Упавшая в руки смерти

      Алексия слышала какие-то крики за стенами подвала, но не могла посмотреть, что там происходит, поскольку помещение было обделено окнами или, на худой конец хотя бы каким-то просветом в стенах. Девушка видела голые стены, освещённые единственным, почти потухшим факелом, а через тонкую сорочку ею ощущался холодный каменный пол.       Через длительное время громоздкую дверь кто-то начал открывать, и девушка быстро поднялась с пола, предвкушающе ожидая того, что наконец за ней пришла нянечка и Алексии более не придётся таиться в сыром месте.       — Здравствуй, потеряшка, — перед леди стоял аристократ, которого она видела несколько недель назад. Без каких-либо вопросов или ответов он схватив её за локоть, потащил по коридору, полному трупов. Только вот эта картина ей не казалась сильно страшной словно она уже была готова лицезреть смерть, но не смотря на это девушка кричала и задыхалась от сладковатого удушающего запаха крови. Мужчина заволок даму в приёмный зал её отца, где всё было в гуще мяса и крови.              Лорд и его солдаты дрались на трупах со вражескими захватчиками, кровь была везде: на стенах, на лицах ещё живых и на полностью кровавом полу.       От ужаса, что увидела Алексия, девушка закричала, вырываясь из рук аристократа, державшего её твёрдой хваткой.       — Успокойся, — сквозь зубы прорычал светловолосый мужчина, обнажая меч за спиной девушки.       — Отец! — голос Алексии эхом отозвался у неё в ушах, и быстро затмился за звуками стали обрывающей жизнь солдат. Державший девушку мужчина оскалил зубы в довольной улыбке, когда отец Алексии начал подходить ближе к ним, обороняясь от захватчиков.       — Если хочешь — убей, — с какой-то иронией в голосе отец выпалил захватчику не посмотрев на дочь, — она мне не нужна.       Эти слова застряли комом в горле дочери, и она перестала дергаться, смотря широко открытыми глазами на близкого ей человека, который даже не дрогнул когда под ребра девушки вонзили меч, проткнувший её насквозь.       «Меня предали»,— только эта мысль осталась у неё, когда она упала в руки смерти. Душа не коснулась холодного пола, а девушка не успела удивиться, да и были ли силы удивляться.       Леди смотрела на невозмутимое лицо уносящего из кровавой бойни. Под пеленой почти закрытых глаз леди смутно видела лицо державшего её безжизненное тело, такое белое словно снег, а чёрные глаза — как сгусток тьмы скрывавшийся под глубоким чёрным капюшоном.       Алексия уснула в холодных руках смерти.