***
Вакс тем временем тоже лишился рассудка. И сходил с ума он по Перси. — Вакс, стой, это же я, твой друг, Перси, — Персиваль пятился, выставив перед собой руки ладонями вверх в примирительном жесте. — Вексалия, образумь своего брата! — Мне хватает Килет! — рыкнула лучница что есть мочи и с прицельной точностью пустила стрелы под ноги родного брата. — Вааакс, Ваксилдан, прошу, пожалуйста, стой! — «именем короля», «ради своего же блага», «во имя всех святых и не очень»… Полуэльф привстал со стула, выпрямился и склонил голову на бок. Недобрая улыбка озарила лицо. Проблеск безумства в глазах. Крутанув в руке заточенный кинжал, он бросился к желанному Перси, как голодный хищник — к сытной добыче. — Иди к папочке, — Ваксилдан призывно распахнул объятия, но инженер чудом уклонился от страстных порывов чужой души. — Люблю строптивых, — облизнувшись, Вакс метнул ножи, приковав Перси к стене за отвороты верхней одежды. Де Роло замешкался, а затем вынул руки из рукавов и выпрыгнул из пальто, приземлившись на ноги. — Грог! — он прикрывался стулом подобно щиту, обороняясь от молниеносных атак. — Не могу! Мне самому нужна помощь! — раздалось в дальнем конце комнаты. Свист — и Тринкет пришел на помощь через зияющую дыру в стене, трепля за волосы ярую поклонницу Стронгджо. Медведь знал давнюю игру «Попробуй завали!». Великан радостно харкнул кровью вместе с выбитым зубом, когда кто-то, допрыгнув, запрыгнул на него, накрывая голову шторой. — Не отключается! — едва ли не взвыл Перси, запуская в ход все, что попадалось под горячую руку: он разбил о голову напарника кружку, бутылку, вазу, но тот лишь пошатывался, да крепко стоял на ногах, а после снова рвался в бой за личное счастье. Де Роло схватился за револьвер, производя в уме анализы, расчеты тяжести пушки против крепости черепа. Взмах — и он одернул руку, позволив оружию выпасть. Из ладони сочилась кровь. У Ваксилдана не было цели зарезать Персиваля, нет — он просто наносил легкие порезы на ногах и руках, чтобы если не загнанная в тупик, то изнеможденная жертва была не в состоянии далеко убежать. А терпеливо преследовать цель на дальние расстояния он умел. — Прости, Вакс, но у меня нет другого выхода, — прошептал скорее себе, чем напарнику, Перси и, преодолевая боль от мелких, но многочисленных ссадин, с размаху ударил ногой в пах. Не по правилам рукопашного боя? Возможно. Больно, — особенно для уязвленной гордости, — но простительно. Нехитрый маневр дал объекту симпатии несколько мгновений форы. Колотые и резаные ранки кровоточили. От бегства, погони кололо ребра, будто при щиплющем за щеки морозе. Воздуха в легких не хватало. Если Ваксилдан повредит ему суставы голени… Перси старался не думать, махнув головой и гоня тяжелые мысли прочь. Де Роло поправил треснувшие очки и затормозил при побеге из таверны. В стеклах линз отразились лижущие пол языки пламени. Ассасин предусмотрительно вылил дорожку горящего коктейля перед входом и метнул зажженное в лужу клинковое оружие. Персиваль развернулся лицом к лицу к потенциальному любовнику. Парни сцепились. Перси навалился сверху, давя коленом на грудь. Вакс был немного крупнее, и этот факт беспокоил мужчину. Коварная улыбка, больше похожая на оскал, не сходила с лица близнеца. Персиваль дрожал и не отступал, когда холодное змеиное тело поползло по его торсу. От неожиданности инженер вскрикнул и ослабил хватку, позволив себе слабину, чем незамедлительно воспользовался Вакс. Минутные слабости — его конек. — Векс, это наверняка магия, найди мага! — голос Персиваля разразился громом средь ясного неба в гудящей от мыслей голове полукровки. Среди полного хаоса Векс смогла различить единственную фигуру, тихо-мирно стоявшую, попивавшую остывающий чаек и из-под длинных седых бровей наблюдавшую за вакханалией. Фигура за прилавком.***
