, и будет жить в их храме столько, сколько потребуется. Против слова богини хранители пойти не могли.       Людей в храме почти не было. Мало кто приходил в храм Микаге с молитвами, несколько раз даже заходили те, кого Нанами назвала охотниками за привидениями — они богиню земли раздражали одним своим видом. Чтобы привлечь людей, Нанами решила провести в храме собственный летний фестиваль. Рюдзи вспомнила фестиваль, на котором они были, и воодушевилась вслед за Нанами. — Я, конечно, не бог… — Рюдзи неловко смяла пальцами ткань юкаты, которую для нее нашел Томоэ, — но могла бы вышить омамори для фестиваля, а Нанами могла бы наполнить их божественной силой.       Глаза Нанами загорелись. — Чудесная идея, Рюдзи! — Нанами схватила ее за руки, сияя улыбкой, как начищенные до блеска мамины заколки. — Пусть у меня и куриный почерк, — они бросила гневный взгляд на закатившего глаза Томоэ, — но силу мои талисманы имеют. А если ты вышиваешь так же хорошо, как Камэхимэ, то омамори и вовсе прекрасными получатся, прихожане будут в восторге!       Рюдзи улыбнулась и попросила Нанами написать, какие талисманы они собирается сделать и что на них следует вышить.       Помогая подготовиться к фестивалю, Рюдзи понемногу знакомилась с миром людей. Иногда у нее было ощущение, что она больше мешается под ногами, чем помогает — особенно это читалось во взглядах Томоэ — но Рюдзи нравилось происходящее. Ей нравилось узнавать новое, пробовать человеческую еду, смотреть, как Нанами учит танец бога (или жрицы, Рюдзи так и не поняла), и вышивать омамори. Особенно вышивать. Сидеть вечером снаружи храма Микаге, любуясь луной и звездами — под водой их было не видно, она даже не знала, что их так много! — под неспешную игру Мидзуки на флейте, и вышивать узоры на нежной ткани было так уютно и почти привычно. Это напоминало о доме.       Рюдзи действительно нравился мир людей, но иногда она чувствовала тоску по дому. Она скучала по нежной улыбке и ласковым рукам матери, по громкому голосу, энергичности и вечным счетам отца, по шуму и возне подводных жителей, по ярким кораллам и жемчугу, по переливам света под водой, по нежному ощущению волн на коже. Она не хотела пока возвращаться, но была бы не против повидаться с семьей.       Поэтому, когда Нанами пригласила знакомых помочь с фестивалем, Рюдзи была счастлива. Отец сидел в гостиной храма, ворчал, ругался, недовольствовал, но участвовал в обсуждении. Нанами хотела посоветоваться, что можно устроить на фестивале, чтобы привлечь посетителей. Когда отец предложил снести храм и построить борцовскую арену, Рюдзи не сдержала смешок, который прикрыла рукавом юкаты, как учила мама. Отец оставался самим собой всегда и везде.       Это восхищало.       Хотя о том, что отец с Мидзуки составили план, как напасть на Томоэ и сделать из него шоу, она, пожалуй, предпочла бы не слышать. Пусть лис и был давним врагом отца, но он не был плохим или злым, пусть и не всегда так казалось. А еще Рюдзи не могла избавиться от мысли, что Томоэ не стал бы забирать имеющий целебный свойства глаз отца и не трогать больше ничего из его сокровищ, не наносить отцу больше никаких ран, если бы он делал это не для того, чтобы спасти дорогое ему существо — будь он сам болен, не смог бы справиться с Королем Драконом. И пусть этого было недостаточно для прощения, но…       Томоэ нравился Рюдзи. Он был задиристым, ворчливым, порой до невозможности противным, но при этом надежным и честным в своих поступках. Когда это не касалось Нанами и отношений между ними.       Рюдзи хихикнула своим мыслям и привлекла этим внимание отца. Он жестом подозвал ее и, стоило ей приблизиться, крепко обнял. В отцовских объятиях было уютно и надежно, все тревоги и волнения сразу пропадали. Король Дракон защищал даже своими объятиями. Стоило попасть в них, сразу появлялось ощущение дома.       Но Рюдзи уже выросла из своей комнаты во дворце отца. Она повзрослела, ей нужно своими глазами увидеть мир, на своей чешуе прочувствовать все трудности и радости жизни. Защита отца ей сейчас приятна, но… не нужна.       Мудрый Король Дракон чувствовал это и не давил. Лишь обнимал дочь, теплом рук и едва ощутимым прикосновением губ к сиреневой как у матери макушке показывая свои чувства. — У тебя все хорошо, малышка Рю?       Шепот отца прямо в головной плавник вызвал у Рюдзи улыбку. Интересно, она всегда будет для него той малышкой Рю, которая бегала по дворцу с диким хохотом и терроризировала морских слизней? — Все замечательно, пап, — ответный шепот колышет волосы у шеи, щекочет кожу.       Король Дракон отстраняется и с задорной улыбкой смотрит на дочь, а в глазах — гордость. Он беспокоится за нее, но бесконечно гордится тем, какой она растет, какое любопытство живет в ее душе. — Отлично, — он ласково проводит рукой по ее щеке, а после разворачивается к выходу и кричит привычно-задиристо, взмахивая кулаком. — В следующий раз подготовьте чай и закуски!       На фестивале красиво, повсюду полно огней, дорожки аккуратно выложены. Владычица болота Татара принцесса Химэмико принесла множество красивых кимоно, а сама вместе со своей свитой пришла в милой — на взгляд Нанами — человеческой одежде. Отец как обычно шумит, его слишком много, но от этого становится так хорошо. Пусть он и кривится, говоря, что ему не нравится запах молока, которым все пахнут, как млекопитающие — запах на взгляд Рюдзи действительно не самый приятный — все равно покорно превращает подданных в людей после слов Томоэ. Слизни, рыбы, актинии — все принимают человеческий облик и веселятся на фестивале в храме Микаге. Все весело общаются, дружелюбно задираются и наслаждаются праздником. А когда настает время танца бога Нанами…       Рюдзи кажется, что ее сердце перестало биться. Вокруг сотни и тысячи прекрасных бабочек, а тело наполняет сила — свежая и теплая, как Нанами. Рюдзи хочется улыбаться и хохотать, кружиться вместе с этими бабочками. Кажется, что она вот-вот взлетит вместе с ними от этой силы. Но она стоит рядом с отцом, чинно прикрывая лицо веером, и лишь широко улыбается, щурясь. Она не имеет права беситься, как ребенок, не на глазах у всех этих людей и ёкаев, не стоя рядом с отцом и не в этом расшитом мамой нежном одеянии из морского шелка. Потом, когда фестиваль закончится и все разойдутся, когда огни погаснут, а бабочки улетят, когда светить буде лишь большая чистая луна, Рюдзи будет кружиться в ее свете и беззвучно хохотать, представляя себя бабочкой, танцующей с ветром.       Но все это будет потом, а сейчас она стоит на месте, сжимая руками веер, и улыбается танцу бабочек и Нанами.       Рюдзи не ходит в школу вместе с Нанами и Томоэ — богиня считает, что она еще слишком плохо знает людей для этого. Рюдзи не спорит. Судя по лицу Томоэ, школа далеко не самое приятное и интересное место. Вместо этого она присматривает за храмом, общается с Оникири и Котэцу — помощниками Нанами в храме — и Мидзуки, которого тоже не пускают в школу, смотрит телевизор, который показывает разные познавательные программы. Иногда там даже показывают концерты тенгу, которого Рюдзи видела во время подготовки к фестивалю. Нанами говорила, что этот тенгу живет среди людей уже шестнадцать лет. Рюдзи это восхищает. Она плохо понимает, как можно жить среди этих странных людей так долго и казаться одним из них.       Благодаря Нанами Рюдзи знакомится ближе с Химэмико — принцесса-зубатка ориентируется в мире людей лучше нее, даже встречается с человеком. Вместе они провожают Нанами в месте, где живут огромные железные птицы без перьев — самолеты — когда приходит время богине отправиться в Изумо — земли богов. Тогда же Рюдзи получает подарок от Химэмико. Принцесса болот вручает ей фотографию, на ней сама Химэмико и ее возлюбленный Котаро. Рюдзи не понимает, как можно встречаться с человеком. Но Химэмико и Котаро выглядят такими счастливыми, что, ей кажется, совсем не важно, кто он — человек, ёкай или бог. Главное — чтобы вы могли так искренне улыбаться и делать друг друга счастливыми.       Котаро и Химэмико определенно были счастливы вместе. — Пойдем, я покажу тебе парочку веселых и интересных мест. Мы были там вместе с Котаро, — при мысли о своем возлюбленном Химэмико улыбается и краснеет. — Спасибо большое, принцесса Химэмико, — Рюдзи старается соблюдать нормы приличий, все-таки рядом с ней идет один из высших ёкаев, хозяйка болота Татара.       Химэмико смотрит на нее широко распахнутыми глазами зубатки и дружелюбно улыбается. — Просто Химэмико, Рюдзи. Мы же друзья.       Друзья? Рюдзи задумалась. Друзья ли они?       Взгляд на идущую рядом Химэмико с леденцом помог определиться. Они гуляют вместе, обсуждают Котаро, помогают друг другу. Кажется, это Нанами называла дружбой. Так почему бы нет? Химэмико, хоть и болотная принцесса-зубатка, от которой пахнет тиной, очень милая и приятная. — Да, друзья, — Рюдзи позволяет себе улыбнуться, чуть показав кончики клыков.       Дружить — это так приятно.       Рюдзи не может сдержать улыбку при мысли, сколько друзей у нее появилось — Нанами, Химэмико, даже Томоэ и Мидзуки.       Остаться в храме вместе с Томоэ было… неловко. Раздраженный тем, что Нанами взяла с собой Мидзуки, а его оставила в храме, лис рычал на всех и злился. — Выпей, — протянула ему вечером чашку чая из водорослей Рюдзи. — Тебе стоит немного успокоиться, не то храм спалишь.       Томоэ в ответ обжег ее взглядом, но чай принял, действительно немного успокоившись. Конечно — улыбнулась Рюдзи — этот чай по маминому рецепту и отца успокаивал, не то, что более хладнокровного Томоэ.       Они сидели за одним столом в тишине. Томоэ успокаивался, наслаждаясь чаем из водорослей, и Рюдзи вышивала платок с водяными лилиями. Шелковые нити сплетались в нежные прожилки лепестков и листьев, на нежной белой ткани расцветали чудесные водные растения. Тишину нарушил спокойный голос Томоэ. — Ты ведь не черепаха. Я прав?       Его взгляд был похож на клинок в ножнах. Не атакующий, но опасный. Он смотрел прямо на нее, не обвинял, лишь спрашивал. А спрашивал ли? — Я, — на него острым взглядом поднялись голубые как у Короля Дракона глаза с вытянувшимся зрачком, — черепаха.       Томоэ окинул ее взглядом и отвернулся. — Ясно, — и сделал еще глоток чая.       Рюдзи отложила вышивку, чтобы не испортить ее, и налила чай и себе. Она дочь Короля Дракона Сукуны и Принцессы Черепах Камэхимэ. Она — черепаха. Как мама.       Оставшуюся неделю, что Нанами и Мидзуки, а после и Томоэ, побежавший спасать Нанами от очередных неприятностей, были в Изумо, Рюдзи провела с Химэмико. У нее появилась собственная человеческая одежда, не похожая на кимоно, юкату и тем более одежду подводного мира, она попробовала человеческие сладости — мороженое оказалось таким холодным! Словно льдинка, но сладкая — и даже сходила в кино.       Люди все еще были странными. Но чем больше Рюдзи о них узнавала, тем больше они ей нравились. Такие необычные, эмоциональные, они совершенно отличались от ёкаев, и в то же время были почти такими же.       Возможно, именно этот интерес подтолкнул Рюдзи напроситься с Нанами на групповое свидание, когда богиня пожаловалась ей вечером после школы. — Рюдзи, ты уверена? — Нанами с сомнением смотрела на нее, опасаясь, что ёкаев лучше и близко не подпускать к групповым свиданиям. — Люди там встречаются, чтобы найти себе пару. — Я поняла, — Рюдзи кивнула, улыбаясь. — Я не против. Химэмико счастлива с Котаро, значит, любовь между человеком и ёкаем возможна. Ну пожалуйста, Нанами. — Твои бы слова, да Томоэ в уши, — выдохнула Нанами, скрещивая руки на груди и обреченно поднимая глаза к потолку. — Ладно. Но! — она подняла палец вверх и прищурилась. — Я лично прослежу за твоим нарядом. А ты должна следить за своим поведением там. Они все люди и не должны узнать, кто ты такая.       Рюдзи улыбнулась и согласно кивнула. За проведенное в храме Микаге время она научилась вести себя не так подозрительно с точки зрения людей. А ради встречи с целой группой новых интересных людей она вполне готова была лучше контролировать себя и свои слова. Разве это может быть так сложно?       Оказалось — может. Все пошло не так с первых же минут, когда один из парней признался, что у него есть девушка, но он все равно пришел на групповое свидание. Палочки для еды в руках Рюдзи тихо, но угрожающе, хрустнули.       Положив в рот кусочек чего-то жареного, чтобы не сказать лишнего, Рюдзи слушала разговоры остальных. Она уже думала, что все становится не так плохо, когда из сумки Ами вылезла маленькая белая змея, в которой невозможно было не узнать Мидзуки. Нанами тут же подорвалась в коридор, чтобы поговорить с ним. Один из парней, тот самый, у которого была девушка — зачем только начинать отношения, если не хранить верность партнеру и не отдавать ему всю свою любовь? — вскоре вышел за ней. Оба так и не вернулись. — Прошу прощения за вторжение, — к ним заглянул тот самый тенгу с фестиваля, — компания, с которой я пришел, оставила меня. Могу ли я присоединиться к вам?       Стоило ему взять в руки микрофон, как никто больше не давал ему закрыть рот. Рюдзи должна признать, что пел этот тенгу очень красиво. Не лучше русалок, разумеется, но тоже очень, очень красиво.       Расслабившись и растекшись по дивану, Рюдзи наслаждалась голосом певца. Если прикрыть глаза и глотнуть чая, можно было забыть о реальности и погрузиться в те истории, которые рассказывали песни. Незаметно для себя Рюдзи начала тихонько подпевать музыке и мягко улыбаться.       Пожалуй, это было лучшее завершение неудавшегося группового свидания, какое только можно было придумать — эксклюзивное выступление настоящего певца.       Незаметно пришел новый год. Сидя за одним столом с Нанами, Томоэ, Мидзуки, Оникири и Котецу, Рюдзи с улыбкой вспоминала все, что принес уходящий ход. Ей не верилось, что она так много уже узнала о людях, о мире над водой, что у нее появилось столько друзей, среди которых теперь были еще тенгу Курама и люди Ами и Кей. Единственное, что навевало грусть — тоска по матери.       Она сейчас, наверное, вышивает отцу праздничную одежду, красивая, с аккуратной прической и изящными украшениями. Она улыбается легкой улыбкой и с нежностью смотрит на свою работу, представляя, как она будет смотреться на папе. Или помогает ему надеть обновку из нежного шелка, которую он порвет уже через пару дней, а после будет долго извиниться. Мама будет изображать злость, но быстро простит его, потому что ей важно то время, что она потратила на создание подарка, и вложенные в него чувства. Моя любимая мамочка…       Новый год обещал быть еще интереснее и любопытнее.       И Рюдзи не ошиблась. После ссоры Нанами и Томоэ — очередной, честно говоря, они ссорились постоянно, такие уж у них были характеры — Томоэ и Мидзуки ушли по приказу Нанами купить «что-нибудь к чаю», а за окном в это время пошел дождь. Рюдзи в этот момент сидела на ступенях, поэтому заметила, как дождь постепенно собрался в водяной купол, который переместил их под воду. Снаружи плавали рыбы и колыхались водоросли. Если сначала это казалось красивым, то после паникующего крика Нанами стало не до любования.       Нанами заметила кого-то постороннего внутри водяного барьера и кинула в него талисман. Рюдзи поднялась, едва заметно разминая пальцы с острыми когтями. — Уууооу, талисманами кидаться было излишне! Какой холодный прием, — на ноги поднялась невысокая девушка в кимоно. Небольшой ромб на ее лбу показался Рюдзи смутно знакомым. — Да какая разница! — ярилась Нанами, размахивая руками и чуть ли не рыча. — Почему храм находится в таком месте?!       Лично Рюдзи больше волновало, где именно они находятся. Судя по незнакомым рыбам и водорослям, это были не отцовские владения. — … тем не менее… Сюда я прибыла по важному делу, — пробурчала незнакомка, поправляя сбившиеся от атаки Нанами хвостики. — Простите мою грубость, позвольте представиться, мое имя Аои. Рада встрече с вами, — несмотря на слова, радостной или дружелюбной эта Аои Рюдзи не казалась. Она словно смотрела на них сверху вниз и заранее презирала. — Вы слишком безответственно относитесь к своим обязанностям, храм Микаге определенно пришел в упадок, — заносчиво произнесла она, задрав нос.       Рюдзи постаралась удержаться от гримасы. Ее гордость с трудом позволяла выслушивать такое без ответа. Но сейчас было не время показывать, где чье место. Сначала нужно было разобраться в происходящем. — А… Может быть… — растерялась Нанами, поднеся руку ко рту в удивлении. — Ты по поводу церемонии бракосочетания? Кто-то еще хочет провести свадебную церемонию в храме?       Лицо Аои вытянулось в гневе. — Что значит «кто-то»?! — немного выдохнув и сделав голос немного спокойнее, она продолжила: — Сочетаться узами брака собрались принцесса болота Татара и принц водоема Инунаки, его королевское высочество Нишики! Изначально свадьбу планировалось провести в храме Микаге, — ее взгляд упал на достаточно скромный храм. — И, естественно, бог земли в этом принимает не последнее участие.       На лице Нанами был написан такой невыразимый шок, что Рюдзи даже стало немного жалко ее. Обязанности богини земли наваливались на нее с каждым разом все с больше неожиданностью и внезапностью.       Отведя взгляд от пытающейся прийти в себя Нанами, Рюдзи нахмурилась. Она не знала, кто такой этот принц Нишики из Инунаки, но вот принцесса болота Татара… Химэмико точно не собиралась выходить замуж за кого-либо, кроме Котаро. Чтобы понять это, не нужно даже было знать их историю — достаточно было увидеть взгляд Химэмико, полный обожания, нежности и нескончаемой любви, которым она смотрела на Котаро.       Нанами это тоже смущало. — Я не знаю об этом Нишики, о котором ты говоришь! — возмутилась Нанами. — Но Химэмико скоро выйдет замуж за Котаро-куна. — Хо? — удивилась Аои. И выражение ее лица очень не понравилось Рюдзи, она сразу почувствовала, что дальнейшие слова ей не понравятся. — Нумано Химэмико должно стать женой Нишики-сама. Если этот парень, Котаро, помешает, — взгляд Аои был зловеще-серьезным, — то мы от него избавимся.       Рюдзи сцепила зубы, чтобы не попортить чешую этой наглой рыбешке. Когти так и чесались. Она считала Химэмико своей подругой и желала ей счастья, а оно явно заключалась во взаимной любви с Котаро. Сейчас Химэмико была счастлива. И рушить ее счастье…       Когти скрипнули друг о друга.       …она никому не позволит! — Что за пресноводная рыбешка обижает девушку… Я прибыл на эту гору по просьбе моей жены… Но храм бога земли пропал! — суровый взгляд обратился к повалившейся на землю Химэмико в человеческом обличии. — Что случилось, девочка? Это сделал тот подонок, смахивающий на золотую рыбку? — Король Драконов, повелитель семи морей, едва сдерживал свою ярость.       Ведь вместе с храмом Микаге пропала и его дочь. — Уборка или еще что, я против! Это мой храм! — оборонялась Нанами веником от слуг Нишики. — Если будете делать, что вздумается, я за себя не ручаюсь!       Рюдзи церемониться не собиралась, взяв грабли, которыми собирали опавшие листья. Ими и ударить можно было, и поцарапать. А если кто подойдет ближе… На свету сверкнули острые когти, покрытые прозрачным глянцевым лаком для ногтей — Нанами в один из вечеров уговорила. Острый взгляд и едва показывающиеся клыки также не добавляли дружелюбия в вид Рюдзи. Болтать со слугами она, в отличие от Нанами, не видела смысла — они явно лишь выполняли приказ и ничего не решали. А вот пускать их в храм… Ага, поплыла, теряя на плаву жемчуг! Не дождутся! — И зачем говорить, что тут антисанитария? Мы вообще-то каждый день убираем! — продолжала буйствовать Нанами, размахивая веником и отгоняя им слуг. Заметив, что слуги напуганы и растеряны, Нанами пошла в наступление. — Прошу, передайте этому Нишики, что он не может жениться на Химэмико! И это милое фото тому доказательство! — она выставила вперед то самое фото, которое ей, как и Рюдзи, Химэмико вручила, когда они провожали богиню земли в Изумо. — Химэмико и Котаро безумно влюблены друг в друга! Если вы все поняли, побыстрее верните нас и храм обратно. — Ох, — Рюдзи резко обернулась и напряглась, сжав пальцы и приготовившись защищать себя и Нанами. За спиной богини появился незнакомый ёкай представительного вида с тем же ромбиком на лбу, который был у всех слуг вокруг, включая Аои. — Так это Нумано Химэмико?       Мужчина отобрал у Нанами фотографию и начал распоряжаться. Рюдзи с Нанами внезапно упали в воду. — Этих тоже надо продезинфицировать, — презрительно посмотрел он на них сверху вниз. — Пусть отмокнут, а то пахнут животными, — худшего оскорбления в свою сторону Рюдзи еще не слышала! Она! Морская принцесса! Пахнет животным!.. Хотя ее друзья, все сплошь наземные существа, действительно могли за это время оставить на ней свои запахи, перекрывающие ее собственный. — И мойте тщательней, чтобы, по крайней мере, они выглядели презентабельно перед Нишики-сама.       Рюдзи не стала возмущаться исключительно потому, что помыться было бы, действительно, неплохо. Как бы не хотелось этого признавать, но слова той высокомерной пресноводной водомерки ее задели. Хотя кто бы говорил — сам он вонял тиной!..       Рюдзи расслабленно сидела в горячей воде, зорко следя за тем, чтобы Аои не посмела ткнуть ее шваброй и не нарушила ее прическу. Вода была приятной, хотя Рюдзи и не отказалась бы добавить в нее немного соли. Сидящая рядом по нос в воде Нанами кипела от негодования. Рюдзи все гадала, когда же нервы богини сдадут. — ТОТ, КТО ТУТ КОМАНДОВАЛ, КТО ОН? — взорвалась Нанами, подрываясь из воды и крича на Аои. — Тебе еще рано выходить! — Аои ткнула в нее шваброй и, давя на голову, заставила опуститься обратно в воду. Рюдзи предупреждающе скрежетнула когтями по деревянному бортику. — Будете здесь, пока запах не уйдет. Так сказал Ширануи-сама.       Рюдзи пренебрежительно фыркнула. Ему самому бы помыться не мешало, любителю вонючей тины. — Так его зовут Ширануи… — пробормотала Нанами. — Забудь, — буркнула она в воду. — Мне просто надо поговорить с Нишики и потом уйти отсюда. — Я бы еще кинула этого Ширануи в бочку с соленой водой, — зевнула Рюдзи, — но как скажешь, Нанами. — Это невозможно, — возмутилась Аои словам Нанами, проигнорировав Рюдзи — ее она побаивалась из-за периодического скрежета когтями. — Ты думаешь, что девушке такого низкого происхождения позволят говорить с принцем? Да ты только издалека посмотреть на него и имеешь право, — Рюдзи почувствовала, как когти оставляют на древесине глубокие царапины. Низкое происхождение? Насчет Нанами она судить не будет, но сама Рюдзи — принцесса. И если у нее низкое происхождение, то этот их Нишики — прибрежный моллюск! — Прежде чем поговорить с кем-то, Нишики-сама советуется с Ширануи-сама. Как опекун принца, Ширануи-сама обладает большой властью. — Большей чем у этого Нишики, судя по всему, — пробормотала Рюдзи, скашивая взгляд на Аои. — Ты никогда не говорила с Нишики-сама, так? — Нанами, в отличие от Рюдзи, что-то в словах Аои тронуло. Она оперлась руками о деревянный бортик и повернулась к Аои, положив голову на руки. — Конечно! — всполошилась Аои. — Это правило. — Если все так… думаю… — взгляд Нанами стал задумчивым, — ему так одиноко. Хотя вокруг столько людей… — внезапно Нанами воспылала энтузиазмом. — Я и не думала, что Химэмико скрывала свои чувства! Тогда я помогу ей объявить об этом! — Сомневаюсь, что она их скрывала. Скорее поверю, что ее никто не слушал, — выдохнула Рюдзи. — Как знакомо…       Рассердившаяся Аои снова надавила шваброй на макушку Нанами. Служанка, зардевшись, начала объяснять им, какой Нишики благородный и добрый принц. Даже рассказала историю своей давней мимолетной встречи с Нишики. Но единственное, что действительно услышала из ее рассказа Рюдзи — Нишики был красив, по словам Аои — «разве может в мире жить такое красивое создание?».       Рюдзи не видела этого Нишики лично, но сомневалась, что он может быть настолько красив. Потому что самое прекрасное существо в мире жило не в этом болоте, а на глубине моря, во дворце Короля Дракона. Рюдзи улыбнулась, вспомнив лицо своей матери. Вот уж кто действительно сражал своей красотой. Мягкие черты лица, нежная кожа, обворожительная фигура, шелковистые волосы, глубокие сиреневые глаза словно два узких плавника, маленькие как мальки брови и полные непередаваемой грации движения. А когда она улыбалась…       Рюдзи была уверена, что Нишики не может быть прекраснее. Но когда Нанами загорелась идеей встретиться с ним — как показалось Рюдзи, больше ради Аои, чем Химэмико — Рюдзи пошла следом. Богиню нельзя было оставлять одну в этом незнакомо и, что скрывать, враждебном месте. Да и с Нишики встретиться было… любопытно. — Подожди! Без разрешения входить нельзя! — пыталась остановить Нанами Аои. Или хотя бы догнать ее.       Нанами целеустремленно шла вперед, хотя даже не знала точно, куда идти. Рюдзи улыбнулась — уверенность Нанами ничто не могло сломить. — Но если мы не войдем, то не увидим Нишики! — богиня заправила выбившуюся прядь волос за ухо, убирая ее с глаз.       Рюдзи неспешно шла позади, не отставая. Ей не было нужды бежать, как Аои, или широко шагать, как Нанами. Тем более, что после горячей ванны было так хорошо… И пусть происходящее действовало на нервы, но внутри было странное спокойствие, даже умиротворение. — Эй, — окликнула Аои Нанами, — где обычно можно найти Нишики? — Откуда мне знать? Я тут тоже впервые!       Окинув взглядом четырехэтажный дворец, Рюдзи готова была поспорить, что он на одном из верхних этажей, и обязательно в комнате с большим окном, чтобы было много света и все видно. — Подожди меня, бог земли! У меня волосы спутались! — отвернулась Аои.       Рюдзи закатила глаза — нашла время прихорашиваться, когда их в любой момент может заметить и схватить стража. Впрочем, пока служанка расчесывала гребнем свои хвостики, Рюдзи смогла спокойно дойти до них. И первая увидела идущего к ним от дворца мужчину. Услышав его шаги, Нанами тоже обернулась. — Люди, пришедшие с земли, зачем вы здесь? — на удивление спокойным голосом спросил он. — Почему ищете встречи со мной?       У него были длинные светлые волосы, из-под которых выглядывали головные плавники, большие сияющие глаза и — Рюдзи вынуждена признать — вполне симпатичные черты лица. Как для пресноводного малька. — Какое нахальство! — взбесилась при виде Нишики Аои. — Как ты смеешь не склонять голову пред Нишики-сама? Неразумная! — она схватила Нанами за волосы и заставила ее склонить голову так низко, что богиня чуть не разбила лоб.       Рюдзи трогать служанка не решилась. Но и Нанами ей трогать не стоило. С силой схватив руку Аои, Рюдзи откинула ее чуть в сторону и помогла Нанами подняться. Острый взгляд проехался по Аои в напоминание, заставив ее вздрогнуть. — …бог-человек? …ясно. Ты, должно быть… бог храма, где будет проходить наша с Химэмико свадьба. — Этой свадьбы не будет!!! — взъярилась Нанами. — А ты?.. — обратил на нее взгляд принц.       Рюдзи выпрямилась, гордо подняв голову, и решила представиться с положенным ей достоинством. — Принцесса семи морей, дочь Короля Дракона… — Это Рюдзи, — перебила ее Нанами.       Рюдзи скривилась. Пусть Нанами и богиня, но она не понимала отношения между высшими ёкаями. За проведенное среди людей время сама Рюдзи начала относиться к этому проще — даже проще, чем было заведено во дворце отца — но не забыла, какими могут быть высшие ёкаи, повелители собственных территорий. А Нишики явно относился именно к таким. — Простите!!! Нишики-сама!!! — бросилась к нему в слезах Аои. — Этот бог и морской ёкай настаивали на встрече с Нишики-сама. Они проигнорировали мой запрет и пришли сюда!       