Роли поменялись. Персиваль, прижатый к полу, отвернулся, ощущая жар, исходящий от чужого тела. Темные локоны щекотали кожу, щекотали до мурашек. Лучше бы он пытался его убить, а не тра… — Не доходит… — наморщил лоб и задумчиво почесал козлиную жидкую седую бородку престарелый мудрец, но секунду спустя снова просиял, щелкнув пальцами. — Поменяем местами! Щелчок. Помутнение. Дурман. Тьма в глазах, шум в ушах. Поплывшее сознание. Скэнлан сразил дорожкой молнии своего ухажера с помощью голоса и… не только его, если вы знаете шалуна. Поэтому удивленно заозирался, вертя головой в разные стороны, когда понял, что очереди желающих на его честь и достоинство… нет. — Э, меня что, никто не хочет?! Вакс распахнул глаза, осматривая изрядно помятого Де Роло под ним. — Перси? Но не успел он что-либо осознать, как его перевернули и приложили лбом об пол. Ауч. — Перси! Что ты делаешь? Персиваль сверкнул стеклами своих очков и оседлал барахтающегося наемника. Он сильнее натянул выделанную кожу черных перчаток. — Знаешь, Вакс, нет, Ваксилдан, мне нравится твое полное имя, — так он будет называть его. Перси приосанился, гордо восседая на павшем бойце. Вакс услышал звук, с которым обычно замыкаются на запястьях наручи. Холод металла жжег, обжигал кожу. Это носил с собой в сумке Перси?! — Некоторые люди верят, что волшебные создания приносят удачу, — руки кузнеца невесомо прошлись по груди и животу обездвиженного полуэльфа. Вакс вздрогнул, держась за воротник рубашки Персиваля. — Так вот, я хочу экспериментальным путем выяснить это, — Де Роло склонился над ним. — Я не волшебное существо! — оскорбился Вакс на намек о своем происхождении, локтем толкая Перси назад, в особенности — держа на расстоянии его руки подальше от своих ушей! Он пнул коленом в живот и схватился за лямки жилета, силясь противостоять напору инженера. Перси — ученый и желал его изучить. Желал его… Конечно, загаженный и заплеванный пол таверны не шелковые простыни, осыпанные лепестками роз, но… От соблазна пересохли губы и сердце зашлось в бешеном темпе. Вакс впервые столкнулся с дилеммой, травящей душу.***
— Так это ты! — Вексалия балансировала на одной ноге, второй пихая назад монаха в грудь, под конец впечатав стопу ему в лицо, а руками затягивая петлю на шее очередного посредственного охотника за головами. — Расколдуй всех обратно, живо! Или я всажу эту стрелу тебе промеж глаз! Она отбросила горе любовников с непристойными предложениями, предупредительно встала в боевую стойку и отвела руку, придерживая за оперение готовую к смертельному полету стрелу. Затрещала тетива. Грубо взяв за шиворот какого-то полурослика — кажется, этим оказался усато-бородатый коренастый дворф, — впадающий в истерику Грог запустил бедолагой в старика. Спасение из рабства детей, предотвращение попытки покушения на королевскую чету и дворцового переворота, выживание в нелегальных подпольных боях без правил, спасение собственной шкуры от жертвоприношения темному божеству… Все это не казалось столь ужасным, как пасть жертвой любовных чар! Хозяин передвижной таверны лишь сдвинулся с места, переступив с ноги на ногу, когда в него полетел живой снаряд. — Ты можешь убить меня, юная леди, но сможешь ли ты гарантировать, что после моей кончины чары развеются и твои друзья станут прежними? — загадочно улыбнулся лукавый дед, пряча руки за спину. — Дьявол бы тебя побрал, — выплюнула Векс, выходя из себя, в мыслях уже прострелив вредному старику все его члены множество раз. Эффект любого зелья не может длиться вечно, правда? Непотребства