Нишики махнул у нее перед носом закрытом веером. — Шаг назад! Слуга не должна подходить близко ко мне, Нишики.       Как и думала Рюдзи, Нишики был именно из тех, кто ставил себя намного выше других… — Когда это я позволил тебе, простолюдинке, подходить близко ко мне? Ты заговорила без разрешения, в другом случае тебя бы сразу наказали.       …и был заносчив. -…однако, сегодня я добр и прощаю тебя. А теперь, если у тебя ко мне серьезное дело, можешь говорить.       Стоило Рюдзи понять, что так высокомерно парень говорил не со своей служанкой, а с Нанами, у нее забегали искры в глазах.       Последние капли терпения испарились.       Пальцы вцепились в ворот одежды Нишики, вспарывая когтями ткань. Зрачок Рюдзи вытянулся, в глазах сверкали молнии. — Слушай сюда, пресноводный карп, — почти прорычала Рюдзи, показывая клыки, — ты не смеешь так себя вести. Нанами — богиня, плавником машешь на других ёкаев — твоя глупость, но на богов не замахивайся, — откровенно говоря, на богов Рюдзи было плевать, но Нанами была ее другом. — И свадьбы с Химэмико не жди. У нее есть возлюбленный, с которым она счастлива. — Да! — подскочила к ним пылающая праведным гневом Нанами. — Так что она не выйдет за тебя замуж! Тем более — не собираюсь потакать такому испорченному парню как ты! — Нанами набрала воздух в грудь и со всех злости прокричала ему в лицо: — Если ты все понял, то быстро отправил нас вместе с храмом обратно на землю!!! Идиот!!!       Нишики ошарашенно смотрел на них. Его растерянность на мгновение показалась Рюдзи очаровательной.       Вжух.       Между ними с Нишики вонзился кинжал, брошенный кем-то из слуг. На рукаве одежды Рюдзи был разрез, оставленный кинжалом. Вокруг нее начала собираться гнетущая аура. Сдерживаясь, она даже не стала сопротивляться, когда Аои потащила их с Нанами обратно. Напоследок Рюдзи оглянулась на окруженного слугами Нишики. И успела заметить смесь злости и смятения на его лице. Он схватился рукой за одежду — прямо там, где она его держала — и выглядел таким… — …вы что, не слышите меня? Вам запрещено выходить отсюда. Меня отчитали из-за вас!       …таким… — …говори-говори. Сама-то рада была принца повидать, да?       …таким… — …милым, — мечтательно улыбнулась Рюдзи.       Спохватившись, она тут же прикрыла рот ладонью, отведя взгляд в сторону. К счастью, Нанами и Аой ее не услышали.       Нишики не мог быть милым. Никак, абсолютно точно. Этот высокомерный принц определенно никак не мог быть… но почему-то был.       И Рюдзи это раздражало.       Чтобы куда-то деть злость, она схватила один из небольших шариков, которые им принесли вместо еды, и закинула его в рот. Раздался оглушительный треск. Крепкие клыки Рюдзи громко разгрызали подобие еды под ошарашенные взгляды Нанами, и Оникири. — Зубы сломать можно… — поморщилась Нанами, попробовав укусить такой шарик.       Пока Нанами и Аои шумели — кажется, Котецу нашел коробку из-под сладостей, в которой оказались любовные письма разных женщин к Томоэ — Рюдзи продолжала грызть жутко твердые шарики, нервируя звуком окружающих.       Внезапно свет погас. За перекрытием показался силуэт огромной руки. Мгновение — и эта рука ворвалась внутрь, схватив Аои под заливистый смех снаружи. — Я поймал тебя, девчонка бог земли! — снаружи со свечой стоял Нишики. — Так ты смотришься лучше. Хотя морская ведьма тоже выглядела бы неплохо. Ты заплатишь сполна за то, что была груба с принцем!       В следующую секунду ему по голове прилетел сшибающий с ног удар от Нанами. — Я здесь, недоумок! — обеспокоенная богиня поспешила к пострадавшей. — Аои! Как ты?! Аои! Оникири, принеси воды.       Сосредоточенная на подавлении своего раздражения Рюдзи на появление Нишики не отреагировала. Но когда запахло паленым, она первая заметила, что одежда принца загорелась от выроненной им свечи. — Эй, смотри! Моя мантия горит! Потушите ее! — Нишики тоже заметил опасность. — Быстрей!       Подскочив к Нишики, Рюдзи схватила свечу, подняв ее наверх, и наступила на пылающую ткань, задавливая огонь. Пламя больно опалило ногу перед тем, как погаснуть. Не удержавшись на ногах, Рюдзи завалилась на Нишики, схватив его за плечи. — Рюдзи! Совсем с ума сошла — на огонь наступать! — закричала Нанами, притягивая к себе ногу подруги и осматривая. -… кто… кто позволил тебе касаться меня… — бормотал Нишики, — как простолюдинка…       У Рюдзи не было сил отвечать ему что-то. Ногу жгло. — …вот и познакомилась с огнем, — сдавленно прошептала Рюдзи, зажмуриваясь.       Нанами от происходящего ничего не отвлекало, а Нишики — раздражал. — А кто помог тебе не зажариться заживо? Неплохо было бы поблагодарить ее, — сердито обернулась она к Нишики и поднялась, чтобы взять у Оникири воду и охладить ожог. — Будешь себя так вести, никто не захочет быть твоей женой, тем более Химэмико. — Что ты сказала?! Как можешь так надменно говорить со мной, да ты просто человек…       Рюдзи уже начала уставать от их криков, когда Нанами заметила что-то у себя под ногой. — Для Химэмико: я, Нишики-сама. О себе: силен, красив, преисполнен мудростью, в общем безупречен. Стать моей женой большая честь для вас. Вы должны быть благодарны мне и служить до конца своих дней… — зачитала Нанами, развернув лист. — Это… разве не мое письмо? — воскликнул Нишики.       Рюдзи захохотала. Громко, заливисто, до выступивших слез. От смеха даже боль, казалось, прекратилась. Письмо было нелепым до ужаса, даже на письмо было непохоже. Но оно было настолько в духе этого высокомерного горделивого принца, который, вероятно, ни разу в жизни ни с кем нормально не общался!       Промелькнула и тут же скрылась мысль, что такой стиль письма кажется немного знакомым.       Стоило Рюдзи начать успокаивать смех, как слова Нишики вызвали еще больший хохот. — Это — изысканное любовное письмо. Результат долгих стараний. Такой невежде, как ты, этого не понять…       Нанами «долгие старания» тоже не оценила. — Уничтожить!!! — прорычала она, разрывая письмо на части. — Оох, — Рюдзи вытерла слезы. — Это было уже слишком.       Пусть письмо действительно было далеко от понятий «любовное» и «изысканное», но, судя по реакции Нишики, он старался, как мог. И разрывать его не стоило. Рюдзи даже на мгновение стало стыдно за свой смех… Но лишь на мгновение. Слишком нелепой была эта ситуация. — Зачем ты сделала это? — крик Нишики давил на совесть Рюдзи. Нанами же была непоколебима. — Можешь и дальше делать всякую чепуху и раздражать всех, но не смей обижать моих друзей.       Нишики, кажется, не понимал. Совсем. — А что в этом плохого? Нет такой женщины, которой бы не нравился Нишики-сама! — воскликнул принц.       Рюдзи подавилась воздухом и забыла, что хотела сказать. Это было… нечто. — Вот это самомнение… — голос Рюдзи немного хрипел. — Ты меня бесишь, — заявила богиня земли в лицо принцу, сияя глазами.       Нанами попыталась объяснить Нишики, в чем проблема. Пару раз она попросила взглядом помощи у Рюдзи, но она все еще не могла найти слова и не знала, как донести до принца то, что и сама не совсем понимала. Она не была человеком и плохо понимала, что такое любовь. Она видела ее у родителей, у Химэмико и Котаро, находила во взгляде Нанами на Томоэ, но сама не понимала. И помочь не могла. Для ёкаев поведение Нишики было, в общем-то, нормальным. Привычным. Правильным.       Но было ли это на самом деле так?       Как и ожидалось, Нишики не понял, о чем прямо заявил Нанами. — Я так и знала, — выдохнула богиня. — В общем, начни с того, что научись говорить такие слова как «простите» или «спасибо». Если хочешь увидеть Химэмико, то для начала справься с этим.       Нанами кинулась к потерявшей сознание Аои, а задумавшийся Нишики ушел к себе.       Рюдзи тоже задумалась. «Простите» и «спасибо»? Разве это как-то может помочь? Неужели все начинается с таким малостей?.. — Нанами, — позвала Рюдзи. — Спасибо.       Обернувшаяся на зов богиня тепло улыбнулась.       В груди у Рюдзи ёкнуло. Странно, но приятно.       …возможно, все действительно начинается с малого.       Утро следующего дня началось с визита Нишики. Рюдзи лежала на полу, закинув руки за голову, и даже не знала, как реагировать. Стоит ли вести себя, как полагается принцессе?.. Взгляд на развалившуюся рядом Нанами помог понять, что на такие условности можно не обращать внимания. Они находятся на дне болота Инунаки в похищенном храме и под надзором этих наглых упрямых карпов. Соблюдать этикет? Слишком плохое настроение для этого. — Я принял во внимание твои замечания к содержанию и переписал письмо для Химэмико, — Нишики сидел на подушке перед ними с невероятным энтузиазмом. — Теперь-то я точно покорю сердце Химэмико!       Девушки тронуты этим не были. Рюдзи четко слышала, как урчит живот бедной голодной Нанами — слуги Нишики выкинули из храма всю еду, потому что она «пахла животными», а местную пищу богиня есть была неспособна, поэтому второй день голодала. На ее настроении это сказывалось далеко не лучшим образом. Рюдзи должна признать, что и ей после стряпни Томоэ местная еда вкусной не кажется.       Хотя как способ снять раздражение — вполне неплохо. Заодно и Аои попугать треском шариков под клыками. — Чем письмо читать, я б лучше что-нибудь перекусила… принеси поесть! Со вчерашнего дня ни крошки во рту не было… — на глазах Нанами даже слезы выступили. — Изверги, зачем еду-то выбрасывать было? Томоэ не для вас готовил, не вам и выбрасывать. Мало ли, что там чем пахнет, — согласно ворчала Рюдзи. — Ладно, ладно, — сдалась под взглядом Нишики Нанами. — Давай сюда, посмотрю, что ты там накалякал, — протянула руку богиня, пробурчав для проформы: — Но это не значит, что я поддерживаю твой брак с Химэмико.       Рюдзи стало любопытно. Она поднялась на локтях и придвинулась ближе к Нанами, заглянув ей через плечо. Письмо было уже не таким сухим, как раньше, не было ощущения, что его написал новорожденный моллюск. Но оно все еще был о принце, о его достоинствах. Рюдзи это напомнило рекламу, которую она часто видела по телевизору. Хотя… Реклама описывала товар красочнее. — Как я говорила, — Нанами подняла вверх палец, привлекая внимания Нишики, — ты должен вложить в это письмо светлое чувство любви, — она недовольно поднялась, обхватив руками колени. — Ты же не работу ищешь, чтобы писать такое сухое резюме о своих достоинствах, — в ответ раздалось злобное рычание Нишики. — Напиши, что тебе нравится в Химэмико, почему в нее влюбился и прочую любовную ерунду…       Рюдзи усмехнулась. «Любовная ерунда». Ей показалось, что Нанами все еще находится под впечатлением от найденных вчера писем во славу Томоэ. Но… — Ты была бы рада получить от Томоэ такую «любовную ерунду», да? — с улыбкой подколола она богиню. Оценив сложное выражение лица Нанами, не знавшей, смущаться ей или злиться, Рюдзи обернулась к Нишики. — Будь проще. Ты не поэму ей пишешь и не сказания о собственных подвигах. Ты обращаешься к девушке, с которой собираешься провести остаток своей жизни.       И почему только она пытается ему помочь? Химэмико ведь точно не выйдет за него — она счастлива с Котаро. Но смотреть на эти письма было просто невозможно. И жалко было не столько Нишики, как того, кто это прочитает.       Нишики, кажется, внимательно их слушал и думал над всем сказанным. — Но я же никогда не встречался с Химэмико. Поэтому я могу писать только о себе.       Нанами от удивления подскочила. Рюдзи же лишь закрыла глаза ладонью, поняв, в чем большая, просто огромная, часть проблемы. Пытаться наладить отношения в этой ситуации, на ее взгляд, даже не стоило. В договорных браках она не видела ничего особенного, но Химэмико любила Котаро, ни разу не виделась с Нишики и даже не знала о чужих планах жениться на ней — по крайней мере, Рюдзи ни разу не слышала от нее о свадьбе с кем-либо, кроме Котаро. — Вы, ребята, даже не виделись, но жениться надумали? — Нанами была искренне поражена и явно вознамерилась до конца вправлять Нишики его карпьи мозги.       Сам Нишики проблемы не видел и не понимал. — Что в этом такого? Наша помолвка была обговорена уже давным-давно. Я всегда воспринимал это как должное. — А сама Химэмико знает вообще об этой помолвке? — повернула голову к принцу Рюдзи.       Ответа на свой вопрос она не получила. — Ну как ты не поймешь? — вздохнула Нанами. — Жениться надо по любви. Нельзя пойти на такой серьезный шаг просто потому, что кто-то так сказал. Разве ты никого не любил раньше?       Нишики притих, как и Рюдзи. По одному взгляду на него она сейчас могла сказать — нет, не любил. Он не знает, что это такое. Как и она. Как они, не знающие любви, могут понять то, что говорит Нанами? Лишь на словах понять слишком трудно. У Рюдзи хотя бы был пример родителей — в их любви сомневаться уж точно не приходилось. Но был ли такой пример у Нишики..?       Неловкое молчание прервало урчание желудка Нанами. — …что за зловещий звук? — Это просто у меня в животе урчало! — всполошилась Нанами. — Не привыкла я к такой еде!       Нишики взял один шарик и поднес ближе, чтобы рассмотреть. — Еда? Вот это? Я такого никогда не ел.       Он обратился к Аои, чтобы она сказала, что это такое. В голосе его больше не было высокомерных повелевающих нот. Его просьба была достаточно вежливой и даже немного нежной. — Это… Это затвердевшие жучки.       Рюдзи стало плохо. Она резко поднялась, закрывая рот рукой. Жучки?! И вот это она грызла? Дышать, главное — дышать. Не думать о том, сколько этих… шариков сгрызла, пока нервничала. — Горе-бог, что бы ты хотела съесть? — Рамен!!! — восторженно закричала Нанами. — И чтобы на бульоне из свинины!!!       