закончатся? В волшебной лавке Гилмора наверняка бы нашелся ответ. Пайк чертыхнулась, сжимая и разжимая кулаки. Позади прозвучали стоны начинающих приходить в сознание воздыхателей. — Спокойно, я проведу дипломатические переговоры, — возник перед носом гном, запустил пятерню в карман и зашуршал монетами. — Я разговариваю на жадном. Один вопрос: сколько? Скэнлан излучал уверенность и спокойствие, но борол в себе клокотавшую ревность по отношению к… членам команды. Оргию он себе иначе представлял! — А вот это верный ответ, — захихикал старый плут, ткнув пальцем в музыканта. Получив взятку, он широко и глубоко вдохнул и ноздрями вобрал в себя волшебную пыль с искателей приключений. А потом обратился к команде с наставлением. — В добрый путь, друзья мои, любите друг друга! И помните, что любовная магия — самая сильная в мире! Векс представляла знакомство с любовным зельем иначе: например, его, добытого из тайного логова дракона, мог разлить на их головы неугомонный гном в столовой или в каком-нибудь другом замкнутом пространстве, но такое… Лучше бы все кончилось старым добрым мордобоем, где за учиненный погром хозяйка таверны выдала всем членам Vox Machina смачного пинка под зад, выбросила бы их вещи в канаву, посоветовала бы им сточную яму для ночлега и перед носом заперла бы дверь на засов. Эх, времена…***
— Это я сделал? — Вакс присел на корточки рядом с Перси. Тот сел, опершись спиной об обшарпанную стену и вытянув отяжелевшие ноги, к которым будто привязали пушечное ядро с массивной и тяжелой цепью. — Синяк под глазом, разбитая бровь и губа — тоже дело моих рук, — Де Роло дрожавшими пальцами провел по рассеченной брови разбойника. Он уронил руку, случайно коснувшись века, щеки, губы и подбородка полукровки. Вакс поймал ладонь, когда-то нежную, а ныне грубую с шершавыми трещинками на коже. Но все равно мягкую и теплую. Вакс аккуратно, осторожно коснулся огрубевшей подушечкой пальца сочащейся раны на скуле мужчины. — Ты разбил мои очки, — шмыгнул носом, с которого стекала струйка крови, Персиваль, вертя в руках оправу с отсутствующими стеклами. — Прости. С меня должок, — заискивающе улыбнулся ассасин, похлопав приятеля по плечу. — Не завидую я твоей будущей пассии, — Де Роло восстанавливал сбитое дыхание. Ваксилдан улыбнулся. Ребята поспешили убраться, помогая друг другу подняться, опираясь друг на друга, перешагивая, — иногда наступая, — через сопящие тела. Заплетались языки, ноги. Кружилась голова. Вакс почти галантно протянул руку Перси. — А вот и ваш заказ, господа! — с хлопком показался уже вышедшим гостям искуситель на пороге с неизменной улыбкой, громыхая костями, и всучил поднос с блюдами и кружками сливочного пива. — Заходите еще, мы всегда рады старым и новым гостям! — Шел бы ты к черту, — в один голос отвечала Vox Machina и напоследок показала неприличный жест рукой. Г — гостеприимство … Скэнлан, вытряхивая волшебную пыль из штанов, посмотрел на потрепанных в побоище сокомандников, вид которых больше напоминал жертв на любовном фронте. Изнуренные, измотанные, они едва ковыляли. Он задрал голову и посмотрел на одних, на других, перетаскивающих зудящие ноги. И решительно прочистил горло: — Может обсудим случившееся? — Нет! — Никогда! — Ни за что! — Произошедшее там — под запретом. Табу! Что было — то прошло. Что было в таверне остается в таверне, — на разный лад начали коллеги по оружию. Только они не знали одного: что колдун не сотворял любовь, а лишь обострял то, что имелось, была ли это годами тайно хранимая в сердце влюбленность или мелькнувшая при первом взгляде симпатия… Искру превращая в полымя. Вдалеке зазвучал, растворяясь во тьме, озорной смех пожилого зельевара.