Рюдзи замутило. Еще только бульона из обгорелой свинины ей не хватало… — Рыбный бульон… Но сначала дайте воды кто-нибудь попить. Пожалуйста, — прохрипела Рюдзи.       Чтоб еще хоть раз она что-то съела в этом болоте! — Вооооздух! Земляяяя! — радовалась Рюдзи, когда Нишики вывел их с Нанами из болота Инунаки в мир людей. — Никогда не думала, что буду скучать по запаху травы и земли! — Значит, теперь мы можем пойти и поесть, да? — кружилась от счастья Нанами. — Ну, у нас такой гадости отродясь не готовили, — Нишики закрыл лицо веером, — так что быстренько сгоняем за этим раменом, чтобы Ширануи не узнал. — Ты с нами? — удивилась Рюдзи.       Почему-то ее обрадовало желание принца тоже пойти. Немного, самую чуточку. — На земле очень грязно, — нахмурился Нишики, — нести меня некому. А если я сам пойду, я же перепачкаюсь? — Переоденешься, — закатила глаза Рюдзи. — Ты к земле ближе меня живешь, а коснуться почвы боишься больше глубоководных рыб. Пойдем, — подойдя ближе, она взяла принца за руку и, улыбнувшись, потянула за собой на землю, — обещаю, тебе понравится!       Засмотревшись на ее улыбку, Нишики вышел. Но стоило пройти пару метров по кустам, как на вопрос Аои Нишики начал ныть. — Сколько еще моим царским ножкам по этим зарослям пробираться? — А зачем надо было свое болото в такой глуши размещать? — не обращала внимание на нытье Нанами.       Рюдзи улыбнулась. Почему-то здесь, на земле, Нишики уже не раздражал. Он казался скорее милым.       Сильный ветер, гонявший наверху грозовые облака, попытался растрепать Рюдзи прическу, но она контролировала, чтобы пряди волос оставались на своих местах и не открывали того, что другим видеть не нужно. Позади послышались крики. — На мне чудище!!! Уберите его с меня! Быстрей! — впал в истерику Нишики.       Рюдзи обернулась. На спине упавшего принца развалилась собака. У Рюдзи затряслись руки. — Собака! — с восторженным визгом она кинулась к Нишики, снимая с него «чудище» и принимаясь обнимать и гладить пушистика. — Ты ж мой хороший, красивый. Лапочка, ты заблудился? Ой, какой умница-песик…       У Нишики задергался глаз. — Как ты можешь обниматься с этим чумазым созданием, которое на меня напало? — Напало? — Рюдзи с улыбкой посмотрела на него и развернула собаку мордочкой к нему. — Да ты посмотри, какой тут милашка!       Вновь увидевшая принца собака кинулась на него, желая пообниматься, и загнала его на дерево. — Ни капли не мило!!! Это просто… ВАЙ!!! — Похоже, ты ему нравишься! — смеялась Нанами, за которой пряталась Аои.       Рюдзи с тихим смешком отвлекла собаку на себя, потрепав ее по холке. — Ты же домашняя, да, малышка? Отведи нас в город.       Стоило им дойти до города, как Нанами преисполнилась счастьем. — Пахнет едой!!! — богиня размахивала руками и уже планировала, как потратить имеющиеся деньги на вкусности.       Рюдзи посматривала на растрепанного принца с застрявшими в волосах листьями. Он был недоволен и бурчал себе под нос, пока не заметил цветочный магазин. Он остановился напротив него, замерев в удивлении.       По взгляду Рюдзи поняла, что Нишики очарован. Она подошла ближе и нежно коснулась лепестка хризантемы. — Это цветы. Красивые, правда?       Цветочница собрала ему красивый будет из нежных цветов, который Нанами, сквозь слезы, пришлось оплатить — отдать все деньги, которые у нее были, их даже не хватало, но им простили тридцать иен. — Идиот!!! Из-за тебя я осталась без рамена! — Нанами была в отчаянии. Ее надежды поесть рухнули.       Рюдзи ее понимала, но злиться на Нишики не могла. Он стоял в обнимку с букетом цветов, смотря на них, как на прекраснейшее чудо. — Они такие… прелестные.       Голос Нишики был спокойным и нежным, таким ласковым, что Рюдзи невольно очаровалась.       Он тоже прелестный.       Момент очарования был разрушен уже знакомой собакой, вцепившейся в букет зубами и утащившей его. Пришлось догонять собаку, чтобы вернуть Нишики его букет. Нанами тоже была не в восторг от кражи букета, на который она потратила все свои сбережения.       Собака — как оказалось, ее звали Ханако — привела их к продавцу сладкого картофеля, который в качестве извинения за Ханако угостил их всех сладким картофелем. — Вот, паренек, и ты попробуй, — мужчина протянул картофель Нишики. — Ауч, горячо! — не ожидавший такого Нишики подкинул еду.       Рюдзи успела перехватить его до того, как он упал, и с легким смешком подошла к Нишики. — Осторожнее, он очень горячий, — Рюдзи улыбнулась принцу и, разломив картофель напополам, протянула половинки ему. — Попробуй, это очень вкусно. — Внутри как золото… — завороженно смотрел на картофель, внешне похожий на уголек, Нишики.       Слегка подув на картофель, он — кажется, совершенно не думая — перехватил руку Рюдзи, державшую картофель, и наклонился, откусывая. Рюдзи почувствовала, как идущий от картофеля жар опаляет щеки и отвернула голову, отведя взгляд от светлой макушки принца.       На глаза попался продавец сладкого картофеля — он угощал Ханако сладким картофелем, который специально для нее остудил на ладони. Взгляд Нишики тоже переместился туда. — Она уже довольно стара, но до сих пор резвится как щенок… — улыбнулся мужчина, гладя собаку между ушей. — Мою жену звали так же, кажется, что и характеры у них похожи. — Жену? — Нишики был сбит с толку. Рюдзи подумала, что такое его выражение лица выглядит очень мило. — Вы назвали ее в честь жены? — Да, — взгляд продавца затуманился, словно он погрузился в воспоминания. — Мою жену звали Ханако. Она погибла более десяти лет назад в аварии. Это случилось так внезапно, что я даже не успел с ней попрощаться. И тогда я решил, что буду приглядывать за этой зверушкой до самого конца. — Человеческий бог, — глаза Нишики засверкали. — Ты сказала, что жениться надо на любимом человеке, так? Я хочу, чтобы моя любовь к избраннице была так же сильна!       Рюдзи отвернулась, в груди у нее что-то неприятно потянуло. Настроение вдруг испортилось.       Кажется, я завидую Химэмико. Пусть ей это и не нужно…       Где-то рядом появилось ощущение свежести и чистоты. Оглянувшись, Рюдзи увидела Нишики — он обнимал собаку, окутывая ее пузырем воды. Вода забирала из собаки плохие частицы, очищала ее, лечила. — У Нишики-сама есть сила очищать воду. Он использует эту силу, чтобы приводить в порядок воду в болоте Инунаки, защищая нас, — донесся до нее словно из-под толщи воды голос Аои.       Этот трусливый высокомерный принц с улыбкой лечил «чудовище», которое на него «напало». Нет — поправила себя Рюдзи — это был уже не тот Нишики, которого они видели раньше. Этот принц был более добрым, нежным и открытым.       В груди Рюдзи потянуло сильнее, словно подводный вихрь внутри пытался затянуть ее куда-то. — Кажется, я заболела… — Нумано Химэмико… влюбилась в человека?! — А что, я разве не говорила? — спокойно отреагировала Нанами. — Химэмико приняла вид человека и бегала на землю на свиданки. Так что с таким принцем-эгоистом она точно не будет. Они с Котаро как две половинки, — рассказывала богиня, не обращая внимания на колотящую ее по спине Аои, недовольную тем, как обращаются с ее любимым Нишики-сама. — Чтобы женщина отправилась на землю ради встречи с мужчиной, которого любит… Если она пошла на все это, как же должны быть сильны ее чувства… — Нишики задумался, прижимая к себе букет цветов. — Ее глаза искрятся счастьем при взгляде на Котаро, при одном лишь упоминании его имени, — с улыбкой ответила Рюдзи, смотря на Нишики.       Его волосы сверкали под светом солнца как подводное золото. — Что за женщина… эта Химэмико?       Рюдзи хотела было ответить, но не успела — появилась уже знакомая им огромная рука, которая схватила Нанами. Перед ними появился Ширануи, начавший отчитывать Нишики за пропажу. — Я… Я просто прогуляться вышел! Эй, живо опусти ее на землю! — вступился за Нанами Нишики. — Прошу, немедленно вернитесь во дворец. Химэмико прибыла для встречи с Вами. И уже давно ожидает во дворце.       К счастью, Рюдзи не заметили или не обратили на нее внимания. Нишики ушел с Ширануи готовиться к встрече с Химэмико. Неслышно ступая и затаившись, Рюдзи следовала за ними. У нее был огромный опыт в подобном — не умей она скрываться от отца и слуг, проходя у них под носом, ей бы ни разу не удалось и близко к поверхности подобраться. Но она не раз видела солнце и облака еще до встречи с Нанами, пусть и недолго.       Незамеченной удалось пробраться до зала, в котором должна была состояться встречи Нишики и Химэмико. Дождавшись, когда занавес поднимут, Рюдзи быстро зашла в помещение и, пока никто не опомнился, проскользнула к Химэмико и сидящему рядом с ней Томоэ. — Принцесса Рюдзи, — чуть повернула на нее голову Химэмико, — благодарю, что решила поддержать меня в такой важный день.       Благодаря Химэмико, Рюдзи смогла без скандалов сесть рядом с Томоэ. Пока Химэмико разговаривала с Ширануи и Нишики, у них с Томоэ была возможность немного пошептаться. — Где Нанами?       Рюдзи подняла руку, словно закашлялась или ей стало нехорошо, и прикрыла ладонью рот. — Ее увел помощник того пресноводного карпа, который говорит за принца, Ширануи. Я слышала, что ее отвели в храм переодеваться к этой встрече, но…       На руках Томоэ зажегся лисий огонь. Рюдзи пожалела, что открыла рот. — Где сейчас Нанами?! — разъярился лис. — Некогда мне тут с вами в бирюльки играть, быстро верните мою госпожу и храм! В противном случае превращу вас всех в пепел!       Пламя с рук Томоэ перекинулось на рукав одежды Рюдзи. Стараясь сохранять невозмутимость на лице, она рукой сбила огонь и немного отодвинулась от взбесившегося хранителя. — …к чему скандал? — улыбнулся Ширануи. Но улыбка его была такой неприятной, что Рюдзи почти кожей почувствовала неприятности. — Нанами-сама уже прибыла и сейчас позади тебя.       За их спинами, словно по команде, возникла Нанами в странном платье с кучей рюш и оборок, с двумя пучками на голове и… жутко сладким голосом.       Это была не их Нанами.       Эта Нанами принялась восхвалять Нишики и уговаривать Химэмико выйти за него замуж. Делала все, чтобы свадьба состоялась. Последней точкой стали слова этой Нанами о том, что ёкай и человек не могут быть вместе — неважно, что случится, вместе им ни за что не быть.       Рюдзи кинула косой взгляд на Томоэ и заметила его потрясенный взгляд. Словно электрический угорь укусил.       Не ожидал услышать свои собственные слова из уст своей богини?       Рюдзи было самую капельку жаль Томоэ сейчас — его явно передернуло от слов этой Нанами. Но он причинил их Нанами столько боли подобными словами, что Рюдзи сочла это справедливым возмездием судьбы.       Когда Химэмико и Нишики поднялись, чтобы выйти и поговорить наедине, Рюдзи поджала губы и отвернулась. — Какая прекрасная пара! Не могу дождаться дня свадьбы! — проворковала странная Нанами.       Между ребрами словно кинжал вонзили.       Почему же так ноет в груди?       Рюдзи сидела в комнате Химэмико, погребенная под десятками слоев кимоно болотной принцессы. Сама Химэмико сидела в соседней куче одежды. Рюдзи чувствовала, что Химэмико опустошена и печальна, но заговорить не решалась. — Принцесса, — в комнату зашел Томоэ, — вот я никак не ожидал, что ты согласишься стать госпожой карп. Все в порядке? -…уже не важно, — голос Химэмико был столь же разбитым, как и ее взгляд. — Если это не Котаро, то нет разницы, с кем идти под венец. Тем более, быть с мужчиной, который готов помочь мне забыть мои чувства, не так уж и плохо, — внезапно ее голос сменился и стал недовольным. — Да и Нанами сказала, что этот союз принесет лишь выгоду для болота Татара. — Нашла, кого слушать — пресноводную тинницу, — пробурчала в ворох кимоно Рюдзи, пока Томоэ жаловался на Нанами.       Нанами, словно услышав его, ворвалась в комнату Химэмико и, ругаясь, утащила его в храм. Убедившись, что Нанами ушла, Химэмико выпустила из своего рукава белую змею и маленькую обезьянку — Мидзуки и Мамору, шикигами, выращенного Нанами перед поездкой в Изумо. — Найдите настоящую Нанами, — махнула рукой Химэмико. — Благодарю за помощь, принцесса, — склонился Мидзуки и, подхватив шикигами, убежал.       Какое-то время они сидели в своих гнездах из кимоно и молчали. — Почему ты грустишь, Рюдзи? — повернулась к ней Химэмико. — Не важно, — она выползла из-под одежд и приблизилась к Химэмико, обняв ее. — Это сейчас совершенно неважно. Я, увы, ничем не могу помочь тебе — лишь обнять, как подруга.       Химэмико аккуратно уложила ее к себе на колени и начала поглаживать по голове. — Расскажи мне, что тебя беспокоит. Выслушав о твоем горе, я отвлекусь от своего.       Рюдзи закрыла глаза. По щеке скатилась горячая слеза. Рука сжала ткань там, где должно было быть сердце. — Вот здесь… болит, — острые когти сквозь ткань кололи кожу, но эта боль не ощущалась из-за тянущего чувства внутри. — Кажется, я заболела. Так тянет в груди, а на глаза наворачиваются слезы. Хочется то улыбаться, то уйти куда-то подальше и зарыться в песок, как мальку. Возможно… — глаза цвета морской лазури, в которых стояли слезы, посмотрели прямо на Химэмико, — у меня аллергия на карпов? Иначе почему я не могу смотреть на него? Почему в груди так болит, когда вижу его, но еще хуже, когда он далеко?..       Химэмико склонилась к ней, обняв. По ее лицу тоже покатились слезы. — Ты влюбилась, Рюдзи.       Это прозвучало как приговор. — Не хочу любить, — всхлипнула Рюдзи, уткнувшись в плечо Химэмико. — Это так больно… глупое сердце. — Глупое, — согласилась Химэмико. — И мы с тобой — глупые.       Они сидели, обнимая друг друга, и пытались прекратить всхлипы, успокоить прерывистое дыхание. Из коридора прилетел водяной пузырь со свитком, упавшим Химэмико в руки. Она взяла его, развернув. Лежащая у нее на плече Рюдзи тоже могла видеть текст.

Вода в Инунаки сегодня чистая и прозрачная как стекло.

Открой окно и посмотри в небо.

Ты увидишь полную луну, она безумно красивая и светит так ярко.

      Химэмико открыла окно, и они увидели большую полную луну. Рюдзи затаила дыхание. Словно огромная жемчужина, луна освещала небо. Такую луну она видела лишь раз — когда уплыла из дворца ночью. Луна так очаровала ее, что тогда она даже не сопротивлялась, пока ее тащили домой слуги отца. — Думаю, стоит написать ответ, — Химэмико потянулась за бумагой. Рюдзи почувствовала, как в груди снова потянуло. Химэмико оглянулась на нее. — Не присоединишься?       Рюдзи улыбнулась. Хотела отказаться — писали явно только Химэмико… но не смогла. Это словно видеть ее на земле. Химэмико Я лишь раз видела столь же яркую и прекрасную луну. Ночью над морем луна похожа на огромную жемчужину. Она завораживает, невозможно отвести взгляд. Рюдзи — Стоило ли подписываться? — все-таки усомнилась Рюдзи. — Это ведь твое письмо…       Химэмико положина ладонь ей на голову и пригладила волосы. Рюдзи нервно дернулась. — Мы вместе читали, вместе писали ответ. Это будет честно по отношению к нему — сразу дать понять, что нас двое. Я не против.

Расскажите мне о своих домах.

В болоте Татара ночью свет отражается от блестящего покрывала водорослей, затянувшего гладь болота. Это невероятно впечатляющее зрелище. Химэмико Дворец Короля Дракона по ночам погружен во тьму. Свет луны не доходит до дна моря. Но впитавшие солнечный свет кораллы ночью сияют разными цветами. Стаи глубоководных рыб похожи на созвездия, а поющие раковины дают полюбоваться на свои жемчужины — они похожи на маленькие луны. Рюдзи.

Отражается от водорослей?

Это настолько красиво?

Неужели рыбы могут быть похожи на звезды, а жемчуг — на луну?

Да. В полнолуние мы специально выходим посмотреть, как лунный свет озаряет болото, заставляя его сверкать всеми цветами радуги. Химэмико Рыбки очень маленькие и всегда плавают стайками, а их чешуя в темноте светится. Жемчуг такой же круглый, как луна и сияет лунным светом. В полнолуние морские русалки надевают украшения из жемчуга и поднимаются на поверхность. Самая большая и красивая жемчужина принадлежит Королю Дракону, а самое красивое жемчужное ожерелье — Принцессе Черепах. Рюдзи

Это и вправду должно быть прекрасно.

Нишики очень хочет посетить болото Татара и дворец Короля Дракона.

В болоте Инунаки весьма симпатично. Химэмико Здесь очень чистая вода. Я вижу так далеко, что, кажется, могу увидеть оба берега разом. Рюдзи

Я очищаю воду своей силой.

Находясь в моем Инунаки, можно даже исцелиться.

Какая полезная способность. Мы вынуждены прибегать к лекарствам. Химэмико В море исцеления просят у Короля Дракона, русалок или морских ведьм. Но не все можно вылечить. Может ли вода Инунаки снять боль от старых шрамов? Рюдзи

Как неудобно.

Значит, в болоте Татара есть целители?

Не думаю, что вода настолько целебная.

Возможно, если бы я сам попробовал, снять боль бы получилось.

Ты лечишь всех жителей своего болота? Химэмико уснула. Ты не против, если отвечать буду я? Рюдзи

Раньше меня не волновали мои подданные.

Я считал, что это не мои проблемы.

Но сейчас я думаю, что это было неправильно.

Все благодаря тебе и богине земли.

Спасибо.

Я не против продолжить общение с тобой.

Кажется, ты изменился. Это хорошо. Сейчас с тобой намного приятнее общаться. Спасибо, что решил подбодрить Химэмико. Ты же ради этого написал?

Да.

В ее глазах было столько боли.

Я хотел как-то помочь ей, но не знал, как.

Попросить посмотреть на небо — единственное, что мне пришло в голову.

Это была чудесная идея. Не думаю, что Химэмико были нужны слова утешения. Благодаря тебе она отвлеклась и смогла спокойно заснуть.

Я рад, что смог помочь.

Я не умею веселить других, но мне хотелось увидеть ее улыбку.

      Сердце Рюдзи дрогнуло. На лист с ответом упала непрошенная слезинка, оставив след. Ее улыбка прекрасна. Жаль, что я ее больше не увижу. Но давай не будем о грустном. Ты был удивлен той едой, которую нам давали. Что обычно едят в Инунаки?

Обычно мы…

      Утром Рюдзи проснулась в ворохе записок от Нишики и с пятном туши на щеке. На душе было одновременно легко и тяжко. Умывшись, она вышла наружу к Химэмико. — Химэмико, хорошо спалось?       Принцесса-зубатка не ответила. Ее лицо ничего не выражало, а глаза были пусты. — Улыбнись, Химэмико, — Рюдзи показала пример, улыбнувшись, — сегодня же твоя свадьба.       По щекам Рюдзи скатилось несколько слезинок, не потревоживших улыбку. Она ощущала себя самым лживым существом на свете. Причин улыбаться не было.       Никто из них не был рад этой свадьбе.       Зал был красиво украшен, не-Нанами была в красивом кимоно и с чудной прической из двух петель на затылке, Химэмико была невероятно мила в наряде невесты, а Нишики…       Рюдзи отвела взгляд.       Нишики с собранными в два аккуратных перекинутых вперед хвоста волосами, без закрывавшей лоб с ромбиком повязки, в черном с белыми элементами наряде жениха и с серьгами из множества звенящих пластинок был похож на божество. После вчерашнего разговора с Химэмико и ночи общения с Нишики через записки Рюдзи смогла признаться себе, что влюбилась в него.       Но она не имеет права вмешиваться. — Теперь пусть жених и невеста скрепят свои клятвы вином.       Рюдзи закрыла глаза. Ей не хотелось этого слышать. Наверное, она ненормальная, раз стоит здесь и ждет, когда прозвучит голос Нишики с клятвой.       Нишики почему-то медлил. — Принцесса… — выдохнул Нишики. Видимо, решился, наконец. — Химэмико! — двери в зал распахнулись, внутрь ворвался Котаро. — Я люблю тебя… такой, какая ты есть… и всегда буду любить, — он запыхался, воздуха, чтобы говорить, не хватало. — …простите… за такое вторжение… но… — Кота-тян… — Химэмико бросилась в объятия любимого. — Я тоже, конечно… Я тоже люблю Котаро!       Рюдзи почувствовала, как губы расплываются в глупой улыбке. Ее взгляд упал на Нишики. Он смотрел на Химэмико в объятиях Котаро и было непонятно, грустит он или радуется. Он обернулся и, стоило ему увидеть Рюдзи, улыбнулся. Так нежно и ласково, что сердце защемило. -…ты, мартышка! — завопил Ширануи. — Как смеешь ты, гаденыш, вламываться сюда!.. Схватить человека! Оттащите его от принцессы!       Химэмико и Котаро побежали. Нишики перевел взгляд с Рюдзи на Ширануи. — Ширануи, пусть они идут. Я больше не хочу видеть принцессу… такой грустной и подавленной, — у Нишики в этот момент было такое умиротворенное лицо, что Рюдзи почувствовала, как у нее расплываются ноги.       Ширануи, тем не менее, видимо, считал себя главным. — Чего стоите столбом? Вы слышали приказ!.. Задержите их, живее! — Ширануи! — от сурового голоса Нишики водоросли из головы Рюдзи мгновенно пропали, а ноги вернулись на свое место. Это был уже не тот маленький эгоистичный принц, которого встретили они с Нанами и не тот нежный принц, которого они водили по земле и с которым она переписывалась ночью. Это был полноправный хозяин болота Инунаки, властный и осознающий всю лежащую на нем ответственность. — Я велел отпустить их. Ты, говорящий, что мое слово — закон, не повинуешься мне? — …нет… я бы ни за что не осмелился, ваше величество.       По спине побежали мурашки.       У Рюдзи появилось настойчивое чувство, что Нишики похож на кого-то знакомого ей. Очень хорошо знакомого…       Не-Нанами и Томоэ выбежали вслед за Химэмико и Котаро. — Принцесса Рюдзи, — Нишики подошел к ней и подал руку, — не составите мне компанию на прогулке?       Рюдзи не смогла сдержать улыбку. — С удовольствием, принц Нишики, — она вложила свою руку в его и, когда они отошли от остальных, не удержавшись, шепнула: — Не надевай больше ту повязку на лоб, она тебе совершенно не идет.       Звонкий смех Нишики был прекраснее музыки. — Рюдзи!!!       Рюдзи вздрогнула. Этот рык она узнает где и когда угодно. — Я здесь!       Лучше было сообщить самой, чем если бы ее потом нашли. Рюдзи отпустила руку Нишики и отошла от него на пару шагов.       Вовремя.       Через мгновение на нее налетел причитающий вихрь. — Я в порядке. Да, меня забрали вместе с храмом, но все хорошо.       Убедившийся, что с дочерью все хорошо, Король Дракон обратил внимание на стоящего рядом парня. — А? Ты же та пресноводная рыбешка, что была у пропавшего храма Микаге?       Несмотря на оскорбление, Нишики сохранил спокойствие.       Ну, или постарался. — Прошу прощения за тот инцидент, это была моя глупость. — Конечно твоя глупость! Это… — Папа, — Рюдзи сурово посмотрела на отца. — Не надо.       В этот момент она очень уж сильно была похожа на мать. Настолько, что Король Дракон решил не развивать конфликт. — Кхм. Да. Так о чем я? Точно. Рюдзи, пора возвращаться.       Она улыбнулась, посмотрев на погрустневшего Нишики. — Я вернусь вместе с Нанами. Должны же жители болота Инунаки как-то вернуть храм Микаге на место?       На лице Нишики вновь расцвела улыбка.       Вернувшись в мир людей, Рюдзи продолжила переписываться с Нишики. Но теперь это были не короткие записки, а полноценные письма — передавать их из храма Микаге на болото Инунаки и обратно было непросто, они не могли позволить себе пересылать лишь короткие записки. Привет, Нишики. У нас выпал снег. Он такой пушистый, белый и холодный! Словно морская пена замерзла и падает с неба. У Химэмико и Котаро все хорошо, скоро Томоэ вернет Химэмико человеческий облик. Сам он, конечно, сопротивляется, но, я уверена, Нанами его уговорит. В крайнем случае — заставит. После этого Химэмико и Котаро собираются сходить в парк аттракционов. Ты знаешь, что такое парк аттракционов? Я там была один раз с Химэмико. Может, сходим вместе как-нибудь? Падает ли снег на берегу болота Инунаки? Принцесса Рюдзи

Дорогая Рюдзи,

После твоего письма я вышел на берег. Оказывается, мое болото такое красивое в снегу. Словно покрыто холодным белым мхом.

Рад, что у Химэмико все хорошо. Она счастлива? Надеюсь, она много улыбается и смеется.

Никогда не слышал про парк аттракционов. Ширануи тоже не знает. Я был бы не против сходить с тобой туда как-нибудь.

Ширануи долго ворчал, когда узнал, что мне пришло письмо от тебя. Он все еще припоминает мне, как вы с Нанами вытащили меня в мир людей.

Не скучаешь ли ты в храме Микаге? Не холодно ли тебе?

Ну вот, я снова не знаю, о чем писать. Надеюсь, мое письмо порадовало тебя.

Принц Нишики

Дорогой Нишики, В храме были небольшие проблемы, но все уже разрешилось. Нанами, как обычно, всех спасла. Она чудесная богиня земли. Пока Нанами решала проблему, к нам пришли Химэмико с Котаро, наш знакомый тенгу с горы Курама и даже отец. Он просил передать тебе привет. В своей манере, правда. А еще в храм вернулся Микаге. Представляешь, он пришел на помощь, когда нужен был больше всего. Он очень добрый и заботливый. Он единственный, на кого Томоэ не ругается. Надеюсь, в ближайшее время мы с тобой сможем сходить в парк аттракционов. Но не будет ли ругаться Ширануи? К слову, как он? Не вернулся ли он к попыткам строго тебя воспитывать? Не думаю, что у него это получилось бы, но не хочется, чтобы тебя что-то огорчало. Как у тебя отношения с окружающими? Я знаю, что жители болота Инунаки безмерно любят тебя. Познакомился ли ты еще с кем-нибудь? В храме действительно немного скучно. Нанами и Томоэ ходят в школу, а у Химэмико сейчас нет возможности гулять со мной. Я провожу время с Мидзуки и Микаге, они рассказывают много интересного, но мне не хочется отвлекать их от дел. В храме тепло, а Томоэ очень вкусно готовит. Думаю, я немного скучаю по дому и мне не хватает соленой воды, но это ничего. Мне нравится в мире людей. Выходил ли ты еще на берег к людям? Пробовал ли человеческую еду? Все ли хорошо в твоих владениях? Рюдзи

Рюдзи,

У нас все тихо и спокойно, как обычно.

Я пару раз выходил к людям. У них так много снега и очень холодно, как ты живешь среди них? Или в глубине моря холоднее?

Сладкий картофель все такой же вкусный, а у Ханако и ее хозяина все хорошо. Ханако здорова и прыгает на меня как ни в чем не бывало. Видела бы ты лицо Ширануи, когда я вернулся с отпечатками ее лап на одежде!

Ширануи перестал меня так сильно опекать. Он сильно помогает мне и все еще делится хорошими советами, но я учусь управлять болотом самостоятельно и принимать собственные решения.

Очень хочу поскорее встретиться с тобой. Предложение сходить в парк аттракционов еще в силе? Мне любопытно, что же это такое. Ширануи не будет возражать, обещаю. А если и будет, нам это не помешает.

Я нашел несколько книг, которые, думаю, могут быть тебе интересны, отправил их вместе с письмом. Надеюсь, они смогут развеять твою тоску.

С надеждой, что у тебя все хорошо,

Твой Нишики

Милый Нишики, Спасибо огромное за книги! Они мне очень понравились. И не только мне — Томоэ и Микаге попросили меня одолжить их почитать. Надеюсь, ты не против. Ты спрашивал, не холодно ли мне. Действительно, в море есть холодные течения, в них бывает намного холоднее, чем в мире людей. Но теплее, чем в снегу. Скоро Нанами и Томоэ уезжают в школьную поездку на Окинаву. Нанами сейчас очень сильно старается для этого — Микаге запретил ей ехать, если у нее будут низкие оценки. Их не будет какое-то время. Надеюсь, ты посетишь храм Микаге, и мы сможем сходить в парк аттракционов. Так долго обсуждаем это, а так и не сходили. Я очень этого жду. Твоя Рюдзи       Письма помогали Рюдзи общаться с Нишики. Иногда они виделись — Нишики посещал храм Микаге или приглашал ее к себе, несколько раз они выходили в мир людей. Как и для Рюдзи, для Нишики люди были очень странными, но в то же время очень интересными существами. Они удивляли и поражали, никогда нельзя было быть уверенным в том, как они поступят.       Нишики нравилась эта непредсказуемость людей. Рюдзи нравилась улыбка Нишики.       После возвращения Нанами и хранителей — поехали в итоге оба — с Окинавы началась какая-то неразбериха. Сначала Томоэ превратился в лиса — не человекоподобного, а самого обычного четырехлапого пушистого — а потом Рюдзи начали сниться странные сны. В них Нанами бежала куда-то, а над ней тикали часы. И она все слабела и слабела, пока не падала и превращалась в ликорис. Рядом с ликорисом возникал лис-Томоэ и крутился вокруг него, жалобно скуля.       За то время, что в храме никого не было — сначала ушла Нанами, потом Микаге и Томоэ, а после и Мидзуки — Рюдзи так устала от своих снов и перенервничала, что была сама не своя. Она не отвечала на письма Нишики, опасаясь, что ее тревога прорвется в письма. И когда Нанами наконец вернулась — просто проснулась в своей комнате в храме, будто никуда и не исчезала — Рюдзи тут же утащила ее на улицу, подальше от храма, туда, где их не смогли бы увидеть и услышать. — Что-то случилось, Рюдзи? — улыбнулась Нанами, заправив волосы за ухо. — Как ты тут была без нас? Проблем не возникло?       Рюдзи покачала головой. — Не надо, Нанами. Я все знаю, — Рюдзи улыбнулась дрожащими губами. — У тебя ведь забрали жизненную силу.       Улыбка уплыла с лица Нанами. — Кто тебе сказал? — Я все видела. Стоило тебе уйти, как я начала видеть, что с тобой произойдет. С черепахами такое иногда бывает.       Нанами вновь улыбнулась и подошла к ней, приободряя. — Не волнуйся, все хорошо. Мы со всем разобрались, и… — Нет! — Рюдзи смотрела на Нанами безумными от отчаяния глазами. — Нанами… милая Нанами, — Рюдзи протянула руку, коснувшись когтистыми пальцами щеки богини земли. — Ты помогла мне подняться на поверхность, показала мир людей. Благодаря тебе я так много узнала, завела так много друзей и познакомилась с Нишики. Ты мой дорогой друг, Нанами, и если так нужно…       Резкий порыв ветра заставил Нанами закрыть глаза. А когда она снова могла видеть, перед ней стояла улыбающаяся Рюдзи.       Ее волосы впервые за все время, что они знакомы, были распущены и давали увидеть не только плавники вместо ушей, но и драконьи рога. Рюдзи закрывала рукой свой правый глаз, из левого текли слезы. — Знаешь, Нанами, — Рюдзи впилась когтями в кожу вокруг правого глаза, — я люблю своего отца, но всегда боялась быть похожей на него. Всю жизнь я отрицала, что я настолько же дракон, насколько и черепаха. Кажется, судьба решила подшутить надо мной… — под когтями выступили капельки крови. — Стой! — Пусть я не Король Дракон, но и в моих глазах есть сила. И если это поможет тебе… — Не смей! — Нанами схватила Рюдзи за руки и отвела их от ее лица. — Рюдзи, ты ошиблась. Точнее нет, у меня действительно забрали жизненную силу. Но мне ее вернули! — Нанами говорила торопливо, она опасалась, что Рюдзи натворит что-то непоправимое. — Я буду жить, Рюдзи. Буду жить долго-долго, и ничего со мной не случится!       Рюдзи с облегчением выдохнула и повисла на Нанами. — Я так рада… Боги, я так рада, Нанами… — Спасибо тебе большое за готовность принести жертву ради меня, — Нанами обняла подругу. — Я правда ценю это.       Трогательный момент прервал приближающийся голос. — Рюдзи! — О нет, это Нишики! — Рюдзи спряталась за Нанами. — Он не должен увидеть меня в таком виде!       Нишики, вопреки надеждам Рюдзи вышел к ним, приближаясь к Нанами, за которой видел край одежд прячущейся Рюдзи. — Не глупи, — фыркнула Нанами. — Подумаешь рога… — Тщщ! — шикнула на нее Рюдзи, легонько впившись когтями в плечи. — … ну что в этом такого? Что вы все из-за них так нервничаете? — Я не красивая! — пискнула Рюдзи, зажмуриваясь. — Тоже мне, драконья черепаха, — пробормотала в сторону Нанами. — Сила драконья, а чуть рога увидели — сразу голову в панцирь прячет… Давай, иди, ничего страшного не случится. — Но…       Терпение Нанами закончилось. — Я сказала — марш!       И выпихнула Рюдзи вперед, скрывшись за деревьями.       Рюдзи замерла напротив остановившегося Нишики. Ей хотелось не то сбежать, не то оскалиться. А если он назовет ее некрасивой? Нет, ну что за глупости… Но она же совсем не похожа на красавицу-маму… Но она дочь своего отца. Да, именно. И пусть только попробует что-нибудь сказать про ее рога, она ему..! — Красивые рога, — Нишики лучезарно улыбнулся, и Рюдзи позабыла все свои мысли. — Они тебе идут. — Да, кхм… Спасибо, — Рюдзи смутилась и хотела по привычке поправить скрывавшую рога прическу, но коснулась самих рогов. — Ты не отвечала на мои письма. Я волновался, — Нишики смотрел на нее с нежностью и любовью.       Рюдзи неловко улыбнулась. — Прости, были нервные дни, столько всего навалилось. — У меня есть для тебя кое-что, — Нишики достал из-за пояса письмо. — Прочитай, пожалуйста, прямо сейчас, — он протянул ей сверток, смутившись.       Рюдзи стало интересно, что же там такого может быть, что Нишики так смущается.

Моя милая Рюдзи,

Ты и представить не можешь себе, как я сейчас волнуюсь. Конечно, это не то, что я хотел бы тебе сказать, но не знаю, как еще начать.

Я помню, как вы с Нанами учили меня, как писать любовные письма. Я стараюсь следовать им, но чувствую, что так и не научился это делать.

Тем не менее, я пишу тебе сейчас и надеюсь, что ты поймешь меня.

Для начала хочу, чтобы ты знала — ты поразила меня еще в первую встречу. Стыдно признать, но я приказал служанкам не выбрасывать то кимоно, на котором остались следы твоим когтей. Сначала хотел лично сжечь его, а потом понял, что оно дорого мне, как воспоминание.

Огонь в твоих глазах завораживает. Я вижу, как ты стараешься держать себя в руках, но твои глаза всегда отражают, что ты думаешь на самом деле. Я не могу забыть, как горели твои глаза от гнева, словно два болотных огонька.

Я бережно храню каждое письмо от тебя, даже те записки, которыми мы обменивались, когда я хотел подбодрить Химэмико. Ширануи считает это глупостью, но мне дорого каждое слово, которое ты написала мне.

Возможно, я действительно глупец. Иначе бы не писал сейчас всю эту чушь.

Но я не могу собраться с мыслями, когда вспоминаю тебя. Твое лицо, твою улыбку, твой голос. Когда я думаю о встрече с тобой, мне кажется, что я готов дойти до тебя пешком, где бы ты ни была — хоть в самом Изумо среди богов. Стоит же подумать о расставании, и мне не хочется отпускать тебя.

Я не уверен, что пишу ту «романтическую чушь», о которой говорила Нанами, но все мои слова искренни.

На самом деле, это письмо написано ради одного вопроса, который я все никак не могу задать. Слова все плывут и плывут, а нужные проплывают мимо.

Но…

Дочь Короля Дракона и Принцессы Черепах, принцессы семи морей Рюдзи…

Нет.

Моя милая возлюбленная Рюдзи, я хочу провести с тобой всю оставшуюся мне жизнь.

Согласна ли ты стать моей женой и хозяйкой болота Инунаки?

      Рюдзи не могла сдержать улыбку до самых рогов. Это письмо было таким искренним, таким в духе Нишики. Это было так мило.       И последние строки…       Рюдзи подняла глаза на нервничающего Нишики. Зажав письмо между пальцами, она набросилась на него, повиснув на шее. — Да! Да-да-да! Да, Нишики! — она звонко хохотала и обнимала Нишики за шею и плечи, колотя воздух ногами. — Спасибо, Рюдзи. Я самый счастливый ёкай в этом мире.       Через плечо Нишики Рюдзи увидела выглядывающую из-за деревьев Нанами, за которой стоял Томоэ. — Нанами! Я выхожу замуж!       От деревьев раздался счастливый визг. — Только попробуй обидеть Рюдзи — сначала она расцарапает тебе лицо, а потом я превращу тебя в обед для моллюсков! — наставлял жениха на путь истинный Король Дракон. — Нишики-сама очень добрый и мудрый, во всем его слушайтесь и помогайте, он всегда прав! — давал невесте указания на будущую жизнь Ширануи.       Камэхимэ, подождав, пока мужчины успокоятся, обняла разом обоих молодоженов. — Будьте счастливы, — она с любовью улыбнулась и погладила дочь по щеке. — А если твой муж станет слишком сильно похож на твоего отца и увлечется битвами, приходи ко мне.       От матери будущей жены у Нишики прошли мурашки по спине. Кажется, он понял, почему Король Дракон тихо, пока никто не видел, посоветовал ему никогда не расстраивать и не злить жену, если не хочет потом вымаливать у нее прощение. — Вы готовы? — Нанами улыбнулась и открыла им путь к храму Микаге. — Как только вы пройдете наверх, мы начнем церемонию. Пути назад не будет. — Даже если бы был, ни за что бы не повернула, — улыбнулась Рюдзи, смело показывая клыки. Ее рога были украшены цветами и жемчугом, и она их больше не стеснялась.       Король Дракон передал Нишики красный зонтик, под которым они с Рюдзи начали взбираться по ступеням наверх, к храму Микаге, где их ждала наслаждающаяся последними месяцами в качестве богини Нанами и свадьба со множеством гостей.       Рюдзи хохотнула. — Знаешь, мне это напоминает твою несостоявшуюся свадьбу, — призналась она, широко улыбаясь. — Нанами, на этот раз настоящая, ведет церемонию в храме Микаге, множество гостей, даже ты в том же наряде. Жаль, что Химэмико не смогла прийти, но пусть лучше побережет себя и малыша. — Это другое кимоно, — смутился Нишики. — Если бы не твое желание видеть меня в том же, я бы выбрал что-то совсем непохожее. И вообще, — он сверкающими глазами посмотрел на нее, — не сравнивай нашу свадьбу с тем, что было тогда. Сейчас я женюсь на любимой девушке и полностью уверен в своих действиях. — Это радует, — Рюдзи ласково провела по его руке кончиками когтей. — Рюдзи, я обещаю сделать тебя счастливой. — Нишики, я обещаю бережно хранить твою любовь и преумножать твое счастье с каждым днем. Я люблю тебя, сейчас и до конца жизни. — Люблю сейчас и до скончания веков.       Камэхимэ с улыбкой протянула вышитый карпами платок своему мужу. — Да не плачу я! Вот еще! — насупился Король Дракон. — Подумаешь, единственная дочь замуж выходит, тоже мне. — Конечно, дорогой, тебе просто любовь к Рюдзи в глаз попала, — погладила его по руке жена, заставляя взять платок и вытереть глаза. — Будь счастлива, моя маленькая драконья черепашка.